- Пап, вот скажи честно, зачем тебе это надо? – цепкий взгляд Мерлина продолжал искать ответы на моем лице, в то время как его пальцы барабанят по краю столешницы.
Мы сидим на террасе уютного ресторанчика на набережной, в той самой любимой нами обоими тени, пьем вино (от ужина как такового остались лишь пустые тарелки да приятное послевкусие) и наблюдаем, как закатное солнце погружается в теплые волны Адриатики, на прощание окрашивая розовым и багровым домишки живописного испанского городка.
- Любопытство, наверное, - беспечно пожимаю я плечами. Хотя… кого я пытаюсь обмануть?!
Темноволосая и черноглазая, как и большинство местных, официантка подходит, чтобы предложить нам десерт. В ее поведении чуть больше, чем профессиональное дружелюбие, а взгляд перемещается с меня на Мерлина и обратно.
Мы делаем заказ, сынуля плутовато подмигивает, и девица удаляется, став чуть счастливее.
- Понравилась? - поддеваю я.
- Не расстраивайся, – смеется он, - думаю, у нее найдется подружка.
Действительно, почему бы и нет? Оба мы выглядим эдакими богатенькими бездельниками, и благодаря Амберской крови, вряд ли кто-то заподозрит в нас отца и сына. Скорее, братьев, причем из-за привычки Мерлина носить бороду, я выгляжу совсем не намного старше. Что радует меня и забавляет сынулю, которому и корона не добавила солидности.
- Думаю, с подружкой в другой раз познакомимся, - замечаю я, - вернемся к нашим баранам…
Мерль вздыхает и привычным жестом прогребает волосы.
- Тебе так понравилось быть богом?
- Вот еще, - поморщился я, - хватит с них одного пришествия Корвина. Я им такого намолол, что местным теологам еще не одно столетие в божественных откровениях разбираться. Но вот портрет…
- Бренд мертв! - обрубает Мерль.
- Не уверен…
- Объясни! – тут же требует сын.
Я молчу, пока вновь подошедшая официантка выставляет перед каждым из нас вазочки с мороженым, а потом выдаю то, что уже несколько недель не дает мне покоя.
- Знаешь, никто ведь не видел его тела…
Сын лениво ковыряет ложкой в десерте и снова и испытующе смотрит мне в глаза.
- Не думаешь же ты…
- Мерль, я сейчас только об этом и думаю.
- Хорошо, давай рассуждать логически…
- А как же иначе, - криво усмехаюсь я, - после того, как Кейн подстрелил этого сукиного сына, он упал со скалы, и никто никогда его больше не видел. Кстати, ты не в курсе, тело искали, или…
- Или, - вздыхает Мерлин, - Да и какой дурак полезет в Бездну? Туда даже ныряльщики в Преисподнюю лишний раз соваться опасаются. Тем более, насколько мне известно, обе стороны в то время куда больше интересовало, как жить дальше, а не …. – он не договаривает, но я и так понимаю, что он имеет в виду.
-Падение с такой высоты – это обычно без вариантов, - задумчиво произносит Мерль, так и не попробовав десерт.
- Кому как… Блейз в схожих обстоятельствах умудрился остаться в живых.
- Его вытащила Фиона.
- Хм… она определенно не стала бы помогать Бренду в тех обстоятельствах.
- А ты предположи на секунду, что у него были сторонники.
- Ни Люк, ни Джасра даже и не предполагали, что он мог остаться в живых. А кому как не семье…
- Вот к семье в подобных обстоятельствах пошел бы в последнюю очередь. Просто, чтобы не подставлять под удар близких…
- Думаешь?
- Уверен, - я решительно взялся за ложку. - Мороженое растает.
Закончив с десертом, мы вышли на набережную.
На город опустилась ночь и рассыпала в черном бархате небес бриллианты звезд. Почему-то здесь, у моря, их не затмевал даже свет многочисленных фонарей.
- Прогуляемся? – Мерлин взмахнул рукой вдоль линии прибоя.
- Пошли.
- Итак, Бренд, - проронил Мерль, едва ли мы ступили на полосу песка. – предположим, ты прав, и он действительно выжил. Почему он не давал о себе знать все эти годы? Ну, понятно, объявиться в Амбере он не может – вряд ли его примут с распростёртыми объятиями. Но если Бренд, тот самый сумасшедший сукин сын, что чуть не отправил в преисподнюю всю Вселенную, почему он не вернулся для мести? В конце концов, у него длинный список претензий к каждому из вас.
Я пожал плечами. Мерлин прав, железно прав. И все же, все же..
- Гадать на кофейной гуще – занятие не благодарное, - мой голос звучит резче ожидаемого, - Не понимаю, почему бы нам просто не сходить Туда и не проверить?
- Ты же пробовал его карту…
- Пробовал, и не раз. Карта мертва. А вот от портрета явно тянет силой.
- Да и к демонам эту силу! – злится Мерль, - Пап, ну вот куда ты снова лезешь? Ну, обнаружится там Бренд – это полбеды. Хотя хорошего тоже мало. А вдруг там ловушка сродни маминой часовни? Или проход в какую-нибудь анти-вселенную? Да, в общем, что угодно может быть! Вот сунешся туда, и устроишь местный армагеддец. И кто тебя вытягивать на этот раз будет?
Я недовольно фыркаю, хотя про себя признаю, что в словах сына есть рациональное зерно. Вот он я, Корвин – ходячая неприятность, вечно во что-нибудь вляпаюсь. Как не в борьбу за власть, так в персональную преисподнюю. Бр-р, до сих пор передергивает, как вспомню. У Дары, как оказалось, на редкость извращенное воображение ( без намека на секс). Ладно, проехали…
- Мерль, ты ведь понимаешь, правда? С тобой, без тебя – я все равно вернусь в ту тень.
- По моему, это шантаж, - без тени иронии замечает Мерлин.
Я лишь развожу руками.
- Совсем чуть-чуть, если честно…
Сынок подходит к самой кромке воды, какое-то время просто стоит там, засунув руки в карманы и склонив на бок голову.
- Бренд, говоришь… - бормочет он задумчиво и достает колоду. - Думаю, знаю человека, с которым он станет разговаривать.
***
Было раннее утро, когда мы постучали в дверь вс той же таверны с названием «Безумный Бренд». Ринальдо, (или Люк, как зовет его Мерлин), не смог удержаться от смешка, разглядывая аляповатую вывеску.
- Отцу бы понравилось, - вынес он вердикт, - Я так понимаю, это был сюрприз. Хотя все равно не понимаю, к чему такая срочность. У меня там послы в приемной.
- Думаю, Джасра разберется с ними, ко всеобщей радости, - замечает Мерлин.
- О, да! – смеется Ринальдо, - уж она-то разберется…
- А главный сюрприз в середине, - говорю я, не переставая методично барабанить в закрытую дверь. Предполагаю, дружище Мел еще спит, но совести у нас троих нет. Да и не было никогда. Наконец за дверью послышались шаги, звук отпираемого засова.
- Ну чего, чего стучите, чего лазите ни свет ни заря? – ворчит трактирщик, и тут видит меня.
Я бы посмеялся над отвисшей челюстью, и помесью ужаса и благоговейного трепета, смешавшихся на его лице, но как-то не до того.
- Мел, прекращай, - я бесцеремонно отодвигаю трактирщика с дороги и прохожу в середину. Мерль с Ринальдо не отстают, - В конце концов, в прошлый раз тебе ничто не помешало напиться в моем обществе.
- В прошлый раз вы не показали мне своего истинного лица, светлейший…
- Просто Корвин, раз уж ты знаешь мое имя. Хотя, Клайв – это тоже я.
- Три года назад дело было, - замечает Мел, бросая мимолетный взгляд на моих спутников: оно и понятно. В местном пантеоне они отсутствуют, а вот то, что оба одной со мной породы, видно не вооруженным глазом.
Впрочем, я не тороплюсь с представлениями, а про себя отмечаю, что время в этой тени идет довольно быстро: для меня прошло чуть больше двух недель.
- А тот портрет, он еще у тебя? – спрашиваю я, хотя глаза уже различают в темном сейчас углу светлый прямоугольник.
- Куда ж он денется?! Скорее стены рухнут, чем он исчезнет. Заколдован, видать, портрет, как есть, заколдован!
Мел включает свет и ведет нас к портрету, а я снова задумываюсь, какой энергией питаются здешние светильники. Бренд смотрит все с тем же насмешливым прищуром, и выглядит более живым, чем окружающая реальность. Вдоль позвоночника скользят холодные пальцы дурного предчувствия.
Но я все равно не поверну назад – тайна, как всегда, слишком притягательна, и адреналин в крови мешается с предчувствием загадки.
Ринальдо подходит к портрету, да так и застывает там, не в силах отвести взгляд. Именно в этот момент я осознаю, насколько же он похож на отца.
Сходство, по-видимому, замечаю не только я, потому что Мел, стоящий справа от меня, резко выдыхает и бормочет что-то маловразумительное. И с этим надо что-то делать. Что бы мы ни обнаружили, посторонним видеть это совсем не обязательно.
Так что я делаю знак Мерлину, и тот тут же оказывается за спиной у трактирщика. Рука с древним перстнем ложится на макушку ничего не подозревающей жертвы, и вот уже Мел, как сомнамбула, удаляется куда-то вглубь дома.
Тем временем Мерлин становится перед портретом и вытягивает перед собой руки.
Я вижу, как светится воздух вокруг его пальцев, сгущается, становится осязаемым.
- Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – отрывисто бросает Ринальдо.
Мерлин опускает руки, задумчиво чешет бороду.
- Там действительно что-то есть…не карта. Скорее тоннель из энергии.
- Мерль! – в голосе Ринальдо слышится раздражение.
- Пап? – переадресовывает тот вопрос, и я вкратце объясняю племяннику, как нашел портрет и к каким выводам пришел в итоге.
Ринальдо слушает, при этом лицо его абсолютно непроницаемо, лишь кулаки то сжимаются, то разжимаются. И я никак не могу понять, какое впечатление произвел на него мой рассказ.
- Хорошо, что вы хотите от меня? – голос Ринальдо звучит резко, и на лице нет и тени привычной улыбки. Похоже, услышанное взволновало сына Бренда гораздо сильнее, чем он готов показать.
- Я подумал, тебе захочется поучаствовать, - Мерлин кладет руку на плечо товарищу, и я ловлю себя на том, что где-то им завидую: из всей семьи, более-менее дружественные отношения у меня сложились с Рэндомом, да и те в последнее время практически сошли на нет: у правителя Амбера слишком много обязанностей.
Наверное, такая дружба, как у этих двоих возможна только в молодости, пока не оброс толстой шкурой цинизма и подозрительности. С возрастом каждый из нас становится все более одиноким, теряя старые связи и боясь обрастать новыми.
Не ко времени меня на философию потянуло.
-Ну что, займемся делом? – энергично провозгласил я.
- Займемся, - кивнул Мерлин, = как ты себе это представляешь?
- Н-ну… сосредоточимся и позовем. В прошлый раз сработало.
- Как у тебя все просто, - ворчит Мерлин. - Надо ж хоть на возможные ловушки проверить. Погоди.
Он возится с кольцом спикардом, а я наблюдаю за Ринальдо, эмоции которого выдает лишь до крови закушенная губа.
- Начинаем, - объявляет мой сын, прикасаясь к портрету камнем спикарда.
Ринальдо кладет ему руку на левое плечо, я – на правое.
Мой взгляд обращен к хитрому, насмешливому лицу братца, а в голове всплывают образы из прошлого. Вот совсем еще юный Бренд запускает к потолку гостиной светящиеся шары, Дейдре с Флорой заливаются счастливым смехом, а в углу пыхтит Эрик, недовольный тем, что все внимание сестер принадлежит рыжему братцу. Нам с Рэндомом плевать и на Бренда, и на шарики, а вот обиженный Эрик – хороший повод для того, чтоб посмеяться.
Бренд за мольбертом. Я сижу в углу и, почти не дыша, наблюдаю, как на бумаге возникает изображение незнакомой, но поразительно красивой брюнетки на фоне звездного неба и фиолетовых гор. Мне, напрочь лишенному таланта художника, это кажется особой магией.
А вот другой Бренд – едкий и заносчивый, упражняется в злословии, избрав жертвой и без того несчастную Ллевеллу. В тот раз он отделался расквашенным носом, а мы с Эриком в первый и единственный раз оказались на одной стороне.
Или уже из более поздних… чудом спасенный из плена, слабый из-за полученной раны, Бренд торопится рассказать мне свою версию событий… И как бы ни правдоподобно звучали его слова, я не верю ни единому слову.
Бой в центре оскверненного пути, разговор с Бенедиктом в Тир-на-Ногтх… Как же я ненавидел тебя в тот момент, братец... я помню твой безумный смех, и как наяву чувствую удар твоей ноги, когда ты настигнув меня, обессиленного и беспомощного, в центре нового огненного пути, забрал Судный Камень. И в моей груди вновь, как тогда, разгорается ненависть. И то, как ты стоял там, над пропастью, издеваясь над нами, страхуя свою шкуру беззащитной Дейдре.
Годы залечили раны, и мне почему-то начало казаться, что ты был не таким уж и подлым сукиным сыном. Наверное, именно этим и объясняется мое желание разгадать загадку чертового портрета.
А сейчас я вдруг испугался. Испугался, что из-за своего неуемного любопытства выпущу из преисподней демона, одержимого жаждой мести.
Неожиданно ( потому что я до конца не верил, что из этой затеи выйдет) пошел контакт, меня обожгли чужие эмоции: страх, тоска, боль… мучительная, бесконечная боль.
- По-мо-ги… - прохрипел кто-то из глубины картины.
- Отец, - выдохнул Ринальдо, шагнув вперед.
Пальцы коснулись холста, но проход не открывался.
- Ну же, Мерль! Открой!
- Люк, мне не нравится то, что с той стороны портрета…
- Давай же! Там мой отец!
Я попытался помешать, но Ринальдо уже шагнул в картину.
- Не надо было… - начал я, но осекся, встретив злой взгляд сына.
- В правом кармане…найди его карту!
Но в этом уже не было необходимости.
Из картины вывалился Ринальдо, неся на руках…
- Скорее! Он ранен!
Парни укладывали хрипящего Бренда на ближайший стол, а я впал в ступор, испытывая самое реалистичное из виденных мной дежавю. Я уже видел Бренда таким: с черной повязкой на глазу, в разодранном камзоле, и две арбалетные стрелы пронзали тело: шея, правая часть груди. Как тогда, у Владений Хаоса.
- Отец! Отец, слышишь меня?- хлопотал Ринальдо, пытаясь привести в чувство нашу находку.
Бренд захрипел, а потом открыл глаза. Его взгляд встретился с моим.
- Ты, - прошелестели его губы, - снова ты…брат…
- Отец! – Ринальдо вцепился в руку Бренда, - посмотри на меня! Это же я, твой сын…
Я почувствовал себя лишним и отошел к Мерлину, который держался чуть в стороне.
- Что думаешь? – спросил я, стараясь не смотреть на Бренда.
Тот почесал затылок, нахмурился.
- Возможно, чье-то проклятие держало его между мирами живых и мертвых, - проговорил он, - а возможно, это воздействие Бездны.
- Из которой никто никогда не выбирался? – невесело усмехнулся я.
- Да. Никто не возвращался в мир живых. Но у нас нет данных, куда деваются те, кого угораздило туда свалиться. Трупов-то тоже не остается.
Какая-то догадка скользнула краем сознания, но так быстро, что я не успел поймать ее за хвост. Снова посмотрев на Бренда, поежился.
- Я ведь и представить себе не мог…это слишком жестоко, даже по отношению к нему.
- Рэндом говорил, на Земле ты стал гуманистом, - заметил сын, - и это мне нравится…
Я криво усмехнулся: комплимент, по амберским меркам, весьма сомнительный.
- Впрочем, я и не знал тебя другим, - рука сына ободряюще легла на плечо.
- Корвин! – позвал Люк.
Я подошел, взгляд Бренда переместился ко мне.
- Что, все еще ожидаешь от меня подвоха? – спросил он.
Я передернул плечами. С одной стороны, вряд ли в таком состоянии он способен причинить хоть какой-нибудь вред. С другой – это все же Бренд, а его никак нельзя недооценивать.
- Не стоит, - голос брата слаб и еле слышен, но я как-то умудряюсь разобрать слова. – Я уже никому не смогу… причинить вред… я так …хотел…чтоб ты мучился вместе со мной…но ты снова спас меня…ты всегда всех спасаешь…
Я снова промолчал. Бренд – он и есть Бренд.
- Это был гениальный ход с лучником, Корвин…признаться, не ожидал…
- Перестань болтать, Бренд!- обрываю я, но не тороплюсь упоминать Кейна, - Помолчи…ты теряешь слишком много сил. Сейчас доставим тебя к доктору….
Лицо Бренда искажает гримаса, с пепельных губ срывается сухой смешок.
- Хочешь вылечить, чтобы потом осудить и заточить в темницу? Правильный Корвин…
Сказать правду, и в мыслях не было. Я почему-то вообще не думал, что делать с Брендом… Но, узнай о нем семья – и свободы братцу не видать, как собственной спины.
- В принципе, пока о Бренде не стало известно Рэндому… - задумчиво произносит Мерлин, и я понимаю: он прикидывает возможности укрыть Бренда во Владениях.
Умный ход: с одной стороны, вроде как спасаешь отца друга, с другой – под опекой его личной службы безопасности, шансов у Бренда устроить какую-нибудь пакость не будет вообще.
Но Бренд решает иначе.
- Прости, сын, - шепчет он, глядя в глаза Ринальдо, и тут же его рука хватает стрелу в шее, тянут вниз…
- Отец, нет!
Но любое действие бесполезно: вошедший обратно в тело наконечник рвет ткани, кровь хлещет из раны, тело Бренда дергается в предсмертных конвульсиях, а стекленеющее глаза неотрывно смотрят на бледного, как смерть, сына. И когда Бренд затихает, на сей раз умерев бесповоротно и окончательно, Ринальдо опускается на колени, прижимается головой к его безжизненной руке и надолго замирает неподвижно. Даже представить не могу, что он сейчас чувствует.
А в моей душе пустота. Я ничего не чувствую. Ничего вообще. Только мозг, как Мерлев суперкомпьютер, бесстрастно обрабатывает полученную информацию.
Сейчас, когда я, скажем так, разгадал тайну портрета, запоздало пришло понимание, что все могло закончиться гораздо хуже. Хотя для Бренда, безусловно, лучше смерть, чем та бесконечная агония, в которой он находился с самого дня битвы у Владений. Так что его мы, вроде как, спасли. Хотя видение сегодняшних событий еще долго будут приходить ко мне в кошмарах.
Н-да, на что же я рассчитывал, так отчаянно стремясь разгадать эту загадку? Мечтал обрести брата, или тосковал об опасностях и интригах, сопровождавших Бренда, где бы он ни оказался? В любом случае, все вышло совсем не так, как я предполагал. И если для равновесия так даже лучше, то я почему-то чувствую себя обманутым.
- Па-ап…- Мерлин прикасается к моей руке, - Не вини себя. Ты же не знал…
Я кивнул.
Мы еще какое-то время стоим, глядя на мертвого Бренда, и его так и не пошевелившегося сына. Говорить не хотелось. Потом, когда-то потом, мы еще обсудим все это. Но не сейчас.
Наконец Ринальдо поднял голову, посмотрел на нас совершенно сухими глазами.
- Я забираю тело в Кашфу, - с вызовом заявил он.
- Конечно, Люк, о чем речь, - поддержал Мерлин.
Я тоже кивнул – не думаю, что в Амбере устроят Бренду пышные похороны. Разве что Фиона захотела бы попрощаться. Да и то, скорее, чтобы убедится, что Бренд на этот раз окончательно и бесповоротно мертв. Нет, лучше не сообщать нашим о том, что здесь произошло. У Рэндома и без того проблем хватает.
Ринальдо выпрямился, поднял на руки тело отца.
- Проводишь? – спросил он Мерлина, - не хочу идти через карту.
Тот кивнул и поднял руку со спикардом. Я видел, как формируются силовые линии, призванные связать эту тень с Кашфой.
Я отступил в сторону.
- Пап, ты не с нами? – тут же всполошился Мерль.
- Свяжешься со мной непосредственно перед похоронами. Я приду.
- Ты что-то задумал!
- Всего лишь хочу навести порядок. А то бедный хозяин до смерти перепугается, увидев посреди зала лужу крови.
- Как знаешь, - заметил Мерль, и они ушли.
Я потоптался на месте, а потом отправился на поиски подсобки.
Уборка не заняла много времени, да и оставался я совсем не ради этого.
Вымыв руки, подошел к портрету брата. На первый взгляд, в нем ничего не изменилось. Но стоило прикоснуться и неправильность тут-же обнаружилась: поверхность картины оказалась неживой, теплой и абсолютно лишенной магии.
Я еще раз посмотрел в лицо брата, надеясь, что образ с картины вытеснит из памяти его безжизненное, залитой кровью тело, а потом решительно пошел прочь.
Город уже проснулся, улицы заполняли торопливо бегущие по своим делам люди.
Устав ловить на себе любопытные взгляды, я наложил отвлекающие внимание чары и направился в сторону Храма.
В прошлый раз, среди прочих, я видел там портрет Дейдре.
Я должен попытаться.