Глава 23. Летославль, год назад

Последние месяцы до сессии давались мне тяжело, как никогда раньше. Мне было трудно сосредоточиться, я дольше запоминала самые простые приемы и даже не могла сама себе честно ответить: это из-за потери семейных украшений и их поддержки - или из-за потери самой семьи? Мне пришлось напроситься на дополнительные практические уроки к Грозовской, которая вела у нас собственно специальность, и еще отдельно ходить на полигон, тренироваться. Нет, огонь не изменил мне, хотя я этого почему-то боялась — слишком стала смурная и слезливая для огневички. Огонь меня не оставил, но контролировать его я стала гораздо хуже. Дважды я загоралась, когда Варя подходила ко мне и пыталась поговорить со мной о семье. Хорошо быть огневичкой, пламя — прекрасный способ избежать любых нежеланных разговоров. После каждого такого случая я отлеживалась пару дней со справкой от Зверина. Пропуская занятия и возможность попрактиковаться. И конечно, злилась еще сильнее. Быть огневичкой хорошо, но иногда ужасно накладно.

Джанна наблюдала все это безобразие изо дня в день, и надоело ей довольно быстро. Она начала варить мне зелье из общеукрепляющих — и это неожиданно сработало. Мама не верила в поддерживающие зелья и давала нам только лечебные и только при болезни, а в семье Джанны их использовали для всего и почти в любых ситуациях. Это решило, наверное, две трети моих проблем: внимание, память, нервы и обучаемость более-менее вернулись на место. А последняя треть моих проблем — огонь, характер и биография, и это все, в общем-то, зельями не лечится. Постепенно меня немного отпустило. К сессии я почти пришла в себя. Хорошо мне, конечно, все равно не стало: было ужасно обидно, как минимум.

К концу весны мы даже поговорили с Варей. Ну то есть как — поговорили. Она поговорила со мной, а я смогла ее выслушать, не загоревшись. Она заверила меня, что такого результата совсем не ожидала. Что непременно найдет способ все исправить. Что маме тоже нелегко и она сама в шоке (вот она-то с чего? Она ведь это все устроила!). Что мы наломали дров (ага, наломали, а потом подожгли), потому что мы обе огневички, и как жаль, что она не поехала вместе с мамой.

А я стояла, слушала Варю и думала, что успокоительное зелье — отличная штука. Часто им, конечно, пользоваться нельзя, либо подсяду, либо растеряю огонь. Но вот в таких ситуациях он незаменим. В общем, худо-бедно поговорили. Что мне было на это все ответить? Вот и я думаю, что нечего. Что получилось, то получилось. Как вышло, так и вышло. Никто не ожидал, никто не думал, никто не виноват — ну, все мы получили жизненный урок. Не знаю уж, на какую тему.

Ближе к сессии мы с Джанной переехали из замка в Летославль, в Пятихолмье являлись только на консультации и экзамены. Мы были в этом не одиноки: все, кто имели такую возможность, либо снимали что-нибудь в Летославле, либо мотались туда-сюда порталами. Мне мотаться порталом больше было некуда, поскольку дом семьи Вересковых, строго говоря, моим домом больше не был. А Джанна составляла мне компанию: сказала, до Солнцестояния она может домой не приезжать. И да, мы закрыли сессию. Даже я обошлась всего одной пересдачей, а Джанна и вовсе сдала все с первого раза.

И все как-то налаживалось, а что не налаживалось, о том можно было — хотя бы временно — не думать. Мы снова нашли себе подработки, для магов это довольно легко даже в Летославле, несмотря на близко расположенную Академию... впрочем, нет, скорее как раз благодаря ей. Здешние жители привыкли решать различные вопросы с помощью магии и примерно представляли, каких специалистов нужно для этого нанять — насмотрелись на студентов, наслушались сплетен. А самое главное, они привыкли не только к магии, но и к магам тоже. Не боялись, не робели, не думали, как бы так решить задачу, чтобы мага не нанимать. Вот и молодцы, везде бы так.

Мы сняли ту же самую квартиру — повезло, что она нас то ли дождалась, то ли опять освободилась; теперь мы снова жили с Джанной вместе, бок о бок, и я все чаще думала о том, что сказала мне мама. Как насчет брака? Насчет детей? Готова ли я отказаться от жизни с Джанной, чтобы сделать свою жизнь обычной, нормальной, удавшейся по меркам моей мамы? Довольно скоро я ответила себе: нет, не готова. Жизнь с Джанной мне не просто нравилась, это была не просто «одна из возможностей», открытых для меня. Это была та жизнь, которой я хотела жить всегда. Я хотела возвращаться по вечерам в дом, пропахший Джанниными травами, сидеть допоздна за чаем или некрепкой травяной настойкой, болтать обо всем на свете, засыпать, обняв Джанну и зарывшись носом в ее волосы, просыпаться и видеть, как она улыбается мне.

Я не хотела пробовать никакую другую жизнь. Я хотела эту.

Это было как озарение: я вдруг поняла, что несмотря на все проблемы с семьей, которые непонятно, как решать и можно ли решить в принципе, моя жизнь была именно такой, какой я хотела. Я была... счастлива, да. Не совершенно, не безоблачно, но счастлива тихим счастьем человека, которому хорошо в выбранном им доме с выбранным им человеком.

А потом был жаркий летний вечер за неделю до Солнцестояния. Мы сидели на балконе, слушали кваканье лягушек, долетавшее с озера через две улицы от нас, пили холодный чай, планировали, как проведем последний летний месяц после возвращения Джанны с домашних праздников.

- Можно будет на две недели съездить куда-нибудь поближе к морю — Синеморск, Белокаменск — что у нас там популярно в этом году? Но честно говоря, мне и здесь хорошо.

- Популярно в этом году Светлоустье, - серьезно (как всегда) отнеслась к вопросу Джанна.

- Вот туда мы точно не поедем, зачем нам эти толпы? Значит, выбираем из Синеморска и Белокаменска.

- И Летославля.

- И Летославля, тут вон тоже озеро есть.

- Знаешь, - Джанна прислушалась к лягушачьему пению, - я как послушаю отсюда, каждый раз кажется, что это озеро лягушками доверху набито.

- Но что ты имеешь против лягушек? Ты же зельевар! Разве вам не бывают нужны всякие там шкурки-лапки?

- Железы. Бывают нужны, конечно. Но во-первых, здесь не те лягушки, а во-вторых, отдыхать так отдыхать! А в погоне за лягушками какой отдых?

- Да отличный отдых! Активный такой... Впрочем, пожалуй, ну их, лягушек этих. Выберем город и смотаемся к морю. Поезд или портал?

- Поезд, - не колеблясь выбрала она.

- Экономия или личные пристрастия?

- Второе. А ты разве не любишь поезда?

- Люблю. Но по мне чем скорее, тем лучше. Тут порталы выигрывают у поездов. Но в этот раз пусть будет поезд, конечно.

- Почему ты всегда мне уступаешь? - вдруг спросила Джанна. Вопрос поставил меня в тупик, потому что мне-то самой так вовсе не казалось.

- Уступаю? Разве?

- Ну да. Что есть, что пить, как проводить вечер, куда ехать и на чем. Почему?

- Потому что мне все равно, - честно сказала я. - А тебе, кажется, нет. А я тебя люблю и рада сделать так, чтобы тебе было приятно.

Сказала и с изумлением отметила, что ни разу не говорила этого раньше. Обходилась другими словами или вовсе без слов. А тут вдруг соскочило с языка — так просто, так естественно, просто правильный ответ на заданный Джанной вопрос. Я люблю ее, я хочу не просто быть рядом с ней, но и заботиться о ней, сделать так, чтобы ей было хорошо, тем более что речь идет о таких мелочах...

Джанна спрятала лицо в ладонях и некоторое время сидела так.

- Эй, я что-то не то сказала?

- Глена, я так больше не могу.

- Как «так»?

- Врать тебе больше не могу.

Вечер стремительно терял свое очарование, шум в ушах заглушил даже лягушачий концерт.

- И в чем же ты меня обманула?

- Я... подлила тебе приворотное зелье.

Если бы мне предложили придумать любой самый фантастический ответ Джанны, я все равно не додумалась бы до этого.

- Когда?

- Понимаешь, я...

- Когда?

- Зимой, в самом начале. До того, как ты перебралась ко мне. Но я...

- Убирайся, Джанна.

- Я могу объяснить...

- Убирайся. Беги. Прямо сейчас. Через полминуты я загорюсь. Не уйдешь — сожгу.

К счастью, Джанна представляла, как это у меня бывает. Через полминуты ее не было на балконе, а через пару минут и в квартире.

Перед тем, как упасть на диван в гостиной (на кровать мне даже смотреть не хотелось), я нашла в себе силы дойти до двери, запереться на щеколду и сменить пароли. Больше ни на что меня не хватало — ни на размышления, ни на злость, ни на горе. Ну и слава богам.