Глава 6. Подозрительные незнакомцы

С момента происшествия минуло несколько дней, и всё это время меня не покидало чувство нереальности происходящего. Что-то со мной было не так. Глядя в зеркало, я не видела никаких изменений, но внутри однозначно произошла метаморфоза. Я неправильно реагировала на случившееся. Я стала думать иначе.

Сначала меня накрыл страх и потрясение, а когда они прошли, должна была последовать правильная в моём понимании реакция — приступ паники и обморок. Сейчас я просто обязана находиться в больнице. Так случалось частенько, когда я вынужденно выбиралась в людные места и что-то шло не по плану. К такому невозможно подготовиться ни морально, ни физически: ты чувствуешь себя нормально и уверенно, потом понимаешь, что не всё идёт гладко, но стараешься из последних сил и терпишь, а затем… Затем наступает блаженная темнота.

Добравшись домой, я должна была впасть в истерику, раз за разом прокручивая в парализованном ужасом мозгу страшные картины. Должна была забиться в угол, закрыться в ванной, наглотаться таблеток. Но ничего из этого я не сделала. Всё также испытывая страх, я была немного не в себе, но особого дискомфорта не чувствовала — мне не снились кошмары и совсем не хотелось прятаться. Напротив, всё моё естество жаждало деятельности, от переизбытка энергии подмывало прыгать и петь. Но на такое я не отважилась, боясь навлечь на себя гнев соседей. Про меня и так ходили нелестные слухи, и добавлять в копилку своих странностей ещё одну причуду не хотелось.

Однако обуздывать рвущуюся наружу энергию я не стала — навела в квартире идеальную чистоту, разобрала весь хлам на балконе и наконец содрала прокуренные обои на кухне. У Вики была аллергия на штукатурку и клей, поэтому мы долгое время не решались это сделать, но теперь меня ничего не сдерживало. Чихая и кашляя, я справилась с задачей, по ходу дела обнаружив под слоем бумаги гнездо дохлых тараканов. Всё вымела, вымыла, мусор сложила в пакеты и поставила у порога. Осталось взять себя в руки, выбраться в магазин и купить обои. Но очередная вылазка на люди пугала: вдруг снова куда-то вляпаюсь? И я не решилась. Даже мусор не вынесла.

А ещё я много думала. О подруге — как она там устроилась, нашла ли хорошее жилье, не обижают ли её, как ей понравился мой скромный подарок? Но больше всего меня занимали мысли о том жутком убийстве, невольным свидетелем которого я стала.

Всё увиденное произошло неспроста, те люди — самые настоящие бандиты. Наверное, я поступила плохо, что не позвонила в полицию. Но мысль о допросе пугала сильней, чем звучал голос совести. К тому же моя история выглядела слишком странно, чтобы принять её на веру. Меня могли обвинить в убийстве, записать в соучастники — разок гаркнут, и я возьму на себя вину даже за убийство Кеннеди. Чёрт, если Вика узнает, во что я вляпалась, она меня убьёт!

Ещё я постоянно думала о своих таблетках. Я провела целые сутки вне дома: шлялась по городу в одиночестве, окружённая толпой незнакомых, часто агрессивно настроенных людей; сидела в общественном туалете, отбивалась от злобной уборщицы, сбегала от таксистов, на меня кричали; я ночевала в шкафу в заброшенном здании и собственными глазами видела убийство. После всего этого смогла добраться домой без посторонней помощи, избежала встречи с теми преступниками — меня никто не видел, полиция не ищет, никто вообще не знает о моём существовании. И при этом я не приняла ни одной таблетки!

Видимо, мне действительно нужна была серьёзная встряска. Сначала меня покинула Виктория, и я, долгое время спокойно существовавшая под куполом её защиты, с трудом смирилась с такими кардинальными изменениями в своей жизни. Затем мне чудом удалось избежать смерти! Если бы я чихнула, вскрикнула от страха, упала бы в обморок, с грохотом вывалившись из шкафа, бандиты не пожалели бы для меня второй пули.

В тот вечер я осознала одну простую истину: когда нет надежды на помощь, остаётся либо сложить лапки и сдаться, либо задействовать скрытые внутри ресурсы. Не произойди со мной всех тех ужасных вещей, я бы так и сидела на шее подруги до старости, надеясь на её вечную поддержку и заботу. А так у меня появился шанс, что я выздоровею.

На следующий день, чтобы проверить свои выводы и заодно испытать себя на прочность, я решилась пообщаться со старенькой подслеповатой соседкой, когда та мыла лестничную площадку. Я вызвалась помочь, она согласилась, мы немного поговорили — всё получилось, как нельзя лучше. Воодушевлённая успехом, я надумала вынести мусор и сходить в магазин.

Выйти из подъезда не получилось — у самого входа курили двое незнакомых парней. Для меня в принципе все парни незнакомые, но Вика любила посплетничать о мужчинах и помечтать о бойфренде, поэтому я примерно знала, кто живёт поблизости и как выглядит. Кто лысоват, кто полноват, у кого зуб кривой, а у кого рыжая чёлка смешно торчит. Эти же экземпляры точно не местные, иначе Виктория давно прожужжала бы мне все уши о них. Оба высокие, широкоплечие, они заполнили собой весь крохотный пятачок под навесом у порога и, когда я открыла дверь, обернулись и уставились на меня. Молча. Остолбенев от ужаса, я смотрела на незнакомцев, как на монстров, а затем уронила пакеты с мусором и попятилась назад. Парни настороженно зыркали, явно в чём-то меня подозревая. А если они пришли за мной? Если они всё знают?..

Я мигом оказалась у себя на втором этаже и позже не могла вспомнить, как вставила ключ в замочную скважину. Очнулась на полу, под дверью, которую неведомо когда закрыла на все замки и цепочки. Сердце бешено колотилось. Выходит, я переоценила возможности своего организма и силы воли. Ничего не изменилось — я такой же перепуганный параноик, что и раньше.

Но любопытство победило: скинув обувь, я на носочках прокралась на кухню — будто мои шаги кто-то мог услышать — и аккуратно выглянула в окно. Те двое продолжали стоять у подъезда и разговаривать. Один хлопнул по плечу другого, кажется, они смеялись. Я пожалела, что сейчас не лето и окна плотно закрыты, — и не слышно ни слова. Обсуждают ли они меня? Смеются над пугливой дурочкой? Или уже задумали что-то нехорошее?

Вскоре они спустились со ступенек и уселись на лавку. Первый — в бежевом пальто — откинулся на спинку и закинул ногу на ногу. Вика бы умерла от восторга — он был как с обложки глянцевого журнала и совершенно не вписывался в пейзаж обшарпанной пятиэтажки, вялого облетевшего газона и переполненной мусором урны. Его длинные светлые волосы были идеально уложены в том самом великолепном беспорядке, которого можно добиться только в элитном салоне. Сложив козырьком руки в виде импровизированного бинокля, я пыталась запомнить умопомрачительные черты красавчика, чтобы доложить подруге мельчайшие подробности, и сразу отпрянула, едва не запутавшись в занавеске, когда его друг поднял голову и посмотрел прямо на меня.

Фух, показалось… Этот парень был крупнее, весь в чёрном, словно ворон, волосы то ли короткие совсем, то ли прилизаны, на макушке солнцезащитные очки — и зачем в такую погоду напялил? Докурив сигарету, он щелчком отправил её себе под ноги и растоптал. Какой неприятный. Урна же рядом!

Я ещё долго подглядывала за ними, как делают любопытные бабки, которым нечем заняться, но ничего так и не поняла. А когда парни поднялись, отбежала от окна подальше, чтобы меня не заметили. Интересно, что они делали у моего дома? Такому красавчику, как тот блондин, не место в нашем захолустье!

Нелепая мысль, что это связано с недавним убийством, сжала горло. Всё же зря я не обратилась в полицию. Может, стоило позвонить туда сейчас и заявить об этих подозрительных типах? Но тот красавчик… разве такой человек способен на плохие поступки?

Я мотнула головой — одногруппники Вики тоже все как на подбор красивые, но это не мешало им издеваться над нами! Мысли у меня скакали, словно молодые козлята, и я долго не могла привести их в порядок, а когда снова выглянула на улицу, там уже опустело.

Успокоилась я на удивление быстро, и мне стало очень стыдно. За то, что убежала и бросила мусор (если бабки снизу увидят, мне несдобровать!); за свою беспомощность и параноидальный страх. Чего я так испугалась? Ну, стоят какие-то парни около дома, и что? Может, они к кому-то пришли или теперь живут здесь. И я заверила себя, что это только начало моего выздоровления, и пообещала, что вскоре перестану шарахаться от людей.

***

Однако выполнение обещания я отложила — несколько дней никуда не выходила, не отважилась даже спуститься и забрать пакеты с мусором. Но на удивление меня никто не обвинил в учинённом беспорядке. Это придало мне сил — захотелось проверить, получится ли у меня общаться с кем-то ещё, кроме соседки, смогу ли я постоять за себя.

И пока я металась в сомнениях, чуть не пропустила звонок скайпа. Кроме подруги мне никто не мог звонить, поэтому взволнованно прикипела к экрану старенького ноутбука.

— Кристина, привет! — энтузиазма голосе Виктории было хоть отбавляй.

— Я уже и не надеялась дождаться твоего звонка! — Я была несказанно рада слышать родной голос. За эти деньки уже порядком соскучилась и начала переживать. Пусть я социопат и затворница, но подругу люблю до потери пульса.

— Ой, тут столько всего навалилось! Пока прилетели, пока устроилась, пока распаковалась и разложила вещи. После знакомилась с новыми соседями. Ты не представляешь, как тут здорово! Так красиво, всюду зелёные газоны, тротуары чистенькие, люди приветливые, улыбаются. Не то что наш район! А семья, в которой я живу, приняли меня, как свою дочь. Такие милые и добрые, все время пытаются накормить, я уже устала отказываться. Скоро стану ещё толще! — Словесный понос подруги не прекращался ещё минут двадцать, потом она вздрогнула и, наклонившись к камере, почему-то шёпотом спросила: — А ты сама-то как? Выглядишь вроде нормально, даже румянец на щеках. Или это камера совсем испортилась? — Она потёрла пальцем свою вебку, словно это могло помочь. — Как добралась с аэропорта? Я в самолёте себе места не находила, все узнать хотела, но связаться не было возможности, настроить интернет мне помогли буквально час назад, а с роумингом я пока не разобралась.

— Да-да, румянец! — Я засмеялась, пощипав себя за бледные щеки. — В целом все отлично. Добралась немного с приключениями… — задумчиво потерев нос, я не стала рассказывать подробности своих злоключений даже в усечённом варианте, — но, как видишь, я жива, здорова и вполне себя хорошо чувствую. Недавно поболтала с соседкой, она и правда странная. Не такая странная как я, но все же…

— Ты болтала с соседкой? — искренне удивилась Вика.

— Да, с той бабулькой слепой, что вечно с разговорами к тебе приставала. Она довольно любопытная особа, все время задавала мне странные вопросы. А потом явилась вторая соседка, та, что вечно орёт на всех, и мы разбежались от греха подальше. А ещё заканчиваются свежие продукты, завтра собираюсь в магазин. Моя цель — наш обычный магазинчик, куда мы вдвоём ходили… — Я запнулась, сгорая от желания рассказать о своих приключениях, но снова передумала. Не хватало, чтобы подруга решила, будто я полностью свихнулась.

— Слушай, — заговорила Виктория, виновато глядя на меня, — я понимаю, ты пытаешься сделать всё, чтобы я не волновалась, бодришься… но если тебе плохо, так и скажи. Не пытайся меня успокоить. Ты с людьми уже триста лет не общалась без дозы успокоительного, а тут такая резвая стала. — Подруга скривилась и вдруг расплакалась. Сквозь всхлипы я плохо понимала, что она говорит, но в итоге разобрала — это из-за моего так называемого «подарка».

— Не стоило… это такие большие деньги. Ты могла их на себя потратить.

В конверте, что я вручила ей в аэропорту, помимо разных глупостей, написанных мною ей в путь, лежали деньги — почти пять сотен долларов. Оплата с подработки, часть из пособия и разные сэкономленные крохи обменивались на валюту и прятались под матрац. Я собирала их около двух лет на рекомендованное моим лечащим врачом супер-дорогое лекарство, которое надо пропить курсом и до которого никак не доходили руки. И даже не заикнулась Вике о том, чтобы она взяла эти деньги с собой. Я знала, что она откажется, но лучшего применения для них не видела. Пусть на хорошее дело пойдут. Подруга продолжала реветь, а я смеялась.

— Успокойся! Нос распухнет, кавалеры разбегутся! Нашла повод для слез. Я тебе и так должна, как земля колхозу. Это лишь кроха, которой могу тебя отблагодарить. Вытри сопли и соберись.

— Но… ты так долго их копила. А я уже всё потратила. Они мне действительно пригодились. Ты так вовремя помогла, я не ожидала… точнее, мне и правда важнее, чтобы у тебя всё было хорошо, а не эти деньги…

— Всё, теперь ты ещё и говоришь, как старуха. Мне кажется, или Штаты плохо на тебя влияют? Лучше расскажи ещё что-нибудь. Как учёба началась?

Мы долго болтали, в конце концов, не виделись столько дней! Учитывая все обстоятельства последних лет, это был рекорд нашего расставания. Я была рада за подругу, а она была рада за меня. Или сделала вид, что верит мне и моему хорошему самочувствию. Но вроде я смогла её убедить, и мы попрощались, улыбаясь. От волнения я забыла рассказать ей о красавчике, но потом поняла, что у нас ещё будет время его обсудить, когда закончатся все «горячие» темы. А ещё мне казалось, что жизнь налаживается, и я молодец. Но судьба любит подкидывать неожиданности там, где ты их меньше всего ожидаешь.