Глава 6. Центурион. 

Им везло, но, как твердо верил Тони, везет умелым. Тем, кто не теряет присутствия духа, как бы хреново не обернулись дела. 

Из привратного помещения они выбрались не следом за основной массой игроков, но куда более безопасной дорогой — по найденному Тони узкому боковому коридору, которым прежде пользовались стражники Мзинчалефта. Коридор вел вниз, гладкий пол порой сменялся ступеньками. Вдоль стены тянулась узкая, теплая на ощупь труба. Примерно каждые двадцать или тридцать шагов в нее были врезаны цилиндры толстого стекла, заполненные светящимся изнутри газом, оранжевым или бледно-желтым. 

Путь завершился в большом квадратном зале с низким потолком и поддерживающими его толстыми колоннами, украшенными барельефами в виде цепей. Решетка у схода с большого пандуса являла собой наглядное доказательство двергской нелюбви к незваным гостям. Сюда скатились останки тех, кто первыми бесславно погиб в сработавших ловушках – утыканные короткими толстыми стрелами тела, несколько отсеченных голов с разинутыми в последнем вопле отчаяния ртами и чья-то отделенная от туловища рука. По каменному желобу сбоку неспешно полз густой ручеек крови. 

— Погибли не все, — заявил альтмер, принюхавшись и бросив быстрый взгляд по сторонам. – Некоторым повезло. Они пошли дальше, но прежде… прежде они сразились за подарочек от устроителей. 

На трехступенчатом возвышении в центре зала громоздился здоровенный каменный сундук или саркофаг без крышки. Рядом с ним валялись мертвецы, чье-то тело грузно перевесилось через край сундука – ноги снаружи, голова внутри. На каменном полу тянулся размытый кровавый след, уводящий в дальний конец залы. Кто-то из игроков, даже будучи серьезно ранен, нашел в себе силы ползти. Похоже, тут развернулась серьёзная схватка не на жизнь, а на смерть.

Тони сунулся было глянуть, что в сундуке, но был немедля отпихнут железной дланью Корноухого назад. 

В сундуке оказалось кучей свалено оружие. Не самой лучшей работы. Зато его было много, из расчета под любую руку и на любого умельца. Большую часть расхватали уцелевшие игроки, но, порывшись в лязгающей свалке, альтмер и человек сумели выбрать себе кое-что толковое. Правда, Рингилл косился на свой стальной трофей с таким отвращением, будто ему предложили сражаться дохлой жабой, натянутой на палку от метлы. 

— Если повезет, в нижних залах можно наткнуться на настоящее двемерское оружие, — обнадежил его Тони. – Слушай, я понимаю, это несвоевременно, но дай-ка я озадачу тебя одним вопросом… Что мы намереваемся искать? 

— Выход отсюда, — Рингилл поднял одну бровь, что было у него признаком крайнего удивления. 

— Ежу понятно, что выход. Я про другое, — развил свою мысль Тони, — нам нужен выход, где ожидают имперские гвардейцы и местные вояки, чтобы поздравить с заслуженной победой и торжественно притащить обратно в Солитьюд, на последнюю решающую схватку? Или такой выход, где ни одна живая душа не заметит, как мы злостно уклоняемся от участия в Игрищах и рвем когти? 

— Второе, — без малейших раздумий заявил альтмер. 

— Почему-то мне так и казалось: ты совсем-совсем не желаешь поддержать традиции Империи…

— Сможешь отыскать такую лазейку? – перебил Рингилл. 

— Могу попытаться, но! – Тони предостерегающе вскинул руку. – Мне доводилось видеть карты Мзинчалефта, но нет никакой гарантии в том, что они верны. Я более-менее представляю, в каком направлении вести поиски и что искать. Вода. Нам позарез нужна вода. Подземные реки, водопады, ручьи, все, что угодно. Любые реки текут здесь сверху вниз. Вода всегда пробьет себе дорогу, улавливаешь ход моих мыслей? 

Альтмер медленно кивнул:

— Да. И куда же нам идти для начала? 

— Все едино, — беспечно отмахнулся человек. – Куда-нибудь прочь отсюда. 

Из зала уводило три арочных прохода. Левый Тони чем-то не приглянулся, он сунулся в тот, что посередине. 

Тянулись коридоры, похожие друг на друга, как две капли воды. В глубинах что-то рокотало, ухало, тоненько посвистывало, словно вздыхала нависшая над головами груда камня. По стенам коленчато изгибались трубы с нанесенными на них угловатыми значками двемерского алфавита и помеченные то синими, то алыми, то зелеными полосами. В маленьком, наполненном удушливым паром зале, в центре которого размеренно грохотал и вращал уходившее в пол громадное колесо загадочный механизм, они налетели на засаду из трех человек. Размытым призраком скользнув сквозь белесые клубы, альтмер без особых усилий положил всех троих, Тони даже не успел вмешаться. Обшарив мертвецов, охотник за сокровищами обзавелся на удивление ладным топориком на длинной рукояти и почти полной флягой с водой. 

Один из коридоров, уводивших дальше, через двести шагов оказался намертво засыпан грудой камней. Пришлось возвращаться и искать другой путь. Выведший сначала в лабиринт маленьких, соединенных между собой помещений, похожих то ли на заброшенные мастерские, то ли кладовые со множеством железных стеллажей, заваленные обломками скамей, ящиков, разрозненных деталей для механизмов и подготовленных к обработке досок. Тони рвался пошарить среди пыльных руин, твердя, что именно в таких местах он частенько находил брошенные наборы инструментов для ювелирного и слесарного дела, и все-таки добился своего. Вернулся, торжествующе размахивая небольшой кожаной сумкой, украшенной по углам позолоченными накладками. Рингилл недовольно фыркнул, человек принялся рьяно доказывать, что в здешних подземельях пара отмычек никогда не бывает лишней. 

За мастерскими начался пологий спуск вниз, по железным мостикам, повисшим высоко над лавовыми потоками, закончившийся в большой двухярусной пещере. Компаньоны заметили торопливо прошмыгнувшие наверху силуэты – но, кто бы не скрывался в тенях, он предпочел улизнуть, не ввязываясь в сражение. 

Здесь в облицованном черным камнем углублении бежал ручеек. К сожалению для человека и альтмера, ручеек вытекал из небольшого круглого отверстия в стене, забранного решеткой. Тони попытался открутить болты, крепившие решетку, повозился и плюнул, признав свое бессилие перед двемерским мастерством. 

Они поднялись наверх и спустились вниз, миновав еще с десяток коридоров, сводчатых проходов, залов с механизмами работающими и застывшими в неподвижности. Тони озадачился, далеко ли от них бегают других участники Игрищ и удалось ли кому-нибудь забраться в глубины Мзинчалефта – но не успел он задать свой вопрос вслух, как альтмер насторожился и сделал знак помалкивать. Прижимаясь к стене, они просквозили до конца закрытой галереи и осторожно высунулись наружу – туда, где раздавалось мерное механическое звяканье, перемежаемое истошными человеческими воплями и ругательствами. 

— О, — прищелкнул языком Тони, оценив ситуацию, — старые знакомые. 

Группа игроков числом человек десять, державшаяся вместе, угодила прямиком в зал, до сих пор охраняемый пауками и сферами двемерской работы. Пауки, приземистые и смахивающие на котелки, снабженные восемью суставчатыми лапами, шустро метались по залу, норовя вцепиться клешнями в ноги людей. Порой над их выпуклыми макушками со свистом взлетали белые струйки пара. Две тускло блестящие золотом сферы раскрылись, подобно цветочным бутонам. Из них выросли долговязые, закованные в броню тощие фигуры механических воинов. Лязгали и защелкивались, вставая на места, суставы и пластины. Со змеиным шипением натягивались арбалеты, пронзали воздух выдвижные зазубренные клинки, заменявшие Сферам правые конечности.

Кто-то из людей нанес удачный удар пауку. Тот опрокинулся набок и судорожно задрыгал конечностями, пронзительно свистя, точно забытый над очагом чайник. Сфера развернулась на звук, покатилась, слегка наклонившись вперед и угрожающе выставив длинную голову в высоком, ломаных очертаний шлеме. Люди брызнули в разные стороны, но оказались недостаточно проворны. Небрежным выпадом Сфера проткнула одного из убегающих. Стряхнула переломившегося в поясе человека с меча и помчалась дальше. Тони передернуло от скрежещущего звука клинка о кость. 

Более сметливый из игроков – может, ему доводилось слышать о способе одолеть Сферу – издалека метнул в механического воителя камень, целя в нижнюю часть, распахнутую полость металлического шара, наполненную светлым переливающимся сиянием. Не попал, камень звякнул по металлу, но пример подал. Люди принялись со всех сторон обстреливать сферы камнями. Несколько бросков оказались удачными. Механическая фигура суетливо и бессмысленно тыкала клинком перед собой, но внезапным рывком прижала руки и подбородок к груди. Сложилась, многократно уменьшившись, и провалилась внутрь звонко сомкнувшегося шара. 

Вторую Сферу поразил Рингилл. Вытащив один из прихваченных ножей, альтмер подбросил его в воздух, ловко перехватил за лезвие и коротким движением кисти отправил в полет. Нож по касательной вошел точно в серебряное свечение под ногами механизма. Короткая вспышка – и механический воин застыл в нелепой позе, чуть завалившись набок и неуклюже вывернув левую руку с арбалетом. Пауки, словно почуяв неладное, сбились в кучку, согласованно пятясь к дальней, погруженной в темноту части зала. Люди, решив не рисковать и не испытывать лишний раз судьбу, бросились прочь. Тони презрительно засвистел им вслед. 

— Пошли, — одернул его Рингилл. 

В зал выходили с осторожностью. Вдруг паукам вздумается вернуться и напасть? Но членистоногие больше не высовывались. Альтмер опасливо потыкал кончиком меча в неподвижную Сферу. Двемерское изобретение не шелохнулось. Тони примерился вывернуть из суставчатой хватки механического воителя длинный клинок, но, оглянувшись, испустил недоверчиво-удивленное восклицание:

— Эй! Глянь-ка вон туда! Неужто глаза меня не обманывают? 

Альтмер настороженно прищурился, следя за тем, как человек, словно увлекаемый невидимой привязью, шагает к глубокой нише в обрамлении выступающих ребристых колонн. Там угрюмо громоздилось нечто, похожее на отлитую из бронзы статую воина в броне. 

— С ума сойти, — недоверчиво изрек Тони. – Нет, правда, с ума сойти. Ты хоть представляешь, что это такое? – он пощелкал по металлической ноге, и та отозвалась глухим звоном. – Это ж воплощенная мечта всех искателей двемерских сокровищ. Целехонький и новехонький центурион, мать его так!

Пропустив мимо ушей предостерегающий окрик, Тони вскарабкался в нишу. Макушка человека оказалась как раз вровень с поясом неподвижного гиганта. 

— Мне нужен свет. Я должен взглянуть на него поближе, — непререкаемым голосом заявил Тони. Альтмер беззвучно ругнулся, перебросив ему найденный на заброшенном складе шарообразный светильник в оплетке из медной сетки. 

С фонарем в руке Тони двинулся дальше, протискиваясь между конечностями закованного в броню воителя и стеной. Двемерский центурион возвышался над ним, сумеречно сияя ничуть не потускневшим за столетия золотом и алой эмалью на острых закраинах вычурного доспеха. Задрав голову, Тони восхищенно таращился вверх, на сложенные крест-накрест руки воителя, опутанные тонкой металлической паутиной соединений и тяг, на покрытую сложным узором броню и то, что могло бы условно считаться лицом под стрелкой низко надвинутого шлема. Удерживая фонарь одной рукой, охотник за сокровищами ухватился за выступ в коленном соединении центуриона. Неловко подтянулся, карабкаясь все выше и выше, пока не взобрался на плечо металлического воителя. Ему пришлось скорчиться в три погибели, чтобы не разбить голову о каменную арку. Цепляясь за выступы брони и опустив фонарь за спину центуриона, Тони что-то пристально рассматривал. 

— Слезай, — потребовал альтмер. 

— Мы куда-то спешим? – долетело в ответ. 

— На кой ляд тебе сдалась эта громадина?

— Хочу понять, как она запускается… 

Рингилл беззвучно взвыл. Пристрастие охотника за сокровищами ко всякого рода механическим устройствам порой казалось альтмеру коварной разновидностью умопомрачения, поражавшей отдельных представителей человеческого рода. В случае Тони этот недуг развился до просто всепоглощающего состояния. Вокруг могла твориться чудовищная резня, земля полыхала под ногами, а небо раскачивалось, грозя упасть и уничтожить все живое – но Тони будет сидеть и преспокойно ковыряться в недрах очередной железяки! 

— Брось эту штуку и слезай немедленно. Ты все равно ее не оживишь. Сам говорил, необходим камень душ, — альтмер попытался воззвать к спасительной логике. 

— Э-э, тут совсем иное дело! – нездорово оживился Тони. – Представляешь, тутошние мастера анимункули в своих механизмах использовали совершенно другой способ. Да, не обошлось без магии, но основная движущая сила их машин – пар и сложная система передач… 

Наверху щелкнуло и лязгнуло. Рука центуриона дрогнула, заскрежетала, слегка сдвинувшись со своего места. Тони обрадованно выругался:

— Действует! Кажется, я смекнул, как оно тут все устроено. Погоди, сейчас залезу в его башку и устрою представление… — долетавший сверху голос сделался глухим и неразборчивым. Человек и впрямь втиснулся в недра огромного механического воителя. Что-то загрохотало, из сочленений локтей двемерского изобретения со свистом вырвались упругие струйки пара. Багрово засветились крохотные точки зрачков и золотисто-алый диск, врезанный в нагрудную часть доспеха. 

— Я ухожу! – рявкнул не на шутку озлившийся альтмер. Развернулся на пятке, оказавшись лицом к зеленоватой морде орсимера. Прокравшийся в зал орк с искренним любопытством наблюдал за манипуляциями охотника за сокровищами. Орк был тот самый, с которым он сцепился на подъемнике – здоровенный, в тяжелом доспехе нордской ковки, с торчащими из пасти кончиками пожелтевших клыков. Рингилл шарахнулся назад, выхватывая клинок, но орк вскинул руку в примиряющем жесте:

— Слышь, Рваные Уши, давай вышибем мозги друг другу чуток попозже, а? Я уже давно тут на вас гляжу… и стало мне позарез интересно – что это твой дружок там вытворяет? 

— Он не мой дружок и он пытается оживить центуриона, — альтмер не опустил меча. 

— Да ну? – удивился орк. – Эти железные истуканы проторчали тут почти тысячу лет и наверняка насквозь проржавели. 

— Двемерская сталь не ржавеет, не надо грязи! — возмущенно прокричали из недр статуи. – Эй! Глядите, что сейчас будет!..

Огромная ручища с зажатой в ней подпружиненной секирой внезапно взметнулась к потолку. Ее движение было тягучим и плавным, завораживающим своей обманчивой медлительностью. Механический центурион, словно разминаясь после долгого сна, провел образцовый удар правой рукой крест-накрест. Он закачался в своей нише, взлетела пыль – и двемерский механизм грузно шагнул из ниши на пол. Раздался гулкий, звенящий удар, точно подал голос огромный колокол, а не успевший отшатнуться орк обнаружил, что над ним угрожающе завис боек готового нанести удар молота, закрепленного в левой руке центуриона. 

— Шустрый, — признал орк, без особого страха покосившись вверх. – А что он еще может? 

— Понятия не имею, но сейчас проверим, — бодро откликнулся Тони. – Ты будешь мишенью, идет?

— Эй, — орк сделал опасливый шаг в сторону, — парни. Обождите. Не горячитесь. Я чего тащился-то за вами. Я ж договориться хотел!..

— Нет, — отрубил альтмер. 

— О чем? – Тони высунулся наружу и подтянулся, усевшись на широченном плече центуриона. 

— Смотрю, вам эти норы темные-вонючие что дом родной, — поделился наблюдением орк. – Меня от них жуть берет. Опять же, готов биться об любой заклад, победа в Играх вам нахрен не сдалась. Хотите смыться, верно? А я вот зачем сюда полез-то, как дурак доброй воли. Приз хочу добыть. 

— О как, — задумчиво изрек Тони. 

— И мнится мне, что втроем, особенно с этой махиной, мы без труда пробьемся до ближайшего выхода, — изложил свой замысел до конца орсимер. – А там каждый пойдет своим путем. 

— Эта железяка останется здесь, — непререкаемо завил Рингилл. 

— Почему? – возмутился со своего шестка Тони. 

— Ты хочешь, чтобы всякий и каждый заранее слышал жуткий топот, оповещающий о нашем приближении? – рявкнул альтмер. – Да я лучше и впрямь заключу союз с орком, чем соглашусь на общество твоего монстра. Ну-ка ответь, что ты станешь делать, если этот металлический приятель не протиснется в слишком тесный коридор? 

— Имга весом в пятьсот фунтов ходит, где хочет, и делает, что хочет, — ответил старой босмерской поговоркой человек. – Двемеры, между прочим, были отличными инженерами и строителями. Все здешние коридоры рассчитаны как раз на таких лязгающих парней. Короче, он мне по душе, я беру его с собой. Ты подумай своей Высшей головой: у нас тут совершенное оружие, как раз приспособленное для битв в подземельях!

— Ага, — поддакнул орк. – Слышь, человече, слез бы ты оттуда. Неудобно все время башку вверх задирать. Познакомимся, опять же. 

— Мы еще ни о чем не договорились, — холодно напомнил альтмер. Тони сполз вниз, цепляясь за выступы на броне центуриона, отряхнулся, стараясь держаться в отдалении от орка и не поворачиваться к нему спиной. Вполголоса пробормотал:

— В чем-то он прав. Втроем у нас куда больше шансов. Кто его знает, что будет дальше? Я вот слышал, в последние годы под землей фалмеров расплодилось просто немеряно. Злые они стали, что твои демоны. С людьми-то мы справимся одной левой, я даже не сомневаюсь. А как насчет оравы фалмеров? 

— Он же орсимер, — с плохо сдерживаемым отвращением в голосе процедил Рингилл.

— А ты альтмер. А я человек. Ну и что с того? Можно подумать, орку жить не хочется, – возразил Тони. – Значит, союз? Эй, почтеннейший, мы согласны объединиться. Я Тони. Это… гм… это Рингилл. Он слегка помешан на идее свободного Саммерсета и терпеть не может мерзких людишек, а также всю Империю в целом, но в остальном с ним можно иметь дело. 

— Халаг гро-Харр, — назвался орсимер. – Младший центурион Восьмого Имперского легиона… в отставке. 

Рингилл прищурился. Тони насторожился. Знаменитый Восьмой легион был тем самым, что оборонял столицу Империи от альтмерских войск. Легион до последнего бойца удерживал городскую стену и защищал улицы, но так и не смог предотвратить всеобщую резню среди мирных горожан. На обычно сдержанных Высших тогда нашло кровавое помутнение рассудка, они убивали всех подряд, не делая разницы между легионерами и гражданскими, убивали просто ради убийства и уничтожения людей. Была б возможность, альтмеры в своей ярости просто стерли бы Имперский город с лица земли, засыпав бывшие сады и улицы солью с известью, чтобы навсегда сделать землю бесплодной. Интересно, служил ли Халаг в легионе в те огненные времена или вступил в ряды имперской армии позже? 

Как причудливо тасуется колода судеб. Орки в годы Великой войны показали себя верными сторонниками людей… или они просто воспользовались случаем как следует проучить заносчивых старших сородичей, альтмеров? У тех и других в жилах течет кровь меров, но с каждым годом пропасть разделяющей их взаимной неприязни становится все шире и глубже. Когда-нибудь она станет совершенно непреодолимой.

Может, перед лицом общих неприятностей они хоть на время позабудут распри, подумал Тони. Надежда небольшая, но все лучше, чем совсем без надежды. 

Несмотря на навалившуюся усталость и слипавшиеся веки, заснуть толком Тони не удалось. Он дремал вполглаза, ловя отдаленные звуки – рокот водопадов, скрежет работающих машин в глубинах, глухое рычание медленно струящихся по каменным руслам лавовых потоков. Размышляя над тем, как бы усовершенствовать металлического центуриона. Добиться того, чтобы управлять его движениями снаружи, а не втискиваясь каждый раз в грохочущие и царапающиеся острыми углами недра брони. Двемеры вроде как умели проделывать подобные трюки, снабжая свои боевые машины парой завороженных перчаток. Наденешь их – и руки центуриона в точности повторяют движения твоих рук. Отыскать бы такие. 

Железный гигант оцепенело замер в углу, превратившись в подобие настенного барельефа. Отблески и тени метались на его нагруднике, спетая причудливую вязь. Ее созерцание усыпляло, и Тони уже начал клевать носом, но вскинулся от легкого прикосновения, нашаривая лежащий рядом клинок.

— Тш-ш, это я, — прошелестело над ухом. 

— Враги? – прошипел в ответ Тони. 

— Нас грабят, — откликнулся Рингилл. В шепоте альтмера для разнообразия звучала не тревога, но ехидное удивление. 

Тони слегка перекатился на бок и негромко захрапел, изо всех сил прикидываясь ворочающимся в тяжком сне человеком. Сегодня им несказанно посчастливилось. В удаленном отнорке они наткнулись на склад шайки мародёров, охраняемый всего лишь пятью караульными. Четверо из них нашли свой бесславный конец на дне безымянного подземного потока, один увернулся от удара клинка Рингилла, чудом ввинтился в неприметную расщелину и смылся. Какое-то время они слышали удаляющееся страдальческое кряхтение и сдавленные хрипы, когда беглец яростно протискивался сквозь особо узкие места. 

Им досталось истинное сокровище в этом царстве пляшущих теней и камня. Провизия. По расчетам Тони, они бродили по коридорам и залам Мзинчалефта уже вторые сутки. Ненасытный человеческий желудок отчаянно требовал пожрать хоть что-нибудь, да и у орка постоянно урчало в брюхе. Тони поймал себя на том, что с нездоровым интересом разглядывает колонии слабо светящихся грибов с рыхлыми шляпками бледно-лилового цвета и размышляет, каковы они могут быть на вкус. 

Теперь у них была еда. Настоящая еда – подвядшие овощи, полоски вяленого мяса в кристалликах соли и несколько бутылок вина. Достаточно, чтобы продержаться пару-тройку дней. Чтобы отыскать путь наверх. 

И какие-то засранцы, падкие на чужое, решили воспользоваться моментом! 

Воришки, надо отдать им должное, действовали бесшумно и ловко, обшаривая сундуки и приподнимая плетеные крышки на корзинах. Им достало ума не пытаться зарезать спящих, они просто хотели украсть запасы еды и смыться. К сожалению, они не приняли в расчет орочью предусмотрительность, усугубленную эльфийской склонностью подозревать всех и вся. 

Один из грабителей запнулся о натянутую над самым полом тонкую леску. Дернувшаяся леска сдвинула с места тщательно собранную пирамиду из двемерских шестеренок, со звонким грохотом раскатившуюся по каменному полу. Свернувшийся подле самого входа орк взвился на ноги, готовый разить и карать – и немедля грянулся наземь, ругаясь и призывая конец мира на головы тех, кто лишил его драгоценных мгновений сна. 

Одному из воришек Тони подставил подножку. Когда тот начал падать, добавил сложенными кулаками по спине. Второго взял на себя альтмер… и почему-то мешкал. Тони видел их силуэты в мечущихся багровых отсветах, вырывавшихся из отверстий решетки в полу. Рингилл атаковал, противник на удивление проворно уклонялся от свистящей полосы меча, высоко подскакивая и пружинисто отталкиваясь от стен. Крылось в дерганых движениях воришки нечто неестественное, не-человеческое. Внезапно грабитель атаковал, звериными молниеносными движениями выбрасывая вперед согнутые руки – и альтмер отшатнулся, согнувшись пополам. Вор ринулся к выходу из пещеры, закрутив колесо и превратившись в неуловимый вихрь сменяющих друг друга рук и ног. Он с размаху прыгнул через тушу валявшегося на полу орка – и легкий, стремительный прыжок к спасению оборвался в самой высокой точке. Удиравшего грабителя рывком дернуло вниз. Бесформенным мешком он плюхнулся рядом с орсимером. 

Раздался сдавленный воющий мяв, точно кошку переехали тележным колесом. Ему вторил довольный возглас орка: «Поймал!» 

Обжигая кончики пальцев, Тони торопливо запалил фонарь. Альтмер выпрямился, удрученно разглядывая четыре узкие прорехи, наискось пересекшие его кожаный панцирь. Добыча Халага истошно завывала, тщетно пытаясь вырваться из мертвой хватки. Орк заломил воришке руку за спину и медленно выгибал кисть наверх, вынуждая жертву голосить, признавая себя побежденной. 

Второй грабитель, падая, так крепко приложился лбом о камень, что до сих пор не очухался. 

— Кошак! – теперь несуразности и странности мигом объяснились. Их попытался ограбить хаджит, один из расы прямоходящих разумных кошкообразных тварей, обитавших на землях Эльсвайра и в минувшую войну неразумно принявших сторону Высших. Впрочем, даже альтмеры недолюбливали своих союзников – за склонность к вероломству и предательству, трусоватость, привычку тащить все, что плохо лежит, и поголовную склонность к дурманным зельям навроде лунного сахара. Дурная репутация бежала вперед хаджитов. Мало кто из живущих на Тамриэле доверял им, зато все единодушно признавали, что взломщики и торговцы из них первостатейные. 

Изловленный хаджит смирился с горькой участью добычи и застыл в неподвижности. Ему достало ума понять, что сопротивлением он только раздражает орка и увеличивает свои шансы остаться со сломанной рукой. Масти хаджит был огнисто-рыжей. Судя по короткой вздыбленной гривке между торчащими ушами, на свете он прожил совсем немного. Определить его пол на глаз Тони не сумел. Самцы и самки этого народа почти не различались между собой, разве что когда в подражание Старшим и людям облачались в соответствующие наряды. Изловленный хаджит таскал на себе потрепанные штаны и пеструю драную безрукавку. Глаза у него были желтые, вытянутые к вискам, и полыхали с трудом сдерживаемой яростью. Веер жестких усов трепетал, верхняя губа непроизвольно задиралась, показывая мелкие белые клыки. Вор был донельзя раздосадован неудачей. Халаг с чувством встряхнул пленника, выругавшись:

— Нет, вы видели, что эта зараза сделала? Эта блохастая шкура, этот ходячий коврик мне сапоги повязал! Отличные сапоги, между прочим, носить их еще и носить, а теперь из-за него пришлось ремни порвать! И что я теперь, буду в драных сапогах расхаживать по его милости? Да я сейчас с него шкуру сдеру и на стельки пущу, хоть какая-то польза выйдет!..

Хаджит, невзирая на собственное тяжкое положение, громко фыркнул – этот звук заменял его племени оскорбительный смешок. Отличная вышла шутка – скрутить в узлы ремни и шнурки на тяжелых орочьих сапогах. Неудивительно, что при первой же попытке сделать шаг Халаг впечатался мордой в пол. 

 Второй воришка, оклемавшись, ящерицей украдкой шмыгнул к двери. Тони примерился отвесить ему прощального пинка под зад, но промахнулся. 

— Брось его, — брезгливо сказал Рингилл, словно речь шла о дохлятине, притащенной собакой в дом. – Он ведь не пытался нас убить. Пусть катится на все четыре стороны. 

— Ну вот еще, — Халаг перестал выламывать пленнику руку. Орк прихватил обмякшего и втянувшего голову в плечи хаджита за шкирку и без особого усилия приподнял в воздух, точно нашкодившего котенка. – Он мне выспаться не дал. Эй, помойное отродье, ты парень или девка? Хотя какая разница. Все вы одинаковы, подстилки драные, — он поволок хаджита в дальнюю, темную часть пещеры, отгороженную ящиками. Тони скривился, отлично понимая, что сейчас произойдет – Халаг сполна насладится правом победителя, а потом свернет пленнику шею. 

Хаджит завопил прежде, чем орк успел задрать ему хвост и приступить. Тони не часто доводилось общаться с представителями расы зверолюдей, но низкий, с мурлыкающими переливами, голос точно принадлежал насмерть перепуганной женщине. 

— Не надо! – отчаянно завывала хаджитка. – Пожалуйста, пожалуйста, не надо, лучше убейте, не надо, мы просто хотели есть, умоляю, нет!.. 

Тони посмотрел на альтмера. У того беспрестанно дергался кончик обрубленного уха, а лицо выражало скорбный вопрос ко Вселенной – почему именно я должен этим заниматься? 

— Халаг, прикончи его… ее, или прекрати издеваться, — вздохнув, не приказал, но попросил Рингилл. Приказы, как они успели осознать, на орка не действовали. Вот просьбы своих временных союзников он иногда выполнял. Когда у него было подходящее настроение. 

— Что, неужто захотел сам попользоваться? – бодро заржал в ответ из темноты Халаг. – Давайте тогда по-чесноку, парни. Бросим жребий, поделимся поровну, ее на всех хватит, да, киса? 

— Ее вопли привлекают внимание, — холодно указал альтмер. – Хочешь лишиться убежища и отдыха только потому, что тебе приспичило?

— Можно вырезать ей язык, – предложил орк. – Нет языка – нечем орать. 

— Не надо… — еле слышно всхлипнула хаджитка. 

— Или удавить ее? – вслух размышлял Халаг. – Она и дохлой вполне сойдет, остынет-то не сразу. Зато дергаться не станет и будет ти-ихая такая, спокойная... 

— Это отвратительно, — процедил Рингилл. – Как, впрочем, большинство обычаев твоего народа. 

— Уж и пошутить нельзя, — Халаг пинком вышвырнул хаджитку в пещеру. Она споткнулась и неловко шлепнулась рядом с Тони, свернувшись в шипящий, ерошащийся комок, сверкающий глазами. 

— Между прочим, я за тебя заступался, — напомнил человек. Злое желтое сияние померкло. Хаджитка перекатилась на колени, неловко поклонилась в сторону Рингилла, забормотав слова благодарности. Альтмер раздраженно отмахнулся:

— Проваливай. 

— Но я не… — она сделала движение в сторону двери, переводя опасливый взгляд с Тони на Рингилла, и туда, в темноту, где возился раздраженный орк, заговорив сбивчиво и горячо: – Мутсере, я… я не заслуживаю такого снисхождения… но, может, я могла бы вам пригодиться?.. 

— Прыгай сюда – пригодишься! – захохотал орк. 

Рингилл, уже устроившийся на подстилке из пустых мешков, подавил досадливый вздох:

— Что ты можешь предложить нам? 

— Я вижу в темноте, — откликнулась хаджитка. – Крадусь тише, чем наследники Высших. Чую спрятанные ловушки. Могу драться, и в бою мне не нужно оружие. Обещаю, я буду верно служить вам. Клянусь Великой Матерью и ее потомством! – она умоляюще сложила руки, больше похожие на лапы животного. – Мне так жутко здесь…

— Ты местная или тебя привезли на Игрища из какой-то провинции? – влез Тони. 

— Я жила в Нибенее, в городе под названием Чейдиналл, — отвечая, хаджитка повернулась к нему. Когда она говорила, торчащие усы забавно и быстро шевелились, а между узких черных губ мелькал кончик розового языка. – Когда была большая война, старейшины твердили нам: грядет надежда на лучшее. Вернутся прежние дни, люди оставят нас в покое… — она пугливо прижала уши. – Но Высших разбили, а моя семья убежала из Эльсвайра… По дороге нас схватили ящеры. Я тогда была котенком. Меня продали людям, я жила в их доме и служила им… а мой хозяин оказался мерзавцем. Он считал, что раз однажды заплатил за меня, то я до самой смерти принадлежу ему. Словно вещь. Я сбежала и попалась, и бежала опять. Хотела добраться на родину, но меня поймали. Долго решали, продать меня торговцам живой плотью или вернуть хозяину, а потом отдали на Игры. Не хватало участников, и мои тюремщики сказали – забирайте кошку, все равно скоро сдохнет. 

— Вот только не надо упрекать меня в несовершенстве законов! – возмутился Тони, хотя внимательно слушавший рассказ хаджитки Рингилл не проронил ни слова. – Официально рабство в Империи давным-давно отменено. Сволочи встречаются всегда. И среди людей, и среди Высших. Рыжая, у тебя прозвище какое-нибудь имеется? 

— Р’Нат, — после долгой паузы назвалась хаджитка. – Так меня назвали родители. Люди давали мне другие клички, говорили, я должна позабыть свое имя. Но я всегда помнила, я – Р'Нат. 

— А я Тони, — представился бывший охотник за сокровищами. Мысленно отметив, что хаджитка выбрала наиболее верное средство привлечь симпатию альтмера. Высшим поневоле приходилось держать ответ и нести ответственность перед жертвами их войны с людьми, а уж Рингилл с его болезненной тягой к справедливости… Теперь он точно не прогонит ее прочь. – Это Рингилл. Чудовище, что скрывается за ящиками – Халаг. Добро пожаловать в компанию. 

Хаджитка Р'Нат нерешительно растянула клыкастую пасть в том, что у человеческой или эльфийской женщины выглядело бы как робкая улыбка. 

— Снова в путь или отдохнем малость? – осведомился Тони. По его мнению, стоило воспользоваться удачным стечением обстоятельств, и Рингилл, кивнув, согласился с ним. 

— Спим. Я в дозоре, — он бросил Р'Нат кожаный мешок, — можешь поесть, только не все сразу. Это наш запас на ближайшие дни. 

— Я поняла, — хаджитка сунула лапу в мешок, извлекла полоску мяса и с глухим урчанием впилась в нее зубами. Спустя какое-то время задремавший Тони ощутил рядом теплое и непривычно пушистое тело – Р'Нат свернулась под боком у человека и тихонько засопела.