Я шла по просторной городской дороге и любовалась заходящим солнцем. Лучи заката окрашивали небо в оранжево-алые цвета, отражались последними солнечными зайчика и в окнах. Дул свежий прохладный ветер. Мне внезапно стало так хорошо на душе, что я подняла и раскинула руки, словно хотела взлететь. Ветер надул мою светло-сиреневую кофту так, что она стала похожа на парус. Мне было слишком хорошо и я чувствовала прилив радости от того, что смогла сбежать от мерзкого ритуала.

    Мой муж определенно сошел с ума, когда сжёг машину, дом и самого себя заживо. Я чудом смогла сбить пламя с платья и убраться оттуда как можно дальше. Не хочу даже и думать, что он уверовал во что-то ужасное или же предчувствовал.

    В этом городке мне бывать ещё не доводилось, но я настолько обрадовалась чудесному спасению, что не обратила внимания на быстро сгущающиеся сумерки. Фонари почему-то не зажглись, видимо, здесь экономили электричество или же не было никаких круглосуточных производств.

    Темнота сыграла со мной злую шутку — я не заметила, как повернула куда-то прочь от центральной дороги, засмотревшись на витрины магазинов. Переулок, в котором я невольно замедлила шаг, оказался совсем темным и неприветливым, только свет фар от редких автомобилей освещал его ненадолго и отражался в маленьких окнах домов. Я прислушалась к каким-то шорохам и подошла ближе в надежде найти хоть какую дешёвую гостиницу, ведь из дому я сбежала лишь переодев сгоревшее платье в чудом не сгоревшие вещи и захватив жалкую мелочь, валяющуюся на столе. Сдачу из магазина, оставленную мужем ещё вчера.

    Увы, мне не повезло. Я поняла это в тот момент, когда увидела троих парней за углом. Сначала я подумала, что они приняли наркотики, больно уж сильно корчился один из них, но потом очередное авто проехало мимо и невольно высветило мне жуткую картину. Корчившийся парень задрал разорванную заляпанную кровью рубашку, под которой оказалось нечто, изначально похожее на рваную рану. Но в ране шевелились мышечные волокна и какие-то ошмётки, что вызвало у меня парализующий ступор. Я не видела такого кошмара никогда и подумать не могла, что такое возможно. От страха я замерла на месте, боясь пошевелиться.

    Второй парень ухватился за рану первого и будто потянул ее на себя. Я почти не дышала, глядя, как у второго вытягивается шея, нереально, невозможно для человека. Под шеей образовалась такая же рана, быстро превратившаяся в переплетение мышц и связок. Живых и шевелящихся. А над ними начал набухать и стремительно выпячиваться белесый и пока ещё слепой глаз.

    — Ты забрал его мутацию, — просто сказал до сих пор прятавшийся в тени третий, пока что едва видимый парень. Тело первого рухнуло кулем вниз.

    А третий повернулся и взглянул прямо на меня. По спине прошел озноб, когда я встретилась взглядом с его яркими, желтыми глазами с вертикальным зрачком. Мимолётной мыслью я отметила, что у него алые волосы, и сорвалась на бег.

    Я бежала так быстро, что начала задыхаться и поспешила спуститься на огонек в какой-то подвальчик, где уж наверняка гудели старые добрые выпивохи и не было никаких мутантов. Но я ошиблась. Свою ошибку я поняла, когда распахнула тяжёлую железную дверь и взглянула на завсегдатаев этого заведения.

    За столиками сидели кто угодно, только не люди. Человек с наполовину рыбьей головой обгладывал кости. Явно выраженный кабан заливал в глотку пиво из большого кувшина, назвать это кружкой просто язык не повернулся. За барной стойкой расположился кто-то очень похожий на минотавра в переднике.

    Я тихо просочилась в зал и постаралась пробраться в сторонку в самый уголок. Все, чего мне хотелось — это просто где-нибудь пересидеть эту ночь. Утром я постараюсь найти попутку и уберусь из этого странного городка уродов.

    Принюхавшись к оказавшемуся передо мной полному стакану пива, я скривилась и постаралась послушать местные разговоры. Увы, ничего толкового услышать не удалось. Рыбоголовый заливал соседу — на вид обычному мужику, что уже четырнадцать тысяч лет тянется эта канитель, а правительство до сих пор ничего не может сделать. Их разговор так и остался непонятным для меня, а узнать подробности не удалось, поскольку кабан, до того мирно хлебавший свое пойло, вдруг повел носом и уставился прямо на меня маленькими красными глазками.

    — Человек! — пророкотал он, и после этого начался хаос.

    Я испуганно вскочила и заметалась по залу, так как все эти монстры разом кинулись на меня. Мелькнула внезапная мысль о том, что кость, которую обгладывал рыбоголовый, слишком велика для какой-нибудь безвинной овечки. И вполне могла оказаться человеческой.

    К моему счастью вся эта куча мала мешала друг другу, и я смогла выскочить из подвальчика ценой лишь нервных клеток и порванной кофты.

    Я отбежала как можно дальше от этого страшного дома и нырнула в подъезд соседнего — на удивление освещенный. Рядом с ним кто-то обустроил клумбу, убрал мусор и поставил лавочку. Мне показалось, что здесь безопасно. Только показалось. Сам подъезд остался темным, лишь на каждом этаже под потолком мерцали лампочки, тусклые и слишком слабые, чтобы разгонять ночную тьму.

    Я дошла до третьего этажа и остановилась. Выше идти смысла не имело, как и тарабанить в двери уже наверняка спящих людей. Вряд ли кто-то захочет приютить на ночь сумасшедшую, которой мерещатся монстры. Или не мерещатся?

    Наверху хлопнула дверь, послышался скрежет замка и чьи-то шаги. Я образованно выдохнула — наконец можно будет обратиться за помощью.

    Спустившийся мужчина с головой, покрытой серо-синей, похожей на слоновью, кожей, сначала показался нормальным. Но когда он заметил меня, его лицо приобрело странное выражение. Он бросился ко мне по ступенькам с такой прытью, что мне не оставалось ничего другого, как бежать из подъезда.

    — Постой! Присоединяйся к нам! — ревел он. Лицо его начало изменяться и все больше превращаться в морду, во рту возникли длинные клыки, мешающие сомкнуть губы. Из-за этого у него закапала слюна, придавая этой картине ещё более ужасающее зрелище.

    Я не слушала и почти кубарем скатилась со ступенек, больно ушибла ногу и бок, но постаралась собраться с силами. Выскочила из проклятого подъезда так быстро, как смогла и поспешила прочь.

    По улице под ручку прямо в мою сторону вальяжно шагала влюбленная парочка. Девушка и парень в кожанках, красивые и уж конечно способные мне помочь. Я рванулась к ним и что есть сил завопила:

    — Помогите!

    Но стоило им увидеть меня, как их облик разительно изменился. У девушки прорезались закрученные, как у барана, рога, а лицо парня покрылось черной чешуей.

    Я поняла, что нет мне нигде спасения и припустила по улице не глядя. Куда-нибудь, лишь бы подальше от этих всех уродов, мутантов и что оно за гадость вообще.

    Остановиться я смогла только когда дорогу мне преградила стена дома с зарешеченной дверью. Искать нормальный вход я побоялась. Следовало переждать ночь в укромном месте и утром засветло убираться отсюда. Я пролезла под решеткой, безбожно испачкав руки, колени и штаны до щиколоток. Надежда найти укрытие не угасала. А ещё после бешеного бега хотелось пить.

    Темное помещение, в котором я оказалась, к сожалению, не пустовало. Какой-то мальчишка жался к противоположной стене возле широкой трубы.

    — Эй! — позвала я в надежде, что здесь хоть дети нормальные.

    — Они касались тебя? — чуть хрипловато проскулил мальчик. В темноте было плохо видно, но ему явно где-то от десяти до двенадцати лет, больше я не дала бы.

    — Нет, — я покачала головой и присела на корточки. Ноги гудели, лёгкие горели после бега, дыхание с шумом восстанавливалось. Знала бы я, что натерплюсь такого ужаса, то быть может, сгорела вместе с муженьком…

    — Это хорошо, — мальчишка шмыгнул носом. — Они заражают при касании, когда их кровь попадает в рану или когда кусаются…

    — Гадость, — я перевела дух и подошла ближе к парнишке, но он отполз ещё дальше, сжимаясь спиной в трубу.

    — Не подходи! Я заражён! — он задрал штанину и показал длинную царапину почти через всю икру. — Не знаю, когда это произойдет, потому держись от меня подальше.

    Я послушно отползла в сторонку. Угораздило так угораздило. Уходить отсюда не хотелось — где-то вдалеке капала вода, я могла бы напиться и найти какую-то тару, чтобы набрать про запас. Но и оставлять без присмотра будущего монстра тоже страшно — нападет ещё со спины…

    Мои метания прервал шум за решеткой — туда что-то начало ломиться, рычать и хрипеть. Выглядывать я побоялась, ведь по звуку этот шум сильно напоминал пыхтение того мутирующего слона. Хрен его знает, что оно такое.

    Я поспешила наверх, по едва видимой во тьме лестнице. Неизвестно, куда она вела и где капала вода, но это был единственный возможный путь. Что-то с шумом упало впереди, но здесь не было даже слабого освещения улицы, чтобы разобраться.

    Я шагнула вперёд, намереваясь или драться, или бежать, вот только для борьбы ничего подходящего под руку не попадалось. Но в этот миг на моей шее сомкнулись когтистые пальцы.

    — Попалась, — спокойная и немного ленивая констатация факта.

    Паника захлестнула меня. Ко мне прикоснулись! Выходит, я теперь тоже заражена? Нет больше смысла искать путь?

    Мою шею отпустили, но ненадолго. Мутант просто развернулся поудобнее, блеснув золотистыми глазами с вертикальным зрачком. Тот самый, который стоял в переулке — догадалась я. Но как он узнал?.. Вряд ли он это скажет.

    Острый коготь прошёлся по моей шее, оставив набухшую кровью царапину.

    — Так будет быстрее, — пояснил он и отступил на несколько шагов в темноту.

    Темнота же вдруг стала непроглядной, плотной, почти осязаемой и какой-то нереальной. Я споткнулась обо что-то и просто сползла по стенке, понимая, что пути назад нет. Все напрасно. Все старания и попытки…

    Я буду этим?.. С горящими глазами, жёсткой шкурой, рогами и чем там ещё? От ужаса осознания происходящего я запаниковала, подскочила на месте и врезалась во что-то острое, пронзившее грудь и глаз… Последней моей мыслью было — какая же здесь плотная тьма…