Глава 34. Поединок с Рарроканом

    Моррей как раз хотел сказать, что будущий Владыка не должен ни над кем издеваться и даже если и хочет решить свои проблемы с головой, то сделает это наименее травматично для окружающих. Но Шелл его опередил, устроив этот дурацкий вызов. И так понятно, кто выйдет победителем в этом бою. У Раррокана была тысяча лет с хорошим хвостиком, чтобы отточить свои навыки. А еще он вряд ли побрезгует нечестными приемами.

    Наследник вздохнул, куснул себе запястье и сдавил, заставляя вытечь кровь.

    — А я в свою очередь с помощью крови Владык призываю богов услышать слова моего брата Раррокана о том, что их выбор и решения неверны, а также отметить, что эту ересь он публично распространяет среди жителей Трайлерима, — ни капли не радуясь придуманному трюку произнес он. — Пусть боги будут свидетелями его слов и поступков и судят его по божественным законам как положено, — он зализал ранку, кровь от которой не стекла на пол, а превратилась в красноватый дым и растворилась в воздухе.

    От подобного Раррокан резко побледнел, осознавая, что зашёл слишком далеко в попытке заставить брата проявить характер.

    Потом Моррей достал кошель и положил на стол — он не знал, чем все закончится, но лучше было бы расплатиться сразу. Быть может, после поединка придется отстраивать и кафе, и рыночную площадь.

    — И где же будет проходить поединок? Мне бы не хотелось начинать мое возвращение домой из разрушений города, — с деланным легкомыслием вопросил Раррокан, уже другим взглядом посмотрев на Шелла. Малолетка дракон, пусть и чистокровка, но какого-то другого вида. В отличии от синеволосого полукровки-слабосилка — весьма так ничего, энергия так и бурлит, но… разрыв по возрасту слишком велик.

    Шелл оглянулся на Моррея.

    — В вашем мире ведь поединки принято проводить в специальных защищённых местах? — спокойно осведомился он.

    — Да, — хмуро подтвердил Моррей. — Придется идти на арену, давненько ею уже не пользовались. Кажется, с того дня, как Роуг там убил Балиала.

    Шелл удивлённо оглянулся на полукровку, но ничего говорить не стал. Вот значит, что случилось с хозяином той засранной территории!

    — Может не нужно? Поединки происходят нередко, но никто же не ходит на вашу арену… — произнес он, косясь на хмурого Раррокана. Тот и сам явно не горел желанием сражаться на арене, где кого-то недавно прикончили.

    — А больше негде. Я не могу позволить вам сражаться посреди города, где куча абсолютно ни в чем не виноватых разумных. Во дворце отец сам кого хочешь прикончит за разрушения, — не преминул уколоть брата Моррей. — А тренировочный полигон для настоящего боя не годится, это не по правилам.

    — Все остальные сражаются на собственных аренах или просят дозволения у Лордов, — поддакнула Шиён, тем самым опять же намекнув Раррокану, что у него здесь нет ни клочка земли.

    — В принципе, можно выйти в пустыню, но условия там… не очень, — поморщился Моррей. — Или попроситься к какому-нибудь Лорду, если тот сам не планирует сегодня с кем-то сразиться. Но лично я просить не буду. Не хочу, чтобы тебя убивали, — наследник взглянул на Шелла с искренним сочувствием. Он прекрасно знал, что Раррокан будет бить по-настоящему, а еще может выдать какую-нибудь новую магическую гадость, выученную во время скитаний по другим мирам.

    Шелл лишь криво улыбнулся.

    — Знаешь, твой брат придурок, но не монстр, — заявил он, отчего оный брат скривился, как от пакета кислоты. — Веди нас давай на вашу арену, — фыркнул Шелл, ощутив его вспышку искреннего возмущения.

    Моррей буркнул пару матерных выражений и открыл портал для всей компании. Самое интересное, что в его портал попер и Раррокан с семейством, хотя по правилам он должен сам себе открывать проход на арену. Впрочем, Моррею на это было наплевать, его больше заботил Шелл, чем дурацкие и зачастую многими нарушаемые правила поединков. Называется, погуляли в кафе.

    Последней прошла Шиён, прихватила Моррея за руку, стараясь успокоить, и потянула к старым, немного присыпанным песком трибунам. Линда же проследила за магичкой, чтобы та не потерялась в толпе и ее случайно не затянули в семейство жены Раррокана. С таких станется. Да и Роуг был начеку, не упуская ни единого движения семейства этого некстати нарисовавшегося придурка.

    — Он того же драконьего вида, что и я, — шепнул он Моррею, когда Шелл решительно снял с себя защитные амулеты.

    — По правилам поединков в круге дозволяется лишь зачарованная одежда. Никаких амулетов и артефактов, должных дать нечестное преимущество. Только личная сила и навыки, — с на удивление спокойным видом зачитывал и без того известные правила грозовой.

    — И? Ты действительно собираешься выступить против меня за то, что я пытался вправить мозги младшему брату? — с усмешкой вопросил Раррокан, сбросив с плеч явно артефактный плащ и передав одной из своих женщин получившуюся кучку артефактов.

    — Нет. Я это делаю потому, что ты крайне паршивый брат, — в тон ему осклабился Шелл и повернулся к своим друзьям, старательно не глядя на Моррея. — Шиён, милая, дашь нам отмашку к началу? — ласково осведомился он, прогоняя из тела и разума все лишнее. По его коже зазмеились узоры, а на голове появились потрескивающие разрядами рожки.

    Всего на миг перед отмашкой он позволил себе встретиться взглядом с Морреем.

    «Ради тебя»

    Сердце замедлило ритм прежде, чем сорваться вскачь.

    Моррей с силой дернул себя за волосы, когда поединок начался. Потому что сейчас на арене должен был быть он сам. И он сам должен был вызвать брата. Не Шелл. Это дело касалось только его и Раррокана, никого более. Все это началось много лет назад и тянулось, как хвост дохлой собаки по песку, никак не желая заканчиваться. И скорее всего, Раррокан все же прав — он слишком труслив, чтобы вот так запросто устроить поединок. Слишком привык уступать, прогибаться и надеяться, что взрослый брат одумается, ему надоест приставать к «малявке», и он займется своими важными взрослыми делами. Но ему почему-то не надоедало. Даже когда другие братья приглашали его на более интересные занятия. И Моррей не понимал, почему Раррокану, такому всему из себя сильному, важному и красивому есть до него дело. А оказывается все просто — братец завидовал его дару. Да будь воля Моррея он бы с радостью этот дар отдал, свалил к деду в поместье и жил бы себе там припеваючи в компании пчел, какого-нибудь домашнего зверья и, возможно, посватанной отцом жены. Выбирался бы периодически на какие-нибудь приключения на свою задницу и неизменно возвращался бы обратно. Но этого не будет никогда.

    А сейчас за него сражались, как за девицу, что вообще выбивало из колеи. И Моррею еще и за это было стыдно. Он сам трофей в заведомо проигрышной битве.

    Очнулся он только когда Шиён разжала его руку, забирая нечаянно вырванную прядь волос.

    — Все нормально, — шепнула она, быстро спрятав пучок, чтобы его не схватил кто-то еще. — Теперь ты понимаешь, каково это — сидеть на трибунах и ждать победителя.

    — Да чтоб я еще триста лет у деда тренировался… — буркнул Моррей. — Я его когда-нибудь убью, — это уже адресовалось Раррокану.

    Раррокан же, как ни странно, вначале старался действовать как можно мягче. Просто взять и осторожно вырубить молодого и более слабого противника. По многим законам сражений проигрывает тот, кто не может продолжать бой.

    Вот только в первую же минуту боя Раррокан с удивлением понял, что парнишка на удивление опытен. И наверняка уже не раз сражался с огненными драконами. Ни один выпад, ни один захват, ни одно огненное копьё, не говоря о более простых заклятиях, не могли попасть по шустрому мальчишке. Раррокан даже ощутил лёгкую симпатию. Вот то, что нужно — явно уступает в силе, но глаза горят от боевого духа, и он не боится наносить удар за ударом. Уворачивается легко, но при этом видно, что удара не боится. Вот только это не Моррей. Не тот, кого он хотел бы видеть таким.

    — Значит ты не просто игрушка, — произнес Раррокан, когда очередная молния Шелла, пробив его легкий щит, опалила резко проявившуюся багровую чешую.

    — Тебе никто этого не говорил, — усмехнулся Шелл, поигрывая разрядами в ладонях.

    Моррей оглянулся на Линду и решил, что надо бы как-то убрать их отсюда с Элейн, если что-то пойдет не так. Он поманил эльфийку, и когда та тихонько передвинулась ближе к нему, попросил отвести девчонку в крыло магов и помочь устроиться. Потому что за водную магичку тут тоже можно будет сразиться, если Раррокан захочет устроить какую-нибудь провокацию.

    Раррокану же тем временем приспичило поговорить:

    — Я не понимаю, с чего это ты с ним носишься так, — заявил он, испуская волны магического незримого жара, и почти восхитился, когда Шелл увернулся и от этого.

    На трибунах тем временем прибавилось зрителей, появились гвардейцы Моррея и даже оторвавшийся от муштры подчинённых Соркс.

    Поединщикам было плевать.

    Но даже сейчас Раррокан делал все, чтобы выбесить Моррея. Заставить его выползти из-за спин защитников и наконец проявить себя хоть как-то.

    И даже когда Шелл игнорировал его реплики, полностью переключившись на бой, алый полудракон знал, что Моррей это как раз слышит.

    Моррей мысленно пожелал, чтобы Шелл выдал какую-нибудь самую мощную плюху и уже заткнул этого болтуна хоть ненадолго. Потому что даже во время боя братец красовался, рисовался и выделывался, чтобы показать себя. Мол, он-то тут самый лучший, а вы все так, говно на палочке, недостойные внимания его величества. Но толку от этого не было никакого. Все и без показухи знали, кто что из себя представляет. Наследник понятия не имел, зачем Раррокану понадобилось возвращаться — судя по его цветущему виду, он вполне неплохо себе жил, насобирал немалый гарем из достаточно красивых женщин, пусть и слабоватых драконих и полукровок, но все же… А судя по лоснящейся морде и чешуе, брат как бы не страдал и не голодал все это время. Значит все у него сложилось наилучшим образом.

    Шелл же выжидал. До него наконец дошло, что его все время царапало. Моррей, как жертва издевательств, безусловно испытывал к брату ненависть.

    — Знаешь, я вот наслушался твоих глупостей довольно много, — вкрадчиво произнес Шелл, пользуясь краткой передышкой. Позволяя себе остановиться на миг, зная, что этот болтун радостно даст ему время на слова. И даже на более сложную атаку.

    — И?

    — Ты действительно придурок. Сначала завидовал дару своего брата. Злился, что наследник не ты. А потом злился, что дар достался не кому-то из тех, кого ты мог бы признать, и решил заставить слишком слабого на твой взгляд ребенка стать достойным на твой взгляд Владыкой, — заявил Шелл, следя за каждым неуловимым движением и вздохом противника.

    — И? Думаешь вправе говорить мне, что я не прав? Кто он тебе? Хозяин? — Раррокан, уже порядком разозленный, в выражениях не стеснялся и решительно атаковал, опять не попав по слишком шустрой цели.

    — Зато ты крайне хреновый брат! — уверенно заявил Шелл и… исчез, чтобы появиться так близко к противнику, что мог бы, пожалуй, коснуться его рукой. Но вместо этого описал широкий жест, словно пытаясь отвесить пощечину. Но это было всего миг. Раздался громкий хруст уничтоженного щита, полыхнуло лазурью. Поединщиков разбросало. Шелла явно зацепило отдачей — он лежал на песке дрожа от боли, а вот Раррокан, скорчившийся на песке, поднялся резко. Руки, прижатые к лицу, полностью стали багровыми драконьими лапами.

    — Ты… — его голос дорожал от злобы. Раррокан зло отнял от лица ладони, показывая пересекающий все лицо наискось зигзагообразный шрам, похожий на трещину, сквозь которую виднелась обугленная плоть.

    Моррей напряженно привстал с лавки, рассматривая упавшего Шелла. Шиён чуть потянула его за руку, чтобы сел обратно, но он только качнул головой.

    Сбоку раздался чей-то недовольный голос:

    — Ну мог бы и сильней ударить, мана есть…

    Моррей покосился в сторону говорившего и натолкнулся взглядом на Соркса, недовольно скривившего лицо. Да, у демонов не принято оставлять противника в живых, если это не обговаривалось заранее. А насколько он знал, Шелл с Рарроканом не обговаривали концовку боя — до первой крови или до смерти.

    Раррокан же тем временем медленно осознавал, что вот этот еле поднимающийся на ноги малец только что считай победил его. Если бы поединок был до первой крови. Раздался тихий треск, и на песок рухнул обугленный кусок рога. Его собственного рога. Да хер с первой кровью. Этот малец наговорил таких громких слов и… эта атака могла его убить. Полудракон коснулся края горящей от боли раны. Вложи этот малец чуть больше сил — и убил бы его! Просто взял бы и убил.

    О том, что непозволительно теряет контроль, он осознал, лишь когда всё накрытое куполом пространство арены запылало.

    И когда Шелл попытался уйти от жара и понял, что он повсюду, Раррокан действительно рассмеялся, бросаясь к пошатывающемуся и раненному противнику. В руках возник меч из пламени, но даже так Шелл до сих пор силился увернуться. Он смог даже уйти от веера пламени прежде, чем не рухнул на одно колено, силясь создать хотя бы какую-то отталкивающую защиту. И оказался схвачен за шею с такой силой, что ощутил, как в чужой руке хрустит его трахея и позвонки…

    Раррокан зарычал, встряхивая его, а затем подняв высоко над головой и удерживая за шею, схватил за руку покрепче, и дёрнул, вырывая из сустава и наслаждаясь криком, а после повернулся к трибунам, безошибочно находя взглядом Моррея.

    — Ты этого хотел, да? Чтобы за тебя сражались, как за обиженную беспомощную деву? — он встряхнул обессиленно повисшим телом, которое под влиянием его силы стремительно покрывалось ожогами. — И ты всю жизнь будешь вот так беспомощно прятаться от проблем, пока тебя пытаются защищать всякие влюбленные идиоты?! — проревел он ещё сильнее, сжимая уже и так изувеченную шею. — Тогда ты будешь не против, если я его прикончу?

    — Я этого не хотел, — прорычал Моррей, понимая, что сейчас контроль потеряет не только брат.

    Он сам не осознавая подпрыгнул с места и взлетел, преодолевая расстояние до арены. В душе бурлила боль и ненависть. А еще проклятое бессилие — лезть прямо сейчас к разошедшемуся брату было равносильно самоубийству. В конце концов коктейль из эмоций начал брать верх над разумом, глаза застила алая пелена. Моррей еще никогда не ощущал ничего подобного, он просто ни разу в жизни не злился до состояния берсеркизма.

    — Не смей убивать Шелла! Отпусти его! — собственный голос показался ему совершенно чужим, слишком холодным и спокойным в противовес тому, что он чувствовал. А взбесившаяся сила наконец нашла выход, вылившись в приказ. Приказ, от которого притихли гвардейцы вместе с военачальником.

    Раррокан с изумлением опустил руки, позволяя противнику свалиться ему под ноги. Всего миг — и он осознал, что натворил. Его лицо скривилось в нечитаемой гримасе. Всего какое-то мгновение, но приказ Моррея действовал на него.

    — Ну наконец-то! — усмехнулся он и, что невероятно, отвесил Моррею краткий поклон. — Я признаю своё поражение!

    — Мне жаль, что ты хочешь видеть меня таким, — прошелестел Моррей, прошел на арену, подхватил Шелла на руки и поспешил открыть портал в лазарет. То, чего добивался его брат, было мерзким, противным чувством. Ощущением на грани срыва. И если честно, Моррей не понимал, зачем Раррокану нужно было доводить до такого.

    — Твою мать, Раррокан! — раздался сзади голос Шеримана, решившего узнать, почему это вернувшийся в Трайлерим блудный сын все никак не дойдет до дворца и до него лично. — Я-то думал, ты за время своего отсутствия хоть немного поумнеешь, но видать ошибся. Не успел появиться дома, как тут же затеял драку. И ладно бы с кем-то равным… тьфу! Слабо было вон Соркса вызвать или там генерала Торна?

    — Он сам меня вызвал, — мрачно сморщился Раррокан, осторожно касаясь своего правого глаза и понимая, что с ним все достаточно плохо, чтоб готовить повязку на ближайшие полгода. — Не ответить на вызов было бы уже унижением. К тому же… уже это, — он указал на свой глаз, — доказывает некоторое равенство… Скажи-ка, Соркс смог бы вот так с одной атаки снести те щиты, как тот малец? Да ещё и сдержаться с такой точностью…

    — Ну да, сам вызвал. А ты при этом цветочки нюхал и даже не понял, за что и почему, — фыркнул Владыка, разглядывая сына. Вот сила есть, мана есть, возраст уже давно не детский, а ума все равно как не было, так и нет. И опыт, похоже, плохо усваивается. — Только не говори мне, что ты не разглядел на нем метку телохранителя и ничего не делал Моррею. В жизни не поверю. Тебе сколько раз было сказано не трогать мелкого? А ты что? Щиты ему снесли. Скажи спасибо, что не голову!

    — Отец, — тихо выдохнул Раррокан, опуская взгляд, и прикусил губу. Он столь многое хотел сказать! Столь многое должен был сказать. Но глупая детская обида просто перехватывала его слова. Ему лишь хотелось быть уверенным в том, что Моррей не вырос тем ведомым всеми тряпкой, коим был в детстве! Но… Отец никогда его не слушал. Даже сейчас.

    Шериман хотел было отвесить Раррокану подзатыльник, но тут на арене просто возникла богиня Айша. Принюхалась к обоим мужчинам и с хищной грацией подошла к Раррокану.

    — Так значит, ты утверждаешь, что наш выбор нового Владыки неверный, — мурлыкнула она, едва не касаясь ладонями груди полудракона.

    Тот побледнел ещё больше. Оправдания сейчас смотрелись бы как жалкая попытка ослабить приговор. И все, что от смог, это выдохнуть, низко поклониться и встать на одно колено. Страха не было, как и раскаяния, если на то пошло. Он просто прикрыл глаза, готовый смиренно ждать наказание. Хоть какие остатки гордости сохранить…

    — Проблема в том, что нам было не из чего выбирать, — ухмыльнулась богиня. — Шериман не слишком утруждался вашим воспитанием.

    Она прошлась вокруг коленопреклоненного, будто рассматривая его со всех сторон.

    — Первенец частично инкуб со способностью нейтрализовать любые противозачаточные заклинания нам не нужен — половина мира его потомков окончательно нарушит равновесие. Ты слишком порывист и плохо себя держишь в руках. Твои два брата пироманьяки, способные сжечь мир только из любопытства и желания узнать, возможно ли это в принципе. Пришлось ждать хотя бы Моррея. Ладно, это к делу не относится. Сегодня ты получил уже небольшой урок, и моя задача сделать так, чтобы ты его запомнил.

    Айша склонилась над Рарроканом и провела ладонью по его лицу.

    — Глаз восстановится, но шрам на память останется. Он исчезнет тогда, когда ты поймёшь, что не стоит вмешиваться в божественный замысел. Нам нужен прогресс.

    Раррокан приложил уйму сил, чтобы сдержать вздох облегчения.

    Потому что такое наказание за ересь от самой Айши — редкостное милосердие. Он знал немало историй с участием этой леди, которые заканчивались во много раз хуже.

    — Благодарю за снисхождение, прекраснейшая, — тихо ответил он не поднимая взгляда.

    Богиня только фыркнула, рассматривая Раррокана уже более внимательно, после чего перевела взгляд на Владыку.

    — Учить воспитывать детей я не буду — сама не идеальна. Но все же давай как-то разберемся с теми, которые уже есть. Надеюсь, с младшими больше нет проблем?

    — Никаких проблем они не доставят, — пообещал Шериман, мысленно перебирая возможные косяки своей детворы.

    — Не так, — покачала головой богиня и сладко улыбнулась, будто бы увидела во Владыке что-то весьма привлекательное.

    — Хорошо, я прослежу за ними, чтобы они не доставляли проблем, — попытался исправить ситуацию Шериман.

    — Дело не в проблемах, а в том, кем они вырастут. Девчонок ты вовремя выдаешь замуж, но с парнями этот фокус не пройдет.

    — Надо будет — и парни пойдут замуж, — фыркнул Владыка. Хотя да, старшенькие не пошли бы. Да и их никто не возьмет без приказа.

    — Лучше уж дай им какие-нибудь наделы, — Айша прошлась кончиками пальцев по груди Шеримана, ощупывая ткань рубашки и крепкие мышцы под ней. — Твой пока что самый младший весьма неплох в вычислении. Найди ему применение, чтобы он не лез от скуки на стену и не забивай на талант. А что насчет твоих детей? — богиня повернулась к немного расслабившемуся Раррокану.

    — К сожалению, они все у меня довольно маленькие, чтобы от них начались хоть какие-то проблемы, — несколько смутился такому вопросу от самой богини полудракон. — Мой первенец — светлый, если вы об этом, — они все ещё стояли на поле арены, и на трибунах с его семьёй было видно две златокудрые головы — высокая фигуристая и розовощекая блондинка и жмущийся к ней худенький подросток, ещё совсем ребенок. Естественно светлые в окружении темных выделялись идеально…

    — Не страшно, что светлый, был бы хорошим, — Айша прищурилась и повернулась к Владыке: — Я придумала для тебя наказание, — она подошла к нему почти вплотную и легонько огладила плечи, грудь, живот, на несколько мгновений задержала руку на пряжке пояса и хитро улыбнулась. — Поскольку ты у нас еще не сумел хорошо воспитать сыновей, то я так подумала, что больше тебе они не нужны. С этого момента у тебя будут одни девчонки, каких бы ты себе жен не находил и как бы не старался. Вот когда будешь уверен, что твои мальчики стали достойными демонами, тогда получишь следующего сына, — богиня заливисто рассмеялась.

    Шериман сдержал гримасу недовольства и поклонился Айше, принимая наказание. Через мгновение размышлений он понял, что в этом ничего страшного нет. Наследник у него есть, другие сыновья тоже никуда деваться не собирались, а без старших в замке тоже никто не умирал, так что наказание девчонками он переживет.

    А вот Раррокан посмотрел на богиню с искренней благодарностью.

    Все же ребенком он уже не являлся, и мог видеть суть старой казалось непонятной проблемы. Тот мальчишка из грозовых драконов сказал, что он плохой брат… Что ж в таком случае у него отличный пример. Потому что Владыка Трайлерима на редкость отвратительный отец.

    Айша поулыбалась на публику и пошла на трибуны к военачальнику, чем его ни капли не обрадовала. Шериман же сгреб сына за плечи и пошел знакомиться с невестками и внуками.