Кажется, я даже задремал. Только снов в этот раз не видел, лишь приятное небытие обволакивало мой разум. Когда я открыл глаза, небо стало почти чёрным, и на фоне этой чернильной тьмы проглядывались свинцовые тучи, будто кто-то плеснул на ночной бархат грязной воды. Но капли не били в лобовое стекло, и дворники Мария давно выключила. Дождь прекратился.
– Можно закурить? – спросил я.
– Курите, – разрешила следачка.
Я нашарил в кармане пачку, вытащил сигарету и зажигалку. Закурил, выпуская кольца сизого дыма в приоткрытое окно. А за окном – ни фонарей, ни домов. Какая-то голая степь, изъеденная рытвинами. В Усть-Слоногорске нет такой местности. Нет никаких степей, простирающихся до самого горизонта. Вокруг города леса и горы, холмы там всякие, деревья, кусты. И то, всё это за городом. А в городе… Нет, мы не в городе.
– А куда мы едем? – поинтересовался я у Марии.
– Домой, – равнодушно ответила она.
Только теперь я заметил, что машина едет слишком медленно. Едва ползёт, словно Мария опасается пропустить нужный поворот. Но впереди лишь серая асфальтовая лента безо всяких поворотов.
– Что за херня?! – не выдержал я, заорал и швырнул бычок в окно.
– Здесь… бывает так.
– Где – так?!
– Успокойтесь, пожалуйста. Здесь есть места, в которые лучше не забредать. А мы случайно в него забрели. Но так бывает, ничего страшного.
– Бывает? Машенька, объясни мне, что происходит? Сначала бабка меня сожрать пытается, теперь ты везёшь меня в хуево-тутуево! – я и сам не заметил, как перешёл с ней на ты. – Я уже молчу про остальные странности. Ещё Серёга пропал…
Он остановила машину. Я тут же выскочил на улицу, пробежал пару метров вперёд. Остановился, положив руки на капот, отдышался.
По обеим сторонам узкой дороги, на которой едва ли разминутся два автомобиля, простиралось открытое пространство. Не то поля, не то степь, кое-где виднелись клочки какой-то растительности, но земля… нет, она не вспаханная, она покрыта кратерами и больше похожа на лунную поверхность.
И темнота была какой-то фальшивой. Небо тёмное, но облака будто куски ваты, изнутри подсвеченные. Ни луны, ни звёзд. Только эти клочья ваты с лампочкой внутри освещали пространство. Их света не должно было бы хватить, чтобы осветить всю территорию, однако я прекрасно видел всё. Всю пустоту в округе.
Маша тоже выбралась из машины, подошла ко мне.
– Мы провалились, – сообщила она.
– В ад?
Она рассмеялась. Я вгляделся в её лицо, теперь она вовсе не казалась мне человеком. Как та бабка, что попробовала на вкус мою ногу. Она, конечно, не стала уродливой, я даже её не боялся почему-то, но от Маши в ней не осталось и следа. Манджу. Цыганская ведьма Манджу с угольно-чёрными глазищами и насмешливым ртом. В этом странном месте она была в своей среде. Она отсюда. Из этого пустого пространства. Сама часть потустороннего мира.
Манджу вынула из кармана круглую шкатулку, а из неё извлекла такие же круглые карты.
– Нам просто нужно указание пути.
– А говорила, что не веришь в мистику.
Она разложила карты прямо на капоте.
– Это не мистика, – ответила она. – Просто в мире есть ещё много такого, чем мы пользуемся, но не можем объяснить. Как электричество.
– Электричество-то понятно, – буркнул я. – В школе учиться надо было.
– Вовсе нет. Ты знаешь, что мы до сих пор ничего не знаем о природе электричества? Пользуемся, а объяснить не можем. Закона Ампера для полной цепи не сформулирован. Электроны мы не можем увидеть из-за малого разрешения световой волны…
– Погоди, погоди, – прервал я её, – это ты сейчас с кем разговариваешь? Забыла? Я – простое быдло, с Ампером вашим не знаком и никакого разрешения у волн не спрашивал.
– Вот видишь, ты не понимаешь, а фонариком пользуешься. И мистикой его не считаешь. Так и здесь.
– Ну, конечно, фонарик и вот эта вся хрень – совсем одно и то же!
Она принялась двигать кружочки по капоту.
– Видишь, это «Дом», – ткнула она пальчиком в один из кругляшков. – Чтобы до него добраться, нужно свернуть к «Встрече» и «Желанию». Тебя кто-то ждёт дома?
– Ну, Лариска. Я ей позвоню.
Достал из кармана телефон, но тот почему-то совсем не включался.
– Это хорошо, если ждёт. Да убери телефон, тут нет связи.
– Тут и электричества нет. Наверное, его в этой реальности не существует.
– Да просто батарейка у тебя села. «Путешествие» – значит, получится. «Смерть ушла, – она перевернула одну из карточек. – Погоди, ещё «Письмо». Да, нужно что-то придумать.
Я перестал понимать её логику. И зачем-то произнёс:
– Варкалось, хливкие шорьки пырялись по наве[1].
– Нава! – радостно воскликнула Манджу. – Навье царство – вот же оно! И трава, выросшая у часов в исходе.
Она убрала карты, побежала прочь от машины, но не вдоль дороге, а прямо в распаханные взрывами поля. Мне почему-то казалось, что туда нельзя ступать, и я не смел побежать за ней. Струсил. Но Маша не исчезла, она вырвала из земли клок травы, будто волосы. Мне показалась, что я даже услышал, как земля вскрикнула. Ей не понравилось то, что сделала Маша. Но следачка уже вернулась к машине, полезла внутрь и тут же вернулась ко мне с бумагой и ручкой в руке.
– Пиши! – сунула она мне писчие принадлежности.
– Что писать-то?
– Желание, конечно. Ты ведь всё понял. Ты ведь смог дать подсказку. Старуха была мёртвой, поэтому ты и вспомнил про Наву.
Я не понимал ничего. То я сошёл с ума, то ли Маша сбрендила. Но всё же взял у неё из рук ручку с бумагой, и написал: «Я хочу всё исправить».
Она дождалась, пока я закончу, забрала листок, а ручку почему-то оставила. Я подумал, что сейчас она велит переписать, но Маша даже читать не стала. Её пальцы быстро свернули из листка самолётик, и она запустила его куда-то в поля.
– Вот и всё, можем ехать, – сообщила она и уселась за руль.
Я только плечами пожал. Мне ничего не оставалось, как тоже сесть в машину.
Маша тронулась с места, и только теперь я заметил, что она не включила фары. И машина совершенно беззвучно ехала. Задавать вопросы я поостерёгся, однако, Маша или всё-таки Манжу?.. В общем, не важно, кто она или что, но она начала говорить сама.
– Ты же видел мои карты. Гадание – это не попытка угадать будущее. И даже не попытка его точно предсказать. Гадание опасно. Потому как оно будущее меняет. И до того, как тебе погадали, у тебя есть множество путей. А после – только один. Предсказанный. Конечно, если речь идёт о настоящем гадании, а не о баловстве.
– Я понял, не надо мне гадать.
– Я и не собиралась. Ты ведь об этом месте хочешь узнать? Так вот здесь, в этом месте сплелось множество путей, бесконечное множество. Больше, чем ты можешь вообразить. Поэтому я начала гадать. Чтобы путь остался только один. И он привёл нас домой.
– А почему мы попали в такое место?
– Из-за тебя, – уверенно заявила Манджу.
– Из-за меня?! – я даже разозлился.
Она некоторое время молчала. И я уж подумал, что эта ведьма так и не пояснит своих слов.
– Я не знаю, кто ты такой и что сделал, но это ты забрёл в место, где оживают мёртвые. Или же притащил это место сюда. Или нас всех туда заманил. Я не знаю. Но точно знаю, что дело в тебе.
Вскоре впереди показались желтоватые огни. Мне показалось, это чьи-то глаза, но потом я смог разглядеть окна многоэтажек. Не успел я опомниться, как оказалось, что мы едем не по пустой дороге неизвестно где, а петляем по дворам.
– Это же… это ж чёртов Гранитный переулок! – воскликнул я.
– Нехорошее место, – ответила Маша, и я заметил, что из её облика исчезло колдовское очарование.
За рулём сидела больше не темноокая Манджу, походившая на древнее божество, а голубоглазая девушка Маша, симпатичная, но не более. Зато совершенно человеческая.
Она не повезла меня в отдел, а высадила возле моего же дома.
Я пребывал в таком шоковом состоянии, что даже забыл попрощаться. Просто вышел из машины и побрёл к подъезду.
Рана на ноге саднила, а ступлю, замотанную в пакет, я вовсе перестал чувствовать. Кое-как доковылял до своего этажа, открыл замок и увидел перепуганную Лариску.
– Ой, – она схватилась за сердце. – Я подумала, воры.
– Ну, какие воры? Ты, что, не ждёшь меня?
Ну, да, я забыл, что собственную дверь можно открыть ключом и просто вскрыл замок. Он тут совсем простенький.
– Жду! – Ларка уже сменила выражение лица, насупила брови и упёрла руки в боки. – Ты где шлялся? И где ботинок потерял?
Я кое-как снял целлофан с ноги, в общем, разулся. Тут же стянул штаны, чтобы продемонстрировать рану на ноге.
– Вот! – ткнула я пальцем в следы от зубов.
– Это чего? Ты чего разделся?
– Напали на меня.
– Собака, что ли? – она присмотрелась к ране на ноге.
– Где ты у собак такие зубы видела?
– Прививку надо бы от бешенства.
Наличие следов человеческой челюсти её, кажется, не слишком впечатлило. И я не стал рассказывать про мёртвую бабку, про странную квартиру в заброшенном доме и про бесконечную дорогу, пройти которую можно только по гадальным картам. Всё равно не поймёт.
– Где ты вообще шлялся? – всё-таки решила Лариска устроить скандал. – Тебя с работы искали. Вылетишь – я тебя содержать не буду.
– Ну, не ругайся, Ларёк, – я подошёл ближе, попытался обнять её за плечи, но Ларка дёрнулась, отошла в сторону.
– Помылся бы хоть для начала.
– Я ж Димке подарок хотел купить. Ну, от деда Мороза. Новый год ведь.
Она посмотрела на меня совершенно круглыми глазами и отчеканила каждое слово:
– Димка пропал.
У меня дыхание перехватило. Значит, всё, что было до того, как я ушёл из дома, не на самом деле? А что же вообще тогда на самом деле? Где это самое дело?..
– Ну, найдётся ведь.
– К Новому году? Ты совсем сбрендил. Сейчас ноябрь. А у тебя Новый год…
Глаза её сделались мокрыми.
И вдруг где-то в глубине квартиры заиграла музыка. Точнее, не музыка, а вот этот жуткий набор звуков и речитатива, который слушает новое поколение.
Звук шёл из комнаты Димки. Я вошёл туда следом за Лариской и увидел в её руках телефон.
– Это ж Димки… – пробормотала она еле слышно.
– Ответь! – потребовал я.
– Это ты звонишь, – произнесла она, и телефон замолчал.
_____________________________________
[1] Льюис Кэрролл «Бармаглот».