Chapter 3

София с удовольствием смаковала кофе в кухне на даче. Она специально вставала, пока все ещё спали, чтобы иметь эти двадцать минут "для себя". Аромат свежесваренной любимой арабики и тишина - как ритуал начала нового дня.

Почти две недели они уединённо жили на даче родителей Александра, о которой мало кто знал. Серёжа чувствовал себя замечательно: она с ним занималась, отец каждый день тратил почти полтора часа на дорогу из города, чтобы вернуться к совместному ужину. Александр Николаевич даже выкроил два выходных, отключил телефон и они с Серёжей ходили на речку рыбачить. Вернулись совершенно счастливые, с пустым ведром - отпустили мальков, которых поймали. Они друг по другу всё это время скучали, сами того не понимая. Контакт восстанавливался, всё шло хорошо.

Но София ни на минуту не расслаблялась и не обманывалась - ждала. Ждала, как снайпер в засаде, когда манипулятор сделает ход. Он просто так не отступит.

София посмаковала любимый напиток, взглянула в окно...

Позже она не могла точно вспомнить, что случилось сначала - что случилось потом. То ли она первой рванулась к Серёжиной комнате, то ли сначала услышала звон - разбилось стекло. Следом примчались два их охранника. Дверь в комнату была чем-то заперта изнутри. Рядом уже стоял ничего не понимающий Александр Николаевич.

- Вышибай! Быстро! - руки немного потряхивало, когда парни одним движением вышибли дверь - только б успеть!

- Тихо. Я сама. Будьте готовы.

Сергей стоял у разбитого зеркала и смотрел на зажатый в собственных пальцах осколок стекла. Как в замедленной съёмке, рука со смертельно острым осколком двигалась по направлению к горлу.

- Серёжа. Сергей, - произнесла спокойно и чётко. - Сергей, смотри на меня.

Давай, София! Только приказ настоящего времени.

Остановившийся взгляд со зрачками, заполнившими почти всю радужку, обратился к ней.

- Сергей, брось. Слушай меня - брось стекло. Смотри на меня, слушай только меня. Бросай.

Парень с недоумением посмотрел на осколок в руке, изрезавший пальцы до крови - он не почувствовал.

- Брось.

Опасность со звоном упала на кафель.

- Вот так, всё хорошо, - София стремительно обняла парня. Сергея била мелкая дрожь, зрачки сужались до нормы. - Кто с тобой разговаривал? Что произошло?

- Сынок, что? - подошёл Александр Николаевич, обнял его. София незаметно освободила место отцу, глядя, как беззащитным щенком парень ткнулся в мужское плечо.

- Никто не разговаривал, - слабо выдавил тот.

- Тогда - что?

Сергей качнул головой на оконный проём.

"Смелость".

Кто-то пришёл сюда ночью и написал на дорожке напротив окна Серёжи, белой до едкости краской, только одно слово. Его она и прочитала перед тем, как рвануть к нему в комнату.

Слово-код.

- Александр Николаевич, слово надо убрать.

А тем временем, мозг вычислял. Она знает, как мыслит манипулятор, предскажет все его действия... Знает, но не может мыслить как он! У неё - нормальная психика. Неужели нет выхода?!

Мыслить как он... как он... Сердце вдруг пропустило удар: вот же он, выход!

- Александр Николаевич, вы могли бы сегодня остаться с Сергеем? Он будет спать - я дам успокоительное, но хочу, чтобы вы были с ним рядом. Мне нужно уехать на день.

- Уехать?! Куда и зачем?! - взвился отец. - Тут такое произошло...

- Именно поэтому мне нужно уехать. Никаких средств связи с внешним миром, никаких посторонних людей ни под какими предлогами - я не шучу. Никаких контактов, ни с кем. Только вы. Я вернусь к вечеру.

Александр Николаевич проводил взглядом фигурку: хрупкие плечи красноречиво расправлены. Он не раз видел такую осанку там, на войне.

Так расправляет плечи боец, идущий на штурм.

***

София взялась онемевшими пальцами за ручку калитки утопавшей в зелени дачи - в глубине двора показалась мужская фигура.

Сейчас она скажет "Здравствуй", сейчас...

И мысли, и её "Здравствуй" застыли в прозрачном утреннем воздухе августа. Что сейчас творилось между ними на расстоянии полушага - словами нельзя описать.

Стихли все звуки, запутавшись в их молчании, потеряло значение всё окружающее. Солнечный свет стал неважен. Была только связь, которая выворачивает грудь наизнанку, до предела, когда становится невозможно дышать. Но если её оборвать - дышать станет просто не нужно...

И был его взгляд. Только в лучистых глазах цвета неба она и жила по-настоящему: дышала, могла чувствовать радость, навсегда теряясь в угольно-чёрных зрачках. Только в этих глазах она была счастлива.

Она знала психологический термин этого состояния - ИСС. Изменённое состояние сознания. Если точнее - состояние суженного сознания. Его рождает чувство, которое ставят в один ряд с аффектом.

Любовь.

Она знает, как называется чувство, но разве от этого знания легче? Им осталось полшага навстречу.

- Что случилось, дитя? - негромкий голос снёс последний барьер, стёр все границы, попрал все законы.

Она оказалась там, где больше всего быть хотела.

Как хорошо прижиматься к нему здесь и сейчас, комкая в пальцах рубашку у него на груди! Как хорошо ощутить, наконец-то, защиту сильных бережных рук!

Здесь и сейчас. Она улыбнулась мыслям, перепутанным с солнечными лучами от счастья. А будущее... его не бывает - этот секрет все психологи знают!