Глава 5. Безумие выживших
Два дня дальнейшего пути прошли без происшествий. Пользуясь этим неожиданным спокойствием, Рэйнир думал о том, как объяснить их поступок в поселении. Ведь когда братья отправлялись на переговоры с гильдией, Клинки были уверены, что те вернутся с новостью об окончании изгнания... А вышло так, что новости, которые будут услышаны, можно назвать скорее объявлением войны... которую уже и не понять, кто начал...
Сперва хотели зайти к мастеру, поговорить с ним, услышать какой-нибудь совет... да просто отдохнуть, почувствовать, что не для всех они враги, но передумали — важнее было вернуться к своим и рассказать, что натворили... Неправильно надолго оставлять соратников в неведении. Мастера это даже и касаться не должно — он не Клинок, и он не должен пострадать из-за их глупости... Он вообще не должен ввязываться, гильдия и без этого считает его предателем...
Подходя к деревне, они заметили, что вокруг было тихо. Слишком уж тихо — а ведь с такого расстояния обычно уже слышно простые звуки повседневной жизни, хотя домов ещё не видно за деревьями. Не сговариваясь, братья прибавили шагу.
«Не понимаю... Что произошло?!..»
Их встретили сгоревшие остовы домов и амбаров. И снова тишина — неестественная, как в склепе... За самым дальним от них сгоревшим домом — тем, что принадлежал Белранду — ощущалась аура кого-то живого, но Рэйнир был слишком шокирован увиденным, чтобы понять, знаком ли он с её владельцем...
— Что за дрянь здесь творится?! — громко выругался Эйвинд, добавив пару выражений и покрепче.
— Очень смешно, чтоб тебя, а на что похоже... — из-за обгоревших развалин показался Харальд. — ...командир?!
Эйвинд по своему обыкновению недовольно скривился, услышав такое обращение, но ругаться не стал, вместо этого перешёл сразу к делу:
— Что здесь случилось?! Нас же не было меньше недели!
На лице бывшего наёмника отразилась сразу буря эмоций. Оскалившись как дикий зверь перед прыжком, Харальд угрожающе прорычал:
— С ними было двое заклинателей огня. А вы пили вино в крепости чародеев, пока нас всех тут убивали!.. По их приказу! И, раз вы оба живы и вернулись — вашему тоже, верно?!
«В крепости... Харальд, да что ты несёшь!.. — вспомнив, что от той крепости теперь осталось, Рэйнир почувствовал себя ещё хуже, но говорить продолжил — мысленно, чтобы не тратить время на подтверждение правдивости собственных слов. — Мы с братом никогда вина не пили, а крепость... мы её сожгли».
«Серьёзно?..» — злость Клинка сменилась удивлением, он тоже перешёл на мысленную речь.
«Да, — подтвердил Эйвинд. — Мы только на самом собрании поняли, что это была ловушка. Но не поняли, что колдуны уже тогда зашли так далеко... Давно они напали?»
— Два дня назад, — Харальд перешёл на обычную речь — мысленную он никогда не любил. — Или это третий уже... Не помню. Третий, вроде.
— Значит, тогда, когда мы должны были вести переговоры... — обречённо вздохнул Рэйнир, взглянув на брата.
«Если попробуешь сказать, что это тоже всё твоя вина — то я тебе по морде дам, — Эйвинд заранее мысленно огрызнулся, ожидая, что услышит именно это. — Та чародейка верила в свои слова, её обманули точно так же, как и нас».
«Тебе от этого и правда легче?..»
«Нет».
«Вот и мне тоже...»
— Что здесь произошло? Нападавшими командовали чародеи? Кто ещё из наших выжил? — накинулся на Харальда с вопросами Эйвинд.
— Идём. Все выжившие в крепости. Расскажете, что у вас было... на переговорах, — угрюмо бросил рыжебородый Клинок, поворачиваясь к ним спиной. Он старался не показать своих настоящих эмоций, но аура их выдавала — аура человека, который потерял всё, во что верил...
Братья молча пошли следом. Рэйнир с болью в сердце смотрел на сгоревшие дома, на идущего впереди соратника, на брата, что казался ему вновь таким, каким был на войне — сосредоточенным и при этом лишённым человеческих эмоций... будто бы он только оружие...
Возможно, и ему стоило таким стать. В крепости он таким и был — когда решил убить, назвать врагами... Но он не мог так жить. И никогда не сможет...
— Они пытались выставить всё так, будто бы это мы напали первыми, — заговорил вдруг Харальд. — Хотели, чтобы это видели приехавшие за заказом местные.
— Хм. И они?.. — пугающе отстранённым тоном спросил Эйвинд.
— Уверены, что так и было.
Наставшая после этих слов тишина продлилась до тех пор, пока они не вошли в крепость. Она почти не пострадала. Стены были в нескольких местах разбиты ударами колдовских молний, но больших разрушений не было. И не было следов огня...
Рэйнир наконец понял, что ещё с самого начала не давало ему покоя:
— Харальд... Ты говорил, здесь были заклинатели?..
— Да, — недовольно буркнул тот. — Двое. Одна выжила. Сбежала, тварь... мы и понять не смогли, как...
Клинок прекрасно знал, что в деревне не было других заклинателей, кроме него и брата...
— Как... как вы с ними справились?..
— Сандан. Убил одного и ранил вторую. Смог подобраться к ним на расстояние удара незамеченным. Безумный западник за это жизнью поплатился, но если бы не он — мы все бы здесь сгорели.
Заклинатель огня не нашёл, что ответить. Сандан всегда как-то очень уж странно относился к их с братом дару, но не боялся того, что огонь сжигает души. И часто спрашивал, как они двое всё это видят и воспринимают, будто хотел понять... Будто бы знал, что... Что?!..
«Он всегда думал о других больше, чем о себе. И он всех спас. Всех... кого смог... А я... Что будет дальше?.. Не погубил ли я своим поступком и тех, кто выжил в этот день благодаря его жертве?..»
Рэйнир почему-то вдруг захотел призвать огонь. Не для того, чтобы согреться или что-то сжечь — он будто с его помощью собрался попытаться спрятаться... но не сгореть, а... Он и сам не знал. Просто подумал, что так стало бы спокойнее. Сдержался. После недавнего нападения заклинателей вряд ли здесь кто-то будет рад огню...
Краем глаза он заметил, что Эйвинд подобными рассуждениями не терзался — сейчас брат держал пламя в руках, так, будто бы они замёрзли, и он пытается согреться... Пламя успокаивающе пульсировало в такт биению сердца, и, даже просто глядя на него, Клинок почувствовал, что ему стало чуть теплее. Ведь он всё ещё может чувствовать тепло, в отличие от...
«Мне нужно не о смерти сейчас думать, а о живых, — одёрнул он себя. — О тех, кого я всё ещё могу спасти...»
Харальд провёл их по коридору, ведущему в большой общий зал. Все соратники ждали там. Сидели за большим столом и просто на скамьях вдоль стен, может, до этого просто были все вместе и занимались каждый своим делом, а может, кто-то заранее мысленно попросил их собраться — Рэйнир не понял. Да и какая разница...
Клинок быстро окинул взглядом всех присутствовавших. Он уже знал, что не увидит среди них Сандана. Не было здесь и Леннарта, Аннеке, Пауля, Белранда... Нет, всех не перечислить. Слишком многих. Он был близко знаком далеко не со всеми, но они с братом помнили каждого не только в лицо, но и по имени. Погибло больше половины всех этих людей... Просто превратилось в безликий пепел по прихоти тех, для кого чужая жизнь вообще ничего не стоит...
Среди выживших не было и Гленды. Можно было предположить, что она просто не пришла... впрочем, по Харальду давно было понятно, что уже и не придёт... Рэйнир вздохнул, стараясь не задумываться о её судьбе.
«Я должен думать о живых...» — снова напомнил он себе, усилием воли переключив внимание на тех, кто находился здесь, а не на тех, кого он больше не увидит. Присмотрелся. Ранены были далеко не все, и всё-таки произошедшее оставило свой след на каждом...
Карита. У неё свежий шрам через правую щёку. А смотрит девушка на всех так зло, будто бы все вокруг — враги.
Мансур. Вроде не ранен. Физически, по крайней мере. Этот наоборот старается ни с кем глазами не встречаться. Будто боится... И это по-настоящему пугает, ведь никто и никогда не мог назвать его трусом...
У Чонгора повязка на груди. Но вечно хмурый западник наоборот как будто выглядит весёлым. Только лишь внешне — аура у него мрачная, тяжёлая. Если и смеётся, то не иначе как над собственной смертью — даже она не справилась нормально выполнить свою работу... А что, с него бы сталось сказать что-то в таком духе. Но сейчас молчит...
«Рэй... всех не защитить. Мы не смогли бы этого, даже если б остались».
От неожиданного мысленного обращения брата Клинок немного пришёл в себя.
«Они же просто выманили нас из крепости. Чтобы оставить её беззащитной перед другими заклинателями...»
«Не только, — сказал Эйвинд, пристальным взглядом рассматривая выживших соратников. — Думаю, у них было сразу несколько целей. Это же гильдия».
«Да. Но они бы... в любом случае...»
«Да. Ты всё правильно решил тогда. Они должны были ответить за свои поступки и свои намерения. Это справедливо».
Рэйнир разорвал ментальный контакт, не желая продолжать. Тем более нужно уже что-то сказать. Для всех.
Да только вот слова застряли в горле, так и не обратившись в звуки. Он просто молча стоял и смотрел. На тех, кто находился здесь, на каменные, ничем не украшенные стены зала... и вновь на лица тех людей, которые пережили так много боли по его вине... Их стальные глаза смотрели на него без ненависти — видимо, Харальд всё же пересказал их разговор при помощи мысленной речи. А раз это уже известно... что тут ещё сказать?..
Брат молчал тоже.
— Ну что, обсудим подготовку к новой войне? — спросил вдруг Харальд.
От его слов Рэйнир окончательно пришёл в себя.
— Войне?! Нет, Харальд, мы не можем...
Бывший наёмник бросил на него взгляд, полный плохо сдерживаемой злобы, и заговорил, не давая закончить фразу:
— А чего ждать-то? С вашим возвращением ничто не помешает нам сражаться в том числе и против заклинателей. У нас было время всё обсудить. И мы не успокоимся, пока от гильдии и всех, кто посмеет её поддерживать, ничего не останется!
«В этом конфликте гильдию поддержат все... весь мир. Кроме, разве что, мастера...»
Эйвинд угрюмо усмехнулся:
— Мне кажется, со мной и с братом ещё никто и ничего не обсуждал. Со мной уж точно.
— За вас неплохо говорят ваши дела, — хрипло сказал Клинок. — Простите, что мы сомневались и думали, будто бы вы могли предать. В этой войне мы вновь пойдём за вами, как и раньше.
— Что-то не помню, что мы соглашались вести кого-то на войну. Или ты хочешь, Рэй?
— Что?!.. Нет!
— Как это нет?! — взревел от злости Харальд. — Вы сами объявили им войну! У нас не меньше права сделать то же самое! Что нам здесь делать — ждать, пока они заявятся к нам снова?! Зачем?! Да ты... хоть понимаешь, что здесь вообще происходило?! Зачем ещё мне жить теперь, колдун?! Почему ты пытаешься лишить меня права на месть?!
«Потому что хочу спасти хотя бы тех, кого ещё могу... Война и месть — источники лишь ещё большей ненависти... так станет только ещё хуже... Я убил чародеев в крепости потому что увидел, что они уже не остановятся... А вы... одумайтесь, этот путь ведёт только к смерти...»
— Эта месть погубит нас всех, не только тебя, — ответил Рэйнир, не решившись сказать то, что думал, и просто пытаясь сохранить хотя бы видимость спокойствия. — Мы не можем воевать с целым миром.
— Но вы уже начали воевать — разрушили одну из крепостей, принадлежащих гильдии!.. Позвольте нам продолжить вместе с вами! Это и наша война тоже!
— Нет никакой войны. Хватит, пожалуйста. Никто больше не умрёт... — Рэйнир уже и сам не верил в свои слова... но только слова у него и оставались, ведь... что ещё он может предложить всем этим людям? Тем людям, что по прихоти судьбы прошли сквозь пламя ради спасения других, но оказались ими же отвергнуты, объявлены врагами... которым гильдия чародеев желает смерти... а они даже и не понимают, почему...
— Ну нет уж! Они все должны подохнуть! До единого! И мне плевать, кто там ещё займёт их сторону!.. Если посмеют мне мешать — я всех их уничтожу!
«Он обезумел... просто обезумел... что же мне... как же мне отговорить его...»
Рэйнир не знал, что делать. Он больше не чувствовал себя вправе призывать Клинков к миру. С его точки зрения, эту войну начал именно он... Нет, не в крепости гильдии, намного раньше...
— Уверен? — вдруг невозмутимо спросил Эйвинд.
Именно это привело Харальда в чувство. Гнев испарился, будто бы капля воды, упавшая в костёр. Но от своих слов он отказываться не спешил:
— Да, командир. Я больше ничего другого не хочу, — он ненадолго замолчал, то ли определяясь, хочет ли продолжать, то ли подбирая слова. — Она меня собой закрыла... Сказала, без меня им всё равно не жить — ни ей, ни... ни ребёнку... Мне больше нечего терять. Я всех их ненавижу. Не только чародеев. Да, понимаю, вы-то двое можете себе позволить и остаться в стороне — чего вам, вам никто не сможет навредить, вы же кузнецы душ, почти что боги...
Харальд замолчал. Теперь он был пугающе спокоен, но глаза его горели такой решимостью, какой не может дать даже безумие...
А Рэйнира почему-то очень задели его последние слова...
«Так вот кто мы для них... Нет, он ошибся... Боги не хотят умереть, чтобы наконец прекратить свои мучения... — подумал Клинок. — А если бы хотели... их бы, наверное, уже и не было...»
Хотя богов и так никто и никогда не видел...
Отогнав несвоевременные богохульные мысли, Рэйнир заговорил:
— Где-то должна быть грань, перед которой нужно остановиться. Ты можешь объявить врагами тех, кто хочет зла тебе и твоим близким, но ты стремишься убивать и невиновных!..
— Там нет невиновных.
— Доспорьте, что ли, меж собой сначала. А там уже и соберёмся, и поговорим... — проворчал Чонгор, направляясь к выходу. — Спешить-то некуда. Ну, в крайнем случае опять кто нападёт...
Никто не стал его останавливать. А вслед за Чонгором и остальные словно вышли из оцепенения и начали переключать своё внимание на что-то другое, кто-то ещё покинул зал...
Решение дальнейшей судьбы поселения, судя по всему, откладывалось. Харальд молчал. К ним подошла Карита. Приветственно кивнула братьям и встала рядом с бывшим наёмником.
— Я тоже хочу мстить. Мы все хотим. И Чонгор тоже. Он только вид делает, будто ему безразлично. Мы всё равно пойдём. Что с вами, что без вас. Нам надоело делать вид, что всё в порядке.
— Уверена? — вновь спросил Эйвинд.
— Да. Я же вижу, ты нас понимаешь, — будто с надеждой произнесла девушка.
— Ха. Смотря в чём. Спешите умереть? Зачем? — брат вообще не проявлял эмоций. Как во время войны. Это пугало Рэйнира, но вместе с этим, как ни странно, успокаивало.
А вот Карита свои чувства не скрывала:
— Как будто я горжусь тем, что я выжила! — выкрикнула она. — Мы все тут живы только лишь благодаря кому-то. Сандан спас больше половины здесь присутствующих, Гленда закрыла собой Харальда... а Леннарт, этот идиот, закрыл собой меня! Думаешь, я его просила?! Я ему завидую! Он встретил смерть в бою, как воин, а мне ты предлагаешь... что?!..
— Я пока ничего не предлагаю.
Карита упрямо сжала губы. Ничего не ответила, ушла молча. За ней последовал и Харальд, на прощание смерив братьев опустошённым взглядом человека, которому и в самом деле нечего терять.
Эйвинд предложил пойти посмотреть, что осталось от кузницы. Немного. Не то чтобы братья и так об этом не догадывались, особенно после того, как узнали, что это был не просто огонь, а духовное пламя, но нужно же чем-то заняться, пока они пытаются осознать произошедшее.
Осознание давалось с трудом. В основном Рэйнир... злился. Больше всего, конечно, на себя, но также и на Харальда — за то, что тот так хотел умереть в этой бессмысленной войне, за то, что хотел повести на смерть других...
— ...да он с ума сошёл! Война с гильдией — это, считай, что война со всем миром! — никак не мог успокоиться Рэйнир, пытаясь найти среди пепла уцелевшие инструменты.
— Рэй... он имеет право, — бесстрастно ответил Эйвинд.
— Убьёт его это право!..
— Скорее всего.
— Ты... тебе что, совсем без разницы?!.. — чувствуя собственное бессилие, спросил он, понимая, что каким бы ни был ответ брата, ему от него точно не станет легче.
«Не знаю. Я ещё не выбрал сторону».
Честный ответ. Впрочем, Рэйнир был бы уверен, что ответ честный, даже не будь он сказан мысленно. С момента превращения в оружие Эйвинд больше не врал. Ни разу. Никому.
А значит, он всерьёз рассматривал вариант мести...
Пришлось заставить себя промолчать. Им сейчас обоим только хуже станет от того, что начнут спорить. А то и вообще Эйвинд поступит просто ему назло — из чистого упрямства... Пусть Рэйнир знал, что брат тоже был не в восторге от бессмысленных убийств, он всё-таки предпочитал другие... методы решения проблем. Когда ему что-то мешало, он запросто мог захотеть мешающее просто уничтожить...
«Нет, он не станет объявлять врагом весь мир... — думал Клинок, чтобы успокоиться. — Не станет... Как бы мы ни спорили — мы всегда были на одной стороне в таких вопросах...»
До вечера никто так и не решился вновь затронуть в беседе вопрос о мести. Да и на следующий день тоже. Видимо, эти разговоры были лишь для того, чтобы выплеснуть эмоции, освободиться от них... Но Рэйниру всё равно было неспокойно. Однако жизнь возвращалась в мирное русло: они снова пытались что-то исправить, починить, построить... разве это не лучше, чем постоянно разрушать?.. Вот если кто-нибудь посмеет вновь напасть... Врагов они щадить не станут. Если не будет другого выхода...
В соседней деревне теперь и в самом деле верили, будто это Клинки напали на пришедших к ним с визитом чародеев. Впрочем, даже и там всё равно находились те, кто был не против продолжать торговлю с поселением, предпочитая делать вид, что всё произошедшее их не касается. Жизнь продолжалась, какой бы невесёлой она ни была.
Навестить мастера братья собирались уже неделю, но всё никак не получалось — слишком уж много было дел. И вот теперь, уже видя вдалеке его кузницу, Рэйнир ругал себя за то, что не нашёл время поговорить сразу же после возвращения. Ведь он наверняка уже узнал все новости — о нападении и о сожжённой крепости...
«Думаешь, мастер будет рад, что мы вернулись?..» — спросил он Эйвинда. Мысленно, вслух ему говорить почему-то не хотелось.
— Ну да. А как иначе? — с недоумением в голосе ответил брат.
— Просто... от нас одни проблемы... — выдохнул Рэйнир, всё-таки заговорив.
— Ха, наконец-то хотя бы «от нас», а не только от тебя! — неожиданно обрадовался Эйвинд. — Но вообще... не так и много от нас было проблем, вроде. Наверное, самое худшее — это когда ты зимой сжёг куст смородины, что рос возле дома!
— Я думал, что если ему станет тепло, то и зимой можно будет ягод поесть, — улыбнулся Рэйнир. — А что? Да, я не понимал, что это не сработает, мне тогда было только восемь!
— Мне было шесть, но я же понимал!
— Да ты просто об этом не задумывался!
— Ладно, возможно. Но и кустов не жёг! Особенно на глазах у тех, кто приходил к мастеру за заказом, — рассмеялся брат.
— Так я сначала и не собирался его сжигать. А потом понял, что на меня кто-то смотрит, ну и решил, что лучше сделать вид, будто огонь обычный... Нет, всё-таки ты прав — это ужасно глупо!..
От воспоминаний на душе стало легко и спокойно. Раньше мир не был к ним враждебным. Тогда это казалось странным... после того, как относились к ним все вокруг до их знакомства с мастером.
— Мне тоже долго было непонятно, почему мастер нас ругал за то, что мы пытались быть... обычными, — с улыбкой сказал Эйвинд.
— И всё же ты быстрее привык.
— Возможно. Но мне всегда казалось наоборот.
— Ладно, — Рэйнир тоже улыбнулся. — Пойдём уже. В очередной раз помешаем мастеру работать.
Однако мастера нигде не было. Ни в кузнице, ни в доме. Дом Вернер опять построил вдалеке от деревни и слишком близко к кузнице, нисколько не боясь возможного пожара, словно показывая всем, что никакой огонь ему не страшен. Он вообще никогда не скрывал, что является заклинателем... хотя и не демонстрировал свой дар понапрасну. Рэйнир вздохнул. У Клинков так не выйдет... Да, выдают их только лишь глаза, но ведь нельзя же жить среди других людей и прятать их всё время!.. И постоянно чувствовать, будто живёшь среди врагов, ждать, что все отвернутся, стоит им узнать...
«Я должен всё исправить...»
— ...здесь будем ждать или пойдём по деревне прогуляемся?..
Рэйнир понял, что в очередной раз так ушёл в свои мысли, что даже и не сразу услышал, о чём говорит брат.
— В деревню?.. Нет, я не хочу. Иди один.
Да, несмотря на все запреты гильдии, Клинки и раньше иногда посещали соседние деревни, но вряд ли появляться там сейчас хорошая идея. Конечно, они с братом могли скрыть свою внешность при помощи иллюзии... но не хотелось. Ложь не решит проблем, лишь создаст видимость их отсутствия...
— Я тоже не хочу. Давай здесь подождём. Вернётся же он к вечеру... — ответил Эйвинд, при помощи магии открывая висящий на двери дома замок. — Хм, это всё?.. А мастер явно доверяет местным...
Совесть за вскрытие замка братьев не мучила. Мастер всегда говорил, что они могут прийти в любое время. Сам он вернулся ближе к вечеру, вроде что-то принёс, но Рэйнир не обратил на это большого внимания.
— Рад вас видеть, парни, — устало улыбнулся Вернер. — Я тут уже немного в курсе, что произошло. Вы б хоть давали как-то знать, что всё в порядке — а то крепость гильдии сгорела, а вы оттуда всё не возвращались. Не знал, чего и думать. Уже искать собрался.
— Простите...
— Да мы уж неделю как вернулись. Просто не до того было.
— Тьфу, Чёрный, ты хоть вид бы сделал, что тебе есть дело до того, что я за вас переживаю!..
— Мне есть. Но у нас там была целая толпа обезумевших от ненависти Клинков. Вы бы ещё прямо из боя предложили убежать, чтобы вовремя отчитаться, что мы живы.
Вернер предложил куда более непотребное сравнение. Оба собеседника рассмеялись. Рэйнир тоже улыбнулся. За их препирательствами можно было наблюдать бесконечно — главное помнить, что делают они это исключительно ради развлечения. Самому ему не хотелось говорить, так что рассказывать о том, как у них дела, Клинок оставил брату. Слушая, как Эйвинд с мастером беседуют, он наблюдал за пламенем, пляшущим в пустой миске на столе. Пламени, призванному заклинателем, не нужен ни сосуд, ни топливо, но почему-то сегодня решили сделать так. Красиво вышло. Рэйнир поймал себя на мысли, что он давно уже вот так спокойно не сидел — просто смотря в огонь, не думая обо всех бедах, об их причинах и последствиях. Было уютно и тепло, как в детстве, когда мастер рассказывал им сказки — так же, при свете духовного пламени...
Ему вдруг захотелось протянуть руку к огню. Точнее, сквозь него — будто бы что-то было там, за ним, чего можно коснуться, если...
— Белый, ну что ты там нашёл? Оставь огонь на месте. Нормально я его контролирую, — произнёс мастер, когда он всё-таки не удержался и протянул руку, пытаясь ухватить то, что ему привиделось. Конечно, ничего там не было — откуда там чему-то взяться?..
Клинок отдёрнул руку, почувствовав себя неловко.
«Нет... просто показалось...»
— Темно уже, — задумчиво протянул Вернер, наблюдая за его действиями. — До утра не хотите остаться?
— Можно подумать, мы малые дети, которые темноты боятся... — проворчал Эйвинд, не скрывая, впрочем, радостной улыбки. — Конечно же хотим.
— Белый, а ты что думаешь?
— А мы не помешаем?..
— Кому? Я тут один живу. Для вас всегда место найдётся.
Эйвинд и мастер продолжили разговаривать, а Рэйнир был рад даже просто находиться рядом и видеть, что у них всё хорошо. Совсем скоро ему сильно захотелось спать и, пожелав всем хорошей ночи, Клинок устроился на широкой лавке, из-под полуприкрытых век ещё какое-то время продолжая любоваться отсветами пламени на стенах.
Сон, в отличие от яви, оказался вовсе не таким приятным. Всё тот же дом, даже огонь, горящий в миске — но никого вокруг. И ощущение опасности. Невнятное, но душащее, заставляющее действовать. Он чувствовал, что должен был выйти наружу, но дверь не открывалась. На самом деле Рэйниру не удалось даже её коснуться — перед нею была какая-то почти прозрачная, с трудом различимая дымка, на ощупь оказавшаяся гладкой и холодной.
И твёрдой, как металл.
Она-то и не позволяла добраться до двери. Клинок попробовал на ощупь определить границы этой невидимой стены, но стоило ему надолго задержать на ней ладонь — стена исчезла...
Но стена дома, а не та, невидимая. Точнее, в этот миг исчезло вообще всё, лишь она осталась, и теперь была видна: зеркально ровная поверхность цвета стали, тянущаяся в обе стороны настолько, насколько глаз хватало.
Рэйнир пошёл вдоль неё, не отрывая ладони. Холод от прикосновения вдруг сменился теплом, почти что жаром... потом жар начал угасать, вновь уступая место холоду...
Стена казалась бесконечной, а чувство, что ему нужно скорее оказаться на той стороне, всё нарастало. Он понял, что идти не имеет смысла. Что было самым странным — у Рэйнира не возникало даже мысли, что стену можно попробовать сжечь.
Он прикоснулся к ней второй рукой, хотел — хоть как-то — почувствовать, что вообще она из себя представляет. И это помогло понять чуть больше. Теперь стена казалась очень тонкой — тоньше листа ужасно дорогой бумаги в тех книгах, по которым обучал их с братом мастер. Но всё ещё прочнее самой лучшей стали.
Мысли о тонкости и стали перешли в мысли об оружии, остром клинке, чьё лезвие столь же тонко и потому может разрезать что угодно... Стена вдруг стала еле видной дымкой, но теперь — бесплотной. Клинок перешагнул эту невидимую грань...
— Проснулся наконец! Тут Чёрный жаловался, что тебе кошмары часто снятся — а ты, гляжу, ему назло решил до полудня проспать!..
— В смысле полудня?!
Мастер рассмеялся:
— Не веришь — так на небо посмотри. Хоть выспался?
— Да, но... Чего ж вы раньше-то не разбудили...
— Заткнись и отдыхай, — проворчал сидевший за столом Эйвинд, оторвавшись от поглощения аппетитно пахнущей похлёбки.
— Ладно, хозяйничайте тут пока, я в кузницу пойду, — произнёс мастер, выходя из дома.
Рэйнир съел свою порцию похлёбки, и братья вместе пошли в кузницу — им нужно было возвращаться в поселение, где всё ещё оставалось много работы, но они не могли просто уйти, не попрощавшись.
Мастер беседовал с одним из деревенских. Но говорили они вовсе не о том, о чём могут вести беседу крестьянин и кузнец:
— ...в нашей деревне ни единого целого дома не осталось!.. Теперь сюда идут... Ты же учил кузнецов душ, об этом вся деревня знает!..
— Так... подожди. Они-то что вам сделали?!
— Не знаю... я не видел... Но ведь они их предводители!..
— Так может тогда нам свои претензии и выскажешь?! — выкрикнул Эйвинд, не спеша подходить ближе.
Крестьянин что-то неразборчиво пробормотал и бросился бежать. Вернер задумчиво посмотрел ему вслед, но так ничего и не сказал.
— Что происходит?! Кто-то разорил деревню?!
— Да, Белый. Ваши.
Мастер передал обоим братьям мысленный образ, содержащий всё, что он успел узнать: соседнюю деревню уничтожили Клинки. Крестьянин, что был в кузнице, знал только то, что рано утром они приходили торговать, и у них вроде бы вышел какой-то спор с деревенским старостой. Ближе к полудню в деревне был уже целый отряд...
«Это... какое-то безумие... Они хотели отомстить, но чародеям, гильдии, что сделали им эти люди?!..»
— Это моя вина! Я должен их остановить... — вспомнив слова крестьянина о том, что теперь Клинки направляются сюда, Рэйнир собрался уже пойти им навстречу, однако был неожиданно схвачен братом за плечо:
— Нет, Рэй. С таким настроем никуда ты не пойдёшь.
— Да это ещё почему?! Ведь кто-то должен их остановить! Мастер, хоть вы ему скажите!.. — воскликнул он, от шока даже не пытаясь вырваться.
— Я с ним согласен, — хмуро сказал Вернер. — Тебе не стоит говорить с ними сейчас.
— Мастер, но... — осознав, что ждать поддержки бесполезно, он обратился к брату. — Отпусти меня, я должен...
Эйвинд отпустил. Рэйнир даже застыл от удивления, хотя и был теперь свободен. Брат редко когда был таким сговорчивым...
— Мастер, присмотрите за ним, пока не вернусь!
Удара по голове он не почувствовал. Сознание просто погрузилось во мрак.
