Глава 1

   Место действия - тот же мир, где живет Роадан.  

       Мара была откровенно не рада, что связалась с этим заданием. Нет, все начиналось совершенно обыденно — она добралась до деревни Большие Мухоморы и решила поискать здесь заработка для ведьмы. Привороты, отвороты, всякие поиски ингредиентов для притирок для местной знахарки, убить какую-нибудь нежить попроще, домового успокоить… да мало ли могло найтись работы для проезжей ведьмы в весьма неплохой зажиточной деревне? Но нет же, как на зло староста сообщил, что здесь уже трое человек пропало, да не сопляков каких, а взрослых мужиков… И попахивало это чем-то мощным, крупным и наверняка хищным.

    Вот и отправилась она искать нежить, чтобы упокоить и получить законную награду. Вот только вместо нежити нашла целую секту каких-то сумасшедших фанатиков, и теперь была откровенно не рада ни приезду в эту деревню, ни заработку. Потому что даже будучи первоклассной ведьмой невозможно сдержать толпу одуревших мужиков, то ли нанюхавшихся порошка из поганок, то ли перепивших мухоморовки, но явно совершенно не трезвых. А Мара первоклассной не была. Нет, училась она хорошо, но… не доучилась. Потому и слонялась по лесам и болотам в поисках подработки, нежити и хоть какого-то дохода. Дослонялась.

    Сумасшедшие устроили на лестной поляне огромную квадратную каменюку с выбитыми на ней непонятными символами, возле каменюки соорудили что-то вроде алтаря, на котором уже стояли свечи в плошках и лежали очень страшные, а самое главное грязные инструменты, и окружили алтарь плотной толпой. Когда же ее связанную водрузили на камень, Мара поняла, что дело плохо. Потому что с обычными верующими она еще как-то могла договориться, в конце концов отдать часть своих скудных сбережений или же просто упомянуть, что приносить сильных природных ведьм в жертву не самая лучшая идея. Но как говорить с теми, у кого глаза закатились аж до белков, а изо рта течет желтая пена? И скандировали они всякое непотребное, явно какие-то дикие и отвратные ритуальные заклинания… До таких глас рассудка не достучится, это бесполезно.

    Рассчитывать приходилось только на себя, но проклятый камень будто впитывал всю магию, которую пыталась собрать и оформить в какое-то внятное заклинание Мара. Лучше бы в лесу был упырь. Нет, штук пять упырей. Это было бы намного лучше, чем лежать на камне какого-то древнего божества и пытаться наколдовать что-то вменяемое.

    Когда в руках у местного жреца, одетого в зеленую хламыдину и с короной из листьев на голове, появился нож, Мара поняла, что ее песенка спета. Оставалось только помолиться известным богам, пожаловаться на плохую кончину и попросить себе следующую жизнь получше. Но проклятый жрец и не думал вырезать ей сердце или быстро убивать. Этот гад нарочито медленно разрезал ей кожу на запястьях и на щиколотках, чтобы стекающая кровь потихоньку наполняла выбитые на камне канавки. Подобное издевательство над ведьмами вконец доконало Мару, и она решила, что пусть не достанется ничего никому. Ни фанатикам этим, ни чуждому богу, чья сила ощущалась через камень, ни жрецу. Пусть все обломятся. Да, она не смогла бы убрать канавки на камне, это физически и магически невозможно в ее положении, но вот управлять собственной кровью у ведьмы получилось. Как ни крути, а кровь была такой же частью ее тела, как рука или нога. И если руки с ногами у нее связаны, то кровь текла свободно.

    Ведьма вздохнула и сконцентрировалась, стараясь не отвлекаться на силу чужого незнакомого божества. А потом по ее воле кровь стала собираться в весьма нецензурные и пошлые знаки. Что ж, Мара не могла похвастаться чем-то выдающимся, но вот испортить чье-то колдовство умела и частенько практиковала.

    Похоже, жрец еще не понял, что произошло, а сами сектанты вряд ли видели хоть что-то, потому Мара стала готовиться выдать предсмертное проклятие. Крови из нее натекло уже достаточно, чтобы она ощутила слабость, но еще не ослабла до потери сознания.

    И как раз в тот момент, когда жрец потянулся к груди ведьмы срезать одежду, кровавые символы налились светом, и на поляну рухнул голый парень в полотенце на бедрах, с ещё влажными светлыми волосами и куском мыла в руках. Парень огляделся и выругался на певучем языке, подозрительно похожем на эльфийский.

    Оглядел поляну, алтарь, ведьму, и его лицо просто перекосило от злобы.

    С треском и брызгами света из-за его спины рванули крылья. Золотистые, словно лучи света.

    А фанатики начали умирать. Один за другим. Первым стал жрец, он обуглился в мгновение ока, хотя ведьму рядом с ним лишь обдало приятным теплом. Да и запаха почему-то не было. Для расправы над кучкой фанатиков незваному гостю понадобилась лишь пара-тройка непонятных пассов.

    Мара удивленно смотрела на это явление непонятно кого и надеялась только, что ее саму, как ведьму, потом не убьют. Потому что порой светлые фанатики были хуже фанатиков темных. Уж ей ли этого не знать. Впрочем, особо долго думать у нее не вышло, ведь кровь продолжала течь из ран, тело слабело, а сознание стало затуманиваться.

    Подбежавший в этот момент ангел выругался, поспешно окатывая ведьму волной исцеляющего света и пережигая путы.

    — Так держись, моя хорошая, не время спать! — распорядился он, сгребая ведьму в охапку, дабы убрать с вытягивающего жизнь алтаря.

    Мара могла бы сказать пару ласковых насчет жгущегося светлого лечения, все же она не была белой ведьмой, и свет порой доставлял ей неудобства, но по сравнению со всем остальным это было такой малостью… Лучше уже потерпеть жжение и стать здоровой, чем валяться полутрупом. Да и когда она смогла сфокусировать взгляд, оказалось, что спаситель вполне себе мужественно нес ее на руках. А вот это уже что-то новенькое. Мару еще никто не руках не носил. Серенады один идиот пел, правда, потом зимой простыл и забросил это неблагодарное дело.

    Ангел же, добравшийся до корневища здоровенного дерева, наконец сел, устраивая рядом свою ношу, и хмыкнул.

    — Прости, красавица, не сразу понял, что ты темная. Эти отрыжки больного дурной болезнью дракона такого навертели, что поди пойми какого ты вообще вида. Ты как? Могу еще крововосстанавливающее запустить. Не бойся, темную версию!

    Мара с трудом поняла его слова, потому что в голове все еще плавал туман. Но вот называть ведьму красавицей было перебором. Она уже добрый месяц бродила по лесам, не стригла отросшие волосы, о ногтях и вовсе не думала, мылась тогда, когда ей попадался какой-нибудь ручей или же когда добрые деревенские разрешали попользоваться их банькой, а уж о наряде теперь и вовсе говорить совестно. От более-менее приличной кожаной брони с серебряными вставками от нежити осталась едва ли половина.

    — Погоди-ка, — ведьма наконец очухалась достаточно, чтобы начать понемногу соображать. — Ты вообще кто такой? — ее указательный палец уперся в грудь спасителя и ощутил весьма неплохие мышцы. То, что спаситель едва не потерял свое полотенце, прикрывающее самое дорогое для мужчины, тоже выглядело весьма интригующим.

    — Ангел любви и добра, — ухмыльнулся спаситель и, перехватив взгляд ведьмы, слегка приобнял ее крылом. А после все же использовал восстанавливающие чары. На этот раз свечение было не золотое, а голубоватое, зыбкое. Оно чуть холодило кожу, но восстанавливало ушедшие от кровопотери силы. — Не, ты не думай, самый настоящий ангел.

    — Да ну! — Мара неверяще рассматривала этого как бы ангела. Хотя атрибуты ангельские у него имелись — те же крылья и та же сила, но вот поверить в то, что к ней, богопротивной ведьме, снизошел посланник этого самого бога… — Это как же вас там на небесах должен был покоробить ритуал, чтобы целого ангела отправили спасать никому не нужную ведьму? Да еще и не белую… Я-то особо никого не изводила, образования нет, но вот угораздило больше в темную сторону податься.

    — Да меня никто не направлял, я вообще-то в ванной мылся, — улыбнулся ангел. — И не только мылся, но об этом потом. Я так понял, ты сместила векторы призыва так, что выдернуло самое близкое по требованию существо. Меня, то есть… А вот же, мне не помешает одеться! — но не успел Талор создать облачко призыва, как кусты вокруг зашуршали, раздался рык, и офигевший от такого визита ангел отбросил комком пламени облезлого упыря.

    — Ничего я не смещала, — стыдливо призналась ведьма, — просто хотела гадость сделать перед смертью… обидно было умирать, как зарезанная курица, — она поспешно подобралась, но голова предательски закружилась. Оставалось только стоять среди корней и пытаться не стать трупом второй раз в жизни. — О, мои хорошие… — она взглянула на еще парочку упырей и тяжело вздохнула. — Лучше бы их ловила, так хоть ушей можно было на зелья нарезать или там зубы выдрать…

    — Красавица, так уж вышло, что я сегодня порядочно потратился, помогая отбить в этом же мире чутка западнее прорыв инферно, а потому лезь, пожалуйста, на дерево, — вздохнул ангел, видя, как со всего леса собирается различнейшая гнусь и дрянь. А потому, качественно упокоив упырей, рванул на дерево, не забыв спрятать крылья.

    — Ты там мой серп боевой не видел? — спросила Мара, когда толстая ветка перед ее носом прекратила качаться. И ведьма решила, что все же не настолько толстая для этого и у нее просто кружилась голова. — А то эти придурки его у меня выбили. И вообще, мне бы помыться, упыри ж кровь чуют, а ее на мне много, — Мара с грустью посмотрела на порезанные и порванные штаны. Да, ангел залечил раны, но присохшая к одежде кровь для упырей пахла ничуть не хуже свежей.

    — Серп? — ангел оглядел выжженный им же круг и вытянул руку, приманивая крупный, очевидно ритуальный серп с резной рукояткой и матово-черным лезвием. — Неплохо, держи, — хмыкнул он, протягивая оружие ведьме рукоятью вперёд, и походя окатил ее чарами очищения пополам с обновлением. Вся грязь с тела пропала, а одежда начала зарастать так, словно подобно живому существу регенерировала повреждение.

    Теперь стало ясно, что волосы у ведьмы черные, блестящие и гладкие, а не грязно-серые, какими были при встрече. Кожа белая, чистая и совершенно не подходящая простолюдинке, зато глаза тоже черные, в которых не отличишь зрачка от радужки.

    Мара поудобнее уселась на ветку и взвесила в руке серп. Внизу бесновались упыри, которые сбежались на кровь и чужие смерти. А рядом сидел неплохой такой маг-красавчик, что весьма улучшало настроение.

    — Слушай, ангел любви, может по-человечески познакомимся? Меня зовут Мара, и имечко оправдано, — ведьма ухмыльнулась, показывая чуть островатые зубы. — Бывшая студентка академии магии города Санторна. Теперь твоя должница за спасение жизни. Так что если надо кого-то отравить, приворожить или там чирей на задницу наслать, ты только свисни.

    — А меня зовут Талор, я, как ты уже знаешь, ангел, — улыбнулся ангел и щёлкнул странной заколкой так, чтоб прихватить свои волосы в небрежный хвост. — Итак, Мара, от чего же красавица с таким ярким даром оказалась отчислена? Уверен, критерии отбора в ваших учебках жёстче не стали…

    — Ну… скажем так, из-за того, что некоторые особи мужского пола не способны удержать содержимое штанов в своих руках, — осклабилась ведьма. Собственно, а чего ей скрывать? Она теперь никто и звать ее никак. Этот ангел как пришел, так и уйдет, а когда ей еще выдастся поговорить с кем-то без традиционных воплей, ненависти, проклятий и пожеланий всего самого наихудшего? — Дело в том, что там в академии и был, и есть сейчас некий преподаватель истории и по совместительству декан. Сам-то он может и неплохой, и даже историю рассказывал интересно, хоть я и не люблю все эти битвы и имена полководцев записывать. Но беда в том, что декан этот чересчур увлекался молодыми студентками. Я-то ему сразу сказала, что в случае чего прокляну до седьмого колена, не отмоется и ничего не поможет. Вот он меня и не трогал. А потом подселили мне соседку в комнату, она на первый курс поступила, а я уж на третьем была. Ну и сдружились мы с нею. Она огневичка, слабенькая, но все же ничего так. Ей бы выучиться и обратно в свою глушь уехать, замуж да детишек клепать. Ну а этот урод ее и зажал где-то после занятий… Я когда ее в истерике застала, сразу поняла, что дело дрянь. А уж когда ауру глянула… ну сам посуди, сколько той шестнадцатилетки сопливой? Она ж совсем невинная была. В общем, не сдержалась, прокляла его так, что у него почернел и усох полностью. Огневичку эту потом домой служанка забрала, родители побрезговали, мол, порченная девка уже, нормально замуж не выдадут, обломились все планы. А меня на следующий день с самого утра к ректору на ковер… Мол, такая сякая темная тварь, прокляла прекрасного преподавателя и все дела… Может, если бы его та огневичка сама прокляла, то дело бы замяли, но у нее ж ума не хватило, да и слабая она была. Дара того с вишню, эдакий клубочек у сердца. Ну или сожгла бы ему все самое дорогое, чтоб знал, как студенток насиловать… Ай ладно, что теперь уже поделаешь? В общем, так меня и отчислили, как особо опасный элемент. Вот и слоняюсь по лесам и болотам, то травы собираю, то домовых селянам успокаиваю, то девкам привороты продаю — ну чего уж там, не жалко. Ничего серьезного делать нельзя, диплома у меня нет ведь. Но зато меня греет мысль, что этот козел теперь каждый раз в сортире обо мне вспоминает, не забудет уж никогда! — глаза ведьмы сверкнули темным огнем.

    Ангел криво улыбнулся.

    — Полностью одобряю твои действия, — просто сказал он, чуть скосив взгляд. У самой ведьмы дар был серьезно так выше среднего. Сила попросту наполняла тело, словно вода стакан. И стали бы такой талант изводить ради сластолюбца-преподавателя? — Согласен, но размен какой-то нечестный. Скорее они просто твоего таланта испугались. Вот и наворотили ерунды с изгнанием.

    — Да ну, там такие преподы сидят, силища аж из ушей прет! — Мара смешно взмахнула руками и тут же обратно ухватилась за ветку, не желая свалиться к ухмыляющимся внизу упырям. Похоже, лезть на дерево они не возжелали или же ангельская аура их отталкивала, поэтому дожидались, пока жертвам надоест отсиживаться на высоте. — Сомневаюсь, что они меня боялись. Скорее хотели показать, что я низшее существо и должна подчиниться законам, как и все остальные. А декан-то ведь из этих, благородных! — ведьма скривилась.

    — Из ушей… — фыркнул ангел и, потянувшись, пригладил ведьме волосы. — Красавица, ты уступаешь этим магам разве что в возрасте. У тебя самой дар загляденье. Знаешь, встретил я как-то одного паренька. Забитый, запуганный, под контролем разума, дар — резерв размером с яблоко-кислицу… Но дар! Яркий, звенящий, переливающийся целым спектром оттенков… Идеальный дар зачарователя, — на этом ангел вновь фыркнул. — И этого невероятного мальчишку наставник обвешал чарами контроля разума и убедил в том, что он никчёмный! Чтобы контролировать было ещё проще.

    — Угу, идеальный был бы муж для нашей тихони. Огневичка и зачарователь, — ведьма вздохнула и погладила себя по животу. — Жрать хочу, капец полный. Вот так смотрю, а упыри все красивше и вкуснее кажутся, — она подумала и на пробу запульнула в одного из упырей темной ветвистой молнией, но тот, скотина такая, увернулся и закапал слюнями на ярко-зеленую траву. Похоже, жрать хотела не только Мара.

    Талор, вздохнув, осмотрелся и приметил отличную широкую ветку чуть выше.

     — Красавица, долезешь вон туда? Как раз там удобно перекусить и, может, сможем оттуда взлететь. На это у меня сил должно хватить…

    — Чтобы перекусить, надо сначала добыть перекус, — резонно заметила ведьма, но покарабкалась выше первой. На вид она была полегче ангела, потому ветка ее точно должна была выдержать. — Ты не думай, я не всегда упырей жру, но иногда с голодухи, особенно зимой, и не такое приходится есть. Мясо, конечно, отдает горечью и варить его надо долго… но в целом жрать можно. А то в особо холодные зимы тут или ты ешь, или тебя едят, другого не дано.

    Ангела явственно перекосило. Но он всё же решительно уселся рядышком с ней, и на этот раз ветка даже и не дрогнула, словно на нее и не взгромоздился отнюдь не мелкий парень средней комплекции. На этой ветке сидеть было удобней, да и было за что держаться. Других крепких веток и суков, которые здорово мешали падению, было достаточно.

    — Что ж вареного упыря я не предложу, но мои друзья не обидятся, если я чего умыкну с их стола… — проговорил ангел и словно бы из ниоткуда извлёк ещё теплую запеченную в сырном соусе перепёлку, которую тут же протянул ведьме. Следующим выловился кусок шоколадного торта и чашка ядрено-черного кофе. — О, это явно моего братца, только он пьет такую дрянь…

    От кофе Мара отказалась сразу же, потому что его запах отбил у ведьмы нюх капитально. Хотя посоветовала вылить на упырей, тем тоже должно было отбить нюх и всякое желание караулить добычу. А вот перепелку честно перервала напополам, решив, что слопать все в одно рыло слишком жирно будет. К тому же, ангел тоже колдовал, и ему не мешало поесть.

    — Это ты неплохо придумал, — она чавкнула птичьей ножкой и довольно облизнулась. — Уж извини, я тут совсем дикая в этих лесах стала, но зато свобода… красота! — Мара снова вгрызлась в мясо. — Ни тебе этикета, ни тебе побудки по первым петухам… И реверансы делать не надо. Эх, был бы у меня где-то в лесу домик, да рядом с озером, и чтобы в озере вот такая рыба плавала, — ведьма взмахнула руками, показывая размер рыбы. — И чтобы кот был здоровенный, черный, с желтыми глазищами… Я бы жарила рыбку на костре, а головы и хвосты отдавала коту. И мяты бы насадила для чая. И огородик небольшой, чего уж там. А так слоняюсь, как призрак неприкаянный, аж самой тошно.

    Талор мягко улыбнулся, зажевав крохотное крылышко.

    — Ну, знаешь, всё поправимо. Тебе никто не мешает податься в другое королевство и закончить обучение. В Тильре, например, срать хотели на твоё отчисление и негативные рекомендации, там женщины правят, и тебя с руками-ногами оторвут… — продолжил он, начисто обглодав свой кусок перепёлки, и испарил косточки, после чего разломал кусок торта на две половинки и вручил ведьме большую.

    — До Тильры пилить мне на своих двоих полжизни, — вздохнула Мара. — Еще и через Синий пролив надо перебраться… говорят, там бывают шторма. Не, идея хороша, но как обычно захромает исполнение. Я уже пробовала с караваном путешествовать, такая хрень получилась, ты не поверишь. Купец попытался приставить меня готовить на весь отряд наемников еще и на его слуг, сам брезговал… все наемники вдруг решили, что я должна обеспечивать им досуг понятно как, а дочь купца обозвала шлюхой. После того я уж как-нибудь сама… а в одиночку путешествовать долго и проблем много, — ведьма откусила кусок торта и зажмурилась от излишне сладкого вкуса. На кончике ее носа застыла капля крема.

    — Никогда не пойму таких смертных, — ухмыльнулся ангел и развел руками, чудом не навернувшись с ветки. — Впрочем, именно поэтому такие, как я, никогда и не являются подобным людишкам, — продолжил он и словно походя стёр с носа Мары крем пальцем и слизнул.

    — Их не надо понимать, их надо посылать, — заявила ведьма и наконец доела торт. Вот рту стало слишком сладко и приторно, но она решила, что потерпит. В конце концов лучше уже приторность, чем голод. — Уф, а ты молодец, знаешь, чем задобрить ведьму, — она улыбнулась ангелу и довольно поболтала в воздухе ногами. — Ну что, сможем отсюда выбраться или нам придется все же разбираться с соседями?

    Ангел на пробу огляделся, кивнул и легко привстал на ноги, балансируя босыми ступнями на бугристой коре. Полотенце с бедер поползло вниз, но Талор, успев его поймать, пустил волну трансмутации, обращая предмет туалета в юбку. Да, странно. Но зато не сползает! Распахивать крылья было небезопасно из-за веток.

    — Что ж, на левитацию без крыльев так, чтоб подняться вверх, меня хватит. Отпускай дерево, за меня цепляйся! — улыбнулся ангел, протягивая Маре руку. Странные шрамы на его груди замерцали.

    Ведьма согласно ухватилась за протянутую ладонь и тихо взвизгнула от ощущения пустоты под ногами, когда ангел стянул ее с ветки. Летать без ничего ей еще не доводилось, а крыльев она не имела.

    Талор же, зажмурившись, прижал девицу покрепче и взмыл вверх, наконец распахивая крылья и вдыхая воздух полной грудью.

    — Говори куда лететь, а то на телепорт я пока расщедриться не смогу!

    — Давай хотя бы туда, где нет упырей, — ведьма огляделась, с высоты оценивая их положение. — Вон там деревня Большие Мухоморы, — она ткнула пальцем в направлении вьющегося сероватого дымка возле неширокого тракта, — если хочешь, можем вернуться туда… там вроде нормальные люди живут, — Мара повернулась к ангелу и пощупала попавшиеся под руку крепкие мышцы груди. Пожалуй, тот все же выглядел слишком добрым для нее. Слишком много в нем света и чего-то возвышенного. Да, он помог и вообще, все прекрасно, но от обилия святости уже начинало маленько подташнивать. Ведьма подумала, что лучше бы на его месте был какой-нибудь вампир. Но те гады холодные, а этот хотя бы теплый и трогать приятно.

    И в этот момент ладонь ангела звонко шепнула ее по заднице.

    — Не шали. Я не железный, а мы вообще-то летим! — игриво осклабился Талор.

    — И ты не шали, а то будешь как мой бывший преподаватель, — погрозила ему пальцем Мара. — Эх, жаль, что ты не вампир какой, больно много в тебе света. А так-то вполне неплохой мужик.

    До деревни они долетели без приключений, хотя не сказать, что Маре не понравилось летать, обнимая ангела. Зато в самой деревне подобное явление не осталось незамеченным, поскольку народ просыпался рано и прилет столь интересной парочки скрыть было попросту невозможно. Одна из бабок у колодца едва не уронила ведра с водой и даже сотворила охранный знак.

    Ангел в ответ на это сплюнул в траву и спрятал крылья. Впрочем, светловолосый красавчик в одной юбке привлекал внимание как магнит.

    — Пошли куда-то, не помешало бы помыться, а мне ещё и одежду достать!

    — Тут таверна была, где мне еще про работу староста рассказал, — тут же наябедничала ведьма и потащила Талора прямо по главной улице до местного центра жизни.

    Таверна являла собой весьма унылое здание с покосившейся старой вывеской, на которой уже нельзя разобрать название. Зато внутри было тепло и даже душно, имелся икающий от вида решительно настроенной ведьмы и почти голого мужика трактирщик, парочка подавальщиц, вытаращившихся на ангела, и не менее удивленный староста, с самого утра решивший похмелиться. Даже девчонка лет десяти, намывающая поутру полы, бросила свою тряпку и уставилась на столь диковинное зрелище.

    — Ну че смотрим, касатики? — ведьма подошла к старосте и шутливо отчиталась: — Нечисть в лесу больше не помешает, как и фанатики. В счет оплаты за работу прошу найти одежду моему другу, дать нам что-то пожрать и помыться.

    — Но у нас э-э-э… — трактирщик осекся под взглядом старосты и метнулся куда-то в закрома своей лачуги.

    Подавальщицы шустро метнулись на кухню, а девчонка уползла драить полы в противоположный угол. Староста допил кружку чего-то ядреного и вонючего и тоже уставился на ведьму.

    — Справилась, значит, и мужика притащила… молодец девка! — он крутанул длинный ус и подошел ближе. — Но у нас денег нет, так что…

    — Да дайте уже человеку хоть какую рубашку и штаны, — вздохнула Мара, понимая, что платить им никто не будет. Покормят — и то хорошо. Если дадут попариться в баньке, так вообще прекрасно.

    — Вообще мне не нужна местная одежда, мне бы место чтоб свою одеть, — шепнул ей на ухо Талор, но всё же примостился на скамейке. Так он хоть не привлекал взгляды толпы досужих зевак.

    — Будет странно, если ты не попросишь хотя бы рубашку, — шепнула ему на ухо ведьма.

    Тем временем трактирщик принес что-то большое и полосатое, больше похожее на мешок, чем на рубашку, и такие же громадные штаны, которые нужно подвязывать веревками, чтобы не спадали. Подавальщицы же организовали кашу с мясом не понятно какой твари, хоть бы и не упыря, и поставили перед гостями кружки с забористым элем, который Мара пробовать даже не подумала. Там от одного запаха можно было окосеть до вечера. Девицы состроили ангелу глазки, а одна едва об него не обтерлась, как старая кошка.

    Заметив, кстати, сей маневр ангел спокойно обнял ведьму одной рукой за талию, показывая местным, что он крепко так занят и вообще совершенно доволен жизнью.

    Что ж, кое-как поклевав предложенную снедь, ангел заплатил добытыми откуда-то деньгами за единственную приличную комнату и, кивнув ведьме, двинулся вперёд по скрипучим ступенькам.

    Мара кашу дожевала, потому что не знала, когда удастся поесть в следующий раз. Да, эта каша была намного хуже, чем предложенное Талором, но ведьме не привыкать питаться всякой гадостью. А потом она конкретно так задумалась, не зная, последовать за ангелом или же взять комнату попроще. Потому что ночевать в одной комнате с красивым парнем было той еще проблемой.

    Талор же фыркнул на такую нерасторопность и, уже поднявшись на второй этаж, вновь махнул рукой. Впрочем, навязывать свое общество он не собирался, а потому наконец повернулся в сторону своей комнаты.

    Ведьма все же приняла нелегкое решение и пошла за ним. Да, она понимала, что будет весьма сложно послать своего спасителя в случае приставаний, но пока еще не решила, стоит ли на эти приставания отвечать и надо ли ей подобное счастье да еще и в местном клоповнике.

    Впрочем, клоповником снятую ангелом комнатку назвать было уже нельзя. Ибо клопы спешно покидали свое жилье через окно.

    Талор лукаво улыбнулся, доставая из микропортала две чашки душистого чая с сушеными лесными ягодами и травами.

    — Держи, уж всяко лучше местного пойла!

    — Благодарствую, — ведьма не успела взять в руки чашку, как заявился трактирщик с большой деревянной бочкой и плюхнул ее на пол. Вслед за ним одна из подавальщиц и девчонка-полотер стали таскать ведра с горячей водой. Мара скривилась — трактирщик устроил знатную подлянку, ведь ей теперь придется купаться при ангеле. Выслужился, называется, падла такая…

    — Вай, какие мы нежные, если хочешь, я и отвернуться могу, — лукаво подмигнул ей ангел и отвёл ее в сторонку, дабы эти люди не мешали им пить чай, к которому он извлёк коробку шоколадного печенья с ореховой крошкой. — На, держи, вкусняшки здорово помогают от испорченного настроения…

    — Ты меня откармливаешь, что ли? — ведьма так обильно не наедалась… да практически никогда. И сейчас переживала, не лопнет ли она от такого количества еды. Нет, и чай, и сладости были великолепны и сразу видно, что не из их мира, больно красивые, слишком аккуратные, чуть ли не королевского качества. Но подобная излишняя доброта начинала ее смущать. Эдак еще чего доброго привяжется к светлому, вот уж позор для ведьмы!

    — Естественно откармливаю! Ты же со своими странствиями на знатную даму стала похожа, из тех, что с диетами носятся! — ухмыльнулся ангел, первым отпил чай и очень аппетитно захрустел печенюшкой.

    — Если тебе нравятся толстые, то это не ко мне. У меня все в роду худыми были. Так что не в коня корм, — ведьма усмехнулась и вернулась к чаю, но печенье после каши уже не лезло.

    — Балда, мне нравятся всякие! — фыркнул ангел.

    Тем временем девки закончили таскать горячую воду и ушли, оставив в комнате почти полную парующую бочку. Вода оказалась чистой, а возле бочки нашлось дешевое, явно купленное у какого-то проезжего купца за медяки мыло и старое, но хотя бы чистое полотенце.

    — Иди первым мойся, — махнула рукой Мара, — потому что ты сегодня уже купался и чистый. А то после меня станешь грязным.

    — А ты смотреть будешь? — ехидно осклабился ангел и, повернувшись к бадье, медленно потянул с бедер юбку, бывшую ранее полотенцем.

    — Не буду, — отрезала ведьма, подошла к окну и нарочно уставилась в мутное, грязное и купленное на все века стекло. Мыть стекла здесь явно было не в чести, а сменить не за что. Нет, она знала, что там Талор будет плескаться голышом и все такое, но раздумывать об этой ей не хотелось. Потому что ни до чего хорошего такие мысли обычно не доводили.

    — Какая жалость! — фыркнул ангел, и юбка свалилась на пол, сам же он, ступив в бадью, принялся споласкиваться после приключения в лесу. Нет, ну это ж надо было так выложиться накануне, что пришлось от упырей улетать?! Плескался он нарочито громко, но мылся недолго, сколько нужно. — Кстати, красавица, насчет подглядываний, полотенце не подашь?

    — Ты ж его специально не взял, — ведьма все же повернулась, не глядя на бочку взяла полотенце и положила на край. — Интересно, сейчас тоже кто-то тебя вызовет? — спросила она с любопытством, глядя на деревянную стену комнаты, даже без какого-нибудь ковра. Обычно трактирщики вешали на стены ковры, хотя в них потом селились клопы.

    — Ну да, специально, чтоб не намочить, — фыркнул ангел и хихикнул, принимая полотенце, дабы вытереться. — А ты о чем подумала, красавица?

    — Что ты хочешь припрячь меня понаклоняться, — ухмыльнулась ведьма. — Давай вылезай, а то вода остынет, а на вторую бочку этот жлоб вряд ли расщедрится. И не подглядывать! — напомнила она Талору.

    — Обещаю не подсматривать. Без разрешения, — улыбнулся ангел, легко очищая и слегка нагревая воду чарами. Что ж, даже если ее и бесит излишне светлое поведение, он не обязан соответствовать ее требованиям.

    Мара наконец-то вымыла голову в теплой воде. Пожалуй, именно ради таких моментов и стоит преодолевать трудности, чтобы потом вовсю наслаждаться простейшими вещами. Потом она для приличия немного покисла в остывающей бочке, но все же не смогла не признать, что магия ангела помогла ей еще в лесу убрать большую часть грязи, и она уже не похожа на болотную кикимору, как было еще вчера. Но баловать светлого благодарностями ведьме не слишком хотелось. Он и так был преувеличено добрым по отношению к ведьме и почему-то не уходил к себе. А ведь спасение уже давно закончилось и как бы можно уже и разбегаться. Маре возвращаться к ее ведьминским делам, покупать новую сумку взамен порванной фанатиками и собирать травы, а Талору к его светлым ангельским делам. Вот только ангел никуда деваться из комнаты не собирался, что несколько сбивало с толку.

    Ведьма вылезла из остывшей воды, взяла влажное полотенце, но жаловаться не стала. В конце концов ей не впервые сушиться с помощью собственных сил. Полотенцем она лишь собрала воду, а вот высушилась уже магией, из-за чего ее обычно гладкие волосы распушились и встали чуть ли не торчком.

    Ангел, завидя результат, хрюкнул себе в кулак, после чего зашелся тихим смехом.

    — Ты похожа на злобного котенка! Ты такая забавная!

    — Эй, — ведьма показала ему кулак, — если можешь сделать лучше, то сделай, а если нет, то хотя бы не смейся, — последнее она проговорила уже сама едва сдерживая усмешку. И только теперь она заметила, что Талор маленько сменил гардероб и наконец избавился от затасканного полотенца-юбки. Правда, более одетым узкие черные штаны и тонкая, почти полупрозрачная серая рубашка его не сделали.

    Необъяснимо, но в одежде он стал выглядеть даже более провокационно, чем без нее.

    — Если хочешь, могу помочь, но тебе и так симпатично! — подмигнул ей ангел.

    — Само уляжется. Итак, какие планы у тебя? — сделала ударение на последнее слово Мара. — Потому что у меня в планах купить новую сумку, — она ощупала подол своей легкой кожаной куртки и удовлетворенно отметила наличие вшитой заначки. То ли ангел восстановил ткань вместе с деньгами, то ли у нее неведомым образом улучшилась удача и монеты не потерялись, — и собрать утраченные травы.

    — А мне не помешает хорошенько отдохнуть, восстановить силы и убраться наконец в родное измерение. Я, конечно, в любой момент могу послать своим зов о помощи, чтоб меня забрали… Но ты можешь себе представить, что это будет?! С неба спустится боевая пятерка с мечами и в доспехах, найдут меня с резервом на донышке… — ангела явственно перекосило.

    — Угу, стыдно будет. Тогда можем пока остаться здесь и немного отдохнуть. Я схожу посмотрю, есть ли тут хоть какая-то лавка нормальная, потому что прошлый раз ничего не успела толком увидеть, а ты поспи, что ли… — Мара прикинула, что ее спаситель не железный и тоже нуждается в отдыхе, к тому же, падлючный трактирщик выделил такую комнату, в которой имелась только одна кровать. И лучше пусть Талор выспится на ней сейчас, чем им придется эту кровать делить пополам.

    Талор хмыкнул и, кивнув, двинулся к кровати.

    — Спасибо, Мара, — улыбнулся он, впервые за знакомство называя девушку по имени.

    — На здоровье, — буркнула ведьма и поспешила выскочить за дверь раньше, чем в голове оформились очень глупые мысли.

    Впервые ей достался чистый, бритый, красивый и приятно пахнущий мужчина. На халяву, можно сказать. Без особых изъянов и даже с приличным характером. То, что светлый, еще полбеды. Мара шагала в сторону указанной бабкой лавки со всяким скарбом и понимала, что другого такого шанса у нее может и не быть. Да, ей все равно чем-то придется расплачиваться и за спасение, и за кормежку, но лучше уже выбирать самой, чем оказаться поставленной перед фактом. А мужчины это любили. И лучше сразу признать такое положение вещей и самой все решить, чем потом оказаться подневольной. Ведьма подумала, что больше чистых и красивых мужиков ей может и не встретиться. Грех упускать такую возможность.

    Сумку она таки купила, как и пару рубашек для себя и несколько пирожков у одной скучающей вдовушки. Вдовушка до бабки еще не дотянула, а возраст тетеньки уже ускользал от нее, но пирожки пекла вкусные. И даже согласилась оплатить изгнание крыс из своего подвала и сарая, так что Мара получила небольшую подработку и до обеда выгоняла крыс, изводила сорняки на огороде вдовушки и даже заручилась дружбой лохматого пса Жука. Вдовушка еще попросила починить забор, но ведьма сослалась на то, что надо бы поговорить со спутником, поскольку сама она такими тонкостями заниматься не может. Нет, Мара умела забивать гвозди, но как-то в плотники наниматься не спешила. Да и местные замшелые мужики не поймут, если она сделает «мужскую» работу. Проклятые суеверия и глупости…

    К ее возвращению ангел всё ещё спал, картинно разметавшись на кровати, и своим расхристанным порочным видом мог дать фору некоторым инкубам. Было видно, что ему уже лучше — на белой коже лица появился лёгкий румянец.

    Мара сгрузила на подоконник завернутые в тряпицу пирожки вдовушки, оказавшейся весьма приятной женщиной, жаль, сын ее сгинул где-то в городе. То ли стражником стал, то ли воякой, но сам факт того, что он умер, не оспорить — у нее дома хранилась похоронка, эдакий простенький серый квадратик самой дешевой бумаги. И муж опосля умер — утонул на рыбалке зимой, под лед ушел.

    Не удержавшись, ведьма присела рядом со спящим и вытянула ноги — оказалось, что полдня беготни по заброшенному участку одинокой женщины весьма так утомляют.

    — Эй, спящий красавец, пирожки будешь? — она пощекотала ангелу нос кончиком пальца, вспомнив, что так будила и подругу. От этого воспоминания стало тошно, и Мара поспешно убрала руку.

    Талор же забавно чихнул и, потянувшись, открыл один глаз, озадаченно оглядел ведьму и открыл второй.

    — Привет, а что так погрустнела? Неужто я тебе плохие воспоминания навеял?

    — Есть немного, — призналась Мара, — но сейчас это не важно. В общем, есть работенка. Надо починить одной честной вдове забор, потому что местные мужики горазды только языками трепать. Ну а еще потому что она женщина принципиальная, — ведьма подмигнула, поясняя, в каком именно плане принципиальная. — Платит неплохо, кормит тоже. Товар вон в город сбывает и в трактир сдает, так что… в целом все честно. Но сначала поешь, а то гвоздь не забьешь.

    Ангел удивлённо моргнул, садясь на постели, фыркнул и потянулся.

    — Я, конечно, помогу, но вот честное слово — в жизни молоток с гвоздями в руках не держал. Боевой молот — бывало, но гвозди? Это будет интересно!

    — Тогда хотя бы постой рядом и делай вид, что в чем-то разбираешься, а я починю забор. Дело нехитрое, но, понимаешь, мужское, — ведьма скривилась. — А сама Глая не успевает этим заниматься, у нее три коровы. Кстати, вечером можем напроситься на дойку и попить молочка.

    — Да ладно, я же сказал, что помогу, — миролюбиво улыбнулся Талор и, поднявшись с постели, вновь грациозно потянулся. — Как думаешь, местные дамы, увидев мои обновки, не порвут меня на кучу кусочков?

    — Скорее будут отгонять злых духов, демонов, дьяволов и все остальное и без остановки творить охранные знаки, — ведьма сунула ангелу в руки пирожок, чтобы тот перекусил, раз уж проспал обед. — Это же глухая деревня, тут традиции за столетия не изменятся. Вон даже грешно соседке помочь, хотя ни у кого руки бы не отпали. Так нет же, взъелись все, что раз вдова, значит будет отбивать себе чужих мужиков.

    — Н-да, совсем дикари, — резюмировал ангел, откусив пирожок, и довольно зажмурился. — Но это и хорошо, что цепляться не будут, мне пока не до того…

    — Вот и отлично, а тот тут несколько девок на выданье, не порти! — ведьма погрозила ему пальцем и тоже взяла пирожок. Жизнь потихоньку налаживалась, хотя пока не понятно, в какую сторону. Мара жевала пирожок и раздумывала над тем, куда податься из этой деревни. Дальше в глушь ей не хотелось, а раз не хотелось, то и идти не стоило, а по тракту придется пылить аж до какого-нибудь городка.

    — Пф… Вот всё вам людишкам не так! — ухмыльнулся ангел и внезапно стал одного роста с ведьмой, а лицо и тело существенно сменили очертания. Красивая златокудрая девушка провокационной походкой от бедра прошлась к окну и обратно к ведьме. Колыхнулся в такт шагам шелк золотых волос. — Вы, люди, всюду погрязли в своём треклятом неравенстве. Если я такой, — девушка провела ладонью по своей груди и остановилась на талии, — то начинается: «баба, развратница, путана», а когда я мужик, меня обвиняют или предостерегают, чтоб я не портил девок…

    Мара присвистнула и не удержалась от того, чтобы не пощупать плечо изменившегося ангела.

    — Не, ну вообще здорово выглядишь! — заявила она, разглядывая Талора сзади. — Но, понимаешь, я же не хочу, чтобы тебя подняли на вилы из-за какой-то идиотки. Потому и предупредила. Может, ты и не помрешь, но приятного мало. А так-то я тебя понимаю, — ведьма заметно погрустнела. — Таких ведьм-одиночек, как я, тоже порой называют и шлюхами, и развратницами… А кто ж их заставляет подглядывать особые ритуалы? Да, есть такие дни, когда надо выйти рано утром до рассвета голой, омыть лицо росой, но это не означает, что нужно за ведьмой подсматривать.

    Ангел улыбнулась, поворачиваясь к ведьме лицом.

    — Трогай, если интересно. Тут всё своё, родное, все равно для выхода на улицу придется принять предыдущую ипостась.

    — Что, прямо все можно трогать? — Мара с любопытством провела ладонью по спине ангела, остановив руку на пояснице. Что спереди, что сзади получившаяся девушка выглядела весьма и весьма недурственно. И мужики за такой наверняка пошли бы всей толпой. — А ты прямо полностью превращаешься в женщину или просто облик, а внутренности не меняются? — любопытство взыграло с новой силой.

    — Ага, всё. А обращение? По желанию. Но полностью проще, — ангел лукаво стрельнула глазками и развела руки в стороны, чтоб трогать проще было. — Так что сейчас я женщина. Любопытно, да?

    — Конечно любопытно, — кивнула ведьма. — Интересно, ты в мои новые рубашки влезешь? — она достала из сумки парочку простых рубах, купленных в местной лавке. — Просто в мужской рубашке оно как-то все странно выглядит. А еще я могу заплести тебе косу.

    — Зачем? Я же всё равно приму прежнюю ипостась перед выходом, нам ещё забивать гвозди нужно, верно? — фыркнула ангел и слегка повела плечами, от чего туго обтянутая тонюсенькой рубашкой грудь колыхнулась. — А вообще будет любопытно как-то поменяться одёжкой.

    — В мою куртку ты не влезешь, — ведьма указала на свою почти плоскую грудь, — а вот в рубашки запросто. Не подумай чего дурного, это я скучаю о своей подруге. Мы часто менялись вещами, она тоже худенькая была, — Мара лишь махнула рукой, решив, что сейчас не время снова все это вспоминать. — Ладно, пошли уже сделаем этот забор и будем свободны.

    — Я и не подумал, — превращение обратно произошло мгновенно. И Талор, легко погладив Мару по волосам, отстранился. — Идём. Нет ничего дурного в ностальгии. Я чувствую твои эмоции. И в тебе сейчас нет ничего такого, за что должно быть стыдно.

    — Это глупо — переодевать девушку, которая на самом деле парень, но интересно, — вздохнула Мара и повела ангела знакомиться с вдовушкой. А Талор не стал поправлять, что он не парень и не девушка — он обоеполый, кем хочет, тем и является.

    Забор они сделали быстро и даже накосили травы для коров. Вообще у Мары возникла даже идея переночевать у этой милой женщины, но она решила, что раз за комнату уже уплачено, то нехорошо ее бросать. А то трактирщику поди потом докажи, что они не съехали.

    Талор даже окатил коровник и дом вдовушки лёгкими чарами обновления — так, самую малость, чтоб укрепить обветшалые по времени конструкции.

    Получив оплату и награду в виде кувшина свежего молока, ведьма значительно повеселела и потащила ангела к кузнецу заточить свой серп, а заодно и разузнать, не нужно ли там чего, пока они в деревне. Потому что потом такой доброй ведьмы деревенским может и не достаться.

    Кузнец, узнав, что может предложить ведьма, тут же попросил отраву от крыс и клопов, из-за которых пришлось почти всей семьёй переселиться в кузницу. В результате Мара обменяла отраву от всех гадов, приготовленную здесь же, на заточку серпа.

    Уже возвращаясь в таверну, Талор наконец решился об этом спросить.

    — Слушай, я давно уже заметил — твой серп — это же не типичное ритуальное оружие для ведьмы. Серьезно. С ним что-то не просто, да и ведьмы обычно используют в ритуалах ножи и кинжалы…

    — А, это подарок моего друга, тоже учились вместе. И даже в одной группе, нас тогда в один год десяток темных нашли. Ну знаешь, бродят маги по городам и поселкам, выискивают одаренных детей. Тех, кто помладше — в школу, тех, кто постарше — в академию забирают. Вот нас и насобирали, как грибы, — она невесело усмехнулась. — Он уже, наверное, доучился и теперь важный хрен, может, даже и ассистирует или преподает в академии, — Мара мечтательно подняла голову вверх, рассматривая розоватые облака на закатном небе. — А я так и осталась вечной недоучкой. Эх, странная штука жизнь.

    Ангел заинтересованно сверкнул глазами, а на его лице отобразилась загадочная полуулыбка.

    — А ты интересная… Да, жизнь штука странная, с подвывертом.

    — Я? Помилуй, в мире много народу намного больше интересного, чем простая темная ведьма, — Мара наконец добралась до трактира и решила, что ужинать в нем не будет. Они неплохо перекусили за работой. — Просто я понимаю дружбу как бескорыстное сосуществование, а не постоянный обмен чем-то дорогим. Вот некромант мне подогнал серп, кто ж знал, что он так пригодится. А я ему — амулет от светлой магии, чтобы не тошнило. Наверное, сейчас его уже не тошнит, — Мара усмехнулась, вспомнив первые занятия.

    Ангел удивлённо фыркнул.

    — Обычно магам плохо от противоположной стихии только в детстве. И если твоего друга тошнило от света уже в академии, у него должен быть мощный дар! Серьезно выше среднего точно.

    — Эльфы всегда взрослеют позже, — пожала плечами ведьма. — Ты лучше думай, как кровать будем делить, — каверзно ухмыльнулась она, пинком открыв дверь в снятую комнату.

    — Не вижу никаких проблем. Если хочешь я могу и ипостась сменить, — ухмыльнулся в тон ей ангел. — А ещё можно как в давние времена, положить между нами обнаженный меч. В данном случае серп.

    — Пф, вот еще не хватало! — фыркнула ведьма. — Я тут вообще-то мысленно гадаю на ромашке — приставать к тебе или нет. С одной стороны, где я еще возьму чистого, красивого, бритого мужика, да еще и без всяких соплей с обязательствами, а с другой стороны, ты светлый, и твоя братия может быть против марания об темную ведьму, — она скривила губы, как делал в одном поселке местный святоша. Тогда Маре повезло найти вполне молодого и красивого парня, она даже думала осесть в той деревне, но… не вышло. Пришел святоша, то ли жрец, то ли кто он там был, и начал всему поселку втирать про то, что ведьмы богомерзкие существа, особенно темные, которые лечить не могут, а лишь заразу распространяют и проклятия извергают… Естественно, с оседлой жизнью, собственным домом и молодым мужем ничего не вышло, еле сбежать удалось до побития камнями.

    — Глупости какие! — фыркнул ангел и повернулся, заглядывая ведьме в глаза. — Я между прочим, не пристаю к тебе от того, что ты сказала, что тебе светлые не нравятся, — ухмылка растянулась едва не до ушей.

    — Потому что все светлые обычно брезгуют темными, а еще потому что происходит конфликт сил, — пояснила Мара. — Нет, темные тоже порой творят дичь, поэтому тут все взаимно. Но я еще со времен учебы помню всю эту дрянь. Особенно аристократия с ума сходила, там один дворянчик чуть не блевал при взгляде на меня.

    — Вот идиот! — искренне протянул Талор. — Ладно, конфликт сил, но его же легко можно избежать, если ты умеешь свою силу контролировать!

    — Об этом знают взрослые маги и старшекурсники, а всякая мелюзга считает, что есть только черное и белое. Полно, Талор, тебе ли не знать, что все молодые и горячие головы не различают оттенков жизни? Или сам молодым не был? — подначила его Мара.

    — Молодым, говоришь? — глаза ангела лукаво блеснули. — Я поостерегусь называть даже намёки на мой возраст, милая. Но сделаю вид, что понимаю. И? Можно считать разрешением на ухаживания?

    — Да что ж вы светлые такие… деликатные, — ведьма сама подошла к ангелу и положила тому руки на плечи. Взглянула в необычайно яркие зеленые глаза — таких она еще ни у кого не видела. Да и с ангелами ранее дел не имела. Но тем он и интересен. И, немного потомив для приличия, наконец ответила: — Можно, конечно.

    Вместо ответа Талор чуть наклонился, а затем поднял руку, мягко касаясь кончиками пальцев подбородка девушки и легонько оглаживая линию челюсти, после чего прошелся тыльной стороной ладони по щеке, чуть задержавшись на скуле, и словно заправил за ушко несуществующую прядь волос. Было любопытно, как отнесётся ведьма к таким нежностям. Так, словно она хрустальная статуэтка танцовщицы, тоненькая и прозрачная, которую нужно беречь от каждого дуновения воздуха.

    Ведьма же в ответ притянула ангела за затылок и довольно деликатно поцеловала, потому как поняла, что ангел будет нежничать еще долго. Собственно, Мара ничего против нежностей не имела, но знала, что светлые порой жутко тормозят, и нежности у них могут затянуться. Некоторые застревали на этой стадии годами, особенно светлые эльфы. Помнится, все три года, которые она успела проучиться, один светлый ушастый балбес таскал преподавательнице артефакторики цветы с записочками и на том застрял. Возможно, таскал и до сих пор, если не надоело.

    Ангел же улыбнулся в поцелуй, поняв, что с терпением у конкретной ведьмы плохо. И легко перехватил инициативу, одной рукой проходясь по затылку и по шее, а второй оглаживая талию и самую малость ниже. Можно было и попроще, но зачем? Так интереснее!

    Мара немного увлеклась и прикусила Талору губу, но поняв свою оплошность, отстранилась, давая возможность себе и ему отдышаться, а заодно и разобраться в желаниях. Потому что обычно после такого светлая братия тормозила. Помнится, когда-то давно, будучи разбитной студенткой, она пыталась наладить отношения с одним светлым магом, полуэльфом. Ничего хорошего не вышло, но опыт был презабавный. Потому и знала ведьма, что эльфы взрослеют позже людей.

    Талор же предвкушающе улыбнулся, медленно слизнул капельку золотистой крови со своей губы, приблизился к ведьме и, осторожно взяв за руку, коснулся губами кончиком пальцев. После чего не тратя времени легко поднял её на руки, оказываясь в следующий момент на кровати и устраивая Мару у себя на коленях. Будто так и должно было быть в принципе.

    — Жжется, — пожаловалась ведьма и показала язык. Несчастная капля ангельской крови действительно причиняла неудобства. Хотя сама виновата, нечего было увлекаться. А кожа у Талора практически такая же нежная, как и у человека, поэтому стоило держать себя в руках и не играть больше в вампира.

    — Увы, с этим свойством ничего поделать не могу, — покаялся Талор и, склонившись к лицу ведьмы, просто подул на оный язык. — На демонах обычно работает.

    — Не страшно, — на этот раз Мара поцеловала его уже спокойнее, медленнее и с какой-то вдумчивостью, будто бы пыталась распробовать. И во время поцелуя находила все больше плюсов у этого светлого. Во-первых, Талор имел целые здоровые зубы, что означало полное отсутствие неприятного запаха изо рта, который возникал у всех людей старше десяти лет, а то и у совсем мелких. А во-вторых, классно целовался и совершенно не ругался на ее некоторую дикость. Это подкупало и настраивало на мирный лад.

    Ведьма огладила его волосы и чуть прихватила рукой за затылок, не давая возможности отстраниться. Другой свободной рукой она обняла ангела за шею и потихоньку изучала проступающие на шее позвонки, медленно спуская руку ниже под рубашку, чтобы изучить спину.

    Талор послушно подставился под прикосновение и довольно мурлыкнул, и сам в свою очередь пройдясь ладонями по чужой спине, и огладил талию, переходя на ягодицы.

    Эта ведьмочка, пожалуй, и правда ему понравилась. Милая и одновременно ершистая. И что важно — честная… И ему оставалось надеяться, что хотя бы она с ним заигрывает, потому что захотелось, а не ради отдачи несуществующего на самом деле долга.

    Мара поерзала на коленях ангела, устраиваясь поудобнее и одновременно раззадоривая того, чтобы не сильно расслаблялся, а после потянула с него рубашку, желая полюбоваться красивыми мышцами. Конечно, картину великолепного тела немного искажали шрамы, покрывающие грудь, но они выглядели скорее дополнением, а не уродством.

    Ангел тихонько фыркнул, помогая снять с себя и так мало что скрывавшую рубашку, улыбнулся и подался ближе, касаясь губами нежной кожи шеи, и легонько лизнул чуть ниже уха, где бился пульс. От этого простого, но очень чувственного прикосновения Мара шумно выдохнула и чуть сильнее сжала плечи ангела. В голове билась мысль о безумии. Да, она должно быть сошла с ума, решив соблазнить ангела, но от такого кровь горячилась еще сильнее. Потому что ведьма знала, что больше такого может не повториться. Жизнь редко делала ей подарки, так пусть эта встреча побудет таким подарком хоть отчасти. Потому дальше ее ждали только потные страшные мужики разной степени пропитости. Но все мысли о печальных перспективах будущего из головы выветрились от нежной ласки и уверенных объятий. Ведьма сама провела губами по шее ангела, чуть куснула за ухо, на этот раз обойдясь без крови, и вернулась к губам, от прикосновения к которым ей просто сносило крышу.

    И ангел честно дарил ласку и касался ее так, словно она действительно нечто хрупкое и драгоценное. Потому что знал — раньше так с ней никто себя не вёл. Он первый увидел это сокровище. И это ему ведьма позволила себя такой увидеть. Он снял с нее рубашку практически незаметно. Словно бы просто погладил по спине и плечам и вот уже целовал обнажившиеся ключицы и скользил ниже.

    Мара знала, что не может похвастаться чем-то особенным. Да как-то и не задумывалась об этом. Сколько она себя помнила, была она обычной, поджарой, худой, даже пацанкой, поскольку вечно умудрялась влезть куда-то не туда, натворить какой-то ерунды или даже подраться. Да и с взрослением аппетитные округлости отрастать не спешили, зато появилось немного мышц и проявился дар… Так что ангелу досталась едва оформившаяся грудь с темными сосками и кожа с кучей шрамов от всяких неприятностей начиная с детских травм и заканчивая вчерашним приключением. Она погладила Талору голову, зарываясь пальцами в волосы. Подумала, что даже так ему можно заплести небольшую косу, тихо хихикнула в ответ на щекотное движение где-то на границе между шеей и грудью. Пожалуй, Мара даже не задумывалась, что больше подчиняется, чем проявляет инициативу.

    — Моя хрустальная леди, — прошептал ангел, обнимая Мару так, чтоб соприкоснуться своей грудью с ее, обдавая горячим дыханием ухо. Это было непривычно, но ангел не мог ошибиться — он точно ощущал, что именно это ведьмочке и нужно.

    — Не очень-то и хрустальная, — выдохнула ему в ухо ведьма, раздумывая, а не прикусить ли ангелу мочку, чтобы не говорил ерунды. Но потом решила, что не стоит, а вместо этого утянула его в долгий приятный поцелуй, ощущая теплые ладони на своей спине и сама обнимая в ответ.

    Ангел лишь довольно улыбнулся в поцелуй, ласково оглаживая плечи и спину, а после уверенно переходя на штаны, и то что под ними. Ведьма же чуть склонилась к его груди и на пробу лизнула спиралевидный шрам, ради интереса отслеживая реакцию Талора. Ей нравилось трогать его всего, потому что вдруг оказалось, что ангел даже от возбуждения не начинает вонять чем-то едким, как многие обычные мужики, из-за чего Мара ими попросту брезговала. И теперь облизывать чужую грудь без лишних волос, кстати говоря, изучать крепкое тело, касаться кончиками пальцев его живота и, чуть отодвинувшись, игриво задевать застежку на штанах, было весьма интересно и приятно. В конце концов ведьма легко толкнула ангела в плечо, заставив лечь на перьевую высокую подушку, и шутливо провела ладонями по бокам, поглядывая, не щекотно ли ему.

    Но тот лишь подался ее рукам и довольно мурлыкнул, слегка прикрыв глаза, которые сейчас словно бы светились изумрудным огоньком. Щекотно не было.

    Раззадоренная Мара опустилась ниже и поцеловала ангелу живот, изучая языком выступающие кубики пресса. Пожалуй, это выглядело красиво. Нет, серьезно красиво. Ведьма окончательно уверилась в том, что после Талора ей людей не захочется, потому что лучше не найдет, а хуже уже не надо. Она медленно, дразняще спускалась вниз, целуя и рассматривая его живот, поглаживая мягкую кожу… и серьезно заводилась от собственных действий. Ангел был даже лучше, чем эльфы, он не смотрел так надменно и не презирал ее за естественные желания обычной чаще всего одинокой женщины. Напротив, он скорее одобрял ее действия, будто бы в этом не было ничего такого. Маре нравилось, что она не должна изображать перед Талором ханжу и боги знают кого еще. В конце концов она нетерпеливо дернула застежку на его штанах и поняла, что та не подается. Иномирный механизм так просто не откроешь.

    У Талора вырвался негромкий смешок, и он, легко накрыв ладошки ведьмы своими руками, спокойно расстегнул застёжки, невзначай переплетаясь с ней пальцами. В глазах заплясали смешинки. Да, это было крайне странно, учитывая, что они находились в простой комнате деревенской таверны…

    — Чего смеешься? — Мара специально чуть сильнее куснула его за руку, чтобы не слишком веселился. — Понавыдумывают тут гномьих механизмов, честной женщине не разобраться… — она хотела еще было еще что-то сказать, но на миг восхищенно замерла, рассматривая почти полностью обнажившегося Талора. Он действительно был прекрасен. Но еще больше ведьму радовала чистота кожи, отсутствие всяких мерзких родинок, бородавок, красноты от болезней и прочего. А совершенно чистый идеальный член, нежно-розовый с капелькой смазки, напомнил ей статуи в одном городе, где что мужчин, что женщин изображали очень красивыми и главное голыми… такой же идеальный. — Слушай, Талор, ты же понимаешь, что после такой красоты я больше ни одного человека не захочу? — неожиданно севшим голосом произнесла ведьма, едва сумев взглянуть ангелу в глаза.

    — И в чем проблема? — фыркнул ангел, легонько поддевая ее пальцами за подбородок и поднимая так, чтоб и правда посмотреть глаза в глаза. Их носы соприкоснулись. — У вас ещё эльфы есть и демоны. Очень даже ничего ребятки, — тихо так рокочуще проговорил Талор.

    — В том, что эльфы надменные гордецы, а демоны слишком извращенцы, — в тон ему отрезала Мара. — Поэтому ни к тем, ни к другим идти на поклон я не хочу. Но сейчас не до них, верно? — ведьма сама стянула с себя штаны, отметив свежую прореху, пошедшую по шву. Пожалуй, придется покупать новые, когда она выберется из этого захолустья.

    — О, поверь мне, всё не так просто, но да, сейчас не до них, — Талор довольно оглядел предложенное «угощение» и, облизнувшись, провел ладонью по обнажённому уже бедру девушки. А после решительно прошелся губами по ее груди.

    Ведьма согласно подалась к нему, ухватившись за его плечи. Так сильно мозги Маре не отшибало… да почти что и никогда. Она не помнила, чтобы не смогла справиться с нахлынувшим желанием, но сейчас была именно такая ситуация. Мысли стали какими-то мутными и все время скатывались в сторону предложенного ей чудесного мужчины, тело изнывало от желания, в животе ныло и хотелось уже ускорить ангела, но тот будто специально не спешил и дразнил ее.

    Да, ангел откровенно издевался. Гладил, целовал, нежил, как принцессу. Словно поставил себе цель довести ведьму до исступления. Или бешенства.

    Мара в конце концов не выдержала этого мучения и решила все сделать сама. Если уж ангел не хотел все сделать нормально, то это его проблемы. Она перекинула через Талора ногу, немного поерзала на нем, пристраиваясь, а после сама аккуратно опустилась на член. Несколько мгновений Мара привыкала к давно забытым ощущениям, но после начала двигаться сама, поняв, что от Талора толку будет немного.

    — Проказница, — довольно осклабился тот, ни капли не воспротивившись ее действиям и внезапно перехватил поудобнее. — Нетерпеливая, — он состроил ещё более довольную гримасу и толкнулся бедрами, не сильно, но намекая, что ведьма тут сама напросилась.

    — Сам виноват, — усмешка на лице Мары стала несколько язвительной, — нечего над женщиной издеваться, — она провела ногтями по плечам Талора, не царапая, но намекая.

    — Это мои слова, Мар-ра, — проурчал тот с таким видом, будто именно такого поведения и ожидал, чем совершенно доволен.

    Ведьма чуть ускорилась, ее дыхание участилось, пальцы чуть сильнее, чем нужно, стиснули плечи ангела. Она наклонилась к Талору, чиркнув темными волосами по лицу, и поцеловала, на этот раз уже не сдерживаясь, слегка прикусывая губы, будто бы показывая свое главенство.

    А ангел и не против был, лишь на всякий случай немного сдержал свой свет, как бывало с демонами, чтоб не навредить тёмной. И поддержал ее темп, довольно отвечая на поцелуй.

    — Дьяволица, — выдохнул он. — Сама настоящая. Только крыльев не хватает, — ладонь прошлась по острым из-за худобы лопаткам.

    — Эй! — Мара в шутку шлепнула его по груди. — Так сразу и дьяволица! Вот укушу и будешь знать, — она остановилась, рассматривая слегка разрумянившегося ангела. Вид у того был крайне занимательным, ведьма даже хотела было пожалеть и не мучить, но решила, что Талор заслужил. Поэтому осталась сидеть на нем, крепко сжав ноги, чтобы ангел не смог легко ее сбросить, и не давая двигаться ему самому.

    — А чем не дьяволица? — фыркнул ангел, демонстрируя дивную выдержку. — Свободная, красивая, горячая. А глаза как сверкают. Или не согласна? — одна его бровь лукаво изогнулась, а пальцы сжались на затылке, чуть прихватывая волосы в горсть.

    — Мне своих глаз не видно, — в тон ему усмехнулась Мара, — но ты не перебарщивай, — она подалась вперед, почти улегшись на ангела всем телом. Медленно потерлась об него, будто бы желая передать собственный запах, а еще ощутить биение сердца, пульс на шее, коснуться самых горячих точек. А после так же медленно выпрямилась насколько ей позволяла удерживающая ее волосы рука, и начала все так же медленно двигаться, продолжая дразнить ангела.

    Пожалуй, такой выдержкой, как у Талора, могли похвастаться отнюдь не всякие ангелы. Разве что этим можно объяснить то, что он послушно подхватил такой неспешный навязанный ведьмой темп.

    Мара им действительно наслаждалась. Как вкусными заграничными сладостями или дорогим вином, зная, что потом такого шанса может и не выпасть. Или потом будут уже дешевые пряники и дрянное пиво. Ей нравилась выдержка этого парня — человек бы финишировал еще в самом начале, даже не подумав о ее желаниях. А тут можно было разгуляться, можно и поиграться. Она испытывала Талора на прочность, а он не оставался в долгу. В итоге оба получали свою толику удовольствия и немножко мучились от все нарастающего желания.

    Ведьма ощущала тяжесть в животе и будто жар в крови. Тело почти срывалось, желая набрать темп, но она пока еще себя контролировала, лишь сильнее сжимала ангела ногами, удерживаясь на самой пикантной грани. И через несколько минут оттягивания удовольствия она все же не выдержала и слегка изогнулась, цепляясь за плечи Талора обеими руками и чувствуя, как внутри будто расправляется давно сжатая пружина. Волна удовольствия прошлась от живота до груди, заставив ведьму глухо застонать и на мгновение остановиться. Но вздохнув, Мара продолжила двигаться все в том же неспешном темпе, выравнивая дыхание. Пожалуй, ангела может хватить еще на некоторое время.

    Сам ангел в этом уверен не был. Да и послушно поддаваться надоело. А потому позволил себе легонько шлёпнуть по подтянутой заднице ладонью. Раз и ещё раз, наслаждаясь звонким звуком. Не сильно, играючи. Чтоб не зазнавалась!

    Ведьма погрозила ему пальцем и лишь самую малость ускорилась, надеясь еще хоть немного продлить эти моменты удовольствия. А после взялась наглаживать Талору грудь и живот, пока тот собственнически оглаживал ее бедра и слегка стискивал ягодицы.

    — Не нужно растягивать, красавица. Если ты захочешь, этот раз не будет последним! — не выдержал уже ангел, чуть сильнее сжимая ее бёдра.

    — Хорошо, — ведьма подалась к нему ближе и поцеловала в кончик носа, заставив фыркнуть. — Ты можешь сам выбрать, как тебе будет удобнее, — она намекнула на то, что может и перелечь. Да и ноги с непривычки немного затекли. Давненько она уже так не развлекалась.

    А в следующий момент ведьма оказалась повалена спиной на матрас, а ангел навис над ней, лукаво заглядывая в глаза и проводя ладонью от бедра до коленки. Прошелся ладонями по ее телу, давая привыкнуть к смене положения, и легонько толкнулся, при этом целуя, властно и напористо.

    В самом деле почему бы и нет? Не проклянут же его за это!

    Сейчас можно было отвлечься, развлечься и наконец забыть то, что происходило совсем недавно во время прорыва. Есть вещи, которые бьют по нему вдвойне сильнее. И с этим ничего не поделать… А сейчас это был словно глоток свежего воздуха, отличный способ отвлечься…

    Когда все закончилось, Мара перелегла на бок рядом с Талором и окинула ангела задумчивым взглядом.

    — Слушай, у тебя к тебе будет деловое предложение, — начала ведьма. — Можно с тобой заключить какой-нибудь контракт или договор, чтобы ты приходил где-то раз в месяц ко мне? Для повторения таких вот ночных встреч, — каверзно улыбнулась она. — Взамен можешь требовать то, что мне по силам. Ты уж прости, что я так… без души и без всех этих любовных соплей, только ничего другого предложить не могу. Так честнее, по-моему, да и проще.

    — Почему бы и нет? — слегка улыбнулся Талор и потянулся. — Я тебе хотел предложить то же самое.

    — Серьезно? — Мара уселась поудобнее, рассматривая ангела. — Ну ладно уж, я отчаялась, но ты-то…

    — А в чем проблема? Ты интересная, — лучезарно улыбнулся ангел и растрепал свои волосы.

    — Просто я подумала, что у тебя будут какие-то другие… любовницы и тебе не обязательно приходить, если не хочешь, — ведьма натянула тонкое одело до подбородка, будто бы пыталась закрыться от Талора. Мара знала, что несмотря на все плюсы ведьминской силы она никогда не станет «той самой женщиной, которую возьмут в жены» и со временем научилась любить свою свободу и одиночество. Но вбитая в голову истина все равно нет-нет да и давила на мозг, вынуждая метаться между «мне никто не нужен» до «хочу, как все». — Потому и предложила сделку. Так мы оба будем получать то, чего хотим и не станем страдать, если… наши ожидания не оправдаются.

    Талор исчез утром, ещё до пробуждения ведьмы, оставив после себя золотистое перо и божественное благословение. На столике ведьму ждала чашка чая с диковинным вишнёвым пирожным в шоколаде и простая записка из золотистого света.

    «Увидимся.»