Глава 2. Полтора года назад
Еще полтора года назад мы с Джанной почти не знали друг друга. Кажется, что в Центральной Магической Академии все друг друга знают: как-никак, небольшой набор, редкая профессия, узкий круг, - но это не совсем так. Конечно, каждый знает однокурсников в лицо, а со временем и большую часть студентов других курсов тоже запоминает. Но по-настоящему тесное общение обычно получается у студентов даже не внутри факультета - внутри кафедры. Маги-стихийники знают магов той же стихии с разных курсов и немного других стихийных; зельевары начиная с первого курса привыкают бегать консультироваться с ядовиками и медиками — зельеварами постарше, уже выбравшими специализацию; экспериментаторы стоят отдельно и консультации дают только избранным; специалистов по ментальным штукам все остальные все равно избегают пуще некромантов, а они высокомерно делают вид, будто это они сами избегают простых смертных; пространственники... как раз их даже в лицо запомнить сложно.
В общем, я знала Джанну в лицо. Знала, что она с зелий, на курс старше меня. Знала, что она в составе факультетской команды участвует в ежегодном турнире Академии — и то, про турнир я знала только потому что сама была в факультетской команде. И это всё. Думаю, она знала обо мне не намного больше. Ну, может быть, ей я еще немного примелькалась в качестве приятельницы Дана Князева. Все друзья Дана всегда на виду. Я ему подругой не была, я была «дальний круг», но конечно, и меня время от времени вспоминали как «ту рыжую, из свиты Князева» с обязательным дополнением: «нет, не главная, а ее сестра». Дан дружил с моей сестрой, а я просто могла иногда ошиваться рядом на правах родственницы. Я этим правом не злоупотребляла: во-первых, не хотела их бесить, а во-вторых, нелегко постоянно находиться рядом с объектом обожания и ничем этого не выдать.
Я была немного влюблена в Дана с тех пор, как впервые услышала о нем от Вари. А уж когда сама поступила в ЦМА и увидела его лично, дела мои стали совсем плохи.
Дан, во-первых, красавец. Нет, правда. Он отлично сложен, у него выразительные карие глаза, шикарная улыбка, аристократический профиль и светло-русые волосы, которые, как ни уложи, все равно хорошо смотрятся. Частично это наследственность, частично — заслуга мамы-медички. Но, конечно, внешние данные — это еще полбеды. Настоящая беда в том, что Дан еще и очень одарен. В ту пору мало кто понимал, насколько сильно, но даже то, что Дан скрыть не мог, а потому демонстрировал, окружающих весьма впечатляло. Поговаривали, он мог бы идти на три специальности как минимум, то есть вот настолько разнонаправленная сила, а главное — настолько пластичный характер.
Характер мага в колдовстве — второй важнейший пункт после собственно магической предрасположенности. Хочешь хороших результатов — будь тем человеком, который должен их получить. Поддержи всем известные стереотипы: медики человеколюбивы, воздушники легкомысленны и веселы, огневики вспыльчивы, землевики упорны — и так далее. Если маг воздуха будет мрачен и задумчив, он ослабеет. Если огневик совладает со своим характером и перестанет вспыхивать по любой ерунде, огонь перестанет так легко вспыхивать в его ладонях... А если зельевар-экспериментатор вдруг озаботится такими вещами, как мораль и этика, то ничего толкового он не сварит. Жаль, что когда я общалась с Джанной, я не думала, какие проблемы ее неэтичность может принести лично мне.
Впрочем, пока не о ней, а о Дане. Дан был всем. Он был таким, каким было нужно, чтобы провести магию определенного типа. У нас говорили, что он мог бы выбрать три специальности, но потом я узнала, по большому секрету, что на самом деле — штук десять. Почти все стихии, ментал, некромантия, нестихийная боевка, яды, лечебные зелья, даже оборотничество! Дан по-настоящему уникален, и даже те, кто не знали этого доподлинно, чувствовали это. А еще Дан просто обаятельный. Как будто одних его талантов мало, чтобы каждая третья девушка хотела выскочить за него замуж и нарожать ему (и себе) талантливых и красивых детей.
Он, конечно, не сам по себе такой родился. Талантами он тоже обязан тандему мамы — зельевара-медика и отца — мага двух стихий. Мало кто решается вот так экспериментировать на будущем ребенке. Обычно ему передают ну максимум одну-две способности — и даже на это не каждая семья пойдет, потому что предприятие может увенчаться успехом, а может и нет. И тогда вместо здорового одаренного ребенка родится калека. И больше у таких экспериментаторов детей не будет. Когда я узнала, сколько талантов у Дана, я долго не могла поверить в такую жадность старших Князевых. Наверное, у них были очень серьезные причины так рисковать. И все-таки... я видела изуродованного неудачной попыткой магического улучшения ребенка всего раз, и мне потом кошмары снились. Я поклялась себе, что никогда не буду пытаться улучшить собственных детей.
Госпожа Князева же по роду деятельности наверняка видела их немало, и все-таки ей хватило сил и смелости на... это. Как она решилась? Не могу даже представить. Боги были на их стороне, у Князевых все получилось, и родился Даниил. А Князевы вскоре умерли, и наверное, в этом и кроется причина их сказочного везения с ребенком. С каким из богов они заключили смертельную сделку — теперь уже не узнать, да оно и к лучшему, что не узнать.
Князевы умерли, и Дана вырастила его тетка по отцу. Пришло время — и он был, как и все мы, найден, выделен и отобран для обучения в ЦМА, но умудрился скрыть добрую половину своих способностей. Он поступил — и сразу же стал популярен: красивый, талантливый, милый. Наследник состояния Князевых, к тому же. В общем, почти совершенство. Разумеется, я тоже втихаря о нем мечтала. До сих пор не понимаю, почему все это обилие достоинств никогда не очаровывало Варю. Она просто дружила с Даном, как будто это обычный парень, хороший, веселый, но ничего такого особенного, было бы из-за чего шум поднимать. Я даже думала порой: может, она оказалась немножко менталистом и потому так хорошо противостоит эмоциям, но нет, она водяная, и этим ее таланты исчерпываются.
А вот теперь про Джанну.
Я начала с того, что мы с Джанной почти ничего не знали друг о друге. Может, лучше было бы, если бы мы и дальше друг друга не знали. Но все изменилось прошлой зимой.
Когда мы вернулись с каникул, Дан, бегло оглядывая обеденный зал, заметил, что Джанна почему-то не в академической форме, а во всем черном. Я не знала даже, что ее так зовут, но оглянувшись, легко нашла взглядом девушку в траурном платье. Интересно, откуда ее знает Дан? - подумала тогда я.
- Ты не слышала, кто именно у нее умер? - совершенно бестактно брякнул тогда он. И Варя, которая никогда не была сплетницей, неожиданно для меня ответила:
- Я разузнаю.
Это было на обеде. А уже за ужином Варя рассказала — преимущественно Дану, но и присевшей рядом мне тоже:
- В общем, говорят, у Джанны буквально неделю назад умер жених.
- Ничего себе, - выдохнул Дан. - Она так хорошо держится. Я бы на ее месте сейчас точно не смог бы учиться.
- Она же из этих, с востока, - пожала плечами Варя. - У них, сам знаешь, все иначе. Договорной брак, вряд ли ее мнения кто-то вообще спросил.
- Знать-то знаю, но я думал, что это у совсем уж ортодоксов, а она такая...
- Какая? - насмешливо спросила Варя.
- Нормальная!
- Ну так у ортодоксов рога и хвосты не растут. Неотличимы от обычных людей, пока вдруг не окажется, что в двадцать лет у магички уже жених есть.
- Думаешь, это правда был договорной брак? - как-то нерешительно спросил Дан.
- Уверена.
- Как думаешь, она его любила? Ну, хоть сколько-то? Или наоборот, она теперь вздохнула с облегчением?
- О-о-о, дружок, - протянула Варя. - Я смотрю, ты воспрянул духом. Рано! Ты хоть месяц траура-то подожди! А лучше два.
- Я же сдохну от неопределенности, Варь!
- Не мои проблемы. И тем более не проблемы Джанны.
Я слушала их разговор и начинала понимать, почему Варя с такой готовностью взялась узнавать подробности из жизни Джанны. Видимо, они обсуждали ее не в первый раз. Видимо, у Дана был к ней какой-то свой интерес?..
- Не твои и не её, конечно, - кивнул Дан, поспешно собрал с тарелки соус куском хлеба, доел его и встал. - Нет уж, зачем ждать два месяца, если выразить ей соболезнования я могу прямо сейчас? Может, она еще в меня поплачет, как думаешь?
Дан подмигнул нам обеим, Варя закатила глаза и фыркнула.
Мне казалось, что все это какой-то странный плохой сон. Вот Дан идет между столами, подходит к Джанне, подсаживается рядом. Что-то говорит ей. Она поднимает взгляд от стола, некоторое время молча смотрит на него — Дан все продолжает говорить — и наконец слабо улыбается ему.
И тут до меня наконец дошло. Пока я украдкой пялилась на Дана и мечтала, как он когда-нибудь обратит на меня внимание, он, оказывается, смотрел на Джанну. Думал о ней. Узнавал — Варя подтвердила, стоило мне спросить, - свободна ли Джанна. Печалился, что у нее, оказывается, уже есть жених. А теперь жениха больше не было, и Дан воспринял это как шанс. В следующие дни он почти все трапезы сидел рядом с Джанной.
