Глава 4. Полтора года назад

Через несколько дней после того, как Дан узнал о трауре Джанны и развил бурную деятельность по ее очарованию, он привел ее ужинать за наш стол и весь вечер развлекал. Вообще-то, это ему всегда легко давалось, но я чуть ли не впервые в жизни видела, как он, о боги, старается произвести впечатление. Это было неприятное открытие. Оказывается, он мог быть ещё более милым — куда более милым! - если хотел. Но для меня, для Вари, для Алекса и множества друзей-приятелей он не хотел. Впрочем, возможно, дело было не столько в симпатии Дана, сколько в двусмысленном шатком положении: одно неверное движение — и Джанна решит, что у нас здесь слишком весело для ее траура, и уйдет; другое неверное движение — и Джанна уйдет, потому что с нами слишком скучно. Вот Дан и вился юлой, стараясь сделать всё одновременно интересно и благопристойно.

А еще позже тем вечером, вернувшись в нашу комнату, Варя сказала мне, впервые показав, что знает, что со мной происходит:

- Глена, не мучайся ты так.

И я, конечно, ответила, даже понимая, что шансов отбрыкаться нет:

- Не понимаю, о чем ты.

Варя вздохнула и села переплетать косу из «парадной» версии в более свободную — домашнюю. С тех пор, как я поступила в Академию, Варя старалась включать "режим старшей сестры" пореже, видимо, помня, каково это: когда ты входишь во взрослую жизнь, по крайней мере, пытаешься, а тебя постоянно кто-то одергивает и опекает. У нас большая семья. Насколько большая - судите сами: наши родители называли детей по алфавиту. Осознали масштаб? Да, Варя третий ребенок, я четвертый. Антон и Борей уже закончили Академию, к нашему с Варей облегчению. А еще есть Дина, она младше меня на пять лет. Ей теперь и достается основная доля Вариной заботы, когда мы приезжаем домой на каникулы. Но в тот день Варя решила позаботиться обо мне.

- Дан очень классный, мне он тоже нравится, - сказала она, но только я открыла рот, сразу добавила: - как человек. Он уникальный, находиться рядом с ним — фантастический опыт. Но, - она слегка повысила голос, чтобы я не перебила, - тебе ничего с ним не светит. Мне, кстати, тоже. Да и Джанне тоже вряд ли, но у нее хотя бы есть шанс. Так что просто не бери в голову. Рядом с ним весело и интересно, а еще можно научиться всяким занятным приемам. Вот и пользуйся, а страдать не надо.

Как же меня порой бесили эти "старшесестринские" заходы а-ля "я знаю, о чем ты думаешь". И самое обидное, часто ведь действительно угадывала!

- А почему тебе ничего не светит? - спросила я. Конечно, я хотела узнать про себя, а не про Варю, но это было бы как-то... не знаю, чересчур. Проще было спросить про нее.

- Потому что. Ему в следующем году будет двадцать один, пора будет вступать в Князевское наследство. А в завещании его родителей очень четко указано, что его невеста должна быть магом двух стихий, либо хотя бы стихийница с развитым вторым направлением, не стихийным. Так что мы с тобой не подходим совершенно. А вот у Джанны, кроме зелий, есть слабенькая земля, так что... вряд ли, конечно, но может быть...

- Ладно, я поняла, - больше всего мне хотелось побиться головой об стену, а лучше пойти и сжечь эту Джанну. Огня же у нее нет? И воды тоже нет. Вот то-то же. - А что, так заметно было?

- Не очень, - улыбнулась Варя. - Но я-то тебя знаю. Я все надеялась, что оно само пройдет, да вот не дождалась. Подумала, будет обидно, если Дан наконец-то нашел подходящую девушку, а ты ее сожжешь без «здрасте». Еще и доказывать потом придется, что ты просто не справилась с эмоциями и магией, потеряла контроль. И передачки тебе носить. Если разрешат.

- Почему это «не справилась»? - возмутилась я. - Все у меня с контролем отлично!

- Вот я и говорю, доказать будет трудно, - кивнула Варя. - Поэтому ты уж избавь меня от этого, ладно? И сама не страдай.

Это было даже мило.

Она меня, конечно, не убедила. То есть, доводам я вняла, но каждый раз, когда Дан приглашал Джанну за наш — свой — стол, мне хотелось запустить в нее тарелкой с чем-нибудь белым. Рисом, например, или макаронами. Черный свитер и белые макароны — отличное цветовое решение, правда же? И красный соус тоже туда хорошо вписался бы. Вслух я старалась это своё отношение не проявлять. В моем случае и с моим характером это означало: просто молчать побольше. Желательно, вообще все время молчать.

Впервые я не выдержала и все-таки сцепилась с Джанной, когда кто-то начал травить байки про использование приворотных зелий. Если еще точнее, это она сцепилась со мной. Я, помнится, сказала что-то вроде:

- Ну, если он ее бросил из-за зелья, значит, не так уж сильно любил. Настоящему чувству никакое зелье не помешает.

И тут она издала такой специальный вежливый смешок, который, кажется, заменял ей хохот в случаях, когда кто-то при ней нес чушь.

- Это типичное заблуждение человека, мало знакомого с зельями, - сказала Джанна. Вежливо так сказала, даже чересчур, будто разговаривала с полной идиоткой. - Приворотное зелье действует в любом случае, когда не был заранее принят антидот. Да и сама идея, что чувства могут делиться на настоящие и нет...

- А что с ней не так? - я была даже рада, что она первая ко мне прицепилась. Значит, если дискуссия свернет не туда, я все-таки смогу надеть ей на голову тарелку. Дан, конечно, обидится. Да и леший с ним, нечего было ее сюда таскать!

- Чувства — категория не качественная, а количественная. Жертвенная любовь от легкой симпатии отличается количеством эмоций, но не качеством. И если проследить за этим чувством по нарастающей, от симпатии через влюбленность к любви, мы не сможем прочертить границу: вот здесь это еще симпатия, а тут уже влюбленность. Этот переход происходит незаметно, он неизмерим. Это просто постепенно приращение эмоции - той же самой эмоции. И в любом случае, «истинное чувство» как защита от зелий и приворотных чар — это миф, хоть и на удивление живучий.

- Ты так хорошо разбираешься в чувствах. Большой опыт? - не удержалась я, намекая одновременно и на ее траурный наряд, и на... сама не знаю, на что. Дан тихо окликнул меня, намереваясь одернуть, но не тут-то было. Джанне тоже хотелось поговорить.

- Конечно, у меня большой опыт. По изучению трансформации эмоций под влиянием зелий. Это моя курсовая работа. Поэтому могу сказать совершенно точно: не важно, насколько сильно человек влюблен, приворотное зелье действует одинаково.

- Да? И что же тогда случается с его большой любовью? Куда она девается?

- Никуда. Она просто меняет объект, - пока я хлопала глазами, пытаясь переварить неожиданный ответ, Джанна пустилась рассуждать. - По сути, влюбленные люди даже более уязвимы перед приворотным зельем. Если человек не испытывает никаких чувств, зелье провоцирует симпатию и даже влюбленность, но сила чувства зависит от крепости зелья, удачного подбора компонентов, индивидуальных особенностей... в общем, тут как повезет. Или насколько компетентен зельевар. А если человек уже имеет привязанность, даже такую, которую вы зовете истинной любовью, - она улыбнулась мне, как бы вежливо, но мы обе понимали, что это не так, - то эту истинную любовь он просто начнет испытывать к тому, на кого укажет зелье.

- Но ведь есть же случаи, когда человек перебарывал влияние приворотного зелья и возвращался к тому, кого любит, - не хотела сдаваться я.

- Есть, конечно. Это люди, которым удалось разлюбить. Такое случается и с настоящими, - она неприятно выделила это слово, - чувствами. Когда они невзаимны или опасны, например. И это, судя по исследованиям, примерно так же тяжело.

- То есть ты хочешь сказать, что нет разницы между искусственно наведенным мороком и настоящей любовью?

- Я хочу сказать, что приворотное зелье вызывает настоящую любовь. Не бывает чувств-мороков. Если кто-то испытывал симпатию, а потом перестал, это ведь не значит, что она была ненастоящая.

- А по-моему, именно это и значит!

- Мы уплыли из зелий в философию, давайте выплывать обратно! - вмешался Дан. Джанна пожала плечами. Я тоже. Желание надеть ей на голову тарелку стало еще острее, но я — уже в который раз! - сдержалась.