Глава 47

После поездки в больницу и разговора с Джерри Паскаль совсем потерял покой. Он смотрел на Джерри и не понимал его. Минуты превратились в гильотину и мерно отрезали куски от привычной реальности, и собрать её заново никак не удавалось. Всё, что он думал и знал о Джерри, смазалось, смешалось. Уже было не разобрать, где правда, где ложь, а где собственные домыслы.

Голова шла кругом. Беспокойное сердце не позволяло спокойно спать, мешало работать. 

На первый взгляд всё было логично, хоть и жутко. Джерри лишился родителей, сбежал, узнав о перспективе попасть в сиротский дом, и угадил в сексуальное рабство, после чего началась его уже известная Юнгу история. Но если те изверги были прожженными преступниками, а другого не дано с учётом того, что они держали домашний бордель, в котором не брезговали детьми, то почему они поступили в итоге так странно и опрометчиво? Не отпустили Джерри, хоть такого добра и не стоило ожидать от подобных моральных уродов, но и не убили его, чтобы он точно не сдал их, потому что только покойники молчат наверняка, а бросили. Понять мотивы их поступков было сложно. Но они теперь и не были важны, важно было то, как это повлияло на Джерри. А никак не отразиться на нём пережитое насилие не могло.

И тут возникал очень тревожный вопрос – почему Джерри так себя ведёт? Паскаль не мог пропустить никаких проявлений травматизации с его стороны, он был точно уверен в этом. Это было бы объяснимо в том случае, если бы он не помнил своего кошмара, но он помнил. 

У Джерри наблюдались невербальные проявления того, что тема для него болезненна, во время их разговора, он заплакал, когда затронул самую её сердцевину, его трясло. Но в разрез с этим остался спокоен и адекватен. После трёх месяцев повторяющегося насилия и почти-смерти в тёмном подвале. Жертвы так себя не ведут, просто не могут вести. 

И, если задуматься, те эмоциональные реакции, которые Джерри демонстрировал во время их беседы, по силе и продолжительности не соответствовали степени тяжести его травмы. Его состояние было близко к истерике, но он смог в считанные минуты успокоиться и продолжить рассказ. Словно вовсе ничего не чувствовал, а лишь играл. Но это абсурд.

В этот раз Джерри не мог соврать. Паскаль узнал о том, что с ним произошло, не от него, а он лишь подтвердил, что это правда, и поведал некоторые подробности. Доктора не могли ошибиться, не могли ничего перепутать, они точно знали, о ком и о чём говорили. Но почему тогда…?

Последний вопрос каждый раз приводил к первому, они шли по бесконечному замкнутому кругу. Что-то очевидно не складывалось. Как будто не хватало очень важной детали, чтобы правда выстроилась в логичную картину.

Факты противоречили друг другу, не складывались воедино. Логика была в каждом из них, но вместе они смотрелись несуразно. Чего-то не хватало. Чего-то чертовски не хватало.

И в конце концов Паскаль пришёл размышлениями к тому, что, возможно, могло прояснить ситуацию, но пока порождало ещё больше вопросов. 

Доктор сказал, что полиции так и не удалось ничего выяснить о Джерри и его родителях. Можно было допустить это до тех пор, пока он молчал, но что потом? Потом у них было его имя, и даже этого достаточно, чтобы с лёгкостью получить информацию о том, что не так давно он лежал в больнице после автокатастрофы, и узнать, что его родители — Европа. А дальше можно было узнать и всё остальное.

Почему же полицейские этого не сделали? Не захотели второй раз проделывать одну и ту же работу? Или дело было в чём-то другом? 

А правду по-прежнему знал лишь один Джерри. Паскаль несколько раз пробовал что-то с ним начистоту, но ничего в итоге не добилось. Спрашивая Джерри, не было смысла, он с легкостью мог ссориться, в этом Паскаль уже убедился. Но и просто закрыть на всё это глаза он не мог, это была пугающе загадочная ситуация.

Поняв, что просто сойдёт с ума от всех домыслов и поиска ответов, Юнг решил провести собственное расследование. У него был давний хороший знакомый, занимавший довольно высокий пост во внутренней службе безопасности. Паскаль спас свою дочь от самоубийства – не смог проехать мимо девушки, стоящей на перилах моста. Три часа он простоял с ней под проливным дождём, но всё-таки отговорил от страшного шага и отвёз домой. С тех пор прошёл не один год, ей было уже тридцать лет, у неё было двое детей и любимый муж, Госс, её отец, продолжал поддерживать связь со спасителем поиска наследников. И впоследствии именно к Юнгу он пришёл, чтобы остаться с горем, когда безвременно скончалась его супруга.

Паскаль бы не подумал о том, чтобы никогда не попросить у Госса ответную услугу за его помощь, не оставить бы себе этого, если бы у него была хоть одна альтернатива. В одиночку ему не было докопаться до правды, потому что у него, как и у любого графического лица, не было доступа к аналогичной информации.

Госс посоветовал помочь, это не существенно для его труда, но то, что он узнал, повергло Юнга в глубочайший шок и разрушило и без того шаткую, держащуюся на гнилых нитях картины реальности.

Во всей Франции не нашлась пара Джоанна и Эсм Муссон. Были только Эсм и Джина с такой же семьей, они проживали на севере страны и на самом деле в Европе в автокатастрофе. Но у них не был сын, только никогда дочь, которая разбилась вместе с ними. Джоанна и Эсм Муссон не могли быть родителями Джерри, потому что их напряжение не было.

Уже это подкосило Паскаля до такой степени, что начало ныть сердце. Но это было только верхушкой Айсберга.

Оказалось, что в указанный Джерри срок никто не погиб на курорте, куда он рассчитывал, он ехал с семьей, и рядом с ним тоже. В это время там была девушка, получившая травму позвоночника при неудачном спуске. На других курортах, попавших в аварию автобуса с туристами, одна женщина сломала ногу, даже случился небольшой пожар, но нигде не произошла серьезная катастрофа, в которой двое взрослых и выжили. 

Всё, что Джерри чувствовал в своей семье, было враньём, причина, которую невозможно было понять. Тогда Паскаль попросил товарища разузнать про самого мальчика, но эта информация его наконец добила.

В школе города Вьен, где Джерри проживал с родителями, ничего о нем не слышали, он там не учился. Его учётной записи не было ни в одной больнице и поликлинике города. Его имя нигде не было зарегистрировано. Будто в абсурдном, жутком в непонятности своем фильме о мальчике, появившемся из ниоткуда. 

А если проверить его данные на базе, система выдаст больницу в Сан-Кантен-Фаллавье и далее по известному списку: спецприёмник, приют в городе Брон... 

Получив от Госса последнее  электронное письмо с информацией, Паскаль ещё долго держался за голову, в ней была каша и звенящая пустота . Всё оказалось ложью. Абсолютно всё. 

И раз система ничего не знала о том, что Джерри добрался до его прибытия в больницу, значит, он и не был им. Потерянный осколок правды встал на свое место, давая объяснение всему тому, что раньше казалось нелогичным.