Двенадцатисловие Земли

Эй, утес, ты стоишь недвижим

И вовеки пребудешь таким, ака

Где скрестились пути летящих ветров,

Где сшибаются ветры, стоишь ты, ака

Старик, ака

Эй! Ты зарос низкорослой травой.

Так стоишь ты, как будто готов уступить

Людям-детям жилище свое, ака

На плечах твоих птичий помет, ака

Украшают перья пушистых птиц!

Твою голову, древний утес, ака

Скоро снова ты станешь сильным, ака

Эй, старик! Ты – вода, ака

Ты вода, что сюда притекла, ака

Из давно забытых времен, ака

Эй, стоишь ты, обласкан детьми, ака

Хоть им тайн своих не открыл ты, они

Прикоснуться жаждут к тебе, ака

Эй, поднявшийся над землей, ака

Вознесенный к небу утес, ака

Ты – огромный, могучий зверь, ака

Обрядовая песня индейцев омаха

Слово первое

Прелюдия

Вода играет с землею и камнем врастает в берег.

Поток продолжен тобою, на любь ты пробуешь сушу,

И плещет тобой на камень бурливый и бойкий ерик.

Ты трепет земли впускаешь в открытую настежь душу,

А дерево тянет моляще к тебе излиствлённые руки,

И с камнем в ласковой пляске твои длиннопалые руки.

Вода играет с землею и камнем врастает в берег.

Романс

Ты впитываешь кожей любь земную.

И ласково и хищно припадая,

Плоть с теплой плотью сдвинуши вплотную,

Грудей касаньем нежно пробуждая

В надменном камне звоны водной неги,

Ты впитываешь кожей любь земную.

Белеешь долгой памятью о снеге.

Браслетов песней об огне рыдая,

Мониста звенью песнь сопровождая,

Ладони погружая в камня силу

И проживая разом все, что мило,

Ты впитываешь кожей любь земную.

А солнцеблики мчатся врассыпную,

Дождят, цветут в воде не увядая,

И грива с камнем любится рудая.

Ты впитываешь кожей любь земную.

Ты ищешь камня крепость коренную

И впитываешь кожей любь земную.

Слово второе

Прелюдия

Зеленые льются воды в зеленых лентах осоки.

В заречье вихры деревьев ветрам звенят изумрудно.

Взбирается зелень леса на неба порог высокий.

Излиться зелени высей на зелень реки нетрудно.

А серые камни грустно стекаются в изумрудность,

Земные неся заветы и серых скорбей подспудность

И, тычась мордами в небо, сосут зеленые соки.

Зеленые льются воды в зеленых лентах осоки.

Вливаются в вечность воды в зеленых лентах осоки.

Песнь камня.

О небо, как воды схлынут,

Чешу широкую спину.

Ко мне по стертым ступеням

Саженей, миль, километров

Приходят четыре ветра

От всех четырех пределов,

В расплавленном свете белом

Мне катят четыре солнца.

А из закоулков ночи

Четыре луны пророчат.

Тьма мироточит.

Становится тесным все чаще

Пространств истрепанный плащик

С подбоем рассветов алым.

Я меряюсь с солнцем честью,

Став в вечное их средокрестье.

Так кто же со мною вместе,

Находкой побыв и пропажей,

Четыре угла их свяжет?

Романс 

Заветный камень встал из вод зеленых,

Светло зеленой жизнью обрамленных,

Сквозь светеня мерцающую майю

Тебя к пространствам жадным поднимая.

В распахнутость миров раскрытость тела

Заветный камень внес из вод зеленых.

Разнузданно, вакхично, оголтело

Свет пляшет, зелень полдня пронимая.

Кричит, зовет раскинутость немая,

Беспечные пространства обнимая,

А крылья рук простерты в бесконечность.

Заветный камень среди вод зеленых

Поет о солнцах любью раскаленных.

Впитав в себя вселенскую сердечность,

В себе самом зачуяв человечность,

Заветный камень встал из вод зеленых.

Тебя в мир проецируя влюбленно,

Заветный камень встал из вод зеленых.

Слово третье

Бездна бездну призывает голосом водопадов Твоих…

Псалом 41: 8

Первая прелюдия

Теснясь, громоздясь друг на друга, всласть ластятся к скалам скалы,

И хаос глыб гармоничный горячею мощью дышит.

Напевны и простодушны листвы запыленной хоралы,

Мелодия двух водопадов течет то громче, то тише.

Причудливо, прихотливо в лад струи бьются и вьются,

А камни, играя ими, тепло и неслышно смеются.

Теснясь, громоздясь друг на друга, всласть ластятся к скалам скалы.

Первый романс

Земля, как шерсть, взъерошивает скалы,

Деревьями украсив и водою.

И нежит день высоты и провалы,

Кипя веселой солнечной страдою.

А ты камней осенена покоем.

Земля, как шерсть, взъерошивает скалы.

Продолжив древо посоха рукою,

В звень вод ты древо длишь скалой седою,

А всплеск волос своею чередою

Длит струи водопадов в чрево камня.

Земля, как шерсть, взъерошивает скалы.

Ты – любь скалы в любь водопадов малых,

Движенья плоти – в чарь камней напева.

Жена живой земли – Лилит и Ева.

Земля, как шерсть, взъерошивает скалы.

В тебе – стихий конец и их начало.

Земля, как шерсть, взъерошивает скалы.

Вторая прелюдия

Тягучею силой камня зеленая поросль дышит,

Одетые зеленью скалы живут зеленою тайной.

В литании водопадов влюбь бездна земная слышит

Признания бездны водной и отзвень капли случайной.

Двойных водопадов слезы струятся сквозь зелень жизни,

В просвете скальном застыла синь неба в святой укоризне,

И слезы стремятся с неба, и слезы текут из жизни.

Тягучею силой камня зеленая поросль дышит.

Второй романс

В покое камня слышишь шепот бездны,

Покой твой нежит каменная ласка.

Людских смятений танец бесполезный

Скрывает мира каменная маска.

И грезишь ты землей, водой, листвою,

В покое камня слышишь шепот бездны,

Встрасть пламь кудрей пламит подземной пламью.

А где-то чутко спит дракон железный,

Сминая камень грозной головою,

И сны его – седого камня сказки.

И ты им вольно даришь жизни краски

И сквозь сомнений отзвуки глухие

В покое камня слышишь шепот бездны,

Встрасть пламь кудрей пламит подземной пламью.

Здесь, увядая в собственной болезни,

Бессильно никнут времена лихие.

Ты ласково глядишь в сердца стихиям,

И шепот камня затихает в бездне.

Встрасть пламь кудрей пламит подземной пламью.

Хоть с высью скалы чопорно любезны,

Ты в дрожи камня слышишь шепот бездны.

Встрасть пламь кудрей пламит подземной пламью.

Слово четвертое

Прелюдия

Обрыв над рекой зеленой, деревьев зеленый морок,

Стеною камней громада и тропки узенький пояс.

Зеленая тьма речная рождает резкость обрыва – прорыв из морока в морок,

Стена – великанов дело – венчается с вольной высью, заткнув деревья за пояс.

А где-то там, за стеною, на срок сороков так с сорок

Уснуло земное сердце, в себе самом успокоясь.

Обрыв над рекой зеленой, деревьев зеленый морок.

Струится тропка обрывом, с рекой сравнявши теченье.

Стремясь стирать расстоянья, стремится тропка из чуда

И беззаветно впадает в чудесное приключенье.

Поет земля под ногами: Я есть, я была, я буду.

Зеленая тьма речная рождает резкость обрыва – прорыв из морока в морок.  

Романс

Ты слышишь камня шепот шелестящий,

Пульсирующий в тропке долгим эхом,

И ветерок, насмешливо свистящий,

Любуется листвы курчавым мехом.

Стена зовет, и, отвечая взглядом,

Ты слышишь камня шепот шелестящий.

Седая высь своим извечным ядом –

Приманкой крыл, помехой и утехой –

Дарит скале печаль святого смеха.

– Ввысь, в синь! В свободной пляске – вознесенье. –

Ты слышишь камня шепот шелестящий.

И взгляд взлетает в радости горящей,

С травой и камнем вольно говорящей.

Смятенье сердца, как землетрясенье.

Познав полет в палящее спасенье,

Ты слышишь камня шепот шелестящий.

С рекой и небом, и с зеленой чащей

Ты слышишь камня шепот шелестящий.

Слово пятое

Прелюдия

Здесь небо уходит в камни, сияя прозрачной синью,

А дерево распростерто по сини рисунком восточным.

Как в воду, земля глядится в поток светоносной хлыни.

Небесный прицел травинки исправлен солнечно-точно.

Прославлено каменной сутью древесное небовзятье.

Звенит, прорывая вечность, хрустальное невероятье.

 Здесь небо уходит в камни, сияя прозрачной синью.

Романс

Земля стремит сквозь свет порыв застылый.

Твоею плотью, сжатою упруго,

Играет с небом в средокрестье силы,

Подрагивая шкурою муругой.

Ты замерла, впустив в ладони травы.

Земля стремит сквозь свет порыв застылый.

Ждут камни знак скатиться вниз оравой.

Ты оперлась о землю. Неба туга

Горчит в тебе, привязывая туго

К зениту. Ты зовешь растений корни

Землей стремить сквозь свет порыв застылый.

Чтоб с бою отобрать у неба крыла,

Питает почва норов твой упорный.

Сломавши синью ветер непокорный,

Земля стремит сквозь свет порыв застылый.

Ветвями плавно высь отговорила,

Земля стремит сквозь свет порыв застылый.

Слово шестое

Прелюдия

В разверстое лоно неба свой жар извергают горы

Молочными облаками и синь щекочут игриво

Зеленым ворсом деревьев. Взбегают леса узоры

По белым горным обочьям. Причудливы их извивы.

Пробит белизной утеса блистающий света полог.

От камня путь к солнцеблику стремителен и недолог.

В разверстое лоно неба свой жар извергают горы.

Романс

Ты нежишься в охвате пясти скальной,

Накинув небо, как платок, на плечи.

В покое томном спит экстаз вакхальный.

Даруешь силу люби человечьей

Незыблемой и тяжкой камня власти.

Ты нежишься в охвате скальной пясти.

 Зверь каменный победной белой масти

К стопам твоим гнет спину, не переча,

В разбуженных желаньях тверд и вечен,

Благословлен скрещеньем ног призывным.

Ты нежишься в охвате скальной пясти.

Земная, но воздушная отчасти,

Светла в своем горенье неизбывном,

С землей и небом в люби неразрывно

Ты нежишься в охвате скальной пясти.  

В полифонии светов мадригальной

Ты нежишься одна на пясти скальной.

Слово седьмое

Прелюдия

Земля выпевает травы зеленым заревом звона.

Тьмы корни болеют солнцем, в корнях травинок забытым.

А жизнь принимает небо в свое зеленое лоно

И оставляет холод за горизонтом событий.

Земля выдыхает травы в зеленом зареве звона.

Им щедро росу подносит в оброненных листьев чашах.

Повсюду грибное войско являет свои знамена –

Среди былья на полянах и в заповеднейших чащах.

Земля выпевает травы зеленым заревом звона. 

Романс

Лицом ты льнешь к земле, к зеленотравью.

Чтобы с грибом поговорить на равных,

Готова потакать его тщеславью,

Болтать, не отметая слов неглавных.

Пусть гриб себя возвысит над тобою. 

Лицом ты льнешь к земле, к зеленотравью.

Быльё в круг сбилось в буйном разнобое, 

Найдя утеху в репликах забавных.

Земля тебя зовет в сплетеньях травных,

В смешенье сущностей разносоставных,

И, зову этому внимая чутко,

Лицом ты льнешь к ее зеленотравью.

Сухих былинок горькому бесславью

Ты посвящаешь нежные минутки.

Тебе приветно машет лист-малютка.

Лицом ты льнешь к земле, к зеленотравью.

Захвачена врасплох зеленой явью,

Лицом ты льнешь к земле, к зеленотравью.

Слово восьмое

Прелюдия

Земля затянута в зелень, земля гордится стогами,

А солнце вороньи крылья расправило в звонком свете

Над старою сонной степью, над рощами и лугами.

В наполненное нектаром тяжелое вымя лета

Тревожно тычутся ртами травинки – земные дети.

В земле затаенно зреют грядущих щедрот приметы.

Земля затянута в зелень, земля гордится стогами.

И грезит земля об укрытом под времени снов снегами –

Забытом и незабытом. Мечтает она с долгами

Перед изменчивым небом

Сполна расплатиться хлебом.

А тучи в рассветы скачут,

А тучи навзрыд плачут

Дождинками-жемчугами

У зорь хмельных под ногами,

А полдни над степью тихо

Бредут, не ведая лиха.

Земля затянута в зелень, земля гордится стогами.

Романс

Стог спит, и настежь мягкость снов раскрыта.

Впитала пыл земли и зелень поля

Взлохмаченная плоть его сплетенья,

И правит солнца золотая воля

Заветной грезой сонные хотенья.

Бьют в горизонт далекие копыта,

И, зрея, ждет мгновенья жизни жито.

Стог спит и настежь мягкость снов раскрыта.

Плывут деревья полосой размытой,

И лишь одно взыскует обретенья

Отдельной формы, гордости мирволя, 

Взлетает ввысь столбом патлатым дыма,

И в этом взрыве – к сини тяготенье.

А стог, желая быть к земле поближе,

Все спит, и настежь мягкость снов раскрыта. 

А ты, покуда лето не изжито,

Покуда солнце страстно землю движет,

Пока еще скользят минуты мимо,

Лежишь в преддверье чуда – у порога,

Лаская сильным телом спину стога,

На солнца луч меняя луч улыбки,

Под старый вальс кузнечиковой скрипки.

Земля покой твой благодарно емлет,

Ты всласть покоем обнимаешь землю.

Стог спит, и настежь мягкость снов раскрыта.

Ленивым полдням уплативши мыто,

Стог спит, и мягкость снов тебе открыта.  

Слово девятое

Прелюдия

Зеленый прибой деревьев дробится о белые скалы.

Сближаются две стихии, но слиться все же не могут.

Песчинка, клочок секунды – зазор между ними малый.

Лоскутик ветхий пространства, невероятность итога –

Реальность всегда убога,

А чудо ждет у порога.

На грязных щеках у камня слез высохших вьются потеки –

Текли когда-то потоки.

Зеленый прибой деревьев дробится о белые скалы.

А камень заносит пылью, а камень заносит прахом,

И он остается с былью, увенчанный старым страхом.

Усталой сухости шорох…

О, истины род жестокий,

Здесь в камне твои истоки.

Пекучим пламенем в камне вдруг вспыхнет солнечный порох.

Мгновенье – и угасают подспудные силы токи.

Зеленый прибой деревьев дробится о белые скалы.

Романс

Глядишься ты в зеленое кипенье

С межи камней, в себе опустошенных,

Гранишь их застарелое терпенье

Среди мгновений, нежности лишенных.

Ты камень оживляешь жизнью жадной,

Глядишь со скал в зеленое кипенье.

А из подгорной туги непроглядной,

Где вверх дорога с каждою ступенью

Все призрачней становится, стон-пенье

Забытых духов дребезжит уныло.

А ты глядишь в зеленое кипенье.

Но протяженно время до успенья.

Еще земле кровь солнца не постыла.

Расщелины отверстой рана ныла,

И нынче боль ледышкою застыла.

А ты глядишь в зеленое кипенье.

Слово десятое

Прелюдия

Зияющий зев подземья разинут в заветном зове,

Зелеными мхами забран, отобран у скальной тверди.

Углами камни-ступени: стремят к небесной основе

Потугу твердость оставить и синью умилосердить.

И молится тьма смиренно звездинке листвы у входа,

В бездонье белого света открыта ее природа.

Зияющий зев подземья разинут в заветном зове.

Романс

Ты стережешь печаль веков безродных,

Вплетенных подземельем в кольца мрака.

И звонов смеха светлых и свободных

Ждет тишина как знаменья и знака.

Нутро земное в лад с тобою дышит.

Ты стережешь печаль веков безродных.

А свет и тьма на скалах письма пишут

Самим себе. От странного их брака 

Родится тень – проныра и кривляка,

Ее стежками даже воздух вышит.

И свет, и тьма тебе единокровны.

Ты стережешь печаль веков безродных,

Чтоб сжечь ее в улыбках сумасбродных.

Зола времен святых, времен греховных 

Осыплется. Невинна и виновна,

Ты стережешь печаль веков безродных.

У врат земли, у врат глубин холодных

Ты стережешь печаль веков безродных.

Голос памяти

Земная память сурова, и сны земные кровавы.

Оскалена морда камня, и тьмою глотка клокочет.

Раззявлена в шипе змеином, в зловещем вопле зверином

Пасть-пропасть, где пасть и пропасть.

Тварь злится, истертые зубы о солнечный проблеск точит

И тщится вцепиться клыками в раскрытую солнца пясть.

И вторит звучанью бездны небесный напев старинный.

Плоть камня от жажды жертвы корежит спазмом экстаза,

Желания жгуча власть.

Смиряется плоть людская, лишенная гордой славы,

И смотрит седая вечность холодным циклопьим глазом.

Земная память сурова, и сны земные кровавы.

Песня света

Усталые блики света,

Как жертвенной крови пятна.

Песнь белого солнца спета

Плотью, скалой распятой.

Недвижное солнце в завете

С плотью, на камне распятой.

А радость – стального цвета.

Рвет встрасть и сердце, и жилы.

А светень танцует с летом

Над чревом пещеры-могилы.

Звенящие смеха монеты

Слетают в чрево могилы.

А боль в улыбку одета.

Пробиты руки лучами.

Души живую комету

Тьма ищет слепыми очами.

Души живая комета

Над тьмою танцует с летом.

Песня тьмы

Веками мрак леденеет,

Питаясь силой подгорной,

И, ранен светом, пьянеет

От вызова плоти упорной.

Бесстыжая синь, пьянея

От пламени плоти упорной,

Шлет вызов силе подгорной.

И страшен шелест шипящий,

И песнь чешуек скрипуча,

И дышит мраком Неспящий

И землю дыбит и пучит.

Потерянный света лучик

Клыками ловит Неспящий.

Пугающ шелест шипящий.

Неспящий исходит хотью,

Встрасть жаждет упиться плотью.

А мрак выгибает спину

И, ластясь, готов прихлынуть

К земли безумному сыну.

Неспящий исходит хотью,

А мрак выгибает спину.

Видение

Влюбь шкура камня нежит плоть шершаво,

И сладострастно стискивают руки

Стальные кольца ласкою удава.

Встрасть точит тело радости отрава,

Всласть плавит душу радости растрава.

Тьма длит тягуче смеха солнца звуки

И ловит синевы высокой всплески.

Влюбь шкура камня нежит плоть шершаво.

Встрасть сводит мышцы бхакти выдрог резкий,

Всласть сводит мышцы боли выдрог резкий,

Пилой по сердцу бхакти выдрог едкий.

Истома боли стала тьме порукой,

Что с Сыном Недр завершена разлука,

И ёмь готова пить земную силу.

Влюбь шкура камня нежит плоть шершаво.

Души воленья вычурно-лукавы.

Чтоб сердце синь сверх неба возносила,

Душе – гореть и течь сквозь тьмы горнило.

Не нужно быть святой, чужой, неправой,

Коль шкура камня въелась в плоть шершаво.

Слово одиннадцатое

Прелюдия

Лесное кольцо навылет пробито дротиком солнца,

И в колком хаосе камня осколки света сгорают.

В воде звенящее небо, поднявшись с самого донца,

Кидает тени деревьев к подножьям руин, играя.

Неспешно – камень на камень – растут, продолжая землю в пустынные эмпиреи,

Огрузшие сгустки силы, холодные выси грея.

Танцует на камне камень, закон тяготенья руша.

Так сила стремится в небо, так сила стремится в душу.

Лесное кольцо навылет пробито дротиком солнца.

Романс

Ладони льнут, летая и пылая, 

К застылой лееве усталой мощи,

Для солнца пробудить ее желая

Всплавь с сонной нежностью певучей рощи.

Прощая камню неподвижность танца,

Ладони льнут, летая и пылая.

Среди невзгод простуженного лая

Земля и небо обнищали б. Злая

Их любь в вальс побирушки с оборванцем

Склубилось бы – ветров семерке в ощип.

Но льнут ладони, милостью пылая.

Излиться радости свободней, проще,

Когда к земле и небу неустанно

Ладони льнут, летая и пылая.

Деревья в бубен солнца бьют, камлая, 

Чтоб в камне пробудить порыв желанный.

К перебродившей силе первозданной

Ладони льнут, летая и пылая. 

К земле и небу, любь ниспосылая,

Ладони льнут, летая и пылая.

Слово двенадцатое

Прелюдия

Деревья нисходят с неба по крутизне и обрывам,

Вдоль осыпей, над провалом, над каменною рекою.

Безвременье холит небо, земля бурлит непокоем,

И к солнцу земные кости подгорной силы прорывом

Сквозь травянистую кожу стремятся, свет постигая.

Из ран земных по ступеням, по телу камня нагого

Мощь плавно струится к сини и жизнь восходит нагая.

В сиянье нашего мира, в кипенье мира другого

Деревья нисходят с неба по крутизне и обрывам.

Романс

Где скалы в прорву клонятся опасно,

Ты в свет и синь возносишь руки страстно,

Ладонями вонзаешься в свеченье,

Опьянена камней хотеньем ярым.

Моление безжалостно и властно.

Плоть кинута в поток предназначенья.

Холодным несжигающим пожаром

Невесте камня небо влюбь ответит,

Коль в свет и синь возносишь руки страстно.

А тьма глубин в распахнутости светит.

Земли бескрылой древнее мученье

Крылами рук отвергнув, заточенью

Забытых сил кладешь конец. Теченье

Ты облегчаешь каменным потокам,

И в свет и синь возносишь руки страстно.

Взмах крылорук поет, что не напрасно

К тьме нежной яросветеня влеченье.

Глубь помнит слов утраченных значенье,

И новословье светлое прекрасно.

Ты в свет и синь возносишь руки страстно.

Где скалы в прорву клонятся опасно,

Ты в свет и синь возносишь руки страстно.