Глава 4. Разрушители

Эйвинд был недоволен. Два с половиной дня пути — и всё ради того, чтобы услышать, что придётся «ещё немного подождать снаружи». Шёл уже второй час ожидания, а за ворота крепости, в которой должны были состояться переговоры с гильдией, их с Рэйниром так и не впустили.

— Они что, так и будут с нами через стену разговаривать? — спросил он, выплюнув травинку, которую до того жевал.

— Надеюсь, нет, — ответил брат. — Но это... в самом деле странно...

— Ха. Странно, глупо и бессмысленно, — Эйвинд добавил к описанию ситуации и парочку выражений покрепче. — И вообще подозрительно. Сидим теперь под деревом как идиоты... Тьфу, а могли бы в кузнице сейчас работать!..

— Да, я бы тоже не отказался... Но не уйду, пока есть хоть какой-то шанс, что нас здесь выслушают. Я помню, тебе сразу эта идея не понравилась, но что, если переговоры и в самом деле могут что-то изменить?.. Я всё ещё не знаю, как исправить... многое из того, что совершил... — тихо сказал Рэйнир, подставляя ладонь, чтобы на неё смог упасть сорванный ветром с ветки пожелтевший лист. — А это шанс исправить хоть что-то...

«Исправить... — Эйвинд помрачнел. — Он так часто это говорит... А мне всё чаще кажется, что с нами всё нормально... Что, может, с самого начала именно это и должно было произойти... Что у нас нет другой судьбы и другой жизни, да и быть не может. Так это что же?.. Я смирился, получается?.. Рэй хочет вернуть то, чего давно не существует. Мне бы считать тогда, что это невозможно, пытаться и его отговорить от поисков, чтобы больше не мучился... Так почему я верю, что он справится?.. Главное, чтобы самому себе не навредил, пока ищет ответы...»

Клинок уже давно не знал, чем может помочь брату. Слишком уж разный у них был подход к решению проблем. Иногда это помогало сделать что-то, до чего оба не додумались бы поодиночке, но и мешало тоже — мешало им договориться, когда взгляды оказывались противоположны...

— Знаешь, надо было всё-таки к мастеру зайти, — сказал он, наблюдая, как Рэйнир крутит в руках пойманный лист. — Всё-таки он учился в гильдии. Может, сказал бы, чего стоит ожидать...

— А то ты сам не знаешь, что бы он сказал...

— Что верить им нельзя и нужно полагаться только на себя. Ну, вообще, я согласен.

— Так почему ты здесь?.. — печально улыбнулся брат.

— А нужно было отпустить тебя одного в логово этих... — Эйвинд в самых непотребных выражениях перечислил всё то, что думает о гильдии чародеев и о членах совета.

— Ты вроде младший, а ведёшь себя, как будто старше мастера... — рассмеялся Рэйнир, отпуская наконец лист, чтобы ветер смог подхватить его с ладони и унести. — Ну что они нам могут сделать, в самом деле-то? Да хоть бы и мне одному...

«Не знаю, в том-то всё и дело. А у них явно есть какой-то план...»

Эйвинд хотел было что-то сказать, но тут ворота начали медленно открываться. Целые огромные ворота — и всё ради того, чтобы к ним вышли трое. Янар, один из приближённых главы гильдии, и двое... слуг?.. Судя по ауре, вряд ли они могли быть чародеями — слишком уж слабы их способности направлять духовную энергию, несмотря на то, что накопить они могут её довольно много.

Спутники чародея и в самом деле предпочли держаться позади, тем самым подтвердив догадку об их подчинённом положении. Янар же растянул губы в неискренней улыбке и заговорил:

— Добро пожаловать в крепость гильдии. Мне жаль, что пришлось заставлять вас ждать. Надеюсь, это не скажется на беседе, которая нам предстоит.

Рэйнир лишь вежливо кивнул, благоразумно предпочтя оставить речи для собрания. Эйвинд тоже пытался промолчать, но всё же не сумел удержаться от грубости:

— Такой приём не очень-то способствует возникновению доверия.

В ауре чародея промелькнула нерешительность, но он ответил всё таким же тоном, что и раньше:

— О, я смею надеяться, оно возникнет. Мы обязательно найдём для этого причины. Прошу вас, нет нужны смотреть на нас как на врагов.

— С чего бы это? Я здесь никому не доверяю.

— Не в этом ли и дело? Доверие — единственный залог взаимопонимания. Доверие друг к другу, а не вечный поиск подтверждений, что ближний вам желает зла. Забудем старую вражду, — Янар жестом пригласил братьев следовать за ним.

«Не я её начал, колдун...»

***

На переговорах совет представляло четверо чародеев: Янар, как заместитель главы гильдии, Гестур, желания говорить с Клинками не имеющий, но заявивший, что будет присутствовать в качестве наблюдателя, Рагна, а также Елима, всё ещё заблуждающаяся насчёт истинных целей гильдии. В конце концов, её отсутствие могло насторожить кузнецов душ, а потому она, как одна из совета, просто обязана была присутствовать. Все остальные членами совета не являлись. Они, конечно, тоже были чародеями, но не могли влиять на принятие действительно важных решений. Всего лишь наблюдатели — ведь кто-то должен подтвердить, что всё прошло как полагается.

Говорил в основном Янар. Речи и мысли о том, как вести беседу, немного успокаивали, отвлекая разум от того, что должно происходить сейчас совсем в другом месте...

«Проклятые нелюди...» — думал чародей, в очередной раз подавив желание обернуться, чтобы не магическим зрением, а собственными глазами увидеть, что телохранители-огнепоклонники всё ещё стоят за его спиной. В этих двоих он был уверен меньше, чем в тех, кого отправил на задание. Но сейчас их верность и ненависть к тем, кто был перекован в духовном пламени, была нужнее там, не здесь. Кузнецы душ не нападут, если поверят, что гильдией движет желание выслушать их, как равных...

Нужно лишь поселить в их разумах мысли о том, что их творения им не равны, что им не следует держаться за верность тем, кого они же создали, для кого они — боги... Опасный ход, но Фальк прав: манипулировать ими станет намного проще, если изменится их отношение к другим живым мечам. Гильдия поняла, что управлять целой армией этих нелюдей не сможет, но тех, кто создаёт оружие, склонить на свою сторону просто необходимо. Всё должно получиться, они для этого достаточно амбициозны: все наблюдения за поселением Клинков говорили о том, что братья-кузнецы не стали просто рядовыми членами этой общины нелюдей. Они остались главными, а значит в их противоестественных душах есть место для стремления к власти... значит, на это можно попытаться надавить. Как и на то, что они не считают всех остальных равными себе. Просто нужно быть осторожнее.

Но если всё пройдёт успешно — возрастёт не только его, Янара, влияние в гильдии. Кузнецы душ тоже будут намного более охотно верить именно ему. И это важно. Это должно стать ещё одной составляющей его успеха.

«Иллирий отказался принимать участие в переговорах... Глупец, неужели его устраивает жизнь рядового чародея гильдии...» — впрочем, это были лишь рассуждения. Позиция Иллирия Янара полностью устраивала. Он уважал его ум и силу, считал человеком, достойным того, чтобы назвать его другом. Чародей не хотел бы иметь столь могущественного соперника в борьбе за власть, а вот союзника...

Этих двоих тоже нужно заставить верить, будто бы их считают союзниками. Вот только сам он нелюдям верить не станет ни за что на свете.

— Гильдия признаёт свои ошибки и, как вы видите, готова к диалогу. И вам двоим мы предлагаем шанс... вернуться к нормальной жизни. Ваших заслуг достаточно, чтобы перекрыть те ваши поступки, которые мы... да, не буду врать, не одобряем... Но я не побоюсь сказать это открыто, хотя и понимаю, что мои слова могут заставить вас отвернуться от гильдии... Я полагаю, у вас тоже есть... претензии. Так выскажите их. Будем честны друг с другом ради взаимного доверия.

— Надеюсь, слова заместителя главы гильдии окажутся для вас лучшим подтверждением, чем мои, — сказала Елима, когда он замолчал. — Совет хочет быть честным с вами, хочет исправить ту несправедливость, которую...

Янар не вслушивался в её болтовню. Воспринимать эти восторженные речи всерьёз было бы просто глупо. Она такой же инструмент, как и Клинки. Но Елима была полезна как переговорщица — её такие неуместные для чародейки гильдии доверчивость и дружелюбие легко позволили ввести девушку в заблуждение. Кузнецы душ ожидаемо захотели поговорить с ней мысленно — и как итог услышали именно то, что нужно было гильдии, ведь Елима искренне верила в свои слова.

Краем глаза отметив, как умело Рагна прячет насмешку над её наивностью за вежливой улыбкой, Янар вернулся к своим мыслям:

«Ещё с момента нашей первой встречи я заметил, насколько эти нелюди помешаны на честности. Увидев честность — именно такую, что идёт вразрез с интересами гильдии, они должны начать нам доверять...» — подумал он, увидев, что один из Клинков — тот, чьи волосы были пепельно-серого цвета — как будто захотел что-то сказать.

Однако же заговорил другой, высокий и черноволосый:

— Так почему бы не вернуться к плану с наказанием, после которого мы ничего друг другу не должны?

— Нет. Приговор о казни был ошибкой, — твёрдо ответила ему Рагна.

Янар помнил рассказ Иллирия о переговорах, что были три года назад. Чародеи не сразу осознали, почему нелюди согласны были так легко пойти на казнь.

«Они — оружие. Оружие нельзя казнить... привычным способом. Точнее, можно, но они же выживут... Нет, уничтожить их нужно иначе».

Он оценивающе взглянул на кузнецов душ. Заговоривший казался агрессивнее и опаснее. Но именно он первым согласился создавать оружие, стоило лишь немного пригрозить, и даже не ему, а его брату...

Но главным сейчас было то, что этот живой меч, сам о том не догадываясь, направил их беседу именно в ту сторону, куда Янар и собирался:

— Дело не в наказании, а в том, что только разделив взгляды на жизнь друг друга, мы сможем вместе двигаться вперёд. Поймите, невозможно одновременно поддерживать и хаос, и порядок. Проблемы полагается решать, а потому рано или же поздно вам всё равно придётся выбрать чью-то сторону.

«И это должна быть сторона гильдии, не вашей этой жалкой деревушки, которую сейчас наверняка уже с землёй сровняли...»

Безмятежно улыбнувшись, чародей замолчал, ожидая реакции.

— Мы уже выбрали, — грубо бросил всё тот же из двоих. — Свою собственную.

Янар изобразил на лице что-то среднее между пониманием и сочувствием:

— Учитывая, кем вы являетесь... у вас не должно быть такой возможности. И всё же мы предлагаем выбор — встаньте на сторону людей, тех, кем и сами когда-то были, подумайте, стоит ли вам равнять себя со своими... творениями.

«Что ж, начнём с этого. Пусть почувствуют себя отличающимися от других живых мечей... Ведь нам нужны только они, не вся их...»

Его мысли прервал возмущённый возглас пепельноволосого:

— Творения?! Как вы смеете!.. Они — всё те же люди, какими и были рождены! Почему вы вдруг начали считать их врагами?!

Елима хотела что-то сказать, но побоялась. Жаль. Её вера в то, что гильдия желает кузнецам душ добра, была полезна...

«Да будь ты проклят, мерзкий нелюдь! Теперь, когда ты думаешь, будто все эти твари в безопасности, ты стал наглее, да? — Янар внезапно очень сильно разозлился. — Почему я считаю вас врагами?! Почему вообще я вас должен считать людьми?! Ваше существование — ошибка!.. Но мне придётся делать вид, что вы двое — особенные... Ну ничего. Так будет не всегда...»

Чародей глубоко вздохнул, мысленно вознёс молитву богу Терпения и медленно продолжил:

— Потому что никакие они больше не люди. Оружие. Чудовища. У этих изуродованных огнём душ нет будущего, и это заставляет их ненавидеть всё живое!

«Вы же не станете поддерживать кого-то, кто ненавидит тех, кого вы защищали столько лет?..»

Янар молчал, вновь ожидая реакции на свои слова. Он понимал, что выразился слишком резко, но понимал и то, что чем дольше затянется эта беседа, тем меньше будет шансов переубедить их. Гестур едва заметно кивнул, одобряя его решение продолжить разговор именно так. Значит, всё в порядке.

Нелюди не скрывали своих эмоций, даже и не пытались это делать. Сероволосый был в смятении, он чувствовал бессилие, был возмущён, но не хотел конфликта. Это хорошо. А вот черноволосый злился. Он с самого начала был всем недоволен, и злость его нарастала слишком быстро — быстрее, чем Янар успеет повернуть всё так, чтобы вся эта злость оказалась направлена туда, куда это выгодно гильдии. Потому чародей решил несколько всё... ускорить.

«Пусть злится, пусть. Пусть выскажет то, что является причиной его гнева. И это я использую против обоих...»

Клинок и в самом деле не сумел смолчать:

— Ненавидеть их заставляет ваше к ним отношение! Три года мы пытались заново найти своё место в этом мире, будучи изгоями, которых все боялись и ненавидели — вашими стараниями!

«О да. Прекрасно. Выскажись. И скоро ты поймёшь, что ненавидишь не меня, а их — тех, кого создал, тех, из-за кого теперь не можешь жить так, как того достоин...»

Другие члены совета молчали. Чародей безмятежно улыбнулся. Всё шло именно так, как было нужно. Самое время для того, чтобы объяснить нелюдям причину столь грубых слов в адрес живых мечей...

— Мы лишь предупредили честных простых людей о том, кем вы являетесь на самом деле. Гильдия... говорила правду. Теперь же нам стало известно, что среди ваших... братьев и сестёр, хм... по оружию... зреет заговор с целью захвата власти на территориях, соседних с землями, на которых вам было милостиво разрешено поселиться. Признаться, нам нет разницы, кому принадлежит ещё один клочок земли в этой глуши, но где гарантии, что после они остановятся?.. Поймите, мы просто не можем поверить на слово этим нелюдям...

«Что будете делать теперь, кузнецы душ?.. Каков ваш выбор — человечество или же кучка нелюдей, чьи души искалечены вашим огнём?..»

— Нет, это невозможно! — заговорил сероволосый. — Они не станут этого делать, я в это не верю!..

Янар внутренне ликовал, но делал всё, чтобы не выдавать своих эмоций.

«Скоро поверишь, нелюдь. Придётся поверить...»

— Не удивлён, что всё это происходило у вас за спиной, ведь...

Он не смог договорить потому что его перебили:

— Знаете что, господа чародеи?! — с нескрываемой ненавистью прорычал черноволосый. — Подавитесь вы своей благосклонностью! Я лучше сдохну, чем ещё раз вам поверю!

Всё шло по плану, но Янар начинал нервничать. Гнев заклинателей огня — это не шутки. Он сам хотел их разозлить, чтобы потом направить эту злость против других живых мечей... Но пламя... Чародей жестом подал знак стоящим за спиной огнепоклонникам. Пусть будут наготове... просто на всякий случай. А ему нужно продолжать изображать желание гильдии договориться:

— Жаль слышать, что вы предпочли отвергнуть предлагаемую честь стать нашими союзниками и так упорствуете в том, чтобы защищать этих...

Вновь его перебили:

— Не забывай, что мы и сами отличаемся от вас! — громко сказал черноволосый, вставая из-за стола. — Но всё-таки... ты знаешь, брат, они, кажется, меня убедили. Похоже, я и правда нелюдь, чудовище, для которого старая дружба ничего не значит... Особенно если есть подозрение, что интересы этих самых «друзей» начали расходиться с моими...

— Что?!.. Как ты можешь такое говорить?!.. — голос второго из кузнецов душ звучал растерянно.

«Да. Так было и перед тем, как они согласились на изгнание, — вспомнил Янар то, что ему рассказывали. — Пусть спорят, они сами себя убедят...»

Нелюди говорили мысленно. Эмоции сильно отражались на их ауре, особенно заметно это было на сероволосом: растерянность, чувство вины, секундный гнев, и вот теперь — холодное спокойствие, принятие чего-то неизбежного, боль от того, что он не может это изменить...

«Похоже, он сломался. Отлично. Значит, согласился, что их единственный союзник — гильдия?..»

Янар взглянул на двух Клинков. Молчал и ждал, чтобы они сказали, что принимают покровительство чародеев. Они должны сказать об этом сами и этим подтвердить отсутствие давления на них со стороны...

В руках черноволосого вдруг загорелось пламя.

— Не будет у нас соглашения, колдун.

Страх перед огнём лишил Янара самообладания:

— Одумайтесь! Своими действиями вы предаёте всё, что раньше защищали!..

Ответил ему другой кузнец душ, сероволосый, тот, который долгое время отказывался создавать оружие из-за того, что превращение могло убить:

— Мы продолжаем защищать. То, что нам дорого. Тех, кто нам дорог. Кто достоин жизни. Те, кто считают, что это не так — наши враги. Пусть мир это увидит.

Это звучало будто приговор. Теперь всему конец. Янар так и не понял, в чём ошибся...

А пламя уже заполняло всё вокруг... Огнепоклонники смогли сдержать его только в небольшой области вокруг себя и своего хозяина.

— Уходим! — приказал им чародей.

Никто не шевельнулся.

— Что вы стоите?! — выкрикнул он, из последних сил стараясь не поддаться панике.

Огонь подступил ближе. Один из телохранителей что-то едва слышно прохрипел и сам вдруг оказался объят пламенем — лишь на мгновение, после которого на его месте не осталось даже пепла. Второй устало вздохнул и закрыл глаза — так, как делают обречённые, которые уже смирились с собственной участью и просто ждут, когда всё закончится.

Но тем не менее он всё ещё удерживал огонь на расстоянии, не торопился сдаться, ведь эти нелюди, их пламя и их магия...

«Нет, что угодно, только не огонь!..»

***

— Эту оставь.

Рэйнир погасил пламя. Понял, что сделал это с облегчением. Не испытал его, а просто понял, что он чувствует сейчас. Эмоции, свойственные живым, были спрятаны далеко, будто за какой-то неведомой пылающей пламенем гранью, что защищала его и от них, и от того, что придёт с ними — желания убить и себя самого за то, что сделал с этими людьми... за то, что это была именно его идея...

«Здесь было ничего не сделать по-другому. Они — враги... Они могут только уничтожать, давно нужно было понять... Я защищал своих...»

От таких мыслей становилось только хуже. Холодность разума отступала, давая место боли осознания.

«Нет. Не сейчас... — сделав над собой усилие, Рэйнир вернулся в то же состояние, в котором и принял решение убить членов совета. — Мы должны хотя бы попытаться понять...»

Он посмотрел на оставшуюся в живых чародейку. Испуганная, она впала в ступор, просто стояла и смотрела, беззвучно шевеля губами. Подойдя ближе, заклинатель огня расслышал её шёпот:

— ...так Фальк был прав... Убийцы, нелюди... С ними нельзя договориться...

«Может, и так. А вот поговорить — придётся, — сказал ей Эйвинд мысленно, объединив сознания всех троих. — Как тебе удалось солгать, когда ты утверждала, что гильдия пересмотрела своё отношение к Клинкам?»

«Какой мне смысл вам отвечать. Вы всё равно меня убьёте», — надменно усмехнулась в ответ девушка. Гордая, как всё чародейки. Она боялась, но старалась этого не показать. Получалось плохо.

«Нет, — спокойно ответил Эйвинд. — Если ты не спровоцируешь».

«Убийцы! Я вам верила!.. Я думала, гильдия сможет жить в мире даже с такими, как вы...» — попытка изобразить спокойствие провалилась окончательно.

Рэйнир вспомнил её имя — Елима. Это она приходила в деревню с предложением о переговорах. Одним из требований со стороны гильдии было то, что поехать должны именно они с братом... Эйвинд сказал, что она верила в свои слова о мире... но это расходилось с тем, что они здесь увидели... Ну а увиденное — с тем, что она говорила сейчас мысленно...

«Мы что, убили невиновных?!..»

Нет, он ни с кем не поделился этой мыслью. Сказал другое:

«Мы тоже думали, что сможем здесь договориться. Что мы получим мир для всех, а не благополучие для нас двоих ценой предательства. Тебе придётся объяснить, что происходит».

Елима удивлённо посмотрела на него:

«Но ваши... те, другие... Если вы не с ними... Что вы хотите, нелюди?!.. Да, гильдия хотела вашей смерти... раньше. Но за всё это время мы пришли к пониманию, что вы способны жить как люди, что мы можем взаимодействовать на равных... Но вы... Что это, месть?.. Вы верите в свои слова... Но и я тоже!.. Я... я надеялась, что мы сможем договорится...»

«Значит, кто-то из нас обманут, — угрюмо произнёс Эйвинд. — Ты».

«Но... Вы хотите сказать...»

«Что судя по всему тобой воспользовались. Чтобы заставить нас поверить».

— Не верю!.. С тем же успехом это вы могли не знать о заговоре, зреющем среди...

— Повтори мысленно.

Молчание. Елима опустила взгляд. А когда подняла, то он был полон горечи.

«Не хочу верить... Не хочу!.. Но вижу — вы были со мной честны. В гильдии... мы давно перестали вести беседы мысленно... Не потому ли, что мы врём друг другу... Теперь... Я больше ничего не понимаю... Там, в вашем поселении — я видела, что вы хотите мира несмотря на недоверие... А заговор ваших... хм... — она ненадолго замолчала, не зная, какое слово подобрать. — ...ваших... Если вы так уверены, что его не было... у меня нет серьёзных доказательств, что он был...»

«Его не было, — ответил Эйвинд. — Мы уверены».

Чародейка вопросительно посмотрела на Рэйнира.

«Наши соратники бы на такое не пошли. Никогда», — подтвердил он.

«Тогда... это ведь я их всех убила...» — Елима обвела взглядом просторный зал с покрытыми пеплом стенами и полом — в нём, помимо находившихся внутри в тот момент людей, сгорела также и вся мебель. Девушка не нашла, на чём остановить своё внимание, и совсем уж не по-чародейски разрыдалась.

Заклинатель огня устало закрыл глаза. Слишком уж хорошо он понимал, что она чувствует...

— Ваш главный вроде бы успел убить себя сам, — цинично усмехнулся Эйвинд. — Не должен был успеть, но я был слишком удивлён, что у него есть слуги-заклинатели.

«Не думаю, что это стоит говорить сейчас...» — попытался Рэйнир одёрнуть брата.

«А разве это не должно её успокоить? Разве не это её пугает?»

«Да, но... Но не таким же тоном!..»

«Сейчас бы врагов жалеть... — проворчал Эйвинд. — Давай просто разберём эту крепость по камешку и пойдём отсюда».

«Давай».

Елима и все жившие в крепости слуги покинули её без лишних возражений. А после крепость вспыхнула будто один большой костёр, в котором плавился даже камень. Крепость братьям было жалко, но это был символ серьёзности их намерения защищать то, во что они верили. Пусть люди видят это так... если не понимают по-другому.

По пути обратно Рэйнир молча смотрел вокруг, разглядывая местность. С одной стороны от тропы был лес, с другой — поля. Они намеренно пошли не по главному тракту, а в обход всех крупных дорог. Чем меньше встретится людей — тем лучше. Особенно теперь... Вряд ли много кому уже известны новости об уничтоженной крепости гильдии, но нелюдям с глазами цвета стали в любом случае лучше бы держаться ото всех подальше...

Заклинатель огня поднял взгляд к небу. Солнце слепило, но всё равно не было ярче пламени. А в мыслях был ужасный беспорядок...

«Нет, всё это неправильно...»

Они убили людей... Не просто убили — сожгли их души. Какая-то часть Рэйнира до сих пор не могла поверить, что идея поступить так принадлежала ему... Но ведь они использовали пламя не для убийства — для защиты... Пытались сохранить, сберечь всё то немногое, что было дорого...

«Нет, всё равно это убийство...»

Он вообще не хотел убивать. Никого. Никогда. Однако же куда сильнее переживал из-за того, что он использовал для этого огонь... Это было неправильно. Для него пламя было жизнью... нет, с его помощью нельзя нести смерть... Поступив так, он будто... осквернил что-то священное. И он не знал, как искупить эту вину.

Но всё же на душе было спокойно. Как бы там ни было, но Рэйнир чувствовал себя свободным... впервые за очень долгое время. Клинок улыбнулся, радуясь тёплому ветерку. Ему хотелось жить. И защищать всё то, во что он верит. А чародеи... это же были враги... Но всё-таки...

«Нет. Пламя не должно нести смерть. Несмотря ни на что».

Почувствовав необходимость поделиться мыслями, он обратился к брату:

— Эйвинд... слушай, а... хм... тебе не кажется, что в этом есть что-то неправильное?.. Отнимать жизнь при помощи огня?..

Ответом было лишь молчание.

— Эйвинд?..

— Прости, задумался, — ответил-таки брат. — Неправильно?.. Не знаю. Что в этом плохого? Это же огонь. Как по мне, так есть много куда худших смертей.

Рэйнир нахмурился, увидев, что они не поняли друг друга. Он тоже принял бы смерть в пламени без страха, но это — он... Есть ли у него право решать за других?.. Нет, он так и не смог начать мыслить как воин. Клинок вздохнул. Ну да, он мог убить. И если будет нужно — сделает это снова безо всяких колебаний. Но даже убивая демонов, он внутренне протестовал против своих же действий... он ненавидел их, хотел избавить от них мир, но...

«Рэй... Впереди... видишь?..»

Глаза по-прежнему замечали только тропу, а вот магическое зрение помогло понять, что в стороне, в лесу, было трое людей. И ничего хорошего там не происходило.

Кивнув друг другу, братья бросились туда.

Двое бандитского вида мужчин со вкусом избивали одного, что даже не пытался оказать сопротивление.

— ...верну я долг!.. Просто... попозже... завтра... Не убивайте, мне детей с женой нужно кормить!..

Один из нападавших внезапно для себя получил сильный удар в челюсть и, не сумев удержать равновесие, упал на землю рядом с тем, кого недавно избивал.

— Вы кто такие?! — зло прорычал второй, не забывая при этом ещё раз пнуть лежащего, закрыв лицо руками, должника.

— Да так, просто мимо проходили, — усмехнулся Эйвинд, демонстрируя искрящуюся на кончиках пальцев магическую молнию.

— К-колдуны... — прошептал тот, кого сбили с ног, прямо с земли срываясь в бег, хватая за рукав своего друга и таща его за собой. — Сваливаем отсюда!..

Догонять беглецов ни у кого желания не было. Побитый ими человек медленно встал и, убедившись, что он цел, заговорил с братьями:

— Благодарю вас, путники... Всё-таки есть ещё в мире добрые... — мужчина замолчал, присматриваясь к своим неожиданным спасителям. — ...н-нелюди...

Глаза его расширились от страха. Однако оцепенение прошло быстро. Спасённый бросился прочь, причём в ту же сторону, куда недавно убежали его мучители.

Рэйнир разочарованно вздохнул. Больно было опять увидеть страх в ответ на помощь. Хотя после переговоров с гильдией...

«Видимо, нам и правда никогда не доказать, что мы всё ещё люди...»

— Сделай уже лицо попроще, Рэй. Ну убежал и убежал. Как там Сандан обычно говорит? Мы поступили так не ради благодарности.

Брат выглядел спокойным. И он был прав. Они сделали, что хотели. Так, как считали правильным. И тогда, и теперь.