Глава 9. Кузнецы душ

Вернеру совершенно не нравилась идея Белого. Больше всего она не нравилась ему даже не пониманием того, что сам он так сделать не сможет, а тем, что его ученик собирался провести этот ужасный эксперимент на себе самом. Но вариант найти какого-то другого «подопытного» Рэйниром даже не рассматривался... да и какой идиот согласится на такое добровольно?!..

Один, впрочем, нашёлся — тот, кто всё это и придумал... Вернер сразу понял, что спорить бесполезно. Ему оставалось только надеяться, что задуманное пройдёт хорошо...

Белый прошёл в кузницу и остановился возле наковальни. Неуверенно вздохнул, понимая, что она не понадобится, ведь душа — не металл...

— Ну, я попробую?..

Вернер ужасно сильно хотел запретить всё это, но сдерживался, понимая, что его ученик, вполне возможно, последняя надежда обречённого города — то, что он предлагал, действительно могло бы уничтожить этих тварей, названных демонами...

— Нет, подожди, — попробовал остановить Рэйнира брат. — Это неправильно, если ты в одиночку... Мы должны сделать это вместе.

— Ведь я и умереть могу, — спокойно пожал плечами Белый. — Не рискуй собой понапрасну. Если у меня что-то пойдёт не так, хотя бы сможешь учесть мои ошибки...

— Нет у тебя никаких ошибок! Хватит постоянно опекать меня, Рэй, я не ребёнок!..

— Дурак ты, Эйвинд, вот ты кто!.. — начал ругаться Белый. — Это... это...

Парень зарычал он злости, не зная, каким словом обозвать поведение брата.

— Безответственно, — подсказал Вернер.

— Да!

— Хорошо, — недовольно процедил сквозь зубы Чёрный. — Я не стану этого делать.

Рэйнир кивнул с совершенно отстранённым видом, однако по ауре юноши всё же было понятно, что он волнуется. Он невесело улыбнулся и произнёс:

— Спасибо... что не останавливаете. Не то чтоб я совсем в себя не верил, но, хм, на всякий случай... прощайте, что ли...

После этих слов он призвал огонь — так много, что тот окружил юношу целиком, даже и силуэта стало не разглядеть... да и был ли он ещё?.. Однако Вернер по-прежнему чувствовал присутствие Белого, его ауру — тот был жив. И ему сейчас было очень больно...

Краем глаза заклинатель огня увидел, как в руках Чёрного появилось пламя.

— Ты ведь не собираешься... ты ведь ему не соврал?

— Я никогда не врал, мастер. Ни вам, ни брату, — Эйвинд помрачнел. — Этот раз станет первым и последним.

— Какого?!..

Он попытался перехватить контроль над огнём, но не успел — пламя охватило всю фигуру юноши, и Вернер почувствовал, что этот огонь ни он, ни кто угодно другой не остановит. Его ученики вернутся другими... или уже не вернутся...

«Из нас троих это я здесь дурак... И слабак!.. Они сильнее меня, я просто не смогу повторить того, что они сейчас делают... И помочь тоже не смогу... — в бессильной злобе кузнец сжал пальцы в кулак. — Я хотел научить их всему, что знаю, считал их собственными детьми... А всё, что сделал, это...»

Огненный столп, на месте которого раньше находился Белый, внезапно потух. Парень стоял там же, где и был, только теперь он шумно глотал воздух, пытаясь отдышаться, а зрачки его были расширены от боли. Да и глаза были другие — их цвет стал вместо голубого неестественно-серым, напоминающим цвет качественной стали. Это совсем маленькое изменение почему-то в первый миг показалось Вернеру очень важным... но куда важнее было для него сейчас другое:

«Слава богам, он справился...»

— Ты живой? Всё в порядке? Что... с твоими глазами?.. И где оружие?.. — спросил Вернер, не позволяя себе проявлять ненужную жалость. Его ученик только что совершил невозможное — и оскорблять его теперь излишней заботой, которую Вернер и так всегда считал признаком слабости, было просто недопустимо.

Юноша почему-то указал на самого себя и без сил повалился на пол. Понимая, что помочь тому огню, в который превратился Чёрный, он ничем уже не может, Вернер бросился к Белому, помогая встать, передавая часть своей энергии и одновременно с этим проверяя его состояние при помощи магии. Жив, цел, ужасно истощён энергетически, ему всё ещё очень больно, но в остальном никаких проблем — он даже, кажется, стал здоровее и сильнее, чем был раньше.

Немного придя в себя, Белый увидел огненный столп:

— Мастер... как же это... Как вы это допустили?!.. Почему он так долго... что-то не так...

Не успел он договорить, как тот огонь всё же погас, но человека на его месте не оказалось. Вместо Чёрного на полу лежал меч — оружие поистине великолепной работы. Белый на нетвёрдых ногах подошёл к нему и опустился рядом, неосторожно коснулся клинка и тут же отдёрнул руку — порезался.

«Я соврал. Прости меня, Рэй... И вы тоже, мастер... Я не справился...» — эти слова были обращены к обоим сразу. Мысленная речь принадлежала Эйвинду, но исходила от меча... И эта аура... как будто меч — живое существо, будто бы это он и есть...

«Ты что, не можешь превратиться?!» — испуганно спросил Белый — так, что это слышал и Вернер тоже.

«П-превратиться?.. В человека?.. А что... так можно?..»

Место меча занял черноволосый юноша. Это произошло быстро, почти мгновенно, но Вернеру показалось, что между этими мгновениями было что-то ещё, будто переход от состояния меча к состоянию человека произошёл не сразу. Был краткий миг, когда не было ни того, ни другого — лишь огонь...

Так или иначе, но и второй его ученик вернулся. Глаза у него тоже стали серыми, и сейчас они смотрели с непониманием, в то время как Чёрный молча хватался за грудь, будто задыхался.

«Что-то... не так... Не понимаю... Сердце бьётся вроде... но дышать не могу...»

— Да всё ты можешь!.. — выкрикнул Белый, замахиваясь кулаком.

Удар выбил воздух из лёгких, и за вынужденным выдохом последовал вдох. За ним снова выдох — Чёрный продолжил нормально дышать. Вернер магически проверил и его состояние — ученик был полностью здоров.

Немного отдышавшись, Эйвинд заговорил:

— Спасибо. И прости. Я в порядке, Рэй, правда...

— В порядке? Точно? У тебя... глаза другие...

— Вот как?.. У тебя тоже... Серые. Тебе идёт, — Чёрный попытался улыбнуться, но получилась лишь кривая гримаса — ему сейчас тоже было больно.

— Да при чём здесь я?! Ты же сказал, что не станешь...

— А надо было ждать, пока те демоны нас убьют?! — возмутился Эйвинд.

— Да тебе вообще ничего не надо было делать!.. — набросился на него брат.

Вернер же и вовсе потерял дар речи. Один из них вернулся человеком, другой — мечом. Но судя по тому, что недавно произошло — они могли теперь принимать обе эти формы... Он ещё раз осмотрел братьев магическим зрением. Ничего нового не увидел. Значит, тогда изменились... Вернер знал способы увидеть и более тонкие материи — человеческие души. Ему, как заклинателю огня, это было даже проще — ведь духовное пламя имело такую же природу...

Он пожалел о том, что увидел.

— Это... Безумие какое-то... Что вы с собой сделали?!..

Да, они говорили о том, чтобы изменить собственные души. Но изменить, не уничтожить!.. А то, что осталось... Тот огонь не стал слабее, но сконцентрировался всего в нескольких искрах, которые, казалось, в любой миг могли погаснуть!.. Искрах, которые даже в том состоянии, в каком они были сейчас, стремились принять форму меча...

Именно это и давало той их части, что была превращена теперь в оружие, достаточное количество сил, сравнимое с противоестественной стойкостью демонов... но это же и лишало всякой надежды на будущее... Заклинатель огня видел, что они уже потеряны для этого мира — так же верно, как если бы сгорели в духовном пламени. Но огонь почему-то будто дал братьям отсрочку — время, за которое они должны успеть сыграть свою роль в судьбе этого мира... в итоге расплатившись собственными душами и надеждой на дальнейшее существование...

Юноши пожали плечами, отвлекаясь от беззвучного ментального спора, посвящать в который учителя не посчитали необходимым.

— А что такого? Мы же живы... — немного виноватым голосом произнёс Белый. — Всё получилось...

— Вы... понимаете... — Вернеру понадобилось отдышаться, чтобы продолжить говорить. — ...что это... необратимо?..

Братья молчали. Может, они и чувствовали себя виноватыми, но оправдываться не собирались. Кузнец тяжело вздохнул.

«Я зря их ругаю. Они ведь правда совершили невозможное... Себя ради этого не пожалели!..»

Просто очень уж больно стало от осознания того, что делать это пришлось не ему, а его ученикам... его детям... тем, за кого он считал себя в ответе... Вернер был не в силах исправить случившееся и ненавидел себя за это... но понимал и то, что винить братьев за содеянное просто неправильно...

— Простите... Я не прав. Всё хорошо, — произнёс он, не понимая уже, кого из них троих сейчас нужнее успокаивать. — То, что вы сделали... вообще-то считалось невозможным. Как знать, может, однажды вы найдёте и способ... вернуть свои души в прежнее состояние. Вы молодцы... И... я горжусь вашим поступком... Но теперь... если вышло так, что оружие... хм... вы сами...

— Не «мы», а наши души, — уточнил Чёрный. — Ну... больше не из чего было сделать, да и понятнее, как... хм...

Слов для продолжения у Эйвинда не нашлось, однако смысл невысказанного кузнецу был более чем ясен.

— Понимаю... Со знакомым... материалом... и работать проще...

— Вроде того, — слабо улыбнулся Белый. — Простите меня, мастер... Я... почувствовал, будто и в самом деле могу что-то изменить, и...

— Не извиняйся, — Вернер тоже попытался улыбнуться. — Ты поступил так, как считал правильным. И твой брат тоже. Не ругай его... Нет, это не значит, что мы одобряем твой поступок, слышишь, Чёрный?!.. Но... я просто рад, что с вами всё хорошо...

«...если это самое «хорошо» вообще возможно в таком состоянии...» — этих своих мыслей он вслух не высказал.

— Нам теперь нужно... — начали братья в один голос.

— Отдохнуть! — непререкаемым тоном заявил кузнец. — Ты столько сил потратил, что на ногах нормально не стоял, а ты вообще дышать не мог!

— Но мастер, если город осаждают...

— ...а вы сейчас позволите усталости себя убить, то...

Юноши переглянулись. Они не были согласны на промедление. И были в этом правы... А вот он сам — боялся. Причём даже не понимал, чего боялся больше — принять тот факт, что им пришлось пожертвовать своими душами... или же выяснить, что их жертва оказалась напрасной...

Однако вид парней был непреклонен. Оба считали, что необходимо действовать. Вернер шумно выдохнул, тем самым признавая поражение в споре с этими упрямцами.

— Нам нужно пойти в гильдию чародеев, да? Это ведь они сейчас отвечают за оборону города? — спросил Белый, уже полностью пришедший в себя в отличие от брата.

Он рассуждал вполне логично — так поступить будет правильно. Сейчас не до того, чтобы разбираться, законной ли была их деятельность как кузнецов-заклинателей, даже самые консервативные члены гильдии должны это понимать. Но Вернер всё равно не представлял себе своих дальнейших действий... неужели ему придётся просто отдать чародеям своих учеников? Отдать... словно они всего лишь оружие?.. Он ужаснулся, представив, как кто-то вроде того же Фалька или Янара отнесётся к его воспитанникам, особенно теперь, когда они...

«Да пусть только попробуют... — зло оскалился Вернер. — Не позволю этим узколобым идиотам использовать их, как разменную монету! Я покинул гильдию потому что хотел быть свободным сам, но совсем не думал тогда о том, что, пользуясь своей вседозволенностью, чародеи из совета лишают свободы всех, кто не имеет возможности что-то им противопоставить!..»

— Да. Но мы пойдём туда вместе.

— Но мастер...

— Вот именно что мастер! А вы — мои подмастерья. И попробуйте только при чародеях мне слово поперёк сказать!..

На словах братья согласились. На деле же Вернер понимал, что если парни захотят опять посвоевольничать, то никакие запреты их не остановят... особенно теперь.

На улицах было неспокойно: на страх простых людей перед войной и осадой города накладывалось ещё и воздействие ауры демонических тварей — если верить Беате, многократно ослабленное щитом. Но даже так ощущение было премерзкое — тяжёлое, давящее, сводящее с ума, одновременно побуждающее бежать без оглядки и лишающее сил двигаться.

«А ведь Беата говорила, что с ними сражались...»

Впрочем, влияла аура демонов на всех по-разному: Вернеру и братьям эта противоестественная тяжёлая энергия просто мешала сосредоточиться и вызывала усталость, в то время как некоторые из горожан в припадке безумия выходили на улицы и устраивали беспорядки, а другие в панике искали где спрятаться... Стражники пытались как-то взять всё под контроль, но и среди них находились те, на кого эта разрушительная аура действовала слишком сильно, так что время от времени служителям закона приходилось успокаивать и собственных товарищей.

Вернер почему-то ожидал, что у резиденции гильдии чародеев они обнаружат негодующую толпу — из числа тех, кто не был сейчас парализован страхом. На деле же вокруг не оказалось никого. Массивные ворота были запреты, пришлось постучать. Открыл не чародей, а один из охранников — высокопоставленные члены гильдии вовсе не брезговали тем, чтобы нанимать в подобном качестве типов порой откровенно бандитской наружности, а то и вовсе вызывающих мысли о том, что предыдущей их работой была работа наёмных убийц. Открывший в этом смысле выглядел ещё почти безобидно — мужчина родом с Запада, немолодой, лицо без шрамов.

— Позови своих нанимателей, — не дожидаясь вопросов, потребовал Вернер, на всякий случай оценивая количество и качество имеющихся у охранника артефактов. В основном защитные, добротно сделанные, но не лучшие, часть заряжена не полностью, причём в последний раз владелец их использовал совсем недавно, сегодня.

— Заняты, — последовал ответ. — Могу передать кто пришёл, но не знаю, когда смогу обратиться с этим.

— Сейчас. Они в этом заинтересованы.

— Не думаю. Они заняты вопросом обороны города.

— У нас есть то, что они ищут.

— Покажи.

«А не многовато у тебя полномочий?..»

— Позови своих нанимателей, — повторил заклинатель огня. — Скажи, что пришёл Вернер, кузнец.

— Тебе вражеское колдовство в голову ударило, — устало усмехнулся страж ворот. — Иди домой, мы оба бесполезны здесь, эта война — забота чародеев.

— Я проходил обучение в гильдии, хоть и не являюсь сейчас её членом. У защитников города нет времени на наши споры, так что или позови чародеев, или пропусти.

— Я не прочь побеседовать, но не могу позволить отвлекать тех, кто, в отличие от тебя...

Вернеру это надоело. Спор отнимал время и не имел смысла. С пальцев сорвалась колдовская молния и ударила в ожидаемо возникший перед охранником магический щит, точнее, даже несколько — удар был намеренно направлен так, чтобы артефакты сработали все разом.

Конец короткой вспышки сопровождался громким хлопком — большинство магических предметов от такого резкого, да ещё и случившегося одновременно с другими срабатывания оказалось повреждено физически.

— Так мои требования понятнее? — спросил чародей.

Ученики за его спиной ехидно хмыкнули — поняли, что на самом деле это демонстрация мастерства, не силы. Заряд энергии для молнии потребовался совсем небольшой, нужно было лишь понимать, куда ударить, чтобы артефакты пришли в негодность.

— Я позову главу гильдии, — с присущей многим уроженцам Запада невозмутимостью ответил охранник и удалился, так никого и не впустив.

— Может, проще сломать ворота? — спросил Чёрный через минуту ожидания.

— Это осложнит процесс переговоров с гильдией.

— Так они хотя бы начнутся!.. — нетерпеливо фыркнул юноша.

Белый тем временем молча смотрел на небо с сосредоточенным выражением на лице.

«Как он вообще всё это придумал?.. — пронеслось в голове у Вернера. — Да, он всегда был мечтателем, всегда хотел... совершить что-то великое или вроде того, но...»

Мысль прервали вновь распахнувшиеся ворота. Глава гильдии не изволил почтить их своим присутствием, послав вместо себя Янара и Иллирия.

— Почему ты здесь, а не на стенах, огнепоклонник?!

— Надеюсь, ты и правда можешь предложить что-то стоящее, — Иллирий говорил спокойнее, но вот угрозы в его голосе звучало не меньше.

А Вернер осознал, что так и не придумал, что сказать. Как объяснить произошедшее?.. Что созданное его подмастерьями оружие — живое, что это они сами...

Белый выступил вперёд, как будто закрывая собой учителя:

— Я создал оружие против демонов и их тварей.

«Какого ты творишь?!»

«Не нужно брать на себя мою вину, мастер. Тем более мои слова правдивы».

— Мы, — присоединился к нему Чёрный.

— Это твои подмастерья, Вернер? — поинтересовался Янар, глядя на обоих, будто те пустое место.

— Да, — из-за одного только этого взгляда Вернер захотел разорвать надменного южанина на кусочки, а то, что останется — сжечь. Но понимал, что их конфликт — последнее, что сейчас нужно и им самим, и этому городу.

— Сейчас не до выяснений кто они и откуда, — одёрнул товарища Иллирий. — Вы можете подтвердить свои слова?

Братья переглянулись.

Внезапно Белый исчез, а место его занял меч, на вид самый обычный, ничем не украшенный и не привлекающий внимания... если бы не его аура — живая, яркая... Вернер не был воином, но мог оценить качество оружия как кузнец... и понимал, что вряд ли сможет создать нечто подобное — причём не только в том смысле, чтобы перековать подобным образом свою или чужую душу...

Чёрный неловким движением поймал появившийся где-то на уровне его руки меч за рукоять, осторожно продемонстрировал, не говоря ни слова.

— Так этот меч способен превращаться в человека... — задумчиво протянул Янар, обращаясь скорее к Иллирию, чем к кому-то из кузнецов. — И даже разговаривать... интересно, он в самом деле разумен или...

«Как они смеют что-то говорить, не понимая...» — Вернер даже собственную мысль сформировать не смог нормально — настолько сильно его злило такое отношение...

— Это мой брат, — твёрдо ответил Чёрный, с вызовом посмотрев на чародея. — И он человек.

Заклинатель огня со злорадным удовольствием отметил неуверенность, отразившуюся на мгновение в ауре Янара, пусть тот и довольно быстро взял себя в руки.

— Интересно. Сильная аура, такая могла бы повредить энергетическую защиту демонов, — Иллирий наконец-то обратил внимание на Чёрного. — Ты тоже на это способен?

— Да.

— Хорошо. Можешь войти. Можете. Вы... двое, — уточнил Иллирий, увидев, как Белый вновь приобретает форму человека. — Твоё присутствие нежелательно, Вернер.

— Это ещё почему?

— Ты не из гильдии. Тем более, если я верно всё понимаю, то и оружие, хм... не твоя заслуга.

— Мы тебе не доверяем, огнепоклонник, — решил вставить слово Янар. — Преступникам и предателям в гильдии места нет. И если попытаешься помешать нам разобраться с...

Члены гильдии и раньше нередко принимали весьма спорные решения, но сейчас отказ от помощи был слишком странным даже для них...

«Я требую объяснений!» — обратился он к обоим при помощи мысленной речи.

«Какой-то кузнец их недостоин», — грубо ответил Янар, разрывая ментальный контакт.

«Наверняка ты тоже слышал, что народ обвиняет в появлении демонов гильдию. Скажем так, в наших последних исследованиях мы пользовались услугами заклинателей огня. И имеем все основания полагать, что кто-то из ваших предал нас, и это его действия вызвали... катаклизм», — Иллирий всегда был разумнее, с ним, в отличие от Янара, можно было попробовать договориться.

«Это мои ученики, и я за них в ответе».

«Они сейчас нужнее живыми. Чего нельзя однозначно сказать о тебе. Будь благоразумен, если ещё способен на это. Их жизнь зависит и от твоих действий в том числе».

Нелепая угроза. Но в ней есть и крупица истины...

«Если в гильдии им будет причинён хоть малейший вред, в следующий раз я приду без стука. Я могу, ты знаешь».

«Ничего не могу обещать», — высокомерно ответил Иллирий.

«Надеюсь на ваше благоразумие!» — огрызнулся Вернер.

— Хорошо, — произнёс он вслух, обращаясь к братьям. — У меня найдутся и другие дела. Идите одни, я в вас верю.

С этими словами кузнец похлопал братьев по плечам, передавая каждому немного своей жизненной энергии — через прикосновение, чтобы не тратить даже и крупицу сил впустую. Силы ещё понадобятся...

Он пойдёт на стены. Не может поддерживать щит сам — так передаст свою энергию тому, кто может. Его воспитанники справятся и без помощи — они прекрасно знают, что пламя, в случае чего, способно защитить их от любой магии. Терять время на споры больше нельзя.

Но всё равно Вернер переживал за них. Вот только совсем не знал, что сказать на прощание...

«Всё в порядке, мастер, мы справимся».

«Уверены?»

«Конечно. Нас же двое».

***

В просторном зале находился ещё один мужчина — на вид лет шестидесяти, южанин, однако истинный его возраст мог быть и намного больше — чародей же. На шее у него висел медальон, являющийся отличительным знаком главы гильдии.

— Так эти юноши и есть оружие? — спросил он так, будто бы уже знал всё то же, что и встретившие их. — Хочу увидеть собственными глазами.

Один из чародеев помоложе — который был ниже ростом и вёл себя чуть менее надменно, приказал:

— Превращайтесь. Оба.

К счастью, болезненным оказалось лишь первое превращение.

Однако и на третий раз приятного мало: непросто заставить свой разум понять, что остановка сердца не принесёт смерти, что лёгким больше не нужно вдыхать и выдыхать воздух, что тело не парализовано, а глаза не ослепли...

Но это не опасно, ведь меч и не должен видеть, он не имеет ни сердца, ни глаз, ни лёгких. Но, получается, имеет душу?.. Ведь даже так они оставались способными что-то осознавать, разумными, живыми... лишь запертыми в этой неподвижной форме из холодной стали, не имея возможности ни увидеть свет солнца, ни ощутить тепло или даже просто чужое прикосновение...

Хорошо ещё, что у них осталось магическое зрение и мысленная речь... иначе, потеряв все связи с внешним миром, юноши бы рисковали никогда не вернуться обратно, или хуже того — вернуться, но лишиться рассудка. А вот возможности направлять духовную энергию превращённые в оружие не имели, но она возвращалась, стоило им вновь принять облик человека. Также, демонстрируя свои особенности у ворот гильдии, братья выяснили, что в этой новой своей форме могут так или иначе понимать собственное положение в пространстве — движение отзывалось в сознании ощущением потери равновесия... хотя может ли вообще идти о нём речь со стороны того, кто стал мечом, оружием в чужой руке...

Последняя мысль пугала. Ведь им придётся убивать. Пусть нелюдей и их чудовищ, но живых существ...

Впрочем, с каждым следующим превращением Рэйниру было всё легче и легче это принять.

Он и в самом деле хотел защитить весь город. Быть может, это очень глупо, но он всегда мечтал сделать что-то... значимое. И вот у него появилась такая возможность...

Теперь, если всё и впрямь получится, то — уже независимо от его личной судьбы — оно того стоило. Он просто не хотел сдаваться... хотел бороться до последнего. И... всё ещё злился на брата за то, что он так безрассудно стал оружием вслед за ним.

Чародеи что-то проверяли — долго, прерываясь на споры. Сути большинства проверок братья так и не поняли. Сначала это происходило прямо в том же зале, куда их привели, а после — в какой-то не особо часто используемой комнате, хорошо экранированной от внешних искажений энергетического фона...

По ощущениям настало уже утро нового дня, но комната не имела окон и освещалась магическими светильниками, так что понять, так ли это на самом деле, было сложно. Не выдержав длительного бездействия, Эйвинд вернул себе облик человека. Немного поразмыслив, Рэйнир решил поступить так же — как минимум, чтобы в случае чего удержать брата от очередных необдуманных поступков.

— А... Хм... Вот так, значит... — прокомментировал это один из чародеев. — Вовремя. Расскажете, как это всё выглядит, хм... вашими глазами.

Вот только никто не дал им и слова сказать — вместо этого Рэйнир ощутил грубое вторжение в его сознание. Подавив в себе желание оказать сопротивление, юноша просто отстранённо наблюдал за тем, какие именно его воспоминания сейчас изучают.

Злобное ругательство на южном наречии, произнесённое другим чародеем, привлекло внимание старшего из них, до того державшегося чуть в стороне:

— В чём дело, Янар?

— Этот сопляк сопротивляется!

— О, так Вернер всё-таки обучал тебя, да?.. — обратился глава гильдии к Эйвинду.

— Умение защитить свой разум не является магическим в полном смысле этого слова. Мастер ничего не нарушил, научив нас этому, — немедленно огрызнулся тот.

— Умные речи для такого юнца, — усмехнулся названный Янаром. — Тебя учили и магии, верно?

— Я кузнец, а не колдун!

«Эйвинд, успокойся, мы должны сотрудничать, эти люди ведь тоже хотят спасти город...» — попытался Рэйнир успокоить брата, обратившись к нему мысленно, плюнув на то, что чародеи могут это заметить.

«Да ничего они не хотят! Сколько времени мы уже тут потеряли, а?! Эти трусы просто прячутся за спинами других, а сами...»

— О, разговариваете? — улыбнулся старик. — Он учил вас обоих, ожидаемо... Защита разума и мысленная речь... Да, полагаю, магия всё-таки тоже... Я бы и сам не удержался на его месте, ведь такая сила...

— Я прочитал сознание второго, господин Фальк, — сообщил ему другой чародей.

Какое-то время все трое молчали. Может быть, обсуждали что-то мысленно, но Рэйнир не рискнул даже просто попытаться понять, так ли это. Потом тот из чародеев, чьего имени парни так и не узнали, покинул комнату, оставшиеся же двое стали куда более напряжёнными, чем были до этого.

«Не нравится мне, как они на нас смотрят, — решил установить ментальный контакт Эйвинд, логично рассудив, что эти их способности всё равно больше не были ни для кого секретом. — Много ты позволил им узнать?..»

«Тот чародей не лез ни во что лишнее... Смотрел только то, что связано с превращением в оружие».

«Значит, знает, что мы заклинатели».

«Да».

«А... магия?..»

«Они и так догадываются. Но от меня подтверждений не получили».

«От меня тоже. Но это... было первым, что решил узнать этот гад!.. Подожди, так я ведь, получается, своим же поведением и выдал...»

«Не думаю, что им удастся использовать твой отказ отвечать как доказательство... Мастер, конечно, всякое про гильдию рассказывал, но без суда приговор не выносят...»

«Надеюсь...»

За дверью послышались шаги. В комнату вошло человек тридцать. Чародей, шестеро вооружённых стражников... и кучка оборванцев, судя по виду, ещё недавно проводивших время или в местной темнице в качестве заключённых, или в ближайшей канаве в поисках выброшенных кем-то объедков. Было непохоже, что эти люди пришли сюда по собственной воле, их скорее конвоировали.

— Сделаете этих такими же, как сами, — приказал Янар.

Это было... логично. Двумя мечами не вооружить армию, не дать отпор столь многочисленным врагам, не снять осаду города...

Рэйнир вспомнил своё превращение в меч. Сгорающая в им же призванном пламени душа, собственными руками уничтоженная надежда на жизнь... Но его жертва была осознанной, добровольной. И, как это ни странно, происходила она не из желания погибнуть ради спасения других, а из желания жить... не просто продолжать существование, а быть свободным. Самому решать, что будет с ним дальше. Таковым было его решение и выражение его воли.

Чародеи же приказывали сделать оружием других людей, которые вообще не понимали, почему находятся здесь...

«Не могу... Я просто не могу так!.. Я не убийца!..»

— Нет, — ответил он, надеясь, что голос прозвучит твёрдо. — Так нельзя. Они... не вещи. Не... материал.

Янар кивнул в сторону охранников, заставлявших сейчас пленников — а как ещё назвать этих несчастных — пройти в дальнюю часть слишком тесной для такого количества людей комнаты:

— Тогда я прикажу им перерезать тебе глотку. И мы посмотрим, сможет ли твоя душа переродиться.

Рэйнир знал, что не сможет, был в этом уверен. Но угроза смерти, пусть даже и такой, что навсегда, не пугала. В любом случае это теперь его судьба, сейчас или позже — мало что изменится в глобальном смысле. Но он не хочет поступать так с другими. Это... просто неправильно!.. Он хотел быть защитником, а не убийцей.

«Если отпустят брата — пусть убьют... Пусть это станет для меня расплатой за то, что из-за меня он лишился души...» — Рэйнир медленно и спокойно выдохнул, смиряясь с тем, что должно случиться. Да, пусть убьют — уж лучше так, чем сжечь чужую душу...

— Не трогайте его. Я всё сделаю.

Он так ушёл куда-то в собственные мысли, что даже вздрогнул, неожиданно услышав хорошо знакомый голос.

— Уж потрудитесь, юноша, — снисходительно проговорил глава гильдии.

«Нет, Эйвинд, ты не должен защищать меня...»

«Но буду. Ты мой брат. Та чародейка говорила, что магия демонов тоже уничтожает души, Рэй. Если город не выстоит — погибнут все, какая разница тогда, от чьей руки. Возможно, кто-то из этих людей решит рискнуть...»

«Они даже не понимают, зачем их привели сюда!..»

«Так я им расскажу, — усмехнулся брат. — Думаю, это будет честно».

Он повернулся к пленникам и начал говорить. Один из охранников схватился за оружие... но был остановлен чародеями.

Речь вышла долгой, Эйвинд рассказывал им всё — настолько подробно, насколько знал сам. Рэйнир же просто молча смотрел на брата и ненавидел себя за проявленную слабость. Через какое-то время он решился с ним заговорить — мысленно:

«Прости... Ты... ты не должен брать всё это на себя...»

«Уж лучше, чем сидеть и смотреть, как они тебе угрожают. Ведь ты бы тоже захотел всё рассказать, правда?» — мысленно ответил Эйвинд, не прекращая разговора с пленниками.

«Конечно... Они имеют право знать. И самим решать, как распорядиться своими жизнями и душами...»

«Я тоже так считаю. Какая разница, кто из нас скажет это вслух?.. А можешь превратиться ещё раз? Пусть увидят, на что это похоже...»

Рэйнир тяжело вздохнул, но ничего не ответил. Что тут сказать — он прав. Пусть брат и младше, в этой ситуации он оказался куда умнее и смелее.

«Но всё равно он не должен был превращать себя в оружие!..» — подумал он, выполняя просьбу и становясь мечом. Пробыв им достаточное для демонстрации время, юноша вновь вернул себе облик человека.

— ...так что ответственность за ваш отказ будет лежать на мне, ведь это я открыл вам правду, — завершил Эйвинд свои объяснения примерно в этот же момент.

Все молчали. Никто не решался первым озвучить свой отказ в этом участвовать. Никто — вполне ожидаемо — не выражал и согласия.

Молчание затягивалось. Люди переглядывались, но даже шёпотом никто не решался поделиться мыслями с другими. Вперед вышел покрытый шрамами мужчина с чертами уроженца Запада. Одет он был как обычный бездомный бродяга, но что-то в его облике наводило на мысли, что в прошлом он был воином.

— А почему отказываться? — с сильным западным акцентом произнёс он. — Жертвовать несколько ради многих — хороший план. Честь оказаться среди тех, кто спасает, а не тех, кто спасается. Быть первым — честь ещё больше. Меч — хорошее оружие. Знакомство с тобой тоже честь, кузнец душ.

«Он... он что... согласен?!..»

«П-похоже на то...»

— Вы уверены, господин?.. — переспросил Эйвинд. — Ведь это же...

— Шанс сделать что-то, что достойно. Жизнь или честь, или жизнь без чести. Делать работу, что не могут другие — большая честь, чем бездействовать.

В культуре Запада и правда очень много внимания уделялось понятию чести. И, похоже, этот человек искренне следовал подобным принципам...

Рэйнир видел сомнения брата, видел, что он тоже не хочет этого делать — но вот уже Эйвинд упрямо сжал губы и ответил:

— Хорошо. Значит так и будет.

Он сделал шаг вперёд, навстречу тому, кто должен был стать оружием, и духовное пламя окутало обоих, скрыло от постороннего взгляда. Охранники отшатнулись, один из чародеев тоже, кажется, испугался, но быстро взял себя в руки и продолжил настороженно наблюдать. А вот среди пленников ни страха, ни напряжения почти не было — в ауре большинства преобладал... интерес?..

Погасшее пламя явило взглядам одного лишь Эйвинда. В руках у него был меч. Юноша смотрел на брата с выражением полной беспомощности на лице.

«Он не слышит мысленную речь... Я не знаю, как теперь дать ему понять, что он может принять свой прежний вид...»

«Н-не знаю... Я... Об этом... я не думал тоже...»

В этот миг место меча занял человек. Глаза его приобрели цвет стали, будто бы отражая то, что он теперь — оружие.

— Пустота, но не смерть. Интересно. Не знай я, что и вы такие, не понял бы, что так смогу. Опасная особенность — как понимать, что бой окончен и что можно быть собой?

— Хм... если бы у вас была возможность использовать мысленную речь...

— Сейчас это не важно, — прервал их разговор Янар. — Делай дальше свою работу, кузнец.

— Так мысленная речь как-то поможет? А что, давайте я тогда попробую, — к Эйвинду вышел парень лет двадцати, очень худой, но несмотря на это выглядящий скорее крепким, чем измученным голодом. — Меня мать учила. Отец из гильдии был, вот и научил её, ведь это можно. А она вот меня потом. В жизни от этого умения пользы нет, так может хоть теперь пригодится...

— Уверен?

— А чего мне ждать от будущего? Меня недавно обвинили в воровстве, которого я не совершал! Просто потому что за бедняка никто не вступится — чего б не свалить на него все беды?! А вот к воинам получше относиться должны. В дружину меня не взяли, хоть и просился. А так глядишь и выйдет чего...

Эйвинд тяжело вздохнул.

— Ладно...

Пламя вспыхнуло вновь. Ещё один меч. Этот некоторое время не превращался, потом же, став человеком, неуверенно пробормотал:

— Без понимания, что, хм, ты ещё жив, пожалуй, можно и ума лишиться...

Больше слов у него не нашлось, он просто отошёл в сторону, встав рядом с тем западником, что был превращён первым.

Другие люди тоже соглашались. По разным причинам, но общий смысл был один: здесь, в осаждённом городе, терять им уже нечего. Третий превращённый был до истерики напуган тем, что ощутил, став оружием, однако четвёртого это не заставило передумать. И вот уже в шестой раз пламя забрало двоих, а вернуло одного и меч в его руках... но этот меч рассыпался в пыль, едва успев появиться.

«Так вот что рано или поздно будет с нами...» — обречённо подумал Рэйнир, увидев это.

«Но почему... ведь я всё сделал так же... Я не хотел этого...» — в бессильном ужасе пробормотал Эйвинд — мысленно, разумеется, вряд ли шок от произошедшего позволил бы ему сейчас сказать хоть слово.

«Ты не ошибся... Что-то было не так... с ним самим...»

«Какая разница, ведь я убил его!..»

— Продолжай, кузнец, — последовал приказ от главы гильдии. Былой мягкости и снисходительности в его голосе больше не звучало.

— Нет, прекратите! — выкрикнул Рэйнир. — Мой брат не будет больше этим заниматься!

Он ожидал чего угодно, но не того, что остановит его Эйвинд:

— Всё в порядке, успокойся. Я продолжу, — последние слова были обращены к чародеям.

— Нет, ты не должен!.. Это...

— Нет, я продолжу, Рэй. Я всё равно уже убийца... А ты не должен через это проходить.

«Я справлюсь, брат. Пожалуйста, поверь в меня хоть раз».

«Я верю, просто это...»

Эйвинд улыбнулся, но через силу, а глаза его были пустыми, лишёнными эмоций, будто он и вовсе ничего не чувствовал сейчас. Аура тоже ничего не выражала.

«Просто поверь, что я это переживу. И не вини в этом себя. Это моё решение».

«Дурак упрямый!..»

«Если кто-то согласится — я продолжу».

Рэйнир обречённо застонал. У него было такое чувство, будто это он сам стал убийцей... а ещё — что он разрушил жизнь своего брата... если вообще можно теперь называть жизнью их существование...

Он чувствовал, будто лишился чего-то важного, будто и в самом деле перестал быть человеком. Но хуже было другое — он узнал, какие страшные мучения способен причинить огонь живому существу. Призывать его для этой цели казалось просто ужасным, немыслимым. А вот Эйвинд себя пересилил, решился перековывать чужие души, забыв про жалость. А теперь... Но почему он согласен продолжать?..

Сил спорить с братом не было. Рэйниру просто хотелось умереть... лишь бы этот кошмар закончился...

Кошмар, который происходил не с ним... Люди по-прежнему соглашались становиться оружием, и Эйвинд так же превращал их одного за другим... Выживали не все. Другие это видели, но ни один не выразил желания уйти. Рэйниру же в какой-то момент показалось, что во всех случаях, когда перекованные души сгорали, было нечто общее, но он так и не смог понять, что именно...

Чародеи привели ещё одну группу людей. Этим Эйвинд тоже всё рассказал. Вновь ни один не отказался. И вновь не все превращения прошли благополучно... Глава гильдии приказал привести ещё людей. Всё повторилось...

И опять...

Но даже худшие мучения имеют свойство заканчиваться.

— На этом пока всё, кузнец, — произнёс Янар, глядя со смесью страха и презрения.

«Ты как?..» — несмело спросил Рэйнир, почему-то чувствовавший себя измотанным сильнее брата.

«Не знаю, Рэй... Я сам себе противен... И устал. А больше... просто ничего... Я даже не помню, скольких...» — Эйвинд устало махнул рукой, решив не заканчивать фразу, смысл которой и так ясен.

Зато это запомнил Рэйнир.

Сто шестьдесят четыре. Из них сто двадцать восемь превращённых.

Город, конечно, был огромным, но всё же такое количество исчезнувших людей должны заметить...

Впрочем, это было последним, что волновало сейчас чародеев:

— Теперь оружия достаточно. Через час выйдете за ворота вместе с отрядом воинов... Клинки.