4. Призраки и болото, рой и сёстры

Через три дня Стоуш и Воста летели в скайбуте. Эллипсоидная машина, красная как марсианский грунт, прорезала сероватые скопления облаков перламутрового неба Хукумы. Внизу зеленели и синели скошенными верхами и медно сверкали пузатыми боками горы. Воста сверился с цветной картой на дисплее приборной доски. До Моканды, города Стоуша, около трети часа.

- Не зря же капитан Угры выбрал меня постояльцем? – волновался Стоуш. – Значит, моё изобретение важно и элист второй обречён на успех? - Хукумец подумал и со сладким удовлетворением добавил: - Это мой рок, Воста, моё предначертание.

На самом деле, обречён на успех будет лишь элист одиннадцатый. До него изобретателю рукой подать через: десять хукумских лет самоотверженных трудов; глубокий ров, в котором плещется развод с женой, и полосу препятствий из частичной потери слуха, паралича правой руки, закупорки вен на левой ноге, ожирения сердца и периодического слабоумия. После долгожданного успеха, пережив все напасти и переживая их последствия, Стоуш спросит элиста одиннадцатого: “Как мне поступить в сложившейся ситуации?”. И элист одиннадцатый ответит: “Застрелиться”.

Стоуш болтал о своём, Воста думал о своём. Да, обязанности у капитана несложные, тем более уборщик и раньше подменивал Фина, пока тот отлучался по своим делам, и даже иногда проводил ОПП с новичками. Но кормил хлыщерянов всегда Кранкен Гаус, как техник имеющий доступ ко всем помещениям, к тому же подвал с хлыщерянами соседствовал с его кандейкой. Основные обязанности капитана АВС-28 таковы: следовать Статуту, внушать ОПП новеньким, почаще проверять Связную Стену, выполнять распоряжения Общаги (с помощью экипажа), каждодневно обходить постояльцев, вести журнал, а также заботиться о подвальных сторожах хлыщерянах, горбатых трупно-зелёных бестиях в мелких пятнах пунца. Морды словно у обозлённых куриц, головы морщинисты и лысы, клювы и когти остры и загнуты. Подвижные и крепкие тела покрыты чёрно-синим бархатом короткой шерсти. Вертикальные зрачки бледной желтизны. Всего их семеро. Семеро хищных принцев агрессии, бросающихся на любого, кто вторгнется в их подвал.

Воста увидел их одновременно и впервые. Облик кошмарных сторожей впечатлил его от самых пяток и ногтей до мозговой подкорки и кончиков волос. К тому же, надев тесноватый капитанский китель, он спустился в подвал один, а Фин, таинственно улыбнувшись, прикрыл за ним дверь. Оказывается, носителя кителя хлыщеряны не трогали и при его появлении начинали издавать нечто среднее между кошачьим мурлыканьем и голубиным курлыканьем и кошками ластиться к ногам. Только вот мурлыканье-курлыканье в исполнении чудовищ хлыщерянов, прерываемое визгливыми как зазубренная пила, вскриками звучало зловеще. Воста, несмотря на заверения Фина по поводу кителя, едва ли не кожей чувствовал, что хлыщеряны вот-вот набросятся на него, изорвут в кровавую мишуру и растащат на склизкие гирлянды. Но сторожа не набрасывались, а мурлыкали-курлыкали и тёрлись об ноги, пока ошеломлённый Воста не покинул подвал. Размерами хлыщерян с двух крупных индюков, а в общих чертах похож на продукт брачного союза гарпии и гулящей фурии. Обитает на Погибели. Питается чем попало, но имеет слабость к свежему мясу.

Увиденное оставило в душе уборщика порядочную отметину и придвинуло дни, когда его волосы начнут награждаться серебряными медалями. Демонический облик хлыщерянов навсегда врезался в память. Фингоуз, глядя на побледневшее лицо Восты, довольно щерился и поглаживал своё пивное брюшко. Стало понятно, почему по Статуту заходить в подвал имели право только капитан, кандидат в капитаны и техник.

Интересно, какие монстры охраняли сердцевину до хлыщерянов? Или сторожа вечные?.. Блядь, сердцевину-то не посмотрел! Сторожа отпугнули. Ладно, на вечерней кормёжке гляну, пока хлыщеряны будут пожирать свои вечерние 21 кило фарша с отрубями. А ведь есть ещё утренние 21 кило фарша с отрубями. Фин пошутил: “Дважды в сутки хлыщерянам положено мясное очко.” Воста даже не улыбнулся.

Статут хранился за абрикосной дверью с отливом червонного золота, в капитанской каюте, в ящике письменного стола. Корку кодекса тесно обтягивала карминовая кожа, которая до сих пор, не взирая на сотни лет, снежно поскрипывала, если законник развернуть, что Фингоуз и продемонстрировал. Плотные светло-коричневые страницы напоминали о сухих табачных листьях. На титульном листе, как и на лицевой обложке, крупными угловатыми буквами оттиснули «СТАТУТ АВС-28». А под ними, красным, отпечатали стилизованную рогатую голову в шлеме-маске. Скорее всего АВС-28 являлась аббревиатурой Общаги, но о её значении оставалось только гадать.

Два дня гряду Воста почти целиком проводил в капирубке. Фин разъяснял значение чёртовой прорвы кнопок и их комбинаций и учил верному толкованию Статута. К вечеру голова у Восты немела, но Угры утешил, сказав: “С этим особо не напрягайся, Общага пока справляется сама, без ручного вмешательства, но понемногу подучивай Статут и комбинаторику управления”.

Фина тревожило очередное падение успешности. 47 процентов... Кэп боялся, как бы чего не вышло посквернее. И вчера, высказав свои опасения, отчалил в Пизюлину довершать банковские дела, а после навестить свою большую любовь. Сказав, что вернётся через три дня, кэп оставил Восту за старшего.

-…ажу я жене, как из комы выйду. Можно?

Синеющие и зеленеющие горы с медными боками остались позади, скайбут летел над темнеющим среди редких островков суши болотом.

- Извини, задумался, - сказал Воста. – Не против чего?

- Расскажу ей про Общагу… Ой! – взвизгнул вдруг Стоуш, оседая в кресле. Каким-то непостижимым образом он проваливался сквозь сиденье. – Воста, держи меня!! Ой, ради элиста! Ради будущего Хукумы держи!

Воста схватил Стоуша за куртку, но вместо ткани пальцы цапнули воздух. Уборщик выругался. Как хукумец… просачивается?! Куда?! Между тем изобретатель погружался в кресло, как в зыбучие пески. В отчаянии он старался зацепиться за что-нибудь, но его руки проходили сквозь всё. Выпученные глаза хукумца с мольбой таращились на уборщика, который за неимением лучшего продолжал попытки сграбастать Стоуша за воротник и предотвратить падение, но пальцы проходили как сквозь материю одежды, так и сквозь материю тела. Стоуш впитался в кресло до плеч и головы. Голова жалостливо посмотрела на Восту, задушено пискнула и вместе с плечами и почти сразу затихшим воплем: “Суууукааааа!” провалилась в сиденье, будто смытая в унитаз. Слову “сука” Стоуш научился от уборщиков за дни изобретательного безделья. Воста тупо воззрился на трусы, которые почему-то остались на кресле как бы в память о хукумце.

И тут до уборщика допёрло. Он рассмеялся и повёл скайбут на посадку. Чёртовы хукумцы! Тело Стоуша сейчас в коме, в мокандской больнице. В Общагу Воста доставил его душу. Оказавшись в Общаге, хукумская душа под её влиянием обрела физическое воплощение. Очередной фокус АВС вроде стирания языковых барьеров и наращивания квартир мебелью. Покинув Общагу и лишившись её влияния, изобретатель лишился и тела, дарованного Общагой. А к возвращению домой он переоделся в свою старую одежду за исключением новых трусов, скопированных со старых. Если этот прародитель элистов не сообразит, что снова стал духом, его ждёт весёлое путешествие в планетные недра.

Воста приземлился на поляне, заросшей белой травой и цветами наподобие вереска. Пристегнул кобуру с токобоем к поясному ремню, сменил свой облик на хукумский и выбрался из скайбута. И где теперь этого бесплотного дурака искать? Болотным козлом по островкам прыгать? Жизнь часто роняет облачных мечтателей на грешную землю и пребольно бьёт их задницами и лбами о твердь. Но жизнь не про привидения. Те вне жизни. Восте вспомнился один паренёк, которого он знавал по юности. Тот тоже всё ходил, очи к небу закатывал, стишки писал, а потом ему голову кирпичом проломили. Район-то, где Воста жил, к стихам относился предвзято.

- Стооооууууш! – заорал уборщик, сделав ладони рупором. – Стоооуууш!

Молчал Стоуш. Воста прикинул траекторию падения призрака. Стоило остаться за капитана, и бывший жилец сразу же выпадает из скайбута, летящего на высоте в тысячу метров. Конечно, зам кэпа не должен покидать Общагу без веской причины, однако Воста не захотел отпускать Авьеру со Стоушем. Глупо, конечно, так переживать за неё… Да и доставкой-отправкой жильцов больше ведь он занимается. И Воста повёз Стоуша вместо Авьеры, а Авьеру оставил вместо себя.

Уборщик направился к топям цвета подгнивших оливок. Редкие чахлые деревца походили на артритных скелетов и причудливо изогнутые канделябры. Где-то над всем этим вонючим паскудно-зелёным великолепием Стоуша неудержимо потянуло вниз... А вот и он! Привидение Стоуш стояло по пояс в трясине и плаксиво смотрело на подошедшего Восту.

- Застрял?

- Ну да, - тяжко вздохнул Стоуш и поводил прозрачными руками по зелёно-коричневой воде. Даже ряску не задел.

- Сквозь днище скайбута просочился, а в болоте увяз. Забыл, что ты призрак?

- Забыл. Как-то из головы вылетело. Я ведь в последние дни думал только об элисте втором.

- Как же ты застрял? Призраки должны проходить сквозь всё.

- Много ты смыслишь в духах, - обиделся Стоуш. – Для прохождения сквозь необходимо… я не знаю, как тебе объяснить. Ты ведь тела никогда не терял. Тебе нужно впасть в кому, чтобы понять это. Или умереть.

- Как же тебя выудить?.. Погоди, в бардачке моток верёвки есть. Хочешь, дерево обломаю?

- Ничего не получится! - заныл Стоуш. – Практики не хватает, а когда не хватает практики, не хватает контроля. Сейчас поднатужусь, постараюсь, может, вылезу. Не отвлекай меня.

- Это ещё что? – уставился Воста на что-то за спиной Стоуша.

- Что, блядь? – Этому слову хукумец тоже научился у уборщиков. Он испуганно обернулся, насколько позволял увязший бестелесный корпус.

К ним приближался чёрный, как намибийская ночь, размером почти со скайбут рой, издающий низкое, трансформаторное гудение. Огромное скопление неизвестно кого, неизвестно чем питающихся и неизвестно как добывающих себе пищу, стремительно проглатывало метры, как сладкоежка меренги.

- Ой! – взвизгнул Стоуш, тут же вырвался из липких объятий коричнево-зелёной грязи, пролетел над топью и пронёсся мимо Восты. - Дёру!

Идея была разумной. Связываться с басисто жужжащей тучей, могущей таить в себе любую опасность, совершенно не хотелось. И Воста последовал примеру хукумца. Что-то не так с этим роем. Слишком он густой, слишком чёрный. Чем бы гулко воющее образование не являлось, преследовать оно не стало. Поэтому-то Воста предпочитал совершать посадки вблизи от населённых пунктов. Лучше потратить энергию скайбута на невидимость и приземлиться на цивилизованной и чаще стабильной окраине, чем в диком и обычно лишённом стабильности краю.

- Теперь буду знать, как духов из болота вытягивать, - усмехнулся Воста, когда они добежали до скайбута. – Надо их как следует напугать, тогда они сами салютными ракетами вылетают. Только зря испугался. Сам сказал, тебя из живых никто видеть не может. Скорее всего, мошки летели моей кровушки испить.

- Ты-то меня увидел.

- Дар Общаги, вот и увидел. А жене не трепись. Никому не трепись. Скоро сам напрочь позабудешь о своём пребывании у нас.

- Понял, не буду, - пообещал Стоуш. - Но какой ужасный звук издавала мошкара! Точно землетрясение вот-вот начнётся.

- Зато ты из болота выкарабкался, а всё про нехватку практики ныл. Ну-ка, удиви страшилками. Что это было?

- Я не знаю. Я ведь местный, Моканду надолго не покидал, но понятия не имею, с чем мы столкнулись.

- Тогда летим дальше. – Воста поставил ногу на выдвижную лесенку с намерением влезть в скайбут.

- Эх, мне бы только из комы выйти! – задушевно воскликнул Стоуш. – Я бы…

И не договорил. Из-за скайбута вышли две фигуры. Одна целиком оранжевая, другая целиком бирюзовая. Ни лиц, ни одежды - сплошной цвет. Воста вернул ногу на землю и наставил на фигуры токобой. Фигуры смиренно прижали руки к груди.

- Не бойтесь нас! - воскликнула оранжевая. Её голос напоминал шорох листьев, гонимых ледяным ветром по кладбищу.

- Боялся бы - пристрелил бы, - ответствовал уборщик.

- Умоляю, спрячьте! - прошелестела оранжевая. - Он вот-вот будет здесь! Прошу! Мы бежали из рабства. Мы очень устали. Возьмите нас с собой!

Ледяной ветер поутих. Воста давно игнорировал подобные впечатления, иначе укокошил бы половину жильцов. Имея дело с мультипланетной публикой, многое воспринимаешь иначе. Проявление гнева представителя одного мира представителем другого могло восприниматься как приглашение на вечеринку, а приглашение на чашку кислоты от анзофра (анзофры обожают кислоту) воспринималось фуллгом (фуллги терпеть не могут кислоту) как оскорбление. Поэтому жильцы Общаги, несмотря на процедуру ОПП, иногда конфликтовали между собой. В обязанности капитана как раз и входит умение дипломатически разрешать подобные ситуации.

Один морионовый полудикарь с какой-то захолустной планетки, вполне себе неглупый малый, но обладающий троглодитским нравом, притворился, что с ОПП согласен. И заимел неприятную привычку подкарауливать жильцов поодиночке в банапеловой роще и подвешивать их за что попало на крепких ветвях банапел. Таким образом он похитил троих постояльцев и заявил им, висевшим верх тормашками и спеленатым словно дурные младенцы дурными няньками, что самые медлительные умрут. Освободившийся первым станет его верным другом, второй - всего лишь останется в живых, а третьему и четвёртому он перегрызёт брюхо. И отправился выслеживать четвёртого. Четвёртой оказалась Авьера. Напавшего на неё полудикаря, думающего, что он самый ловкий и сильный и этого вполне достаточно, она умелым броском через плечо опрокинула спиной оземь и сгоряча сломала ему большой палец. Туземец признал превосходство Авьеры, особенно после того, как напал на неё снова. Пришлось уборщице-кухарке дополнительно сломать ему второй и третий большие пальцы. И только после этого полудикарь угомонился, окончательно признал победу женщины и отвёл её к дереву, на котором висели, дрыгались и мычали в кляпы похищенные постояльцы. Охваченный стыдом поражения, морионовый туземец умолял Авьеру подвесить его за ноги и перегрызть ему брюхо. Авьера подвешивать туземца и перегрызать ему брюхо отказалась, заметив, что тому не мешало бы прежде помыться, а уж потом умолять перегрызть брюхо, так как чистое брюхо грызть куда приятнее. И тогда морионовый полудикарь попытался перегрызть себе брюхо самостоятельно, но не хватило гибкости. Он запросился домой, но вместо родного мира его отправили на Погибель, где он благополучно и сгинул.

- Стоуш, ты на Хукуме всю жизнь провёл, - обратился Воста к призраку, которого оранжевая и бирюзовая по понятным причинам не видели, – о каком рабстве они чешут? У вас есть рабство?

- Нет, - моргнул Стоуш. – У нас нет.

- И на хукумок они не похожи.

- Нисколько.

- Дамочки, нам пора. Призрак, за мной и постарайся удержаться в кресле!

Лицо изобретателя, влезшего за Востой в скайбут, выражало ту сосредоточенность, когда что-то делаешь впервые и очень важно, чтобы всё получилось. Стоушу было важно не провалиться вниз.

Бирюзовая и оранжевая пронзительно закричали и кулаками заломились в закрывшуюся дверь. Через плексиглас Воста увидел в отдалении тот самый рой, слишком густой, слишком чёрный для обычной кодлы насекомых. Рой снова летел к ним.

- Неужели ты бросишь их?! – изумился Стоуш.

- Я не бросаю, я не вмешиваюсь, - сказал Воста цинковым голосом, словно убеждал самого себя. – Я не собираюсь нарушать Статут и отправляться на Погибель. Моя задача вернуть тебя домой и вернуться в Общагу. Кто их преследует и почему - мы не знаем. Не местные, не они, не я. Вмешиваться - глупо. И за последствия не тебе отвечать.

С нарастающим гулом рой неотвратимо приближался. Оранжевая и бирюзовая колотили кулаками по закрытой дверце и надрываясь молили о помощи. Воста пощёлкал тумблерами, и скайбут стал подниматься, оставляя вопящих дамочек с гудящим роем внизу. Уборщик глянул на карту. До города несколько минут лёту. Стоуш посмотрел вниз. Оранжевая и бирюзовая убегали от роя, явно проигрывая ему в скорости. Было ясно, скоро рой неминуемо настигнет их.

- Она же сказала, их в рабстве держали! – заорал Стоуш Восте едва ли не в ухо. – Она уповала на твоё милосердие! Слышишь, ты, бездушная тварь?!

- Кладбище – твой дом родной, призрак, - глухо проворчал Воста, глаз не спуская с цветной карты.

- Что, блядь? – не понял Стоуш.

Невпопад вспомнились слова Фина о том, что, может быть, Общага всё планирует заранее.

Воста шандарахнул кулаком по подлокотнику и выругался:

- Да чтоб вас всех, блядские вы потроха! Держись крепче, призрак, не падай духом!

Скайбут резко дал крутой крён вправо и одновременно с этим по снижающейся дуге развернулся назад. Стоуша, и правда, чуть не выбросило вон. Призрак ойкнул, но загробным усилием воли удержался. Скайбут принял ещё ниже и пролетел над самыми макушками улепётывающих дам, крепко обдав их воздушными вихрями, которые едва не сбили бывших рабынь с ног. Воста пролетел чуть дальше и, развернув корпус к дамам боком, прихукумился и призывно утопил дверцу в обшивке. Дамы, прибавив темпа, на последнем издыхании, насилу достигли скайбута и впопыхах, с ходу забрались-впрыгнули в салон. Воздухоплаватель тут же взлетел, унося с собой добычу из-под самого носа неизвестного существа, разительно похожего на рой насекомых. Если конечно у него был нос.

За пару километров до Моканды Воста приземлил скайбут неподалёку от шоссе, включив режим невидимости. Привлекать любопытство местных, рискующее перерасти в пристальное внимание, ни к чему.

- Конечная, Стоуш. Далее пешая прогулка до нужного тебе тела.

- Спасибо, Воста, - поблагодарил Стоуш. – Тебе и Авьере. Авьерины блинчики со стекловатой я никогда не забуду.

- Если бы Ави приготовила блины со стекловатой мне, я бы тоже их не забыл. Никогда. Тебе удачи с твоими элистами. Кстати, упросил дамам помочь? Вот и забирай их с собой. Сколько блинов тебе напекут... А сколько опилок затомят в печке! Обожрёшься. Как Свинота станешь.

- Но куда мне их девать? – растерялся Стоуш, принявший подкол Восты за чистую монету. – А кормить чем? Они, может, не любят стекловату, а едят такое, чего у нас на целой планете не имеется. Решение-то ведь ты принимал. Думал, ты их на… ну, откуда мы прилетели?

- Общага, - подсказал Воста. – Из комы выйдешь, все воспоминания о ней сотрутся. И Авьеру, и меня – всё позабудешь, даже блины. Главное, свои идеи элистные не забудь. Второго шанса не будет.

- Так ты их в Общагу заберёшь?

- Это уже не твоё хукумное дело. Шуруй давай.

- Тогда прощай, Воста! Авьере привет, капитану и всем жильцам привет!

- Угу, непременно. Скорейшего выхода из комы, призрак.

Воста поддался уговорам Стоуша и спас дамочек, теперь был раздражён и недоволен. Во-первых, спас ли? Во-вторых, что делать со спасёнными? Изобретателю хорошо, развел на благородство, свалит сейчас и благополучно про всё забудет.

И Стоуш свалил из скайбута, не открывая двери. Воста некоторое время посидел, помолчал и вылез наружу, не забыв прихватить токобой. Достал электарету, затянулся и выпустил сочно синий пар с черничным запахом и вкусом. Воста курил редко, лишь когда требовала ситуация. В Общагу девицам нельзя. Кэпа три дня не будет, но дело не в нём. Правила есть правила. Кому можно ступить на борт – решает Общага.

Сидят, не выходят. Гадают, поди, стоит ли доверять типу, разговаривающему с самим собой? Сам себе объявил пешую прогулку, сам себе сказал «пока» и сам же вышел. И скорейшего, говорит, выхода из комы. Воста усмехнулся. Он бы такому, да ещё вооруженному, не особо доверял. А может в его отсутствие пытаются угнать скайбут. Пускай пытаются. Двигатель работает, системы запуска включены – соблазн велик, но не угонят. Скайбут его знает, а их нет.

И о рабстве могли соврать. Запросто. Может, от справедливого возмездия спас. Может, дамочки эти опасные преступницы, разыскиваемые в пятнадцати звёздных системах и трёх галактиках. Сидят, заразы разноцветные. Или боятся, или действительно стараются угнать скайбут. Или...

Воста вернулся в скайбут. Барышни даже не шелохнулись, разве бирюзовая плотнее прижалась к оранжевой.

- Всё в норме?

Оранжевая поддалась вперёд, словно гладь мандаринового моря взволновалась. Воста просунул пальцы между кобурой и токобоем. Смалодушничал - держись, как угорь в пустыне держался.

- Мы сёстры, я Ю, старшая, она Е, - представилась оранжевая. - Мы бежали с родной планеты, порабощенной царём-варваром Ржичиной. Ты помог скрыться от ржичинской ищейки, и мы находим тебе самые тёплые слова. Мы обязаны тебе жизнью. Я придумаю танец в твою честь. Е нарисует твой портрет соками у себя на правом бедре.

- Помог и замечательно, - буркнул Воста. – А мои портреты рисовать у себя на правых бёдрах не обязательно, тем более... Далее у вас пешая прогулка, в любом направлении. Выметайтесь.

Дамочки не шелохнулись, лишь на долю секунды синхронно мигнули телами.

- Нам идти некуда, - прошелестела Ю.

- Нам везде смерть, - кладбищенски подтвердила Е. - Мы слишком устали.

“А если Общага сообщила о сестрах, пока меня не было? Что будет, если я притащу незваных постояльцев? А что будет, если не возьму тех, кто нужен?”.