Глава 13

Глаза несчастны,

Все их мечты задушены.

Паника при виде света

И страх каждого лица.

Долг никому не отдаётся,

Время не лечит.
 Tokio Hotel, Vergessene kinder©

Несмотря на все сомнения и страхи, которые плодил разум,   Паскаль принял решение, что должен забрать Джерри. Он хотел хотя бы попытаться стать ему отцом. Пришло время проявить твёрдость и смелость и наконец-то исполнить свою мечту, тем более что сама судьба свела его с этим замечательным мальчиком там, на безлюдном шоссе под дождём. Друг друга нашли два одиночества. Оставалось только узнать мнение самого Джерри, потому что без его согласия прекрасная и чистая мечта никогда не сбудется. 

Паскаль искал слова для этого такого важного разговора и не мог их найти, не знал, как сделать всё правильно, и не рано ли на самом деле говорить об этом. Только сердце настойчиво выстукивало – нет, не рано, ты сможешь с этим справиться. 

Но реальность настойчиво ставила палки в колёса. Как назло на протяжении трёх дней Паскаль не мог вырваться к Джерри, не позволяла работа. Перед глазами мелькал бесконечный калейдоскоп лиц и обязательных дел, затягивал водоворотом, заставляя задыхаться от тревоги. В сутках было слишком мало часов, чтобы успеть справиться со всем и как обычно приходилось жертвовать собой.

И с каждым потерянным днём множились небеспочвенные волнения и чувство вины. Это ведь он понимал, что просто не может вырваться, потому что долг зовёт, потому что иногда так просто бывает, а Джерри этого не знал. Для него картина была совершенно иной, печальной. Паскаль ведь вёл себя отчуждённо по дороге в приют, а причин его состояния Джерри не знал, а потом не вернулся. Ограничился до боли дежурным прощанием: «До встречи», совсем не обещающим новую встречу, и исчез. А Джерри остался там, в изолированном мирке, который он не выбирал, и, должно быть, ждал его и всё больше убеждался в том, что привязываться действительно не стоит, потому что твои надежды с лёгкостью могут обмануть. Так и зарабатываются те самые раны, которые не позволяют никому доверять и довериться, - когда тебя бросают, как ненужную вещь, а прежде говорили такие тёплые и красивые слова.

От понимания этого сердце обливалось кровью. Паскаль меньше всего на свете хотел причинить Джерри боль. И он так боялся приехать и увидеть в его глазах холодное разочарование, потому что с по-настоящему нужными людьми так не поступают, к ним не приходят от случая к случаю, когда нечем занять свободное время. 

Представлялось, как Джерри сидит около окна и вглядывается в каждый подъезжающий к детскому дому автомобиль, надеясь увидеть знакомый. Но он никак не появляется, и постепенно вера в то, что он вернётся, слабеет, замерзает внутри, сменяясь скулящей тоской, а после смиренным принятием. Паскаль ведь ничего не обещал ему, ему вообще никто ничего не обязан.

А также в голову просачивались мысли другие, тоже невесёлые. Думалось, что, может быть, Джерри и не ждёт его вовсе – попрощался и забыл. Он ведь умный мальчик и отдаёт себе отчёт в том, что привязываться не нужно. И в таком случае получалось, что красивая сказка существовала лишь в воображении Паскаля.

Но в это не верилось. Джерри ведь сам сказал о том, что даже после первых выходных ему было трудно привыкнуть к тому, что он снова один, снова в муниципальных стенах, которые, вроде бы, и дом, и в то же время просто место, где тепло и кормят. А значит, не только Паскалю дорого то время, что они проводят вместе, но и ему. И других аргументов в пользу этого тоже было немало.

А как было на самом деле, Паскаль знать не мог. Как и не мог определиться, какой из этих вариантов был бы предпочтительнее. Ему самому, конечно, хотелось, чтобы заинтересованность и симпатия были взаимными. Но для Джерри, наверное, было бы лучше, чтобы этого не было, чтобы ему не пришлось страдать, если вдруг что-то не срастётся и они останутся просто людьми, которые когда-то общались.

Но лишь время и новая встреча могли дать ответы на все вопросы и всё расставить на свои места.

Только вечером четверга, когда небо залил странным канареечным цветом закат, Паскаль смог вырваться в детский дом. Молодой охранник весело поприветствовал его и без вопросов пропустил на территорию. Как и обычно Юнг не знал точно, где искать Джерри, но решил начать поиски со спальни. 

Дверь, как и всегда в не ночное время, была открыта настежь. Переступив порог комнаты, Паскаль остановился около него. В спальне был всего один человек – Джерри. Он сидел на подоконнике и смотрел в сумрак за окном. Точно так же, как Паскаль представлял себе, и от этого сердце и сжалось, и забилось сильнее. И больше не осталось сомнений – пришло время что-то менять в своей жизни, он больше не хочет, чтобы этот мальчик ждал кого-то.

С небольшим опозданием отреагировав на звук шагов, Джерри повернул голову, губы тронула лёгкая улыбка.

- Привет, Паскаль, - проговорил он. 

- Привет, Джерри.

Паскаль подошёл ближе, остановившись в двух метрах перед ним. Посомневавшись немного, добавил:

- Как ты?

- Нового ничего вспомнить не могу, - юноша полностью развернулся к Юнгу и свесил ноги вниз. – Всё в порядке.

- Да, кажется, здесь действительно скучно… - покивал Паскаль. 

Джерри усмехнулся и с улыбкой ответил:

- Если даже ты заметил, что это так, значит, всё очень плохо. Обычно взрослые говорят – не жалуйся, у тебя ведь всё есть.

- У вас здесь есть не всё. В смысле…

- Не оправдывайся, ты не принизил меня своими словами, - перебил Джерри мужчину. - Я и сам знаю, что там всё иначе, - он махнул рукой в сторону мира за окном. – Но иногда надо довольствоваться тем, что есть. 

Паскаль прислонился к подоконнику и как бы между прочим поинтересовался:

- А ты бы хотел отсюда уйти? 

- Все хотят, - юноша снова отвернулся к окну, на две секунды задумчиво смотря в него, прежде чем продолжить. – Но мне этого никто не предлагал. Только если снова податься в бегу, - он рассмеялся и посмотрел на Паскаля.

- Джерри, ты обещал, что больше никогда не сбежишь, - серьёзно ответил Юнг и тут же мысленно выругал себя.

«Идиот, ты ему пока ещё никто, чтобы он следил за твоими словами».

Джерри перестал смеяться, несколько мгновений просто смотрел на него, хлопая ресницами, а после отвёл взгляд в сторону.

- Да, точно… И я сам не собирался этого делать. Просто сказать лично. 

И вдруг Паскаль почувствовал себя обидчивым взрослым, который ни в чем не повинного ребенка. Тронув мальчика за плечо, он произнёс:

- Джерри, я не ругаю тебя. Просто я волнуюсь о том, чтобы ты не попал в неприятности.

Джерри вскинул к нему взгляд, вот только понял, что же крылось в нем, было основой. Слишком много всего. Будто какую-то неизведанную, придуманную им собственную эмоцию отражали его глаза. И он молчал, отчего стало неуютно.

Беззвучно вздохнув, Паскаль снова заговорил.

- У меня на работе просто сумасшедший дом…

Джерри подав смешным и закрыл ладонями лицо, стараясь не рассмеяться всем голосом. Юнг удивлённо поднял брови и спросил:

- Джерри, что такое?

- Ничего-ничего! – спешно заверил его мальчика, кусая губы, потому что неуместный смех всё ещё прорвался. – Просто ты же работаешь в психиатрической больнице, а сейчас сказал, что на работе у тебя сумасшедший дом…

- А, ты об этом… - Юнг тоже сдержанно посмеялся, наблюдатель Каламбур. – Да, забавно получилось. Я даже не задумывался о том, что это будет так громко звучать, потому что у нас не принято называть пациентов сумасшедшими.

- Значит, я зря застыдился и решил, что это глупо, - Джерри вновь широко улыбнулся и положил на колени перекрещенные руки. – Ой, я же тебя перебил… Извини, продолжай.

- Я хотел сказать, что из-за загруженности на работе не мог вырваться и приехать. Очень много всего вдруг навалилось. 

Джерри понятным образом покивал.

- Если честно, я думал, что ты не вернёшься. Я видел, как это бывает. Одну девочку у нас постоянно забирали на выходных, она уже думала, что нашла семью, а потом эти люди однажды привезли ее обратно и больше не вернулись. 

Юнг нахмурился, почесал нос.

- Именно поэтому я рассказываю, почему не приезжал на протяжении всех этих дней, - ответил он. – Я не хочу, чтобы ты думал, что мне это просто не нужно.

- А нужно? 

Такой смелый вопрос и совершенно не дерзкая интонация, никакого вызова в глазах. Просто желание знать правду, что неудивительно, всем нужна хоть какая-то уверенность и определенность.

- Да, - произнес Паскаль. – Ты мне очень нравишься.

Пожалуй, это совсем не то, что нужно было сказать. Но так сходу признаться, что хочет усыновить его, язык не повернулся. Нет такой подготовки и нужно сначала подготовить почву.

Чтобы как-то сгладить неловкость темы и перевести, Юнг добавил:

- Как ты относишься к тому, чтобы и эти выходные провести вместе? 

- От таких предложений не отказываются, - звонко рассмеялся юноша и тут же добавил: - Шучу. Конечно, я согласен, прошлые выходные мне очень понравились. 

- Я рад, что ты согласился…

- Еще бы чувство юмора мне не блистать, когда не нужно… - как бы сам себе сказал Джерри, не дав Юнгу договорить и перевел взгляд в окно. Хихикнул. – Ну вот опять!  

А Паскалю это показалось таким до невозможности милым, что вновь охватил труднопреодолимое желание обнять его, прижать к груди – потому что свет светится! Но он удержал себя на руках и, лишь сдержанно, но искренне улыбаясь, ответил:

- А мне нравится твой юмор, очень разряжает обстановку. Можно же всё время быть серьёзным? А сдерживать эмоции вредно, это я тебе как психолог говорю.

Джерри принял улыбку, подсел чуточку, всего на полтора сантиметра ближе, но и это было очень показательно. Тело всегда выдаёт, когда человек готов идти на сближение, а значит, для него всё это тоже не просто так, и он видит в Юнге нечто большее, чем просто другой человек.

Понимание этого лего на сердце теплой невесомой вуалью и как бы шефтало – ты всё делаешь правильно.