Глава 3. Песня

Тальм оказался не слишком большим, но очень многолюдным. На рыночной площади в это время дня было не протолкнуться, но Эрика всё равно не удержалась от того, чтобы заглянуть туда — ей нравились большие шумные города, они были наполнены какой-то странной, не всегда понятной, но очень особенной жизнью, в которой оказывалось переплетено разом целое множество результатов чужих дел, мыслей и стремлений.

Оказалось, что она застала последний ярмарочный день, а значит, народу было даже ещё больше, чем обычно.

Вот добродушный торговец книгами предложил Эрике взглянуть на сборник стихов, написанных поэтами Запада около тысячи лет назад. Девушка заинтересовалась фолиантом, но, узнав цену, вынуждена была отказаться.

Какой-то шустрый мальчишка-южанин с хитрыми глазами совсем не смотрел по сторонам и налетел на неё, чуть не повалив на землю.

— Простите, госпожа! — обаятельно улыбнулся он, склонившись в шутливом полупоклоне.

Через какое-то время уже сама Эрика случайно столкнулась с неожиданно появившейся перед ней женщиной, несущей корзину с фруктами. Фрукты, к счастью, не пострадали, так что и в этом случае инцидент был исчерпан без особых проблем.

Потом ей встретилась группа чем-то озадаченных уроженцев Запада. Один из них подошёл к девушке и с очень сильным акцентом спросил, не известно ли ей, где найти местного кузнеца. Эрика этого не знала, о чём и сообщила на его родном языке, тем самым приятно удивив и его, и всех его товарищей.

Вдоволь нагулявшись по площади и насмотревшись на город, девушка отыскала трактир, в котором собиралась устроиться на ночлег.

— Поздно вы пришли, госпожа, у нас же ярмарка идёт, свободных комнат к вечеру обычно не бывает, но вам повезло — сегодня как раз один постоялец уехал, так что найдётся, где вас разместить. Но оплата вперёд, — сообщил ей тощий и выглядящий чем-то недовольным хозяин трактира. — Мы не принимаем здесь бродяг и попрошаек.

Эрика потянулась к висевшему на поясе кошелю, но обнаружила лишь обрезанные завязки. И если до этого все возможные проблемы казались ей легко решаемыми, то сейчас происходящее начало выглядеть настоящей катастрофой...

— Нет оплаты — нет комнаты, — угрюмо напомнил впавшей в ступор девушке трактирщик.

— П-простите... Я... у меня нет сейчас денег... — тихо всхлипнула Эрика, в глубине души всё ещё надеясь, что эта ужасная ситуация ей просто снится.

— Вот и проваливай отсюда, нищенка! Чего припёрлась?! Ты ещё и воровка небось?! А ну пошла прочь, пока я стражу не позвал!..

Но девушка просто продолжала стоять в оцепенении, не веря, что всё это происходит сейчас именно с ней...

Спасение пришло совершенно с неожиданного направления, почти что с небес — хотя на самом деле всего лишь с лестницы, ведущей на второй этаж:

— Что опять за вопли в моём трактире?! — поинтересовался оттуда громкий и властный женский голос. — Для пьяных драк ещё не время, так какого тут происходит, а?! Ну вот чего ты расшумелся?! Ярмарка в городе, все радуются, а ты снова мрачный ходишь и клиентов распугиваешь!..

— Да было б кого распугивать! — немедленно возмутился мужчина. — Очередная нищая бродяга-попрошайка притащилась, это она всех распугает, если не выгнать!

— Я не попрошайка!.. — не удержавшись, снова всхлипнула Эрика, продолжая с непониманием глядеть на оставшиеся на поясе ремешки от срезанного кошеля.

Похоже, направление её взгляда не укрылось от появившейся на лестнице темноволосой женщины южных кровей, которая оказалась почти вдвое шире трактирщика в плечах.

— И не стыдно тебе орать на ребёнка?! — грозно спросила эта внушительная особа. — Взрослый мужик, а ведёшь себя как... Ай, извини, не в духе я сегодня... Не прав ты в общем, понял?!

Трактирщик проворчал что-то неразборчивое, но по интонациям звучащее как извинение, и сделал вид, что он здесь ни при чём, отправившись за стойку, которую начал с демонстративным усердием оттирать от воображаемой грязи.

— Я не ребёнок... — Эрика из последних сил пыталась сдержаться и в самом деле не расплакаться как маленькая девочка. Ей хотелось убежать отсюда, чтобы не опозориться ещё больше, но ноги будто приросли к полу...

— Может, и так, да только у нас свои дети уж постарше тебя будут. Обокрали, значит?.. Ох, бедная, как же так-то... Ты не сердись на моего мужа, грубый он у меня, хоть на самом деле и добрый... — ласково проворковала хозяйка, обнимая за плечи совсем уже переставшую ориентироваться в пространстве Эрику и усаживая её на стоящую перед столом массивную скамью. — А беде твоей легко помочь можно — я вон лютню у тебя вижу, ты же музыкант, верно? Сыграешь у нас вечером — и можешь считать, что комнату с ужином оплатила. А если ещё на несколько вечеров останешься — глядишь, и заработать чего сможешь... Хотя не знаю, как оно получится... Но вот если ещё и петь будешь... Песни тут всегда в почёте. Умеешь петь?..

— Умею... — пробормотала всё ещё не до конца оправившаяся от шока девушка.

— Вот и славно! — радостно хлопнула в ладоши круглолицая трактирщица. — Меня, кстати, Анна звать, а мужа моего — Юсуп. А тебя как?

— Эрика...

— Красивое имя. Северное, да?.. Не бойся так, милая, мы ж не звери какие. Давай я пока на кухню схожу, попрошу, чтобы поесть тебе сделали, а ты подумай, что нашим посетителям сыграешь, хорошо? — весело подмигнула хозяйка трактира и ушла, оставив Эрику в одиночестве.

Такое решение всех проблем в лице вовремя появившейся и весьма дружелюбной госпожи Анны казалось настоящим чудом. Но страх не отпускал — ведь только сейчас девушка полностью осознала, что была совершенно одна в незнакомом городе, без денег и без крыши над головой...

Хотя комнату и ужин ей обещали за выступление... Оцепенение понемногу начало проходить, уступая место интересу. Она же впервые в жизни будет играть и петь перед таким большим количеством совсем незнакомых людей!.. На что это вообще будет похоже?.. А если кому-то не понравится?.. А если...

— ...смотри-ка, старина Юсуп всё-таки решил нанять музыканта!.. Не иначе жена заставила, — донесся до Эрики чей-то голос. — Умная она баба. Всё-таки не зря их трактир считается лучшим в городе...

— Ай, да ну! Ты глянь повнимательнее — это ж девчонка сопливая, о чём она может спеть? Разве какую слезливую ерунду про любовь и прочие женские глупости... — ответил ему другой.

Девушка понимала, что и правда, наверное, выглядит сейчас испуганной и потерянной, но всё равно прозвучало обидно. Да и песни о любви разные бывают — есть и хорошие. Но сейчас ей и самой никакой «слезливой ерунды» не хотелось. А проснувшиеся в ответ на такое пренебрежительное отношение упрямство и вредность окончательно прогнали остатки страха перед будущим.

«Я вам, дуракам, про войну спою. Вот тогда и посмотрим, кто ещё из нас будет сопли распускать...»

В этот момент вернулась Анна с подносом, на котором стояла ароматная густая похлёбка. Истосковавшаяся по нормальной еде за два дня питания одними только пресными лепёшками и сыром Эрика голодными глазами посмотрела на принесённое.

— Ешь, дорогая, не стесняйся. Освободившуюся комнату мы за тобой оставили, о ночлеге можешь не переживать. Не могу я вот так вот взять и живого человека на улицу выгнать, если он в беде, как бы там Юсуп ни ворчал. Но и за «спасибо» мы никого кормить не можем, так что придётся тебе немного постараться. Ты как, решила уже, что будешь петь сегодня?

— Решила, — с улыбкой кивнула девушка. — Спасибо вам большое, госпожа Анна. Не знаю, что бы я делала, если бы не вы...

— Из дома сбежала, да? — с сочувствием в голосе спросила трактирщица.

— Нет... Даже, наверное, наоборот... — эта добродушная женщина располагала к откровенности, так что Эрика совсем не против была рассказать.

— Значит, есть тебе, куда возвращаться... Ну вот и хорошо, — улыбнулась её собеседница, вставая из-за стола, когда девушка закончила рассказывать свою историю. — Отдыхай пока, играть вечером будешь — когда народу побольше соберётся...

Эрике показалось, что вечер настал почти мгновенно. Она только и успела, что доесть похлёбку, оставить свои немногочисленные вещи в показанной ей госпожой Анной комнате, да настроить лютню. Однако к этому моменту девушка сумела достаточно набраться смелости, чтобы предстоящее выступление не пугало. В трактир набилась куча народу, но и повара, и слуги-разносчики справлялись отлично, никого не заставляя подолгу ждать. Выглядело так, будто всё идёт как обычно — даже и не понять, всегда здесь так много посетителей или дело в том, что сегодня последний день ярмарки. Не из-за песен же все эти люди пришли, в самом деле. Хотя помечтать о чём-то подобном, конечно, было приятно...

В очередной раз проверив струны на лютне, девушка сыграла несколько аккордов, сначала совсем тихих, но потом всё громче — чтобы самой понять, как это будет слышаться здесь. Посетители трактира не слишком сильно обращали на неё внимание, лишь изредка кто-то бросал недолгий заинтересованный взгляд.

«Ну и правильно, — подумалось Эрике. — Так даже лучше. Показывать-то всё равно ничего не собираюсь, вот и нечего просто так пялиться, я не украшение. А услышать они меня и так услышат...»

Плавная повторяющаяся мелодия полилась тонким ручейком. Сначала совсем тихая, почти неслышная, с каждым своим повторением она изменялась, становясь всё громче и сильнее — вот её уже можно сравнить не с журчанием ручья, а скорее с мощным горным потоком... а теперь — с величественным водопадом, чья вода с грохотом разбивается о камни...

Эрике доводилось своими глазами видеть водопады, именно они и вдохновили её на создание этой музыки. Точнее, не столько они сами, сколько мысли о том, что начинались они всё с тех же маленьких и незаметных ручейков, текущих меж камней...

Заинтересованных взглядов стало больше, кто-то даже оторвался от выпивки, чтобы внимательнее слушать.

«Вот теперь можно и спеть», — решила девушка.

Сначала она исполнила легкомысленную песню про чародея, искавшего секрет бессмертия, но за многие годы поисков напрочь забывшего, зачем это было ему нужно. Потом — как и собиралась, про войну. Слушатели притихли, будто вместе с нею переживая описываемые в песне жестокие сражения, скорбя о павших, но при этом и радуясь победе — и тому, что жизнь продолжается... хотя бы для кого-то.

А вот написанную утром песню Эрика исполнять не собиралась, противилась этому своему желанию как только могла — но разве можно всерьёз спорить с тем, что подсказывает сердце?..

Вот и у неё не вышло.

Девушка легко коснулась струн и запела:

А на что ты готов

Ради победы?

Похлопать в ладоши?

Ссудить медный грош?

Ну а если осада?

Кругом армии демонов,

И оказались бессильны

И лук твой, и нож?..

Некоторые из слушателей с удивлением переглянулись — ну ладно бы ещё песня была о недавней войне с демонопоклонниками. Демонические твари, конечно же, встречались до сих пор, но именно «войной» с ними обычно называли события, происходившие уже больше трёх тысяч лет назад. Сейчас об этом никто и не вспоминал почти — разве что историки... и певцы.

Но люди слушали с интересом. Многие даже и про еду совсем забыли.

«Я же говорила, что музыка и история очень тесно связаны!..» — улыбнулась Эрика, продолжая.

А ведь так уже было

Когда-то давно,

Что никто и не вспомнит,

Наверно, когда.

В мир наш прорвались

Армии демонов,

Поселенья сжигая,

Круша города.

И спасения не было:

Сталь их лишь их ранила,

Да и все заклинания

Не чинили вреда.

Силы защитников

Стремительно таяли,

И никто не верил

В победу тогда.

Лишь чародеи

С обречённым отчаяньем

Град многострадальный

Накрыли щитом...

А потом, словно луч

Среди тьмы —

Озаренье!

Что возможно спасенье,

Но цена велика.

Когда выбора нет —

Отступают сомненья,

И решимость толкает

Идти сквозь века.

И поняли те,

Кто с огнём был на ты —

Для того,

Чтобы зло победить,

Недостаточно душ,

Что стоят как щиты,

Нужны те,

Что способны разить...

В трактир зашёл ещё один посетитель, хотел было позвать хозяев и чего-то попросить, да так и остановился у входа, заслушавшись песней — даже капюшон с головы забыл снять, хоть в трактире и было довольно жарко...

И появилась надежда, закипела работа,

Горны горели и день и ночь.

И не остался никто

Тогда безразличен,

Стремясь хоть чем-то помочь.

И вот вышли герои,

И грянула битва,

И ринулась тьма волна за волной.

Но пели клинки и разили как бритва,

Тьму рассекая,

Как скалы прибой...

Сидящие ближе всего к Эрике трое выглядящих как наёмники людей начали о чём-то оживлённо спорить. Девушка предположила, что они вспомнили про орден Вольных Клинков — оружие его воинов и впрямь странным магическим образом как будто пело во время боя. Но описанного в песне в реальности происходить не могло — ведь орден был создан уже после войны... С другой стороны, его могли создать именно те люди, благодаря которым она была окончена...

И когда над миром забрезжил рассвет,

В нём от зла осталась лишь тень.

И с тех давних пор страшит её свет,

Что с собою приносит день.

Ну а те, кто в горниле той страшной войны

Перековал свои души в мечи,

Остались в легендах как воины света.

Да не погаснет огонь их души!

И пусть время для нас не сохранило

Имена тех героев, что спасли этот мир,

Но память про подвиг

Нам подарила

Орден поющих клинков.

Эрика почему-то использовала именно старое название... Девушка с улыбкой отметила, как на его упоминание отреагировали всё те же наёмники — похоже, ранее они поспорили, будет ли орден прямым текстом упомянут в песне, и тот, кто в споре выиграл, выглядел теперь жутко довольным...

Так услышьте же, люди,

Вы голос мой,

Что звенит как струна

На ветру.

Точно так же клинки

Звучат и поют.

Сама слышала,

Я вам не вру.

Кузнецы и клинки

Свои тайны хранят,

Что огнём

В сталь вплетены.

Но я верю —

Пока их песни звучат,

Мы видим

Спокойные сны.*

* — «Песнь обретения», автор — Ник О дин

Песня закончилась. Нужно, наверное, было исполнить что-то ещё, но Эрика вдруг почувствовала, что не может продолжать. Не то что петь — играть тоже. Это казалось ей неправильным, как неправильным было бы разговор о чём-то важном и серьёзном завершить глупой шуткой...

Тишина получилась напряжённой. Мало кто понял, по какой причине девушка так резко замолчала. Впрочем, люди быстро вернулись к еде и выпивке и забыли о таком странном её поведении.

Но не все.

— А чего это ты притихла, а? Давай-ка, спой ещё! — хриплым пьяным голосом потребовал кто-то из посетителей, вставая со скамьи и направляясь к ней. — Люди требуют развлечений!..

А Эрика почему-то снова впала в ступор... Ну что ему ответить? Сказать, что она просто не хочет продолжать?.. Не хочет... не может!.. Она как будто все силы потратила на то, чтобы спеть эту песню, а теперь хотела только молчать. И уйти куда-то, где не так много народу...

— Ого какая! А ты ничего, — чуть смягчившись, произнёс всё тот же противный тип, разглядев её поближе. — Если больше не хочешь петь, может тогда уединимся где-нибудь и...

Он сделал ещё один шаг вперёд, оказавшись уже настолько близко, что у девушки больше не осталось путей к отступлению — она смогла только испуганно вжаться в стену, бережно прижимая к груди лютню, как единственную свою настоящую драгоценность...

— Оставьте певицу в покое, господин, — раздался спокойный голос.

Её неожиданным защитником стал ещё один из посетителей — тот самый человек в капюшоне, который был так очарован песней, что, казалось, даже забыл, зачем пришёл сюда. Помимо капюшона, который мужчина так и не снял, его внешность скрывал ещё и повязанный на лицо платок — на Западе такие часто носят кочевники, чтобы не вдыхать слишком много дорожной пыли.

— Какой наглый сопляк! — огрызнулся пьяный, по голосу незнакомца решив, что тот его младше. — Даже морды своей не кажет, а лезет! Чего ты хочешь, а? И что ты сможешь мне сделать, если я не послушаюсь?!

Эрика была почти уверена, что из-под капюшона послышался тяжёлый вздох разочарования.

— Сожгу, — голос был всё таким же спокойным, совсем не угрожающим, скорее уж... печальным?..

В руке незнакомца вспыхнуло пламя. Ещё один заклинатель!.. Если бы девушка не видела нечто подобное совсем недавно, она бы тоже до ужаса испугалась, мгновенно протрезвела и очень быстро покинула место действия — что и сделал её недавний обидчик.

Теперь взгляды всех посетителей трактира были устремлены уже на заклинателя огня, так эффектно продемонстрировавшего свои способности. Он погасил пламя и снова разочарованно вздохнул — как будто был крайне недоволен случившимся. Люди тоже постарались сделать вид, что они пришли сюда только за едой, и абсолютно ничего заслуживающего внимания не произошло...

Но не успела Эрика поблагодарить заступившегося за неё незнакомца, как к нему подошёл снова чем-то недовольный Юсуп и набросился с обвинениями:

— А ты ещё кто? Иди в другом месте с огнём играйся, ненормальный!.. Будешь мне тут клиентов распугивать — мигом вылетишь отсюда!

— Не было никакого огня, господин, — начал оправдываться гость. — Это просто иллюзия, не более.

— Да мне плевать, чародей ты или заклинатель! Да хоть сам бог Справедливости! Народ не пугай, я сказал!.. А ты иди в свою комнату, девчонка, пока тут из-за тебя ещё кто-то не подрался!..

Чародей извинялся перед хозяином и говорил что-то ещё, а Эрика вдруг передумала лезть к нему со своими глупыми благодарностями — ну какое до них дело может быть такому человеку?.. Девушка решила внять совету — пойти в отведённую ей комнату на втором этаже и отдохнуть после этого богатого на события дня.

Тихонько проскользнув мимо спорящих и поднявшись по лестнице, Эрика остановилась и с облегчением выдохнула, бережно прижимая к себе лютню. День наконец-то закончился. И ей всё-таки было где переночевать... Хватит, пожалуй, на сегодня впечатлений и приключений...