Глава 9. Как всё начиналось
Спала Джанна очень плохо, тут она не соврала. Мне пришлось убедиться в этом в первую же ночь на новом месте. Я, конечно, сама виновата. Надо было сразу внять ее просьбе и сдвинуть кровати, чтобы она могла касаться меня во сне. Но честно говоря, я думала, что ей просто неспокойно после смерти жениха спать одной в комнате (а позвать Дана она, видимо, не решилась), и само мое присутствие уже снимет половину проблемы, если не всю. Слишком легко это выглядело днем: Джанна просто заснула в моем присутствии, и все было нормально. К вечеру я разбудила ее, чтобы сходить на ужин, и она уже выглядела чуть лучше, чем днем, когда выходила из лекционного зала. Так просто оказалось ей помочь! Ну, так мне тогда показалось.
Итак, я отказалась сдвигать кровати, поэтому ночью проснулась от крика, вскочила, запалила огонь, увидела Джанну, поняла, что никто на нас не нападает, притушила огонь до просто освещающего и пошла к ней. Она сидела на кровати с закрытыми глазами, обхватив себя руками, кажется, так и не проснувшись. Ее била мелкая дрожь. Я подошла, потрясла ее за плечо. Джанна открыла глаза.
- Прости, - сказала она. - Я тебя разбудила?
- Да, - я решила, что вежливость сейчас совершенно лишняя. - Что, у тебя так каждую ночь?
Джанна кивнула.
- И что тебе снилось?
- Не помню, - сказала она, и я опять поняла: врёт. Ну и ладно. Какая мне была разница, какие именно кошмары не давали ей спать?
- Ладно. Ты думаешь, если я буду рядом, то такого не будет?
- Я... надеюсь. Ведь днем же не было, - почти жалобно ответила Джанна. Я посмотрела на свою кровать, стоящую так безнадежно далеко, и поняла, что двигать ее я не буду. Ни за что. Во-первых, я хотела спать. А во-вторых, спал, по идее, уже весь корпус. Вот разбужу я кого-то этим шумом, и... нет. Значит, раз левитировать предметы ни одна из нас не умеет, придется потеснить Джанну.
Я сходила к своей кровати за подушкой и одеялом и под непонимающим взглядом Джанны начала устраиваться.
- Спи давай, - сказала я, не желая признавать, что она была права насчет кроватей. - Буду здесь, так и быть.
- Спасибо, - пискнула она, завернулась в свое одеяло, словно в кокон, улеглась и уснула, кажется, мгновенно. А я-то думала, что Джанна - как раз та впечатлительная барышня, которая из-за любого кошмара не будет спать полночи. Хотя если сон у нее в таком дефиците, как она описывала, то выбирать ей, конечно, не приходилось.
Еще некоторое время я просто лежала, глядя в потолок. Надеялась, что сразу засну, но почему-то не вышло. Лежала и думала: странно, как все получается. Еще недавно я так страстно хотела, чтобы Джанна пропала из моей жизни, а сейчас сама, по собственной воле, озаботилась ее состоянием. Помогаю вот. Лежу тут, рядом с ней. И почему-то не испытываю по этому поводу никакой досады. Джанна повернулась и сопела куда-то мне в плечо, и было в этом что-то такое... уютное. Успокаивающее. Будто бы я на своем месте. Вот уж не подозревала за собой такого человеколюбия! Или это именно для Джанны мне хотелось быть доброй, великодушной и всесильной? Мол, знай наших, смотри, какие мы, стихийники, крутые?
Несмотря на умиротворенное состояние, засыпала я долго, а спала и вовсе отвратительно. Снилась какая-то гадость, но какая именно, я так и не вспомнила. Я надеялась, все дело в том, что на одной кровати слишком тесно, и на следующий день придвинула вторую, тихо радуясь, что уборкой комнат мы занимаемся сами, а значит, никто не спросит, а что, собственно, у нас тут происходит. Что-что... лечим Джанну от недосыпа. Но каким образом и почему именно так - тут мне ответить было нечего.
Джанна в самом деле постепенно излечивалась. Будить ее по утрам было очень непростой задачей, дорвавшись до спокойного сна, она будто бы была готова спать сутками напролет, но я как-то справлялась. Представляла себе, что вот не добужусь, встану и уйду, а она через полчаса проснется с воплями и слезами. Жалко же человека.
Мне вообще начинала нравиться Джанна. Жить с ней в одной комнате было гораздо спокойнее, чем с Варей. Она не мешала и не докучала, но могла поддержать разговор, и по мере того, как она отсыпалась, разговоры становились все интереснее. Она была скромная, тихая, но эта ее скромность и тишина проистекали не из робости, а из самодостаточности. Ей почти ничего и ни от кого было не надо. А вот я была ей нужна, и это тоже было приятно. Льстило самолюбию.
В общем, все было мило, кроме того, что мне регулярно стали сниться какие-то муторные, неприятные сны. Нет, я была далека от того, чтобы просыпаться в ужасе посреди ночи. Я даже умудрялась неплохо выспаться. Но вот паршивое настроение по утрам стало моим постоянным спутником. Я огрызалась на однокурсников, изводила придирками Алекса, с которым мы как раз ваяли совместную работу, и... в общем, хорошо, что к полудню я обычно приходила в себя. И еще хорошо, что я считалась лучшей огневичкой на потоке, иначе кто-нибудь мог бы и не удержаться и врезать мне, и правильно бы сделал. Я бы на их месте так и поступила.
Все это тянулось уже недели две, и однажды вечером Джанна легла в кровать, полежала минут пять и вдруг сказала:
- Представляешь, я почти не хочу спать!
Это была наша общая победа.
