Глава 7. Путь во тьму
— ...уверен, что это сработает, Иллирий?..
— Нет. Это может их убить, — ответил чародей.
Фальк сделал несколько шагов по комнате, оглядывая её убранство, одобрительно кивнул своим мыслям и улыбнулся:
— Не худший способ их... нейтрализации. А я уж было думал, что, получив во владение крепость и земли, ты перестал интересоваться делами гильдии. Теперь же вижу, что твои амбиции простираются намного шире, чем...
Иллирий перестал слушать и будто бы случайно отвернулся — чтобы иметь возможность закатить глаза от недовольства. Всё-таки ни к чему главе совета чародеев это видеть. Как и знать правду о причинах, по которым он продемонстрировал все результаты своих опытов.
Формально он всё ещё оставался членом гильдии и представителем совета, хотя давно уже не участвовал ни в каких собраниях, предпочитая довольствоваться всем тем, что имел здесь, в собственной крепости. Нет смысла продолжать тратить всё своё время на интриги, когда он наконец-то может наслаждаться жизнью — такой, какой заслуживает.
А что же до исследований... он начал их задолго до того, как завершилась война с демонами — о будущем всегда нужно думать заранее. Тогда Иллирий планировал применить полученные знания лишь в случае опасности для него самого... но теперь чувствовал, что ждать, пока окажется в опасности, ему что-то не хочется. Пускай проблемы решит гильдия. Должна же она пользу своим членам приносить, в конце концов.
«Я и так с этим опоздал... — мысленно сокрушался чародей. — Нужно было всё показать Янару. Как раз ведь виделись с ним незадолго до этого злополучного собрания!.. Да, иметь дело с ним было бы проще и приятнее, чем с Фальком, а теперь... Ладно, случившегося не исправить... Я разберусь и с гильдией, и с кузнецами душ... за нас обоих».
***
Вернера разбудил какой-то звук. Разлепив глаза, кузнец понял, что проспал хорошо если час. Было темно, но магическим зрением он увидел Белого поднимающим с пола нож.
— ...кромка...
— Чего?.. — сонно проворчал Вернер. — Ночь же на улице... Спи, Белый, чтоб тебя!.. Так, подожди, что ты сказал?!
Внезапно это слово, не само по себе, но вместе с тем, кто его произнёс, вызвало в памяти совсем уж странные воспоминания...
«...за кромкой пламени...»
Пепел с вулкана. И следы на нём... только его, хоть он уверен, что должны быть и ещё... Он почему-то ждал, что Белый заговорит именно об этом... Хотя с чего бы вдруг?.. Ведь Вернер никогда и никому не рассказывал...
В итоге Рэйнир просто показал ему упавший нож:
— Зазубрина на кромке. От падения, наверное. Сейчас поправлю...
Править он в самом деле начал прямо на месте — с помощью магии. Но кузнеца не покидало чувство, будто бы его ученик хотел сказать... что-то другое.
— ...острая. Теперь хорошо...
«У тебя всё нормально? — поинтересовался Вернер, переходя на мысленную речь, чтобы не разбудить хотя бы Чёрного. — Чего не спишь опять?»
Рэйнир вместо ответа как-то странно посмотрел на нож, проверил пальцем его остроту и так ничего и не сказал.
«Белый!» — возмутился кузнец, когда понял, что его игнорируют.
«Что?.. Да, не сплю... Я... не могу сейчас об этом говорить...»
«Не можешь?..»
«Не смогу нормально объяснить...»
Вернер насторожился:
«Это связано с тем, что... с душами?.. С огнём?»
Клинок тихо вздохнул.
«Я... не уверен. Просто думал... про оружие... — он повертел в руке всё ещё находящийся в ней нож. — Тонкая грань, что отделяет жизнь от смерти. И чем острее, тем... вернее отделяет. Но острота заточки значит, что она, ну... тоньше?.. Режущая кромка. Её... меньше как таковой...»
Такие аналогии кузнец прекрасно понимал. И пусть душа — это огонь, но если на мгновение представить, что металл... Да, видимо именно это они с собой и сделали...
«Грань, отделяющая... но тогда... — Вернер поймал себя на том, что снова вспоминает про вулкан на острове. — Нет, это здесь уж точно ни при чём...»
— Давай-ка лучше спать... — проворчал он, почему-то захотев сказать это вслух. — Или хочешь, чтобы я тебе сказку на ночь рассказал?..
Белый тихо и немного печально рассмеялся, но у Вернера это всё равно вызвало улыбку. Несмотря на все трудности они были семьёй. Не это ли самое главное?..
***
Рэйнир опять проснулся среди ночи.
«Нет больше никакой войны... это был просто сон... Никому не нужно оружие... всё хорошо, я больше никого не должен убивать...»
Легче от таких мыслей не стало.
Клинок устало провёл рукой по лицу. Кошмары не прекращались, что бы он ни делал. С недавних пор добавились ещё и сны о призрачной границе... Впрочем, это было не так и плохо — в такие ночи ему хотя бы удавалось отдохнуть. Только и эти странные видения на самом деле приносили не спокойствие, а чувство, будто он постоянно тянется к чему-то, что не может обрести...
В последний раз, там, в своём сне, он был почти уверен — та граница разделяет мир живых и мёртвых... а может, смертных и богов. Ему почему-то всё чаще приходили в голову подобные сравнения...
Но боги никогда его не интересовали.
«Может, я в самом деле хочу невозможного?..»
В последние три года он видел смысл своего существования в том, чтобы исправить свои ошибки. Теперь же из Клинков остались только он и Эйвинд. И оба до сих пор не понимали, что им делать дальше.
Рэйнир, пожалуй, всё ещё хотел уйти — чтобы не подвергать опасности мастера из-за возможной мести гильдии чародеев. Ведь колдуны вполне могли бы захотеть, пока ищут исчезнувших Клинков, сорвать всю злость на том, кто воспитал их... Но Вернер был категорически против отъезда. Пришлось остаться, братья просто не могли уйти и бросить его одного. Теперь же, когда появилась Вирра, он и вовсе стал уверен, что на какое-то время остаться здесь — самое лучшее, что можно было бы придумать. Может, он был и прав, но Рэйнир всё равно беспокоился. Клинок хотел, чтобы они сумели наконец-то жить нормальной жизнью — и брат, и мастер...
С Эйвиндом они давно уже помирились. Тот изо всех сил делал вид, что был порядке, хотя ожог всё-таки прятал. Что было хуже — он совсем потерял интерес к возможности восстановить свою так сильно искалеченную душу. А если продолжать искать ответ без его помощи... сложно сказать, как много времени это займёт... Да, они уже научились исцелять небольшие повреждения... те, что и так способно вылечить спокойствие и время, но до того, чтобы понять, как вернуть то, что не ранено, а утрачено, им было ещё очень далеко...
Но для исследований мало только лишь объединить усилия. Им нужно время. И безопасное место. А пока гильдия считает, что они с братом живы — для них не будет безопасных мест на этом континенте. Дело даже не в том, смогут ли чародеи в самом деле причинить им вред, а в том, что постоянная готовность и ожидание опасности мешает концентрации, отвлекает и без того уже измученный разум от тех вещей, что для него по-настоящему важны...
«Да, даже в этом от меня теперь нет пользы... И, похоже, уже не будет».
Тихо, чтобы не разбудить ни мастера, ни брата, Клинок встал с лавки. Если такое вообще возможно, Эйвинд найдёт способ вернуть себе душу и самостоятельно. Конечно же брат сможет. Он всегда был сильнее. И всегда сохранял способность ясно мыслить там, где Рэйнир терял голову.
«Я с самого начала только под ногами путался и создавал проблемы... Эйвинд прекрасно справится один. А я гожусь только на то, чтобы не дать гильдии лезть к нему и дальше».
Такие мысли тоже были у него давно. Ненависть чародеев вряд ли угаснет просто от того, что заклинатели огня всего лишь будут сидеть тихо, не показываясь на глаза. А если даже так — да что это за жизнь такая, когда нужно постоянно прятаться?! Что, если единственный верный способ всё это закончить — смерть всех Клинков до единого? Что, если вместе с демонами должно было исчезнуть и оружие, что убивало их?.. Что, если только так мир снова сможет жить спокойно?..
Но смерти брата Рэйнир допустить не может. Клинок вздохнул. Пытаясь защитить кого-то силой, он раз за разом лишь губил всё больше жизней...
«Видимо, это не мой путь».
Он так до конца и не понимал, зачем они нужны чародеям. Понял лишь то, что гильдия хотела их живыми. Именно их, кузнецов душ, а не Клинков.
«Одним обойдутся».
Он должен разорвать круг этой бесконечной ненависти. Любой ценой. Раньше, чем окажется, что он просто всё уничтожил. Все, кто имел какое-то отношение к живому оружию — могли стать целью гильдии. А он не может этого позволить.
Рэйнир сплёл усыпляющее заклинание, стараясь незаметно опутать им сразу двоих. Удалось. Ни Эйвинд, ни мастер ничего не заметили. Пусть обнаружат его отсутствие как можно позже. Они поймут. Должны понять. Конечно, будут злиться... ну и пусть. Главное — будут жить свободными. И если это будет так, он тоже жил не зря...
Подавив в себе желание оставить на столе записку, Клинок натянул сапоги, взял походную сумку и ненадолго задержался только возле двери. Мастер учил их писать не только обычные слова, но и руны, которыми пользовались в основном чародеи. Хоть это мало когда пригождалось, но и не забылось. Поддавшись странному и глупому порыву, он выжег на дверном косяке руну, которая имела значение «грань». Рэйнир не смог бы объяснить, почему именно её — может быть, потому, что чувствовал, будто и сам он скоро перейдёт границу, из-за которой уже нет возврата, или же потому, что он хотел, чтобы эту черту не перешагивали вслед за ним ни брат, ни мастер.
Ну а он должен уйти.
«Гленда была права. Тому, кто уже мёртв, глупо бояться смерти... И вообще чего угодно».
Было спокойно. Ведь что ни случится дальше — самое худшее уже произошло. Уже давно. Так есть ли смысл беспокоиться о чём-то... мертвецу?..
Мысленно представив маршрут до Рейдена, он быстро зашагал к соседней деревне. Там можно будет купить лошадь. Изменив внешность с помощью иллюзии, разумеется.
Удивившись столь раннему визиту, но, разумеется, не узнав в пришедшем с рассветом госте страшного нелюдя из тех, что разорили одну из ближайших деревень, местный крестьянин без лишних вопросов продал тощего коня, спросив Клинка, что стало с его прежним скакуном. Соврав, будто того в лесу загрызли волки, а сам он спасся только чудом, Рэйнир сделал вид, будто бы совсем не понимает, что запрашиваемая за животное цена была ну очень сильно за пределами разумного. Зато счастливый — а теперь ещё и богатый — продавец не стал задерживать его беседой.
Рэйнир спешил, хотя и понимал, что если его и начнут искать, то далеко не сразу — Клинок и раньше пропадал на целый день и возвращался поздно ночью. А благодаря усыпляющему заклинанию понять, что и ушёл он тоже ещё ночью, не должны... ну, разве что остатки магии заметят... всё-таки несмотря на его осторожность, исключать этого полностью он не мог.
«Всё равно лучше, чем сказать, куда я собираюсь...»
Рэйнир потёр правый висок. Да, говорить не стоило. После подобных заявлений можно было и ещё раз по голове получить — теперь уже от мастера...
И пусть он с трудом представлял, как бы его сумели удержать, реши он вдруг перед уходом заявить о своих намерениях открыто, Клинок не хотел причинять лишнюю боль тем, кто ему дорог. Он и так уже достаточно натворил, а теперь просто хотел всё это закончить...
В первый день пути он не останавливался до самого вечера. И вечером, наверное, остановился бы намного позже, чем в итоге получилось, если б не то, что его конь, весь день казавшийся совсем спокойным, будто взбесился и чуть было не сбросил слишком задумавшегося хозяина. В седле Клинок всё-таки удержался, но, будучи наездником не очень-то умелым, не без труда.
— Осторожнее, путник! Так можно с лошади упасть да шею себе свернуть, — прокомментировал увиденное шедший в тот момент навстречу человек.
— Хм... да. Не беспокойтесь, со мной всё в порядке, — ответил Рэйнир, вежливо улыбнувшись.
— Да непохоже что-то. Отдохнуть бы тебе, парень, — заявил незнакомец покровительственным тоном и широко зевнул. — А знаешь, и мне тоже бы неплохо. Как смотришь, чтобы возле одного костра заночевать? На тракте нынче довольно опасно. Да и в компании уж всяко веселее.
— А не боитесь чужаку столько доверия оказывать?..
Мужчина беззаботно расхохотался:
— Кого, тебя бояться? Не смеши. Ты безоружный, да и тощий, будто щепка! Такого даже голодные звери съесть побрезгуют.
По сравнению с плечистым бородатым незнакомцем Рэйнир и впрямь на первый взгляд мог показаться слабым. Но озадачило его вовсе не это, а то, что его не боялись, просто считали равным... человеком...
— Тогда, пожалуй, это мне стоит начать бояться вас! — с улыбкой сказал Рэйнир, спешившись. — Привал — хорошая идея. Не возражаю. Вместе безопаснее.
«Для вас», — подумал он. Впрочем, в первую очередь ему хотелось просто ещё раз почувствовать, что кто-то незнакомый не считал его врагом... ведь, скорее всего, такого больше никогда не будет...
Внешность Клинка всё ещё скрывала иллюзия, поэтому мужчина должен был видеть перед собой человека с каштановыми волосами и голубыми глазами — хотя сейчас, в сгущающихся сумерках, вряд ли привлёк бы лишнее внимание даже их настоящий стальной цвет...
— И хорошо. А бояться меня не надо. Я, видишь, тоже безоружный, — незнакомец протянул руку для рукопожатия. — Унар зовусь.
— Рэйнир.
Сошли с дороги, развели костёр, разделили между собой имевшиеся нехитрые припасы. Похожий на большого добродушного медведя Унар постоянно что-то рассказывал, то ли себе под нос, то ли всё-таки собеседнику. Клинок охотно слушал, но поддерживать разговор у него плохо получалось. Усталость быстро взяла своё, и, извинившись за отсутствие интереса к беседе, Рэйнир устроился на лежанке из недавно собранных еловых веток и почти сразу провалился в сон...
Ему приснилось, будто бы война всё ещё продолжается. Он никогда не видел в своих снах сражений — эти воспоминания тоже были тяжёлыми, но меркли по сравнению с необходимостью сжигать живые души, ковать из них оружие и обрекать на участь, ужаснее которой быть не может...
— Не спится? — только лишь открыв глаза, услышал он уже знакомый голос. Унар не спал тоже.
Рэйнир кивнул. Что тут сказать...
— Может, поговорить всё-таки хочешь, парень? Ну, выговориться там, или что вроде того, — мужчина задумчиво посмотрел на небо, освещённое лунами. — А то у тебя вид такой, будто сейчас завоешь...
— Со мной всё хорошо. Простите, что побеспокоил...
Не отрывая взгляд от неба, Унар проворчал:
— Ну, это ты как знаешь. Но вообще подумай. Чего бы и не выговориться случайному прохожему. Можно даже правду сказать, наверное... Всё равно никто тебе не поверит, — с каждым словом всё сильнее создавалось впечатление, что рассуждает он сейчас совсем не о проблемах Рэйнира, а о своих. — А в самом деле, ну чего бояться? Ночь всегда к честности располагает. А вздумаешь мне что плохое попытаться сделать — так я тебе горло перегрызу... В смысле, не я, конечно... звери дикие, вон их в лесу-то сколько... Эй, ты чего смеёшься, парень?!..
— Простите... — Рэйнир попытался сдержать улыбку, но не смог. — Просто я впервые в жизни вижу оборотня.
Унар тут же агрессивно оскалился:
— С чего это ты взял вообще, что я оборотень?! Тем более раз раньше никогда не видел?!
— Зато читал о вас достаточно, — обиженно проворчал Рэйнир, искренне огорчённый тем, что его слова и поведение восприняли как что-то плохое. — Да и звериные повадки вы не сильно-то скрываете...
— Учёный, надо ж, чтоб тебя!.. — уже чуть более дружелюбно произнёс Унар. — Эй, это что же получается — значит не будешь спрашивать, едим ли мы людей?..
— Не буду, — снова улыбнулся Клинок. — И про луны тоже спрашивать не буду. Хотя легенда красивая. Та версия, что была в книге, по крайней мере.
— Ха. В самом деле много знаешь. Да только что-то не похож ты на этих городских умников. И пахнешь странно. Металлом.
— Я кузнец, — поспешно ответил Рэйнир, почему-то подумав, будто его собеседник имел в виду, что признал в нём Клинка.
— А дёрнулся-то как, — не укрылось его смятение от звериного чутья Унара. — Скрываешь что? Да ты не бойся, я не буду спрашивать. Хотя вот что-то мне подсказывает, что в твою тайну посложней поверить будет, чем в мою...
Оборотень так странно себя вёл, как будто уже что-то знал о нём. Впрочем, на решение Рэйнира повлияло совсем не это...
«Ему всё равно никто не поверит... — вспомнил он его же слова. — А если и поверят — так не этого ли я хотел?..»
— Вы знаете о том оружии, что убивало демонов?..
Унар презрительно фыркнул.
— Ха. Как не знать. Проклятые колдуны о нём уж всему миру уши прожужжали, тьфу. Всем честным оборотням репутацию испортили. «Создания, способные менять свой облик, по сути своей лживы и двуличны», как же... Вот только эти... живые мечи... это не оборотни, ясно?! Не может человек вдруг взять да стать оружием!.. Ну, в смысле, может, видимо, раз можно превратить... ай, да не знаю... Короче, не имеем мы к ним отношения, — мужчина уныло взмахнул рукой. — А вообще, ты знаешь, мне их даже жалко, что ли... Я гильдии бы на их месте ни за что спасибо не сказал. Вот они тоже с колдунами поругались. Славные парни были, видимо. Да только сгинули, говорят, почти все — осталось двое. Гильдия их вроде ищет. Теперь от чародеев прячутся небось. А может, силы копят, чтобы с ними расквитаться. Я б на их месте так и сделал.
— Вы... много знаете о гильдии...
— Ага. Приходится. Эти уроды до войны огнепоклонников тиранили, а после ещё и за нас взялись. И что им всё спокойно не живётся?!.. Эй, погоди, так ты про гильдию хотел поговорить или всё-таки про Клинков этих?..
— Про Клинков, — сказал Рэйнир, снимая с себя изменявшую внешность иллюзию. В этот момент он очень хорошо понимал брата, который никогда не хотел прятаться, скрывать, кто он такой. Сказать об этом правду было просто и приятно... даже и зная, как на эту правду реагируют.
Клинок мысленно приготовился, что Унар, разглядев его, отреагирует так же, как и все прочие. Но удивление на лице оборотня сменил не страх...
— Шкура-то серая, эх, даром что не волк!.. — весело рассмеялся он. — А вот глаза, вот честно, страшные немного... Прямо такие, как описывают... Как будто и не человек... Но ты того... живой вроде... нет, тут-то уж меня не проведёшь, точно живой!.. Клинок, значит... И в самом деле твоя тайна посерьёзней будет, куда уж мне, простому оборотню... Хм... Да... Ну и... куда ты путь-то держишь, если не секрет?..
— В Рейден. В гильдию чародеев, — честно ответил Клинок.
— А... Хм... — мужчина сразу стал серьёзен. — Думаю, мне лучше не знать...
— Именно так.
— А... рассказал тогда зачем?..
— А сам не знаю. Выговориться. Не вы ли предлагали?.. — усмехнулся Рэйнир.
Оборотень задумчиво засопел. Он, судя по всему, и сам уже жалел, что начал этот разговор.
— Ну полегчало хоть?..
— Да не особо... — врать больше, чем было необходимо, почему-то не хотелось.
— Жаль. Хороший всё-таки ты парень, Рэйнир, хоть и колдун, и... хм... А мне вот всё равно чутьё подсказывает, что хороший. Знаешь, давай-ка лучше спать, а то с такими разговорами... — судя по его ауре, Унар не испытывал страха, но всё-таки ему было не по себе.
Клинок согласно кивнул, поудобнее устраиваясь на своей лежанке. Теперь, может, и выспаться удастся. Всё-таки, пусть совсем немного — а легче стало...
— Спасибо за беседу. Хоть и не знаю, значит ли она хоть что-то...
«...как и всё, что я делаю...»
Унар беспокойно завозился на своём месте.
— И я не знаю. Только всё-таки чутьё мне подсказало, что стоит нам поговорить. А уж себе я верю. Ну потому что а кому тогда, раз не себе?..
— Спасибо. Доброй ночи, Унар. Простите, если напугал.
— Да не переживай так, я не из пугливых. Слушай... а снилось-то тебе чего?..
— Война...
К счастью, до самого утра Рэйниру больше ничего не снилось. Проснувшись, он обнаружил, что Унар уже покинул их стоянку. Возле костра были следы. Не только человеческие.
«И зачем я ему открылся...» — подумал он, впрочем, не чувствуя особых сожалений о содеянном.
Оставшаяся часть пути до Рейдена прошла без происшествий. Уже находясь в городе, не заглянуть по пути в кузницу, где всё и началось, стоило определённых усилий. Внешность Клинка вновь скрывала иллюзия, но всё равно он заставил себя не делать глупостей. А вот пройти мимо храма бога Терпения пришлось — просто потому что это был самый короткий путь к резиденции гильдии чародеев.
«Может, мне стоило всё же начать верить в богов...» — задумался он на мгновение.
Вот и ворота в резиденцию. Закрыты. Пришлось постучать. Он чувствовал чью-то живую ауру с другой стороны, так что услышать его должны были сразу же. Открыли далеко не сразу. Этого человека он не помнил. Южанин, на вид лет на пять младше мастера, надменное выражение лица — впрочем, как и у всех чародеев...
Рэйнир без лишних объяснений просто снял с себя иллюзию:
— Хочу увидеть главу гильдии.
— Увидишь, — ответил чародей, оставшись почти спокойным.
— Поговорим внутри, я полагаю?..
— Да.
Вроде не хочет прогонять, а внутрь не впускает... Южанину было не по себе, да и Рэйниру — тоже...
— Как мне к вам обращаться, господин...
— Акрам, — ответил чародей, собравшись с мыслями. — Можно без титулов. Я лишь слуга этой гильдии, как и своего народа. Входи, Клинок.
Представив, в каких выражениях брат непременно захотел бы высмеять такое тщательно скрываемое за смирением высокомерие, Рэйнир кивнул, стараясь не показывать своих эмоций. Без разницы, как этот чародей себя ведёт. Ему — уже без разницы. Он молча последовал за своим... наверное, уже тюремщиком.
Глава гильдии и ещё несколько чародеев уже ждали в зале собраний — в том же, в который привели их с братом во время осады Рейдена.
— Пришёл сдаваться или что-то требовать? — спросил Фальк вместо приветствия. Говорил как всегда самоуверенно, но было видно, что он насторожен — неудивительно, после той устроенной братьями демонстрации силы...
— Сдаваться.
— Где второй кузнец душ?
— Мёртв.
Ему больно было так говорить, хоть он знал, что это ложь. Но, может, так даже и лучше — пусть эта реакция отразится на его ауре, пусть все это увидят...
— Докажи.
Рэйнир устало усмехнулся. Он с самого начала понимал, что его слову не поверят...
Заклинатель огня вложил в мысленный образ часть своих воспоминаний. О том, как они с братом ссорятся, как тот хватает его за руку... как он пытается освободиться, а потом в ответ хватает его тоже, как призывает пламя...
И хватит.
«Вы знаете, как действует призванный заклинателем огонь», — мысленно прокомментировал он переданный всем присутствовавшим чародеям образ.
— Что ж... хорошо... — осторожно произнёс глава гильдии. — Я хорошо понимаю цену победы над врагом, особенно врагом могущественным. Но когда враг решает сдаться сам, по доброй воле понести заслуженное наказание... Что тобой движет, меч?..
— Усталость.
— Интересная причина. И всё-таки, чего ты хочешь... в обмен на свою покорность?..
— Оставьте моего учителя в покое, — ответил Рэйнир, не раздумывая.
В смерть мастера они бы точно не поверили, ведь «подтвердить» и эту ложь так же легко он не сумеет. А так его слова являлись правдой. Он хочет этого, и если этого не будет...
— Это могло бы быть возможно, — согласился Фальк. — Но скажи: а он оставит нас в покое, когда узнает, что ты здесь?..
— Я согласился вам служить по своей воле, — нахмурился Клинок. — Вам что, этого мало?
Уже без разницы, как отреагируют на его службу совету чародеев и брат, и мастер. Они не сумасшедшие, чтобы, узнав об этом, бросить вызов гильдии... Они поймут, должны понять, как же иначе...
Когда он уходил от них, он в это верил. Теперь... уверен уже не был. Но только здесь он может изменить хоть что-то, дать им хоть призрачную, но надежду на свободу...
Почувствовав, что один из чародеев пытается прочитать его сознание, Рэйнир закрыл свой разум от воздействия и в тот же миг призвал огонь неподалёку от того, кто это делал.
«Я и во сне смогу так, если будет нужно. Не лезьте ко мне в голову», — сказал он мысленно.
Других попыток не последовало. Впрочем, если они и будут, Клинок был уверен, что справится. Он должен. Что бы от него ни потребовали — он должен проследить, что этого не станут требовать ни от кого другого... Эта война должна закончиться. Если это возможно только с его смертью — пусть даже так...
— Пленник, что смеет выставлять условия... опасен, — задумчиво произнёс Фальк. Остальные молчали. Рэйнир чувствовал, как росло их напряжение. Не страх, но... ожидание?.. Только чего?..
— Я согласился подчиняться, — повторил Клинок.
— Что ж, значит, ты не возражаешь против того, что ты отныне... принадлежишь нам?.. Если это и в самом деле будет так, то гильдия, пожалуй, может и сохранить тебе жизнь... и, разумеется, закрыть глаза на... мелкие проделки твоего учителя... — в голосе чародея с каждым словом было всё больше уверенности.
— Да. Я ваш пленник.
— Хорошо. Думаю, мы не станем унижать тебя требованием дать магическую клятву... Лишние... изменения... — он что-то неразборчиво пробормотал себе под нос. — Да, думаю, лучше не рисковать...
Рэйниру стало вдруг не по себе. Он понимал, что при желании всё так же мог призвать огонь и уничтожить всех здесь находившихся... но то, как говорил глава совета, то, как вели себя все остальные... всё это заставляло чувствовать странную неуверенность. Беспомощность. Уж лучше б чародеи пожелали его смерти, а так... теперь он просто вещь, которой они могут приказать всё, что угодно. Он даже и не знает, что может прийти им в голову... Клинок подумал, что, возможно, совершил ошибку...
«Нет. Я пошёл на это сам. Ради свободы брата. Ради мастера...»
Кто-то приблизился к нему со спины. Аура показалась смутно знакомой... Елима, та чародейка, которой они с Эйвиндом сохранили жизнь... Рэйнир хотел было к ней повернуться, но в этот миг с ним снова заговорил Фальк:
— Посмотри мне в глаза, меч. Не оборачивайся. Это приказ, — голос чародея был суровым и напряжённым.
Клинок подчинился. Обычно мало кому нравилось смотреть ему в глаза. Фальк исключением не стал. Но он изо всех сил старался не отводить взгляд. Пока что ему это удавалось. Только зачем колдун всё это делал?.. Разве что хотел завладеть его вниманием, отвлечь... но от чего же?..
Этого он так и не успел понять.
Всего лишь слабое прикосновение — как будто паутинка легко скользнула по руке...
Рэйнир почувствовал, что превращается в оружие — но против своей воли. Всё-таки это была смерть, хоть он и не сумел понять её причину...
«Лжецы. Даже и в такой мелочи им не хватило смелости быть честными... — уже не в состоянии что-либо изменить, он просто принял свою участь. — ...жизнь, которая ценится, как несколько других, да?.. Так пусть тогда возьмут одну вместо двух, а брата с мастером оставят наконец в покое...»
...всё-таки в глубине души Рэйнир надеялся, что последним, что он увидит, будет огонь, а не поглощающая сознание темнота. Но в этой последней просьбе ему было отказано...
