Чем дальше забирались странники, тем гуще делалась чаща. Лес наконец стал таким густым, что верхушки деревьев заслонили небо.
Принцессе пришлось спешиться и вести лошадку в поводу, пробираясь сквозь лещину, малину, крапиву и ежевику. Колючки раздирали одежду. От семян зудела кожа и хотелось чихать.
Кукух, кстати, тоже терялся над деревьями, и крыс предложил привязать к нему веревку тетушки паучихи, чтобы показывал дорогу. Но веревка тут же запуталась в кустах, а птах запаниковал, пытаясь вырваться, и путники долго его искали и окликали, едва не охрипнув. Так что он ехал то на плече у зайца, то на дяде Бэзе.
— Проводник нам нужен.
И проводник буквально свалился им на головы, молодецки ухнув и проорав:
— Деньги на бочку!
И повис на блестящем плаще, прибитом к сосне копьем принцессы, заорав «мама!»
— Не иначе сороки его воспитали, — пробурчал заяц, перебрасывая молот из правой лапы в левую. Был парень красавцем и одет щегольски, во все роскошное и блестящее. А ладони были нежные, без мозолей. Но лук держали уверенно, а на боку висел колчан со стрелами.
— Не сороки, мой папа мельник, — заверещал незнакомец. — Кленик я.
— А что же ты, Кленик, порядочных людей пугаешь?
— Я не нарочно! Я шутил вообще! Отпустите! Ну, папа денег не дает, заставляет мешки таскать. Вот захотел чутка подзаработать.
— Легкого хлеба?
— Я не буду больше!
Кленика сняли с дерева, и крыс аккуратно зашил дыру на его плаще.
— Так тут мельница рядом?
— И река, и мельница. Я вас отведу.
— А плюшки твой отец печет?
— И плюшки, и пончики, — Кленик поковырял щегольским сапожком сосновые иглы и взметнул волосами и ресницами в сторону принцессы. Заяц насупился:
— Я бы был с ним поосторожнее!
Но делать нечего, пошли за Клеником.
Кленик вел их то под низко согнувшимися ветками деревьев, то глубокими оврагами, на дне которых журчала вода. И все время болтал с принцессой. И когда она благосклонно опиралась на его ладонь, переходя через ручей, заяц становился все мрачнее. А Кленик задирал нос так высоко, точно был урожденным принцем, а не сыном мельника.
А дядя Бэз рассуждал:
— Ну пусть себе. Лучше он, все же юноша. А мельник что, мельник благородная профессия. А страсть к блестящему пропадет с годами. Или тетушка Бэра отучит.
Красавчик и впрямь знал здешние места. Понемногу чаща стала редеть. А за опушкой открылись поле с речкой и большой сарай.
— А мельница где? — спросил заяц с подозрением.
— Дальше она. А тут мы с отцом сено сушим. Можно отдохнуть, только огня не разжигайте.
Дядя Бэз втянул в себя запахи травы и сладко зажмурился, предвкушая отдых на мягком сене. Лошадка взмахнула хвостом-веточкой и пошла бодрее.
Принцесса привычно вскочила верхом и потому опередила всех остальных, въезжая в широкие ворота сарая. И тут же раздался вскрик.
Она билась в лапах длиннохвостого чудовища с четырьмя прозрачными крыльями и круглыми глазами. Глаза эти зло горели, черные острые зубы скалились.
— Это стрекоза Грызельда, — ядовито представил Кленик, перестав униженно кланяться и расправив плечики. — Потому что грызь — и все. Мы страшные лесные разбойники. Отдавайте нам деньги, или Грызельда откусит ей голову!
Дядя Бэз схватился за сердце, заяц — за молот. А кукух…
— А где кукух? Он отстал или просто струсил?
Положение было безвыходным.
Разбойники уже мысленно праздновали победу и делили барыши, когда храбрый, хотя и охрипший, птах ворвался в сарай через заднее окошко и ухватился клювом за стрекозиный хвост!
Стрекоза зашкворчала, как пережаренная яичница, и уронила принцессу с высоты чердака прямо на земляной твердый пол. Но заяц успел поймать ее. А крыс, который не любил, когда его пугали, пнул Кленика под колено.
Тот завизжал и кинулся прочь, бросив Грызельду на произвол судьбы.
На нее накинулись и связали, стараясь не помять крылья — все же путешественники злыми не были.
— Будем ее судить, — сказал библиотекарь. — Когда вернемся от дракона. А пока неплохо бы отнести ее к тетушке паучихе на перевоспитание.
— Вы идете к дракону? — завращала глазами Грызельда. — Отпустите меня, и я скажу вам, как его победить.
— Соврет, — мрачно зыркнул заяц, взмахнув молотом.
— Нет! Я честная! Просто Кленик меня обманул. Обещал много добычи, а сам даже мухи завалящей не принес.
— А почему сама не охотишься?
Грызельда задумалась.
— Я думаю, меня заколдовали, — заметила она. — Так отпустите?
— Говори сперва тайну, — уперся библиотекарь, доставая тетрадку и карандаш.
— Чтобы дракон вернул мелодии, его шею нужно пощекотать павлиньим пером. Я летала в волшебный сад, растущий под его пещерой. Там этих павлинов хоть завались.
— Как-то слишком просто, — кукух почесал крылом затылок.
— Ну, не верите — я сама с вами пойду, и убедитесь сами.
Тут принцесса очнулась и схватилась за копье.
Пришлось ей рассказывать, что случилось, пока она была без сознания.
— Пусть идет с нами. Летит. Но я глаз с нее не спущу.
— И я, — пообещал заяц.
— И мы тоже, — кукух сердито щелкнул клювом, вспоминая невкусный жесткий хвост Грызельды.
На этом и порешили.
Грызельда оказалась неплохим спутником. Она знала много интересных историй и помогла скоротать время до гор, которые маячили на окоеме и казались очень близкими, но идти до них пришлось целых три дня.
Но когда путники поднимались к перевалу, погода резко испортилась, и к вечеру четвертого дня разразилась самая настоящая буря. Сверкали молнии, гремел гром, мел снег, и все это одновременно.
Стрекоза ужасно замерзла и ехала на зайце, закутавшись и утеплившись всем, чем с ней поделились.
Тут крыс, ослепленный молнией, полетел со склона и, уцепившись за хлипкий кустик, повис над пропастью. Он уже мысленно прощался с жизнью, когда принцесса, спустившись на веревке паучихи, протянула ему руку помощи и вместе с остальными вытащила наверх.
Библиотекарь стучал зубами и все порывался высказать друзьям, как их любит, и что всегда действовал не из обиды и ревности, а потому что беспокоился за других. Но кукух с принцессой под руки потянули его к каменному домишке, притулившемуся к склону как раз над перевалом.
Они разожгли огонь в очаге, наварили ужин и провели там ночь, пока непогода не закончилась. А утром под ярким солнцем спустились в волшебный сад.
Чего там только не было! Пруды с лебедями, беседки, деревья плодовые и обыкновенные. Мягчайшая трава так и манила побегать по ней босиком или прикорнуть на часок.
Над огромными цветами дудели пузатые шмели и грациозные пчелы.
Грызельда взбодрилась и отправилась на охоту. А потом показала странникам прекрасных павлинов.
Те ходили по дорожкам между розовых кустов, распускали хвосты и орали препротивными голосами.
— У них дракон тоже отобрал мелодии? — кашлянул кукух.
— Да нет, — хмыкнула Грызельда. — Они всегда такие. Чванства много, а голоса ни на грош. А под роскошным хвостом прячется обыкновенная куриная... кхе. Кто будет вырывать перо?
— А нельзя ли это решить, кхм-кхм, дипломатично? — забеспокоился дядя Бэз, подумав, что сильно соскучился по пышкам тетушки Бэры, по уютному дому и по ней самой, конечно.
А принцесса подошла и дернула.
Павлин заорал и попытался клюнуть. Но Грызельда нацелилась ему в нос так решительно, что павлин убежал со всех ног. И даже хвост гордо нести перестал. А принцесса осталась с огромным пером в руках. Его синий глаз в обрамлении бирюзы болтался у нее над головой.
— Все, кажется, мы готовы, — сказал дядя Бэз. — Осталось только найти дракона.
Кукух и Грызельда полетели на разведку. Крыс прилег подремать, сквозь полу-сомкнутые веки следя за зайцем, который, представьте, опять дарил принцессе цветы!
Но трава пахла так упоительно, солнышко так пригревало, что библиотекарь заснул, не успев им помешать. А тут и разведчики вернулись.
— Он там!
— Спит, — указали они за пышные кусты сирени на горный склон с уступом.
Над уступом темнела дыра — там и было логовище дракона. Из дыры сквозило дымом и доносился могучий храп вперемешку с обрывками мелодий.
Друзья покосились на кукуха.
— Может, ты пощекочешь его, пока он спит?
Тот закашлялся:
— Нет, и не просите! Там темно. А я боюсь темноты!
— А где принцесса? — опомнился библиотекарь. А принцесса, пока они уговаривали кукуха, уже взобралась до половины склона. Крыс схватился лапками за щеки:
— Она разобьется!
Кукух и Грызельда одновременно взлетели, чтобы ее подхватить. А заяц, забросив молот за спину, отталкиваясь мощными задними ногами, поскакал по почти вертикальной стене. И протянув лапы уже сверху, помог подруге благополучно вскарабкаться на площадку.
Теперь один библиотекарь метался и подскакивал внизу, не рискуя взбираться, потому что отчаянно боялся высоты. А дракон появился совсем не с той стороны, с которой его ожидали, а прямо у дяди Бэза за спиной.
Упс!
Дракон раззявил пасть с корявыми зубами, собираясь втянуть все звуки и мелодии, что были у крыса в запасе. Но не учел, что тот от страха потеряет голос. И пока дракон хлюпал глазами-блюдцами, оскорбленный в лучших своих чувствах, принцесса эффектно прыгнула ему на спину. Правда, все-таки немного промахнулась. Грызельда поймала девушку в полете и, как крупный голубой вертолет, плавно спустила на землю. Кукух замельтешил перед мордой дракона, отчаянно вереща, что не позволит украсть свой голос вторично. Заяц сползал по склону задом наперед и, прыгнув под конец, оказался прямо под шеей дракона. Крыс, пытаясь зажимать себе лапами глаза, чтобы не бояться, зубами ухватил дракона за хвост.
— Перо! Перо давай! — отчаянно вопила Грызельда. Дракон распахнул пасть снова, вдохнул, и стрекоза замолчала. А принцесса прыгала рядом с зайцем, пытаясь дотянуться до шеи чудовища, но даже с длинным павлиньим пером не получалось: дракон был просто огромный.
— Сюда! — заяц подхватил принцессу и поставил себе на плечи. — Давай!
И подпрыгнул. Самый краешек павлиньего пера щекотнул дракону горло. Он засмеялся и закашлялся:
— Ой, перестаньте! Ой, не могу!
И, едва не раздавив дядюшку Бэза, повалился на спину и стал кататься по траве, а во все стороны полетели слова, мелодии и просто звуки — так могуче, что с горы стекла маленькая лавина. Но по счастью никого не задела.
— Ку-ку!!! Я говорю! — разразился радостью кукух. А Грызельда скромно застрекотала.
А вот дракон стал сдуваться. И сделался не намного больше лошадки — ну, раза в два примерно. И начал размазывать слезки когтистыми лапками:
— Я больше не бу-уду-у!..
— Конечно, не будешь! — назидательно поднял палец библиотекарь. — Мы тебя победили и взяли в плен. И никто больше не украдет наши голоса.
Возвращение в город получилось торжественным. Первой ехала на лошадке принцесса в начищенных доспехах и с серебряным копьем. Дальше шел заяц с молотом. Над ними реяли Грызельда и гордо кукующий кукух. А замыкал процессию крыс. Он ехал на драконе, потому что натер лапы.
От дракона почтенная публика сперва шарахнулась, но увидела, что голоса и мелодии не пропадают, и вернулась. И тут уже крысу пришлось спасать беднягу от почтенных граждан, так и норовящих ткнуть его тростями и зонтиками. И убеждать оных, что дракон им больше не опасен.
Кукух вернулся в часы, и жизнь в городке вернулась к обычному порядку, как река в берега после наводнения. Дядюшка Бэз переобнимал все книги в своей библиотеке. И заодно стряхнул с них пыль. А дракон устроился работать в городскую стражу, чтобы охранять город от других драконов, если те вдруг вздумают неосмотрительно залететь. А еще он катал детишек по воскресеньям. И вспоминал с Грызельдой свои приключения.
А тетя Бэра в честь возвращения героев напекла целый таз восхитительных пышек и угостила ими всех, кто эти пышки хотел попробовать. А поскольку пышки тети Бэры обожали все, то и хомячихе госпоже Руже пришлось засучить рукава нарядного платья, надеть передник и встать к плите, чтобы ежихе помочь. И все равно бы они не справились, если бы не тетушка паучиха. У мастерицы ведь целых восемь рук! Так что голодным и обиженным из домика библиотекаря не ушел никто. И для празднующих на городской площади еды хватило.
А под шумок принцесса сбежала. К зайцу. Разводить цветы. Возле избушки их теперь росло превеликое множество.
Заяц смастерил тележку, похожую на бутон лилии, и каждое воскресенье принцесса запрягала лошадку и привозила цветы в город, охапками раздавая каждому. Но самые красивые приберегала для тетушки Бэры и дядюшки Бэза.
Ежиха расставляла букеты по кувшинам и вазам, громко вздыхая:
— Все же готовка — не ее.
— И вязание! — и принцесса убегала, чтобы ее не усадили за спицы. И чтобы побаловать свежими плюшками тети Бэры зайца. Но поскольку щедро раздавала их всем и каждому по дороге, домой обычно привозила не больше двух. Чтобы напиться чаю, вполне достаточно.
А над городом парили мелодии. Ветер гонял их туда-сюда, разносил шум и смех. И принцессу больше уронить не пытался. Да и с зайцем связываться себе дороже, особенно с кузнецом.
Крыс поставил точку и закрыл тетрадь, куда записал новую сказку. Покусал кончик пера и услышал через окно возмущенный голосок госпожи Ружи:
— А все-таки белка без штанов — это непорядок!
И горячо с нею согласился.