Глава 3. Здесь и сейчас

Я поднимаюсь на башню и киваю тем, кто уже расположился там. Виделись уже, с кем вечером, с кем ночью. Они все такие же слегка обалдевшие, как я: сочетание сонливости и бодрящего зелья вот так вот и выглядит в первые пару минут, пока нормально не подействует. Я тоже только что его приняла, пока поднималась. Теперь чувствую себя, как будто минуту назад проснулась от кошмара. Сердце колотится, пальцы слегка дрожат. Но это скоро пройдет. Ну, может быть, не так уж скоро, если учесть, что у меня была еще и Джанна... нет, о Джанне я сейчас думать не буду. Не до нее.

Отсюда открывается лучший обзор, а значит, это место как раз для меня, Алекса, Лены и Таты и любого огневика, способного бить по площади. Нам с нашими «талантами» нечего делать среди сражающихся. Не потому что мы недостаточно умелы (хотя в моем случае и это тоже довод). Просто огненные залпы сверху по строю врага чертовски эффективны, в этом все дело. Ну и еще в том, чтобы от злости и страха и по неопытности не зацепить в ближнем бою своих.

Отсюда я вижу (все мы видим) и своих, и чужих, но они далеко, а мы — над ними. Так гораздо проще. Побочные эффекты от зелья наконец заканчиваются. Я вижу войско Розена, подступившее к нашим стенам, вижу людей, возящихся около катапульт, и меня охватывает бешенство, но это бешенство — достаточно холодное и расчетливое, чтобы я не вспыхнула раньше времени. Все должно происходить вовремя, это вопрос профессиональной гордости, в конце концов. Будем считать, что это наш годовой экзамен по специальности. Даже если вдруг Розен сегодня победит, я хочу знать, что сделала всё, что могла. Абсолютно все.

По защитному куполу вокруг замка со свистом прилетают, опадая, то льдинки, то огни. Купол пока держится и не пропускает на вход почти ничего. Только на выход. Мы быстро делим между собой объекты, я собираю в ладонях огненный шар — небольшой, пристрелочный — и швыряю его в одну из катапульт, придавая ускорение. Конечно, там защита, и конечно, таким небольшим зарядом я ее не пробью. Но сейчас моя задача — понять, как далеко простирается защита и насколько она сильна.

Мой шар распадается на искры и рассеивается, не долетев до катапульты пары метров. Это хорошо. Это значит, купол защиты большой, а чем больше купол, тем меньше его плотность при равном количестве влитой силы. Его должно быть проще пробить, если, конечно, Розен не нашел каких-нибудь защитников-уникумов, которые умеют делать огромные купола без потери свойств. Теоретически, такое возможно. Но скорее уж я поверю в то, что гильдия Защитников встала под знамена Розена вовсе не так охотно, как это расписывалось в газетах. Нет, они не нарушают приказы. Это не саботаж. Они просто делают купола, которые можно пробить с пяти зарядов. Впрочем, с пяти — это если измерять обычными шарами, которые я выдаю на тренировках. Но здесь, сейчас, когда они стоят под нашими стенами, а меня еще и дополнительно раздраконила Джанна, возможно, мне хватит двух-трех ударов.

Я собираю огонь в пальцах, подогревая его своей злостью. Он пришел к нашему замку, к нашей Академии, он привел столько людей на убой и думает, что может взять и отобрать нашу независимость. Да пусть идет в лес и там удавится, Академия столько раз отстаивала свою автономность — в том числе и оружием, и магией, - что Розена она тоже переживет. Переживет! Я не имею права сомневаться, потому что от этого зависит, насколько ярко будет гореть мой огонь.

Шар отправляется в полет, но рассыпается, едва перелетев замковую стену, сбитый (явно нарочно) встречным заклинанием. Ах, вот так, да?! Я развожу руки, и огонь послушно течет в две стороны разом. Два небольших шара летят к катапульте. Один рассыпается в полете, а второй врезается в защитный купол. Есть второе попадание!

Мы не бьем по людям, по крайней мере, стараемся. Мы знаем, что в этом войске слишком много подневольных бойцов — насильно приведенных к магической присяге, шантажируемых, ментально подавленных. А еще многие из них — наши бывшие друзья, дальние родственники, старые знакомые. На это Розен, видимо, и рассчитывает. Вот только нежелание убивать не значит, что нам совсем нечего им противопоставить. Да, лично я сегодня целюсь исключительно по орудиям. Но на соседней башне сидят менталисты, на третьей — воздушники, а на стене расположились зельевары, вооруженные луками, стрелами и зельями: сонными, парализующими и какими-то совсем уж невообразимыми для непрофессионала отварами. Меткая стрельба — главное их боевое умение, и сейчас оно очень кстати. Да, осаждающих в несколько раз больше, чем нас, но мы в замке, а они перед нами, на открытом пространстве, и магической защитой у них накрыты только осадные орудия. Нас еще надо достать, чтобы навредить нам. И купол у нас гораздо крепче, чем у той самой катапульты. Его регулярно подпитывают силами всей Академии.

Вокруг моей цели по-прежнему суетятся люди. Заряжают? Деактивируют? Дополнительно подпитывают купол? Я надеюсь, они смогут разбежаться, когда я пробью защиту. Не хотелось бы отвечать перед богами за убийство. Но если придется, значит, придется. Их судьба в их руках, а мое дело — собирать огонь в ладони и кидать. Оба моих шара достигают цели. Один рассеивается из-за щита, второй долетает до катапульты. Защитное поле пробито, и это отлично. Уничтожение орудия займет некоторое время — конечно, дерево пропитано специальными составами и так просто не загорится. Зато теперь я контролирую подходы к катапульте.

Кто-то отважный остается рядом, но выстрел сделать не успевает. Я кидаю еще три шара — совсем маленькие, чередуя руки, сразу один за другим. Кто-то, наверное, тот, кто уже пытался мне помешать, развеивает в воздухе один мой снаряд, потом, со второй попытки, второй. Третий — не успевает, и тот прилетает в землю около катапульты, поджигая все примерно в метре от точки приземления. Да, когда я зла, мой огонь особенно горяч и даже почти заразен. Человек у катапульты падает, пытаясь сбить пламя. Не знаю, получится ли у него выжить, но нам он сейчас точно больше не помеха.

Я методично посылаю шары в катапульту правой рукой, в левой держа постоянно наготове еще один заряд — для того, кто решится приблизиться к ней. Или если мой шар снова собьют. Или чтобы развеивать летящие в нас снаряды, когда падет защитное поле замка. Оно, впрочем, пока держится. Огонь течет по моим венам, улучшая зрение и рефлексы, время как будто замедляется, а я сама становлюсь языком пламени, пляшущим на ветру. Когда катапульта наконец загорается, я даже испытываю что-то вроде разочарования. Теперь придется остывать, выходить из ритма и менять цель, а я только-только разогрелась!

Горящая катапульта срабатывает, выстреливая камнем. Тот летит в сторону замка, но не долетает, приземляется в войско Розена, временно нарушая строй. Я поджигаю его по пути: не зря же все время держала огонек в левой руке.

Выдыхаю. Гасну. Разворачиваюсь к следующей цели и разрешаю себе снова быть огнем.