Глава 3. Клинки
Вернер потянулся, разминая уставшую от неподвижности спину.
«Ненавижу гильдию...»
Чтобы немного развеяться, он решил пройтись по стенам, хотя после осады их всё ещё не хотелось даже видеть. Однако здесь не нужно было ни с кем разговаривать, и это полностью его устраивало.
С момента снятия осады прошла неделя. Его учеников заставили ещё раз выковать оружие из чьих-то живых душ, но нового сражения пока не предвиделось. Ну, или это лишь ему, мало что понимающему в военном деле, так казалось.
Вернер почти все эти дни провёл в зале собраний гильдии — не как один из членов совета, а как наставник кузнецов душ, за чью судьбу считал себя в ответе. Смысла отпираться от того, что он и в самом деле обучил их магии, больше не было — в битве с так плохо известным врагом любые способности могли оказаться полезны, и скрывать их станет намного большим преступлением. Впрочем, о незаконном изготовлении артефактов ни он, ни его подмастерья при чародеях не говорили. Они не откажутся сделать это по требованию, но незачем лишний раз напоминать гильдии о своём неподчинении её порядкам...
«Этим безумцам доверять нельзя. Даже сейчас, когда мы должны быть на одной стороне, могут ударить в спину просто потому что им какая-то очередная глупость про божественные силы в голову взбредёт...»
Заклинатель огня собирался сделать всё возможное, чтобы члены гильдии не попытались причинить вред его воспитанникам, однако Белый с Чёрным неплохо справлялись и без помощи — даже в тех ситуациях, когда он не имел возможности вмешаться, не позволяли никому себе приказывать или использовать будто безвольный инструмент, как бы Фальку и прочим того ни хотелось. Насколько Вернеру было известно, Белый наотрез отказался превращать других людей в оружие, и эту обязанность добровольно взял на себя его брат. Кузнец старался не расспрашивать парней о том, почему так вышло, чтобы лишний раз не мучить этим. Впрочем, достаточно хорошо зная обоих, он и так догадывался...
Но так или иначе, Рэйнир всегда присутствовал при превращениях — пусть он не смог себя заставить делать из живых людей оружие, но всё равно был рядом с братом, пытался хоть как-то облегчить его ношу, надеялся понять, почему калечащее душу испытание огнём переживали не все. Пока что разобраться так и не удалось, но парень не терял надежды...
Клинков — так называли теперь всех, кто стал мечами-оборотнями — учили минимальным навыкам ментального общения. Гильдия была не в восторге от этого, но так как мысленную речь нельзя было приравнять к магии, то совет чародеев не смог просто взять и запретить... а Чёрный с Белым и двое других переживших первый бой были очень настойчивы в этом вопросе. Людям без значительных способностей к магии намного сложнее давалось и обучение мысленной речи, но, быть может, даже этих умений уже хватит, чтобы они смогли передавать друг другу хотя бы простейшие фразы и образы, ведь в бою порой любая мелочь может оказать неоценимую помощь...
А Вернер будет теперь ковать оружие. Работать как кузнец-заклинатель. То, что он сделает, не сможет ранить демонов, но, в случае чего, качественная сталь и заклинание — защита всё же лучшая, чем просто сталь. К тому же это приказ гильдии. На время войны с новым врагом гильдия вообще будет главнее любого из правителей северных земель.
«И мне это очень не нравится...»
***
Рэйнир сел на скамью и закрыл лицо руками, ненавидя себя за собственную бесполезность и бессилие.
«Не понимаю... Я не понимаю... Почему так происходит?! Почему они умирают?!.. Я вижу, чувствую, в какой момент что-то идёт не так... но не могу понять причину...»
Рядом с тяжёлым вздохом опустился брат.
— Ты как?..
— Устал, — угрюмо буркнул Эйвинд. Больше он не сказал ни слова — как всегда. Брат упрямо отказывался обсуждать то, что делал, и огрызался на попытки расспросить. Рэйнир уже привык, не лез к нему, чтобы не делать ещё хуже. Он просто хотел разобраться в том, как происходят превращения, чтобы ради создания оружия им больше никого не приходилось убивать...
Вот только всё равно это было убийство — души всех превращённых уже уничтожены, сожжены в магическом пламени... Можно сказать, они уже мертвы. Им предстоит исчезнуть, превратившись в ничто — ведь не останется ни тела, ни души... ни единой искры огня. Клинок готов бы был смириться с этим для себя — но не для брата, не для всех других... Поэтому он обязательно найдёт решение. Сначала разберётся, как сделать так, чтобы больше никому не пришлось умирать во время превращения в оружие. А потом, после войны — отыщет способ и восстановить их души, вернуть им жизнь... настоящую жизнь, а не это существование в ожидании смерти и окончательного уничтожения... Он просто обязан это сделать, исправить то, что сам и начал... то, что, как думал он тогда, могло бы их спасти...
Но пока происходящее не очень-то напоминало спасение... Рэйнир слышал, демоны были поблизости — однако на другие города не нападали. Пока что... Возможно, враги чего-то ждали, но чего и зачем — никто не знал, а уж с ними, «всего лишь оружием», даже догадками на этот счёт никто делиться не спешил...
— Я слышал, воины нас называют оборотнями, — внезапно заговорил Эйвинд. — Сойдёт и так, но это вроде бы не самое, хм... подходящее название. Рэй... Кто мы теперь, а? Я больше этого не понимаю...
— Я тоже... Знаешь, у тебя хотел всё то же самое спросить...
— Не знаю... Я как будто больше не чувствую себя человеком... Но мне... от этого не страшно, — брат вздохнул. — Я теперь меч. Оружие...
— Ну нет, — упрямо сжал губы Рэйнир. — Ты человек...
Вот только он и сам уже не мог быть полностью уверен в своих словах. Ему совсем не нравились все изменения, произошедшие после того, как были перекованы их души. Казалось, надо радоваться, ведь они стали сильнее и выносливее, да и раны заживали очень быстро — лекарь только руками разводил... Но Рэйнир чувствовал, будто менялось и что-то ещё... и всей душой тому противился...
«Ведь наши души почти уничтожены... Но мы живём... и стали лишь сильнее...»
Так, наверное, у смертельно раненых находится ещё немного сил на последний удар, последний рывок... Только у них он почему-то... затянулся?..
«Почему?..»
Его задумчивое настроение передалось и брату. Какое-то время они молчали.
— А я ведь считай сдался тогда... — после затянувшейся паузы произнёс Эйвинд. — Да ты сам помнишь... Только это ошибка была. Я жить хочу. А меч... знаешь, мне, кажется, даже понравилось... Странно, да?..
— Да. Странно...
Эйвинд усмехнулся.
— Ну и ладно, — он помолчал немного, а потом решил сменить тему разговора. — Нам нужно самим научиться сражаться. Пригодится — убедились уже. Как раз вчера тот парень предлагал нас научить... ну, западник, которого я первым превратил. Сандан его звать.
Рэйнир даже не удивился, что брат назвал «парнем» человека, что лет на десять или больше старше мастера. Он и сам тоже чувствовал себя теперь намного старше своих лет...
— А ещё я подумал... — продолжил Эйвинд. — ...может, мы так полезное чего поймём. Ну, о себе... таких, какими стали. Да и нельзя всё время полагаться только на огонь... всё-таки демона не сжечь.
— Давай. Хорошая идея...
Ответив так, пепельноволосый Клинок тяжело вздохнул. Очень уж легко его брат принял свою новую сущность. А вот Рэйнир принимать её не хотел... Он согласился по другой причине — потому что хотел всем доказать, что был способен что-то сделать не только как оружие, но и как человек. Хотел... пусть только лишь ради себя, но убедиться, что остался человеком...
Но какие бы разные причины ни побудили братьев научиться владеть оружием, после непродолжительного отдыха они вместе нашли Сандана. Тот приветливо улыбнулся и начал разговор так, будто был заранее уверен, что они придут:
— Жизнь должна принадлежать тому, кто стремится спасти её, но никогда — тому, кто стремится её забрать. Поэтому, надеюсь, вы понимаете, зачем пришли ко мне.
— Понимаем, — нахмурился Эйвинд, отвечая за двоих. Рэйнир только кивнул, не зная, что сказать. Сандан казался ему странным, но чем-то был по-своему приятен — в первую очередь он думал о других, не о себе, и это вызывало уважение...
— Что ж, хорошо, — продолжил западник. — Я уже понял, что вам больше по душе пример и качества, присущие скорее богу Гнева. В том смысле, что и гнев бывает праведным. Но всё же только милосердие укажет, когда для гнева больше не должно быть места. И вижу в вас обоих я и то, что милосердие не чуждо вашим душам. Если сумеете такими и остаться — буду за вас спокоен. Хм... я надеюсь, что такая аналогия с богами вашего народа вам понятна?..
— Все эти... боги... вообще нам безразличны. Мы к тренировкам-то приступим или как? — нетерпеливо поинтересовался Эйвинд.
— Мы уже начали, — Сандан спокойно улыбнулся. — Терпение в бою нужнее, чем ты думаешь. Осмелюсь ли предположить, в тебе его не так и мало, ведь и в кузнечном деле оно важно...
Брат недовольно закатил глаза:
«Прости, Рэй, мы ведь правда говорили с ним об обучении владению мечом... Если б я знал, что вместо этого тут будут философские беседы...»
Но совсем скоро парням только мечтать осталось о разговорах, во время которых можно было бы просто стоять на месте. И в том смысле, что тренировки оказались очень жёсткими, если не сказать жестокими, и в том, что созданная стараниями гильдии чародеев и объединившихся перед общей угрозой княжеств всех северных земель армия демоноборцев выступила навстречу врагам...
Война с демонами оказалась ещё труднее, чем все надеялись... впрочем, надежды с самого начала было мало. Сражения сменялись то погонями, то отступлением, а то и бегством, время то летело быстрее молнии, то тянулось так, что и мгновение казалось бесконечностью... Но неизменным было лишь одно — их окружал теперь сплошной кошмар. Никто так и не понял целей демонов — переговоры в привычном людям смысле слова оказались просто невозможны... даже несмотря на то, что демоны, похоже, прекрасно понимали их язык. Они хотели лишь сражаться, убивать, уничтожать... Так что с тех пор Клинки вокруг себя видели только смерть. Намного чаще — смерть своих товарищей... Огонь отлично защищал даже от тёмной магии другого мира... но двое заклинателей не могут защитить всю армию.
Почти полгода прошло прежде чем чародеи согласились поддерживать их магией в бою, но всё-таки энергетический барьер мог быть защитой только от «обычной» магии — а эта проклятая тьма всё так же оставалась заботой лишь двоих, что не могли укрыть от неё всех... Третьим известным гильдии и братьям заклинателем огня являлся Вернер, но гильдия имела на него другие планы...
Рэйнир был рад тому, что мастер проводил свои дни в кузнице, а не на поле боя, не в лагере, наполненном стонами раненых и грязными ругательствами остальных. Значит, хоть чью-то жизнь эта ужасная война сломает не так сильно...
Тем временем он сам... почти всё время был оружием. Тренировался, ел и спал как человек... впрочем, последнее тоже редко. Сам понимал, что это было странно — он ведь хотел быть человеком, чувствовать, что не так и сильно изменился... но он ни в чём другом не мог найти спокойствия. В форме меча же можно было просто погрузиться в свои мысли — так, чтобы ничего не отвлекало... Ни с кем не говорить. Не видеть собственного отражения. Этих изменившихся глаз, будто выкованных из стали, ставших теперь для него хуже, чем метка любого проклятия... Нет, он не ненавидел быть оружием. Но не хотел быть... только им. А получалось, что своими же поступками лишь больше загонял себя туда, где по-другому на него уже не взглянут...
Брат же, наоборот, любил принимать этот облик... но он всегда предпочитал быть человеком. Кричал, ругался, что-то делал, объяснял, доказывал — другим Клинкам, обычным воинам и даже чародеям... Он мог бы стать отличным лидером. И станет. К этому всё шло, ведь требовался кто-то, кто мог бы организовать Клинков, возможно и в бою, но точно — во всё остальное время. Чародеи вообще не хотели заниматься вопросами дисциплины в лагере, да и кандидатура кого-то из воинов была весьма сомнительной идеей. Клинков почти что не считали за людей, но, пусть и далеко не все так сильно презирали мечей-оборотней, на того, кто всё-таки решится стать их командиром, могут начать косо смотреть его соратники. А потому на эту роль мог подойти лишь кто-то из самих Клинков. К тому же их двоих, кузнецов душ, и правда почему-то слушались — одни из страха, другие из уважения. Но Рэйнир не хотел никем командовать. Эйвинд от этого восторга тоже не испытывал... но всё-таки его характер намного больше располагал к тому, чтобы вести за собой других...
«Пусть так и будет, — решил Рэйнир. — Я помогу ему в любой момент, если потребуется. А сам... я что-нибудь придумаю, чтобы вернуть им души... Я это начал, мне и исправлять».
Он был немного даже рад, что чаще слушались именно брата, не его. Эйвинд заслуживал хорошего к себе отношения — тем, что так много сделал для Клинков... для того, чтобы их восприняли всерьёз, как равных... Рэйнир же скорее прятался. По большей части от себя, только в итоге получалось, что и от других...
Вот и сейчас сидел вдали ото всех, прислонившись спиной к стволу росшего на краю лагеря молодого деревца, смотрел на реку, рядом с которой они сегодня остановились, и совершенно не хотел ни с кем разговаривать.
— Ну как ты тут? — послышался сзади голос брата. — Давно не видел тебя человеком. Соскучился уже по этой мечтательной роже...
Клинок печально улыбнулся:
— Только мечтать и остаётся...
Эйвинд вздохнул:
— Красивая река. Почти как дома...
— Похожа, да... Сегодня снова будет битва?
— Ага. Ты тоже чувствуешь, как приближаются?
— Хотел бы я не чувствовать...
— Ну, если с нами будет такой великий воин и заклинатель как ты, глядишь, и справимся, — с усмешкой сказал брат, усевшись рядом.
— Да ну тебя. Какой из меня воин...
— Уже сейчас получше, чем из многих. Не время раскисать, Рэй. Скоро снова в бой.
— Я понимаю. Будь осторожнее.
— И ты. Как и всегда... Да что мне будет? Я же меч.
— Ты человек, брат. Не оружие.
— Странно слышать это от того, кто сам так много времени проводит в облике меча, — задумчиво протянул Эйвинд. — Тебе ведь тоже это почему-то нравится, да?..
— Сам не знаю. Мне... так проще. Не нужно ни с кем говорить. Да и просто не хочу нигде видеть своё отражение... Вообще не хочу, чтобы меня кто-то видел...
Они не в первый раз вели подобный разговор. Но чаще говорили именно что мысленно — так редко Рэйнир становился человеком. Впрочем, обычная речь или мысленная — братьям было всё равно. Они не собрались врать друг другу. За всю их жизнь единственную ложь произнёс Эйвинд — когда сказал, что он не будет превращать себя в оружие. Но этого уже не изменить...
«Поэтому я должен всё исправить...»
— Всё ещё из-за глаз переживаешь, да? — ответил брат на сказанное, не зная ничего о мыслях. — Зря, тебе в самом деле ведь идёт. Хотя и непривычно. Я сам до сих пор собственное отражение не узнаю. Казалось бы — такая мелочь...
Для Рэйнира это мелочью не было. Было напоминанием — о том, что он, возможно, и правда больше не человек... Его уже давно терзала эта мысль. Да что же это вообще такое — «человек»?! И почему для него стало вдруг так важно, чтобы именно им его считали?!..
Эйвинд вернулся в лагерь, оставив брата одного, и Рэйнир так и просидел под деревом всё время до того момента, пока вновь не стал нужен... как оружие.
Сегодняшняя битва вышла тяжелее многих — через почти что год войны было с чем сравнивать... Сражениям с демонами не было конца. Пусть в основном противниками были твари, не обладавшие ни магией, ни изощрённым разумом своих хозяев, но их было так много, что Рэйнир и не знал, куда смотреть. В бою он чаще был мечом, чем человеком, только едва ли это было проще — следить за полем боя приходилось и ему, причём не только для защиты от магии демонов. Теперь все их соратники владели мысленной речью, а потому возможно было с её помощью как-то координировать их действия. В основном этим занимались они с братом, как те, кому ментальное общение давалось без проблем — объединяли разумы всех остальных, давая им возможность переговариваться между собой свободнее.
В этом бою напарником Рэйнира был Клеман — один из воинов дружины князя Юргена, правителя Мессады, вступивший в армию демоноборцев почти сразу после осады Рейдена. Он недолюбливал Клинков, но всё же был одним из тех немногих, кто не считал «нелюдей со стальными глазами» неизбежным злом, продавшим души тьме, и только потому способным ранить тварей из другого мира.
А ещё ему более чем хорошо давалась мысленная речь. Он вообще ужасно любил поболтать:
«Да будь оно всё проклято! Устал уже, а тварям нет конца... Вот хорошо тебе, а? Сидишь себе... ну в смысле... Ай, ну да ты понял... Вот почему их сжечь нельзя? Ты ж заклинатель, вот и сжёг бы...»
Пусть люди в большинстве своём и боялись духовного пламени, все воины быстро привыкли к тому, что пламя может защитить от демонов, поэтому страха перед заклинателями огня никто из них давно уже не испытывал.
«Да нельзя их сжечь!» — угрюмо ответил Рэйнир.
Очередная тварь. Эта похожа на покрытого изящной золотистой чешуёй волка с головой, увенчанной длинными изогнутыми рогами. Против такого меч — не лучшее оружие...
«Но ведь боятся же огня! Я знаю, он их магию сжигает!»
Тварь бросилась, но Клеман увернулся от её атаки, ударил сам, целясь в глаза, однако смог оставить лишь неглубокую царапину на морде.
«Чудовища же не владеют магией!»
«Тем более чего бы их не сжечь?!»
Если бы меч мог тяжело вздохнуть — он бы обязательно это и сделал. Он не хотел использовать огонь для битвы или чтобы причинять кому-то вред... слишком неправильным ему это казалось. Неправильным по отношению к огню. Тем более что даже он не может убить демона...
«Да не сгорят они! Огонь ослабит, да, но не убьёт!.. Они в него не лезут, потому что понимают это, но...»
Демонический волк вновь накинулся на них, но был убит одним ударом — сердце у него было там же, где и у волков обычных... Однако Клеман за такой отчаянный поступок поплатился левой рукой: пусть тварь её не откусила, но кровь хлестала так, что если ничего не сделать — то думать о руке уже нет смысла, ведь и жить ему недолго...
Пламя отгородило ото всех стеной и воина, и заклинателя огня, который был ещё мгновение назад мечом, но теперь принял облик человека, чтобы вернуть себе возможность направлять духовную энергию.
— Какого?! — возмутился было Клеман, ещё даже не понимая, что случилось.
— Жить хочешь?! Руку покажи!
— Что?..
— Чтоб тебя, просто не дёргайся!..
То, чему научил их мастер, было не сложнее работы кузнеца-заклинателя, а в чём-то даже проще — материал намного гибче. Всего-то надо соединить вместе крупные сосуды и стянуть края раны... и это было бы ещё проще, если бы Клеман оставался неподвижен... Ладно, так сойдёт, теперь им должен заняться знахарь...
Не дожидаясь благодарности, Клинок погасил пламя, приказав соратнику отступать из боя и немедленно показаться лекарю. Сам он планировал остаться.
— А толку с тебя одного на поле боя?! — спросил воин, не отрывая удивлённого взгляда от переставшей кровоточить руки.
— Огонь. А ты иди отсюда, ты не можешь больше драться. И сразу к знахарю иди. То, что я сделал... это не лечение.
Клеман что-то угрюмо проворчал про нелюдей, но понял, что рука, наспех залатанная магией, всё равно никуда не годится, и согласился отступить. От возможности вернуться в лагерь его в тот момент отделяли две огромных ящероподобных твари, однако обе уже были связаны боем, так что воину удалось уйти без особых проблем.
А Рэйнир пошёл дальше. Он нужен здесь — на случай, если вдруг появятся и демоны, вплетающие в свои заклинания ту тьму, которой может противостоять только лишь пламя... К тому же, оставаясь человеком, он мог использовать и магию, что также отвлекала или ослабляла тварей, давая преимущество другим, тем, кто держал в руках мечи с живыми душами.
Всё шло не так и плохо... до тех пор, пока перед ним, безоружным, не появился демон с окровавленным мечом в руке. Пламя укрыло от удара магией, но всё же только пламенем врага не одолеть...
«Есть кто-нибудь поблизости? — воспользовался Рэйнир мысленной речью. — Здесь демон... Я... хм... не могу справиться с ним в одиночку...»
Вслед за словами он передал и мысленный образ, что должен был дать всем понять, где он находится. А там уж будет иметь смысл координировать свои действия с тем из соратников, кто окажется рядом и сможет прийти на помощь.
Ответил Харальд, тот наёмник, что пережил с Клинками самую первую битву у стен Рейдена:
«Кузнец душ, это ты, что ли? — уточнил он, до сих пор очень плохо умея понимать, кто говорит. — Там где-то в той же стороне был брат твой, с тем южанином... тьфу, да не помню я, как его звать!..»
Но почему ни Эйвинд, ни его соратник не откликнулись?.. Рэйнир с замиранием сердца попытался найти в этом хаосе именно сознание брата... Нашёл.
«Нам не до вас, тут трое тварей! — ответил Эйвинд, не скрывая беспокойства. — Пока держу на расстоянии огнём, но мы тут оба уже выдыхаемся... О, тварей стало двое. Ладно, так полегче».
«Вы справитесь?..»
«А что, есть выбор? За собой следи, твой враг опаснее!..»
Клинок так сконцентрировался на беседе с братом, что вздрогнул, когда вдруг почувствовал движение за спиной. Там оказался Харальд, что пробился к ним и явно был настроен на сражение. Демон пытался обойти барьер из пламени, он оказался уже очень близко, так что наёмник появился как раз вовремя.
Рэйнир продолжил прикрывать своих соратников от демонической магии, всё равно чувствуя себя ужасно бесполезным, хотя и понимая — то, что он делает сейчас, спасёт не только жизни, но и души. Если, конечно, бой закончится удачно...
В итоге Харальд одержал победу, отделавшись лишь маленькой царапиной на шее. На поле боя понемногу становилось меньше тварей. Рэйнир же просто старался не думать о цене ещё одной победы...
«Эй, есть тут кто? Здесь тоже демон! Далеко, но идёт к нам!» — Клинок услышал мысленную речь и с удивлением узнал голос брата.
«Ты как?!»
«Нормально, но, хм... я один остался...»
«Что... как... а твой напарник, он...» — это он спросил уже двигаясь к Эйвинду, услышал, что кто-то ещё откликнулся на его зов, но Рэйнир не сумел бы бросить брата, даже если бы в тот же миг к нему на помощь двинулась вся армия...
«...у твари в пасти... хм, они... друг друга в общем... думаю, не худшая... хм, ладно...»
Брат уже принял облик человека, Рэйнир его видел. Демон был близко, и никто другой к ним просто не успеет...
Клинок и сам с большим трудом успел приблизиться, встать с Эйвиндом плечом к плечу, скомандовать тому принять облик меча... Брат в тот же миг послушался, лишь уже после проворчал, что лучше было бы наоборот, ведь он-то не бежал, не сбил дыхание... Но поздно — демон был уже на расстоянии удара. Использовал не магию — оружие.
Рэйнир не пожалел, что остался в облике человека, лишь потому, что видел — с этим противником не справиться и брату: враг был сильнее и быстрее, и всё, чему они успели научиться в плане владения мечом, в сравнении с умениями демона было ничем. Враг тоже это понимал.
Им нужно продержаться до тех пор, пока кто-то придёт на помощь... От первого удара Рэйнир уклонился, почти лишившись равновесия, второй удар разрезал только куртку на плече — что ж, повезло... В третий же раз демон ударил сверху. Не уклониться... значит нужно заблокировать... Мечи противников соприкоснулись.
Этот удар для Рэйнира был слишком сильным: не выйдет удержать, не выйдет ни оттолкнуть прочь, ни сделать так, чтобы вражеское оружие соскользнуло вниз по подставленному клинку, не причинив вреда...
Похоже, Эйвинд тоже это понял:
«Рэй, превращайся!..»
«Что?!..»
«Он не успеет, мы его прикончим!»
Будь в тот момент на месте Эйвинда кто-то другой, Клинок бы сомневался, но вот брату — верил. Ведь Рэйнир знал, на что тот был способен...
«Хорошо».
Исчезновение всех ощущений, не свойственных мечу, давно уже не удивляло. Пугало только странное спокойствие, что раз за разом снисходило на него, когда он принимал облик оружия...
***
...вновь ощущение собственного тела, рукоять меча в ладони. Ударить, пока враг ещё не успел опомниться... в незащищённое место — в горло... Живая аура оружия разрезала дающую демону нереальную жизнеспособность ауру, а сталь оставила разрез на теле. Мёртв. Демон, кажется, успел испытать удивление. Эйвинд на миг задумался, что удивило врага больше — тот факт, что они оба могли превратиться в меч, или же то, что, приняв облик человека, он схватил меч левой рукой, не просто не замешкавшись на этом, а даже будто бы продолжив то движение, что началось падением. А что, и в самом деле ведь неплохо вышло — один из братьев был правшой, другой левшой, а потому они могли сражаться вместе и превращаться так в любой момент. И не терять лишнего времени на то, чтобы перехватить оружие в ведущую руку.
«Похоже, этот был последним. Остальные отступили», — сообщил Рэйнир, имевший в облике меча возможность уделить больше внимания происходящему вокруг.
«И хорошо...» — выдохнул Эйвинд с облегчением. В какой-то миг он очень сильно испугался за брата, вот и придумал, что придумал... ну а теперь просто был рад тому, что получилось всё именно так, как он рассчитывал.
Слишком поздно подоспевшие двое воинов теперь видели только повернувшегося к ним спиной юношу с мечом в руке, стоящего рядом с поверженным врагом.
— Ну ты даёшь, парень! — кто-то один одобрительно похлопал его по плечу. — Зачем тогда на помощь звал?..
— Я был один. Что нужно было делать? Убежать?! — огрызнулся Эйвинд, оборачиваясь.
Улыбка вмиг исчезла с лица воина, как только тот разглядел его получше:
— К-кузнец душ? Ты же не хочешь нам сказать, ч-что... — спросил он, указав на меч.
— ...что мой напарник мёртв. Убит одной из тварей. Это мой брат. Он успел сюда вовремя, в отличие от вас.
— Ха... Да, он молодец... — переводя дыхание сказал второй, оказавшийся их старым знакомым по имени Харальд. — Чтоб мне так уметь бегать, а...
«Рэй... Превратишься?..»
«Не хочу».
«Как знаешь. Но я думаю, им стоило бы всем уже запомнить, что ты здесь не пустое место!»
«Без разницы. Пойдём обратно в лагерь...»
В лагере было шумно, грязно и во всех прочих смыслах как обычно. Выдавать ужин им не торопились, а потому сначала Эйвинд решил отыскать Сандана. Тот обнаружился сидящим у костра. Ради беседы с тем, кто обучал их фехтованию, брат даже принял-таки облик человека.
— Как день прошёл?.. — устало спросил западник, кивая в знак приветствия. — Я слышал, что Клеман вернулся без оружия...
— Да. Он был ранен, — подтвердил Рэйнир. — Я отправил его в лагерь.
— ...и что вы двое много лучшие напарники, чем кто угодно здесь, — продолжал Сандан, не слушая, что ему говорят. — Да, я уже узнал, как вы сегодня отличились.
— Нет, это всё заслуга брата...
Западник улыбнулся, почему-то грустно:
— Да, все ваши поступки говорят о том, что ваша связь как братьев так сильна, что с этим нужно что-то делать... Вот даже отвечаете одно и то же вместе... Но есть проблемы ещё хуже, чтоб вы знали... Гильдия чародеев вновь не хочет принимать участие в боях. Причин я не узнал, но, думаю, они озвучат всё равно не те, что есть на самом деле.
— Чем они думают-то?! — возмутился Эйвинд, в нескольких непотребных фразах описав всё своё отношение к гильдии, припоминая также то, что он уже сегодня что-то колдунов в бою не видел.
— Если я верно понял, ждут, что этот вопрос решим мы сами.
— Да как?! Обучим магии всех, кто способен?!.. — спросил Рэйнир. — Но эффективно смогут что-то делать единицы...
«От них и то, пожалуй, будет больше пользы, чем от гильдии... Только на это нужно время...»
— Можно попробовать. А до тех пор я буду сам сражаться в форме человека, — предложил Эйвинд. — Надеюсь, они не сочтут это причиной для того, чтоб превратить ещё кого-то одного.
— Это опасно, давай лучше я...
— Да что мне сделается, Рэй, я не ребёнок!..
— Нет смысла в вашей ссоре. Гильдия не согласится, — произнёс Сандан.
— Но так я смогу пользоваться магией на поле боя. К тому же я Клинок — тот, кого гильдии не жалко. Не думаю, что их ответом станет отказ, — пожал плечами Эйвинд.
Сандан покачал головой:
— Кузнецы душ. И оба в первом ряду строя, зная вас. Друг ради друга вы пытались жертвовать собой настолько часто, что это лишь слепой бы не заметил. Осмелюсь ли предположить, для гильдии вы ценность явно большая, чем те из них, кого они послали с нами в битву. Отказ возможен.
— Ну не знаю. До сих пор они что-то не слишком нас жалели.
— Они то жаждут запереть вас в клетке, то будто бы желают вашей смерти... — задумчиво произнёс западник. — Да, я уверен в своих наблюдениях, хотя, боюсь, и не сумею объяснить их. А что до вас... Держитесь вместе, если порознь хуже. Столь сильным братским узам можно только позавидовать.
Вот только вид у него был такой, будто на самом деле его это приводило в ужас.
— Что-то не так?.. — не удержался от вопроса Рэйнир.
— Вы рождены не в один день, я прав?
Братья удивлённо переглянулись. Какое это вообще могло иметь значение?.. Да и не в манере западника было отвечать вопросом на вопрос. Но вроде бы вопрос был безобидный...
— Вы правы.
— Хорошо. Простите за такой прямой вопрос. Я лишь боялся в вас увидеть повторение судьбы совсем других людей. И рад своей ошибке. Закончим этот разговор. У нас тут есть ещё одна проблема. Гильдия требует, чтобы мы всё-таки назначили кого-то командиром.
— Кто «мы»? Клинки?
— Да. Думаю, что вам, как нашим... хм... создателям...
Рэйнир, услышав это слово, чуть не дёрнулся. Эйвинду просто очень сильно захотелось грязно выругаться.
— А сам не хочешь, а? — спросил он у Сандана.
— Нет. Да и не могу, ведь большинство здесь — ваши. Восточники не любят слушать иноземцев, я давно это заметил. Вот за одним из вас они пойдут.
— Я не хочу. Пускай идут за братом. Пойду немного отдохну, если никто не против, — и Рэйнир удалился прочь, не дожидаясь возражений.
— А ты что думаешь?
— А мне и так проблем хватает. Пусть просто выберут кого-то, а ко мне не лезут, — угрюмо фыркнул Эйвинд.
Разговор они не продолжали. Поужинав густой похлёбкой, ужасно недовольный живой меч немного побродил по лагерю, а возвращаясь к тому же костру, возле которого беседовал с Санданом, увидел там двоих Клинков:
— ...ну этот... Пепельный который. Сероволосый, — говорил один.
— Кто? — уточнил другой.
— Огнепоклонник. Ну который тоже кузнец душ.
— Его вроде Рэйниром звать.
— Это человеком когда... Давно ты его человечью рожу видел? Вот я тоже. Уж очень странно меч нормальным именем-то звать. Они там как хотят... а я вот не могу.
— Ты как-то странно рассуждаешь. Мы ведь и сами, ну... мечи...
— Ну я не знаю... Этот Пепельный... он будто бы и человек когда — всё меч мечом... Вот мы с тобой разве такие?
— Это уж точно. Мы обычные. Ты знаешь, думаю, вот этот Пепельный и должен бы командовать. А что, из кузнецов он старший...
— Может, и старший, только слишком бесхарактерный — куда ему? Да и в оружие нас превратил не он, а его брат.
— Да брат его — сопляк семнадцатилетний! Это его-то ты собрался слушаться?!
— Во-первых, мне уже восемнадцать, — вышел из тени Эйвинд. — А во вторых я могу в любую секунду превратить вас в кучку пепла. Но вам повезло — мой «бесхарактерный» брат просил так не делать. Советую пойти и поблагодарить его за это. Если самим... характера хватит. А нет — так заткнитесь.
Когда кузнец душ уходил от костра, за спиной у него стояла тишина.
