Глава 31

В субботу Паскаль решил заняться уборкой. С появлением Джерри он старался посвящать этому делу время, хотя бы раз в неделю, чтобы дом не превратился в берлогу, на который он периодически походил в недавнем прошлом, когда он ещё жил один. Теперь поводом было стараться, поддержать чистоту и подать хороший пример.

В конечном итоге Юнг зашёл в комнату Джерри. Убирать ее было бы неправильно, потому что дети должны уметь самостоятельно поддерживать порядок на своей территории, это очень полезный навык для будущего. И у Джерри всегда и так был порядок, максимальную парочку вещей, он мог бросить куда попало после школы, но вскоре обязательно убирал их на месте. 

Открыв дверь, Паскаль окинул комнату взглядом – как обычно, всё прибрано, аккуратно. Он уже хотел уйти, но внимание привлёк альбом, обсуждения на столе. Наверное, Джерри рисовал перед тем, как пойти во двор, поэтому оставил его здесь. 

Нет, нельзя, нужно закрыть дверь с обратной стороны! Но любопытство впилось в глотку, перекрывая дыхание. В душе боролся ангел с демоном, и демон был един в двух лицах – психолога и родителя. Личные вещи, творческий материал – это ведь кладезь информации о человеке, через них можно заглянуть и в голову, и в душу – кто во что верит. 

Прикрыв за собой дверь, Паскаль подошёл к столу и обернулся. Тихо, Джерри не идёт. Не хотелось бы попасть на такую неправильную занятость. 

Взяв альбом в руки, Юнг открыл его. На первом листе были ноты, на втором тоже, потом следила за чистыми страницами. Малоинформативно и говорит всё о том же – мальчик творческий, но при этом очень ответственный, можно сказать, прагматичный – даже листы расчертил вручную, чтобы аккорды не плясали. 

Ощущение того, что он делает что-то неправильное, быстро взяло верх. Паскаль быстро, чтобы не тратить время, пролистнул страницу, уже даже особо не всматриваясь в то, что было на них изображено. Из альбома выпали несколько листов. 

Паскаль подобрал их и хотел вернуть на место, но помедлил, увидев то, что было на них нарисовано. Брови сошлись к переносице. У него в руках были три портрета неизвестных ему мужчин лет тридцати-сорока, точнее сказать было сложно. Они были изображены с фотографической точностью, даже глаза казались живыми, видно, Джерри потратил не один час, а то и день, чтобы прорисовать их столь детально. Четвёртый рисунок был наброском из пары штрихов, на котором пока ещё невозможно было ничего разобрать.

Юнг нахмурился сильнее, переводя непонимающий взгляд с одного портрета на другой. Под сердцем звякнула тревога, заныла, сдавила, расползлась по сосудам дурным предчувствием. Кем были эти мужчины? Вряд ли Джерри был смысл рисовать незнакомцев. Но в таком случае что их связывало?

Паскаль вновь обернулся на дверь, подумал немного и пошёл к Джерри. Он должен узнать ответ, это важно. Просто так люди ничего не хранят, не тратят столько сил на то, чтобы запечатлеть каждую морщинку. 

Джерри как раз вернулся со двора, где играл с мячом.

- Я в душ, - весело сообщил он и хотел подняться на второй этаж, но Паскаль остановил его.

- Подожди, Джерри, задержись немного. 

Юноша перестал улыбаться, взгляд упал на рисунки в руках опекуна, но промолчал, ожидая, что тот скажет. Вздохнув, Юнг спросил:

- Джерри, а кто эти люди? 

- Ты рылся в моих вещах? – удивлённо спросил юноша, так по-детски изломив брови домиком.

Совесть накрыла волной, завопила: «Я же говорила тебе – не трогай! Не лезь!». Как же неудобно вышло. Паскаль и не подумал о том, что, требуя ответов, он выдаст то, что не очень красиво поступил и вторгся в личное пространство Джерри, что сам же всегда считал недопустимым. Волнение за него, порождённое неожиданной находкой, перекрыло голос разума и принципы.

- Я пыль у тебя на столе протирал и случайно столкнул альбом, а рисунки эти выпали… - банально оправдался Юнг. Выдержал паузу, внимательно смотря на мальчика. – И всё же, кто эти мужчины?

- А это важно?

- Да. Сомневаюсь, что ты нарисовал их просто так. 

Не слишком ли жёстко получилось? Не требовательно? Он ведь, по сути, не имеет права требовать от него объяснений. 

Постаравшись максимально смягчить и взгляд, и тон голоса, Паскаль поднял один из портретов и добавил:

- Кто это?

- Это мой отец.

На губах Джерри дрогнула грустная, с горчинкой улыбка. Он потупил взгляд и продолжил:

- У меня нет его фотографий, и я боюсь, что начну забывать его. Так ведь часто бывает, что со временем в памяти смазываются какие-то детали, даже очень важные, искажаются… А я хочу помнить его таким, как он был. 

Джерри прикусил губу и посмотрел на опекуна. Юнг снова взглянул на портрет. У Джерри с отцом не было совсем ничего общего, разве что цвет глаз. Но в том, что у его родителя были тёмные глаза, Паскаль не мог быть уверен наверняка, потому что рисунок был сделан простым карандашом.

- Ты не похож на отца…

Наверное, не стоило этого говорить, просто вырвалась мысль вслух. Но Джерри отреагировал нормально.

- Знаю. Я на маму похож.

Паскаль помолчал немного, сомневаясь, но всё-таки спросил:

- А почему ты её не нарисовал? 

- Просто ещё не успел. 

Юнг понимающе покивал, поднял другой рисунок.

- А это кто?

Джерри смутился, это было видно, но ответил:

- Это психолог из больницы. Это глупо, но мне захотелось нарисовать кого-то, кто сыграл в моей жизни какую-то роль. А он действительно очень помог мне. 

«Никогда бы в жизни не подумал, что это психолог», - подумал Юнг, скользнув взглядом по портрету. Мужчина на нём был похож скорее на бандита, чем на целителя человеческих душ. Но внешность, как известно, бывает обманчива, только по ней нельзя судить о том, что из себя представляет человек.

- Я так понимаю, что этот человек тоже что-то значит для тебя? – спросил Паскаль, выдвинув на первый план портрет третьего мужчины.

- Да. Это директор первого детского дома, в который меня определили после смерти родителей. Он прекрасный человек, невероятно душевный. И ко мне он очень хорошо относился.

- Ты говоришь про директора спецприёмника?

- Мне не очень нравится это название, но да, про него.

Пришёл черёд последнего рисунка - наброска. Паскаль показал ему Джерри.

- А кого ты здесь хотел нарисовать? Наверное, мадам Ребер? 

Джерри улыбнулся. Глаза загорелись помесью застенчивости и чего-то доброго, светлого. Он качал голову.

- Нет, это не мадам Ребер, - вновь улыбнулась. – Там должен быть ты.

Паскаль в неподдельном приятном удивлении поднял брови, посмотрел на набросок.

- Я? – переспросил он, перевёл взгляд на Джерри.

- Странно, что ты удивляешься. Раз я отмечаю важных для себя людей, понятное дело, что ты будешь среди них.

От этих слов Паскаль почувствовал, что тает, как мороженное. Казалось бы, глупо улыбаться и обнимать Джерри. Какой же он всё-таки милый. А главное, не стесняется показывать свои чувства и говорить о них, с чем у парней его возраста обычно возникают проблемы. 

- Всё, я могу пойти в душ? – после вежливого молчания вкрадчиво спросил Джерри.

- Да, иди.

Но Паскаль вновь окликнул юношу, когда тот поднялся по лестнице.

- Джерри, стой! 

- Да?

- Ты не против, если к нам сегодня придёт Ян?

- Конечно, нет, он же твой друг. К тому же я сегодня и сам хотел погулять вечером.

- С Кристиной?

- Да. Может быть, ещё Константин пойдёт, я с ним сижу. 

Юнг улыбнулся.

- Я очень рад, что у тебя появился и друг, и подруга. Может быть, как-нибудь пригласишь их к нам? Я бы с удовольствием с ними познакомился. 

- Как-нибудь можно, я поговорю с ними об этом.

Вечером Джерри ушёл на десять минут раньше, чем приехал Ян. «Скрепя сердце, но решив последовать наставлениям другого», — спросил Паскаль Джерри не позднее полуночи. Он вернулся в одиннадцать и, поздоровавшись с Бакюларом, который всё ещё был у них в гостях, пошёл спать.