Кантилена третья. О встрече с Духом и ее последствиях

Бессильно Бетти на пол повалилась,

А фалл пропал, как будто не бывала.

Изрядно ведьмочка повеселилась.

Едва ей крышу напрочь не срывало.

Но вдруг раздался гром – как шум обвала,

И в тыкве полыхнул огонь багровый.

Сияющая тыквенная рожа, 

Повсюду отраженья свои множа,

Пространству придала окрас тигровый.

Коль это юмор, то весьма херовый.

Шар огненный над тыквою склубился.

В нем тут же рот прорезался с глазами.

У Бетти что-то стало с тормозами.

Росток желанья вновь в душе пробился.

– Спектакль мне откровенно полюбился, –

Прогрохотала тыква огневая, –

И я готов тебя пристроить к делу,

Но что-то ты, красотка, неживая.

Огонь метнулся к ведьминому телу,

Его с желаньем жадным обвивая,

Сил новых снулой Бетти придавая. 

Тут похоть сильный импульс получила.

Дрожала Бетти, словно в лихорадке,

Задергалась, ногами засучила –

Ей-ей, в эпилептическом припадке.

Она была готова без оглядки

Уйти в пучину секса с головою,

А Дух, меж тем, немедля воплотился,

Внимая ведьмы радостному вою.

Почти что в человека превратился,

Но с тыквенностью он не распростился.

Торчала чудо-тыква вместо бошки,

Но член был толст и впечатлял размером.

А Бетти препротивнейшим манером

Мяучила не хуже течной кошки.

На тыкве-голове пробились рожки. 

Тварь тут же пасть пошире распахнула,

Зашлась визгливым смехом истерично,

И в Бетти длинным языком стрельнула

Движением заученно-привычным

И ведьме отлизала на «отлично».

Язык скользил по клитору и щелке,

Потом легко проник поглубже в лоно,

А Бетти во весь голос взвыла волком

И выгнулась дугою исступленно,

И ныла, ныла, ныла монотонно.

Язык убрался. Дух пошел в атаку. 

На Бетти навалился сильным телом,

В щель мощный член вогнал осатанело.

Вмиг распростилась Бетти с светом белым

И улетела сквозь клубленье мрака

В лучистый блеск. Не навсегда, однако.

Дух груди ведьмы с силой мял, как тесто,

Член в лоно забивал до самой матки.

Казалось, одолел он в этой схватке,

Но вдруг в победный миг из-под ареста

 В иных пространствах на свое на место

Душонка Бетти разом возвратилась.

Тотчас глазищи ведьма распахнула,

Все тело странным светом засветилось.

Упс! Духа сбросила, перевернула,

Спиной прижала к полу и скакнула

На член. На дрыне Духа прокатилась,

Взвинтила темп. Не рысью, а галопом

Неслась она к желанному финалу

И кончила. Но полным остолопом

Дух оказался. Было ему мало.

Под Бетти заворочался. Устало

Она вздохнула и поддала жару,

Уж на износ практически трудилась.

Но выяснилось, Дух ей и не пара,

И силушка ему не пригодилась,

А только бесполезно разрядилась.

Кончала Бетти снова с громким воплем.

Дух зашипел – как пламя, догорая.

Текли с башки оранжевые сопли.

Он вякнул, содрогнулся, умирая.

На землю ведьма выпала из рая.

Дух выглядел, как жертва жутких пыток.

Он таял на глазах. Он распадался.

Какой-то мусор от него остался.

Чтоб вызвать снова не было попыток,

Сгорел дотла и драгоценный свиток.

– Нет, чтоб подохнуть чинно-благородно! –

В сердцах сказала Бетти, задыхаясь. –

Напачкал здесь! – А груди, колыхаясь,

Слегка саднили. – Я полуголодна.

Дурная тыква ни на что не годна.

Я снова одинока и свободна.

Прибравшись, Бетти прочь пошла из леса.

Под нос она рассерженно ворчала:

– Подумать только! Надо ж, Дух-повеса!

Такого слабака я не встречала.

Ее погибель Духа огорчала.

Под дверью у оставленной избушки,

От входа с двух сторон, уж лет немало

Стояли две здоровые кадушки.

Там если что лежало, то пропало.

Но вдруг в них нечто сильно зашуршало.

И тыква-голова вдруг показалась

Из каждой. Две грудастые красотки

На свет явились со смешком коротким.

– Как измененье круто в нас сказалось!

Что ж, ведьма на сегодня отвязалась.

Но про нее нам кое-что известно,

И после, верно, будет интересно.