Глава 32. Откровение

Выспаться не удалось. Мне показалось, что едва я закрыла глаза, как тут же в дверь постучали. Сначала тихонько, потом настойчивей.

— Да иду я, иду! — потянувшись в кровати, вспомнила — где я, как и что именно происходит. Это мгновенно придало мне небывалой бодрости. На миг отрешившись от всего, я мысленно прогнала детали плана и, совершенно неуверенная в результате, тяжело выдохнула. Расслабляться рано.

На сборы мне понабилось минут пятнадцать, прямо как в тот самый день, когда мы с Викой опаздывали в аэропорт. Тогда всё началось, а сегодня должно закончиться. Только сейчас ситуация другая, да и я больше не та испуганная девчонка в полуобморочном состоянии. Теперь я совершенно другой человек в прямом и переносном смысле.

Осмотрев себя в зеркале, удовлетворённо улыбнулась. Несмотря на тяжёлые испытания и постоянный стресс, выглядела я намного лучше, чем раньше. Я чаще ела и потому поправилась, появился приличный намёк на фигуру.

Приходилось постоянно следить за выражением лица, и я перестала хмуриться, да и взгляд стал другим, более уверенным, что ли… Я определённо себе нравилась. Если нам всем сегодня придётся умереть, то я хотя бы умру красивой.

Смело использовав все коробочки и флакончики из косметички, я последним штрихом мазнула по губам блеском. Всё-таки жаль, что не купила яркую помаду, сейчас бы она смотрелась как нельзя кстати.

Жан с преданностью цепного пса ожидал меня под дверью. Гладко выбритый, отчего тёмные круги под глазами стали заметней, он стоял, опёршись о стену плечом и сложив руки на груди. Вид у него был весьма угрюмый. Я отзеркалила его взгляд, и он хмыкнул, уловив насмешку.

— У нас много дел. Забирай вещички, нам скоро выдвигаться.

Повернувшись, он ушёл вниз. Я же не спеша поплелась обратно. Время ещё есть, а если одному неудачливому полицейскому хочется торчать на месте встречи заранее — как влюблённому мальчишке, который слишком рано припёрся на свидание, — это его проблемы.

Вообще, с таким подходом к делам, я не удивлена, почему Жан докатился до столь жалкой жизни. Очевидно, что он совсем неинициативный и какой-то чересчур доверчивый: за мной не следит, телефон не отобрал — а теоретически я же могла связаться со своими сообщниками, переиначить план и устроить ему незабываемые приключения. Что я, собственно, и сделала.

Если бы Жан не шантажировал, а потом не подставил Макса, не пытался меня пристрелить и сейчас не демонстрировал, что я якобы его пленница, мне бы стало его жаль. Макс выжил лишь чудом, да и неизвестно, чем бы закончился тот день для меня, не окажись деньги фальшивками. Ведь именно из-за шока в связи с нарушенными планами стать миллионером и желания получить настоящие деньги Жан меня послушал.

Зато благодаря его халатности мне удалось созвониться с Максом и в скоростном режиме обсудить детали предстоящего плана. Я боялась, что Жан может подслушивать, потому открыла в раковине кран и заперлась в душевой кабинке. Даже если предосторожности лишние, я решила перестраховаться.

До полудня оставалось ещё больше двух часов, поэтому мы спокойно позавтракали. Меня позабавило, что Шакал встречу назначил на полночь, а Седой — в полдень. Будто первый хотел продемонстрировать, что он на тёмной стороне, а второй… Впрочем, они оба на тёмной, просто Седой как-то поприятней кажется.

Ближе к обеду распогодилось, с неба исчезли все облака и ярко светило солнце. На улице потеплело, словно на денёк заглянула весна. Я сочла это хорошим знаком.

К машине Жана мы спускались вместе, и мне пришлось подождать, пока он покурит, щуря глаза на солнце. Мы как будто притёрлись и без слов понимали друг друга, не надоедая ненужными разговорами, хотя ни один из нас не доверял другому и наверняка каждый планировал что-то своё. Я уж точно.

Обмен осмия на деньги договорились провести в весьма интересном месте — на крыше одного из известных торговых центров. Макс сказал, что ТЦ принадлежит человеку, с которым Седой находится в дружественных отношениях, и нам это выгодно. Надеюсь, Макс действительно успел всё подготовить, иначе плакали наши планы.

Чем ближе мы подъезжали к месту встречи, тем сильнее нервничал Жан. Он то и дело поглядывал на телефон в моих руках, хотя я никому не звонила, да и мне тоже никто ничего не писал. Пришлось спрятать его в карман, чтобы не нервировать и не подкармливать паранойю полицейского. Впрочем, следящая программа прекрасно работала и так, просто я боялась, что телефон случайно отключится или потеряется.

Заехав на территорию торгового центра, мы спустились на подземную стоянку, вышли из машины, осмотрелись и направились к служебной лестнице, ведущей на крышу. Я прижимала к себе сумку, а в нагрудном кармашке лежал крохотный контейнер с осмием-187, который скоро перекочует к другому владельцу. Естественно, если всё получится.

Волновалась я жутко. В том, что Макс сделает всё возможное и невозможное, не сомневалась, а вот в том, что не облажаюсь сама, уверенности не было. Колени снова затряслись, а ладони вспотели. Контейнер за пазухой стал вдруг тяжёлым и жгучим, как раскалённое железо.

«Макс, где же ты?»

Без ужимок, изображая обычный интерес к незнакомому месту, я состроила скучающее лицо и оглянулась. Жан пристально и с напряжением смотрел на меня, следя за каждым движением и взглядом. Пришлось вопросительно приподнять брови, и он ответил мне кривой улыбкой, но взгляда не отвёл.

«Задумал что-то нехорошее, уверена! Что же делать?» — метались мысли в голове, но, как назло, ни самого Макса, ни наш условный знак я нигде не заметила. Такой расклад не добавил мне уверенности, и я распереживалась ещё больше. К сожалению, вертеть головой было бесполезно, мы уже поднимались по лестнице, а стоянка осталась позади.

«Просто не паникуй и действуй по плану…» — не очень убедительно подбадривала я себя. Как ни странно, наш путь оказался весьма оживлённым: сновали туда-сюда какие-то люди с коробками, персонал курил на ступеньках, хлопали ведущие на этажи двери и вообще было такое неестественное движение, что даже посторонний человек засомневался бы в этом фарсе. До площадки на крыше оставалось всего полтора этажа, как из боковой двери вынырнули двое мужчин в синих комбезах с огромным кожаным диваном, а за ними — нереальной красоты брюнетка в красном лакированном пальто нараспашку. Глубокое декольте приковывало взгляды, словно магнит иголочку.

— Я велела отнести ведомости в бухгалтерию, а не оставлять у меня на столе! — с придыханием кричала она в трубку, прижимая её плечом к уху и одновременно роясь в огромном шоппере. Одна ручка выскользнула из рук, на пол посыпалась разная мелочёвка — монеты, косметика — и покатились вниз.

Хромированные ножки дивана хищно поблёскивали, пока мы пытались разминуться и не растоптать рассыпанные вещи, в итоге пришлось посторониться, чтобы они смогли пройти, но грузчики и так и сяк крутились, пока не начали ругаться. И в итоге меня, как маленькую и худенькую, загнали наверх, а более крупный Жан застрял внизу. Театр абсурда разрастался.

— Ой, божечки, извините! Божечки, помогите, — вопила красотка, наваливаясь пышной грудью на Жана. Тот заметался в противоречивых эмоциях — такой напористой дамочке грех было не помочь и в то же время он уже догадался, что тут что-то не так. Сцепив зубы, он вскинул руку с обвиняюще направленным на меня указательным пальцем, злобно зыркнул, явно намереваясь что-то сказать, но тут у него из пальто вывалился смартфон и громко тюкнулся о ступеньки, звеня осколками.

На миг повисла пауза, а что было дальше, я уже не видела: кто-то подхватил меня под локоть и втащил в дверь рядом. Я только и успела увидеть, что это какой-то незнакомый парень в деловом костюме.

— Давид Исаевич ждёт вас. Следуйте за мной, — сказал он и, не оборачиваясь, быстро направился по коридору мимо бутиков и ярких витрин. Похоже, на крышу я не попаду, а жаль…

Он завёл меня в отдел женской одежды, забитый кучей безвкусно и кричаще разодетых манекенов, прошёл мимо продавщицы, лишь коротко взглянувшей на нас, и без комментариев пригласил за дверь, на которой красовалась глубокая царапина и какое-то неприятное жёлтое пятно.

За дверью находилось что-то типа тёмной подсобки и совершенно неприметный вход в очередное помещение. И вот тут-то я поняла — я попала в настоящую секретную комнату для переговоров. Внутри было светло благодаря большому панорамному окну, повсюду расставлена тяжёлая резная мебель из тёмного дерева и кожи, даже барная стойка была. А ещё в воздухе приятно пахло дорогим парфюмом и сигарами.

Я застыла на пороге, пытаясь не уронить челюсть — так вот как глядят серьёзные криминальные боссы! Седой, а точнее Давид Исаевич, стоял у окна, сцепив руки за спиной, и не обернулся, когда я зашла. Но мне показалось, что он вздрогнул, или это просто так свет из окна падал?..

«Позеры, блин», — подумала я и сделала шаг вперёд, нервничая всё больше. Седой находился не один, а с телохранителем, да и позади застыл мой провожатый…

— Оставьте нас, — махнул хозяин, и его помощники без слов покинули комнату, хотя телохранитель зыркнул на меня с каким-то повышенным интересом.

Седой мне сразу понравился. Интеллигентный мужчина лет пятидесяти или чуть больше, с породистым лицом и аккуратной седой прядью в густых, искусно уложенных чёрных волосах. На нём был тёмно-синий костюм в тонкую светлую полоску, а из-под манжеты блестели часы. Наверняка золотые!

Когда он обернулся, то встретил меня приятной полуулыбкой, поздоровался, слегка наклонив голову. Я не очень уверенно скопировала его жест. Вопреки логичному страху перед незнакомым опасным человеком, я вдруг испытала щемящее чувство тоски.

— Приятно удивлён, что вы смогли забраться настолько далеко, учитывая ваше прошлое и отсутствие опыта в подобных… делах. — Давид Исаевич сделал приглашающий жест, указывая на кресла. Мы сели напротив друг друга, нас разделял только небольшой кофейный столик. — Признаюсь, мне безумно любопытно, как вам удалось добиться таких результатов?

— О, это долгая история, — с осторожностью начала я. — Я бы с радостью поведала её вам, но у нас так мало времени… Вы же знаете.

Мужчина не сводил с меня взгляда. В его тёмных глазах мне чудился неестественный блеск.

— Молодёжь всегда так спешит. К счастью, немного времени у нас есть. Мои люди не смогут слишком долго задерживать вашего «друга» из полиции. — Он слегка грустно улыбнулся. — Но пока вам нельзя покидать этот кабинет. Так что придётся ещё немного потерпеть моё общество. Можно взглянуть?

Я без раздумий догадалась, чего он хочет, достала из нагрудного кармана контейнер с осмием. Седой лишь мельком взглянул на него, слегка щёлкнул пальцем по пломбе и удовлетворённо кивнул.

— Это действительно он. Деньги вон там. — Он кивнул на ещё одно кресло, где лежал довольно увесистый чёрный рюкзак. — Вся сумма, как договаривались. Пересчитаете?

— Надеюсь, на этот раз никаких фальшивок? — Я понимала, что деньги лучше пересчитать. Недавно такую же халатность проявил и Шакал, за что потом серьёзно поплатится. С другой стороны, было очевидно — либо меня отсюда не выпустят, либо всё пройдёт как надо. Другого не дано, а тратить время на пересчёт нет смысла, да и как-то неудобно было, ведь я тоже не захватила счётную машинку.

— Что вы! Вы честны со мной — я с вами. — Давид Исаевич был категоричен. — Тем более у нас с Максом уговор. Но как вы так легко догадались о фальшивках? Они безупречны!

— Случайность. У них есть один недостаток, — улыбнулась я, — едва на них попадает влага, они сразу портятся. Думаю, ваш… конкурент скоро об этом узнает. Вам стоит быть осторожней.

Седой от души рассмеялся.

— Так было задумано изначально. Зарвавшихся щенков нужно ставить на место, иначе они начинают мнить себя матёрыми волкодавами. И не прояви Марат чрезмерной беспечности, сделка между нами прошла бы успешно, а вам не пришлось бы пережить все эти трудности. Правда, тогда мы бы не познакомились… — Его глаза лучились неподдельной радостью. — Я не жалею, что связался с вами. Вот, — он достал из кармана визитку и протянул мне, — обращайтесь в любое время.

Я взяла визитку и покрутила в руках. Седой не вставал с места и чего-то ждал, всё так же пристально вглядываясь в моё лицо. Я тоже продолжала сидеть, чувствуя, что разговор будто оборвался на полуслове и нужно сказать что-то ещё. Мне было интересно, зачем ему осмий, почему помог нам с Максом и с какой стати он так пялится. Эти вопросы буквально разрывали изнутри, и я решила — раз меня не гонят, то почему не спросить хотя бы про осмий? Конечно, вряд ли он расскажет, но я хотя бы попыталась.

Седой хитро прищурился и откинулся на спинку кресла.

— О, это очень интересный вопрос и по секрету я поделюсь с вами. Есть одна небольшая лаборатория и парочка энтузиастов, проекты которых я спонсирую. Они разрабатывают разную бесполезную мелочёвку, но мне с детства нравилась идея владения подобным местом. Именно эти ребята и создали безупречные фальшивки. Сначала я не планировал их использовать, но история, как вам известно, получила неожиданное продолжение. — Седой свободно откровенничал, чем сильно меня удивил. Да и оставался он безупречно вежлив и обходителен, хотя кто я, а кто он. — После этого исследования продолжились, ребята бились над проблемой и в итоге смогли найти решение, как сделать краску стойкой, сохранив нужный оттенок. Осмий станет катализатором для необходимого преобразования, и купюры действительно будут идеальны.

— Вы хотите, — я шокировано вытаращилась на него, чувствуя одновременно восторг от прикосновения к чужой интересной тайне и ужас от того, что стану причастной к столь серьёзному переступанию, — наводнить рынок фальшивками?

И снова Седой рассмеялся. Правда беззлобно и как будто просто забавляясь моей наивностью.

— Что вы. Это создаст слишком много проблем. Мне просто нравится мысль о том, что я владею такой технологией и в любой момент могу ею воспользоваться. Тем более никто не знает, когда такая вещь может пригодиться. Вот как было с прошлыми фальшивками.

— А вы не боитесь рассказывать мне такие опасные вещи? — выпалила я, не подумав.

— Не боюсь.

— Но почему? — и снова слова вырвались до того, как я успела прикусить язык. На душе стало так тревожно, что я сжала кулаки и ногти больно впились в ладонь. Неужели Седой собирается избавиться от меня после этого разговора? Нет, тут что-то другое.

— Потому что ты слишком похожа на своих родителей в молодости. Такая же наивная, открытая и совершенно отчаянная, как отец. И навеки преданная, как и твоя мать…