15. Хочется играть, а надо работать
Мои ракетчики, как ни странно, еще были живы и потеряли только одного человека. Они героически занимали холм и с его высоты меланхоличными редкими выстрелами посылали ракеты в самую гущу сражения. Это я их неплохо разместил, но так как все же никакой существенной пользы в битве таких титанов, как Снежные Львы и Тизифоны они не приносили, я направил их на осадную башню, которая, совершенно игнорируя нападавших, преспокойно смотрела совсем в противоположную сторону и считала ворон. Но я не рассчитал расстояние, и ракетчики поползли с холма прямо в пекло сражения. Куда, куда, родные! Я попытался отправить их на место, но было поздно. Один из вражеских полосатых танков, чудом уцелевший в потасовке, заметил их и, вынырнув откуда-то из развалин, развернул свою башню и попросту расстрелял моих ракетчиков в упор. Ракетчики, что называется, погибли смертью храбрых, но успели-таки сделать пару выстрелов на прощанье по корпусу башни. Башня, недовольная тем, что ее отвлекли от подсчета ворон, развернулась в их сторону и, насилу заметив проходящего поблизости Снежного Льва, стала поливать его огнем, за что и была мимоходом подожжена из огнемета Снежным же Львом.
Раздался энергический голос Тактика: «Всем, уходим в безопасную зону. Запуск ракетного удара через минуту». Наши войска вздрогнули и потекли в одном направлении. Со стороны казалось, что мы хаотично отступаем. Я первым покинул горячую точку и остановился в безопасном месте, дожидаясь остальных и переводя дух. Моя бедная РПУ не развалилась на кусочки только чудом.
Отряд почти весь выехал с базы пришельцев, лишь последние танки элиты покидали будущую зону поражения, когда в поле зрения показалось подкрепление пришельцев. Бог мой! Они все же тащили свою хваленую артиллерию! Черные 40-тонники 250-миллиметровые «Мастодонты» и 45-тонники 200-миллиметровые «Смерти» только назывались по привычке артиллерией. На самом деле, они были очень хороши и в ближнем бою и представляли нешуточную, неразрешимую проблему и для целой роты Снежных Львов, особенно в таком количестве. На глаз их было около пятидесяти единиц! Увидев это, Тактик отдал распоряжение, чтобы Технолог не активировал ракетный удар без его приказа, а также, чтобы один Снежный Лев и три ледяных танка оставались на месте до последнего и задерживали артиллерию, вызывая огонь на себя.
Я снова глянул панораму нашей базы. Ее почти не было видно от постоянно вспыхивающих на ее территории взрывов и дыма от них. Вертолеты полностью хозяйничали на небе, а из четырех осадных башен две дымились, а одна вышла из строя.
Тем временем вражеская артиллерия, медленно перемещаясь, подъехала к базе. Кроме нее там оставались только катюши, упорно продолжающие расстреливать отступающую элиту с безопасного расстояния. Снежный Лев пыхнул огнем и сжег сразу три катюши, но дружный залп подоспевшей артиллерии оставил от него и от прикрывавших отступление ледяных танков лишь кучу дымящегося металлолома. В тот момент Тактик отдал приказ: «Запускай, Технолог!». Генерал прокомментировал это отборнейшим мат-перематом, еле успевая увести остатки своей колонны в безопасный район.
Экран стал черно-белым и время замедлилось. Так всегда происходило, когда какая-нибудь сторона конфликта использовала свое секретное оружие. Камера переместилась на воздушную кавалькаду огромных красно-белых ракет, летевших из подземного бункера, расположенного за нашей базой. Они ревели, летя над поверхностью земли по прямой траектории, выпуская пламя из сопл, и никто не знал, куда они приземляться через секунды. Мне кажется, этого точно не знал и Технолог, который наверняка от волнения до сих пор держал палец на кнопке «Enter». Все замерло в ожидании. Ракеты долетели до базы пришельцев и врезались прямо в окружающую ее стену и гущу катюш, по-прежнему, как проклятые, расстреливающих зады элиты и подорвавшие уже четвертый ледяной танк. Огромной силы взрыв накрыл весь экран, огненным смерчем пожирая все, до чего мог дотянуться. База пришельцев утонула и сгинула в огне. Это конец, подумал я, достанется нам вместо базы одна горелая воронка с тонкой струйкой дыма посередине. Экран затрясся и стал черным. Черт бы побрал все эти спецэффекты! Мои ладони вспотели от ожидания. Чернота пропала, дым медленно рассеялся, и моему взору предстала чудом уцелевшая база Пришельцев, но с довольно разрушенными и полностью почерневшими зданиями. Вокруг базы валялись разбросанные, перевернутые остовы теперь уже безвредных и бесполезных «Мастодонтов» и «Смертей». Это было все, что осталось от гениального по своей разрушающей силе и наводящей почти парализующий страх на любого врага артиллерии пришельцев! Это был непоправимый и, может быть, фатальный урон нашему противнику. Это была почти победа! «Всеми силами атакуем базу и удерживаем ее, во что бы то ни стало», раздался в эфире голос Тактик. Остатки наших войск бросились в решающий штурм. «Наша база уничтожена. Технолог погиб», оповестил всех трагическим голосом Генерал, но Тактик не обратил на эти слова внимания. Последняя наша пехота выгрузилась из машин и, подорвав стену, солдаты через образовавшуюся брешь проникли внутрь базы. Я проехал следом за ними на своей РПУ и в ожидании захвата мастерской встал, вытирая со лба пот.
Наша пехота рассыпалась по вражеской базе и в минуты захватила все здания, добивая остатки выживших пришельцев, устроивших в бункерах некоторых зданий засады. Когда мы захватили хранилища мэдиокритаса, наш энергозапас тут же подпрыгнул до средней отметки и Тактик сразу же приказал ремонтировать захваченные здания. На заводе военной технике были быстренько построены пять добытчиков, которые прямо с конвейера уползли куда-то в пески на добычу мэдиокритаса. Я проследил за ним взглядом и тут же забил тревогу. Один из добытчиков ненароком раздавил пехотинца пришельцев. Впрочем, тревога оказалось ложной, и кроме пехотинца, неизвестно что делающего в одиночку среди песков, никого из пришельцев поблизости не оказалось. Генерал взял пару ледяных танков со Снежным Львом и отправил их охранять добытчиков. Погибшего Технолога заменил Ремонтник. Он принялся развивать технологии и строить технику. А по поводу контратак Тактик боялся зря. Пришельцы к досаде Генерала, который уже развернул большую осадную кампанию и активно переругивался с Ремонтником, который, по его мнению, как-то слишком вяло ремонтировал танки, так и не решились отбивать свою бывшую базу. Видимо, внезапная гибель всей их артиллерии временно ввел их в состояние аффекта и они с невидящим ошалелым взором перед экранами своих компьютеров осмысливали свои внезапные катастрофические потери. Единственное, что они предприняли, так это укрепление остальных двух крайних баз, как позже сообщила наша разведка, а мы начали постепенно обосновываться на своей новой, но по-прежнему единственной базе. Я отремонтировал РПУ и от нечего делать катался от базы до добытчиков, когда пробил всеобщий отбой, и я отвалился на спинку стула. Все, спать. Скинув тапки, я плюхнулся в кровать и заснул, как убитый.
На следующий день, сразу после завтрака, ко мне заглянул Зизимор в сопровождении Мизантропова.
- 639, тебя хочет видеть Колыхаев, - проворковал доктор, поздоровавшись со мной и нежно разглядывая меня.
Он потирал свои сухонькие длинные ладошки.
- Что-то случилось? – я оторвался от компьютера и встревожено посмотрел на Зизимора.
- Как бы сказать, 639. Понимаешь, настал тот момент, когда Колыхаев будет разговаривать с тобой о твоем будущем. О том, каковы успехи лечения. Спросит тебя о том, чего тебе не хватает, может быть, ты чем-то недоволен или у тебя есть какие-то пожелания. Раскрывая тайну, скажу тебе, 639, что ты на хорошем счету у Колыхаева и, я думаю, он не откажет тебе в любой твоей просьбе, если то, о чем ты попросишь, будет в разумных пределах конечно.
- Не откажет?
- 639, сказать по правде, ты значительно прогрессируешь в последний год, и Колыхаев считает тебя одним из наиболее образцовых пациентов клиники. Он доволен твоим поведением, желанием лечиться. Так что, я думаю, что нет, не откажет.
При этих словах Зизимор этаким голубем совсем уж умильно и ласково глянул на меня.
- Ничего себе, - после таких слов, от удовольствия у меня перехватило в груде, - но… мне просто нравиться лечиться, доктор, вот и все. Это, конечно, здорово, и… Доктор, вы меня смутили.
- Вот и славно, - Зизимор чуть улыбнулся.
Если бы акула умела улыбаться, то улыбалась бы именно с таким же холодновато-отстраненным хищническим выражением, которое вдруг на одно мгновение приобрело его лицо. – Пойдем, 639, это не займет много времени, а по дороге хорошенько обдумай, что ты хочешь попросить у доктора Колыхаева.
Я знал, что я попрошу у Колыхаева. Я вынашивал эту мечту вот уже больше года. Мне до смерти надоели стандартные размеры монитора моего компьютера, который в последнее время казался мне не таким уж и большим и даже не средним. Выводила из себя и пара дешевых синих колонок, пропускавших половину звуковых эффектов, и звук, теряя все свои нюансы, становился блеклым, скучным и совсем не добавлял реальности происходящему на экране, а наоборот, только раздражал. Да, я хотел попросить у Колыхаева домашний кинотеатр с 56-дюймовым экраном, шестью колонками и басом. Вот тогда я смогу полностью окунуться в мир «Земных войн». Такие домашние кинотеатры предоставлялись самым лучшим пациентам клиники, избранным, что полностью подчинялись лечению и выполняли все требования врачей. Такая традиция была введена Колыхаевым, который, как я уже упоминал, требовал беспрекословного подчинения правилам пребывания в клинике и всячески поощрял тех, кто соблюдал это условие. То, что рассказал Зизимор, было настоящим подарком судьбы для меня. И я боялся только одного, что в ответ на мою просьбу Колыхаев покачает головой и скажет: «Сожалею, 639, но как раз домашние кинотеатры у нас в большом дефиците. Они есть только у меня, доктора Зизимора и еще кое-кого из медперсонала. Может, попросишь лучше пластмассовый микрофон для караоке?». И что я с ним буду делать, с этим пластмассовым микрофоном? Гимн Северян в него петь что ли?
Через пятнадцать минут я уже был в кабинете Колыхаева с его полом из постоянно меняющегося звездного неба. Зизимор с Мизантроповым тоже зашли и стали позади меня. За эти годы Колыхаев еще больше разжирел, и его рыхлая масса тела полностью расплывалась в кресле, удерживаемая только спинкой и подлокотниками. Я сел на стул перед столом Колыхаева.
- Рад вас видеть, 639, присаживайтесь, - радушно улыбнувшись, поздоровался со мной Колыхаев.
- Я тоже, доктор, - ответил я, садясь на стул.
- Не могу я на вас нахвалиться, 639. За столь короткое время вы превзошли все мои ожидания. Такая поразительная разница! Еще чуть-чуть и вас придется выпустить из клиники, - Колыхаев заколыхался всем телом и затрясся всеми своими подбородками от добродушного смеха.
- Как из клиники, - опешил я. – Я… не хочу из клиники. Что я там буду делать? Ведь там… эпидемия.
- Успокойтесь, успокойтесь, 639. Прежде чем вас выпускать, вы пройдете особую подготовку. Мы поможем вам перейти к совершенно новой, но необходимой для возрождения всего человечества жизни. Ведь наша клиника – это только подготовка к той жизни, в которой вы должны будете не просто проявить себя, а проявить себя с лучших сторон.
- Я должен буду стать солдатом и драться с оружием в руках? Вы это хотите сказать, доктор? Получается, что у меня уже не будет компьютера?
- Нет, нет. Вы не поняли. Все эти года, 639, мы не только наблюдаем за тем, как лечатся пациенты, но и проводим некий отбор: решаем, кто больше подходит для того, чтобы быть солдатом. Отправлять всех людей, прошедших лечение и подготовку, на фронт сегодня было бы глупостью. Далеко не все расположены и способны воевать и тем более убивать себе подобных. Поначалу мы так и делали, но тогда очень не хватало солдат, способных не только обороняться, но и атаковать и, что еще важнее, спасать остальных людей. Позже, когда наша армия несколько разрослась, и в связи с тем, что большой процент новобранцев просто не выдерживал того, что их жизнь почти что ежедневно подвергалась опасностям из-за постоянных боевых операций, мы решили отправлять в армию только часть пациентов, которые по нашим наблюдениям, наиболее подготовлены к фронтовому образу жизни изначально. Остальных мы отправляем в тыл. Тылом мы называем территорию, которая считается безопасной в том плане, что она уже полностью очищена и от зараженных и от бандитских группировок. На этой территории нам удалось запустить некоторые заводы и фабрики. Ваша основная задача будет заключаться в том, чтобы вы стали специалистом в некоторой сфере и стали обслуживать такой вот завод или фабрику, занимая на ней свое рабочее место. Для начала вы пройдете подготовку, гарантирующую, что ваш организм больше не подвергнется заражению эпидемией и на ваш выбор будет предложено несколько профессии или просто рабочих мест, к которым вы, по нашему мнению, имеете наибольшую склонность. После обучения восемь часов в сутки вы будете работать, помогая медленно, но верно восстанавливаться, оставшемуся здоровым человечеству. Остальное время, 639, полностью в вашем распоряжении.
- И у меня будет свой компьютер, доктор? – с тревогой спросил я.
Я не совсем полностью воспринял то, что рассказал мне Колыхаев о моем дальнейшем будущем. Я понял только одно: целый день играть в «Земные войны» теперь уже вряд ли получится, а то и совсем компьютера могут лишить. Я попытался представить, чем я буду заниматься, если у меня отберут компьютер и ничего не смог придумать. Мне стало страшно только при одной мысли о такой возможности. А еще я не мог просто физически представить, что я буду делать еще что-то, кроме того, чтобы просто играть в свою любимую стратегию.
- Конечно же, да, 639. О чем вы спрашиваете? Вам выделят квартиру или небольшой домик, в котором вы будете жить. Могу поспорить, ваша крохотная палата вам уже порядком наскучила. Внутри вашего нового жилища вас будет ждать новенький компьютер, за которым вы также сможете проводить все свое время. Ну, или почти все.
- То есть? – нахмурил я брови.
Повторяю: я не совсем полностью осознал то, что рассказал мне Колыхаев, и ему пришлось повторить уже более подробно и несколько иными словами.
- Понимаете, 639, государство очень многое сделало для вас. Да, именно государство, которое рождается из нашей клиники и скоро станет именно тем, что мы и привыкли называть государством изначально. То есть у нас будет цивилизованное общество, имеющее свои права, власть, которая эти права способна предоставлять, соблюдать, защищать и способна позаботиться о самих гражданах; территория, которую мы сможем оградить от всяческих нападок со стороны и прочее. Я мог бы вам долго рассказывать на эту тему, 639, потому что в создание государства и заключается вся цель моей сегодняшней жизни, и я сделаю все, чтобы достигнуть ее, не останавливаясь ни перед чем, и спасу человечество от самоуничтожения и последующего вымирания. И именно с помощью таких как вы, 639. Вас и других пациентов, которые на данный момент проходят или уже прошли лечение в нашей клинике. От вас зависит все будущее человечества. Пожалуйста, вникните и подумайте над этими словами. Сейчас это слово условно и скорее лишь выражает нашу конечную цель… Так вот, государство заботилось, содержало и развлекало вас все последние четыре года. Теперь настал ваш черед отплатить тем же. Восемь часов в день вы должны будете работать, принося пользу своему государству. Можно, к примеру, устроить вас на какой-нибудь завод, обучить специальности. Представляете, 639, всего восемь часов в сутки, а остальное время полностью в вашем распоряжении. После того, как вы выполните свою ежедневную рабочую норму, вы снова вернетесь к своему компьютеру и продолжите играть в ваши любимые игры.
- Но… я хотел бы просто остаться в клинике, доктор. Неужели этого нельзя? – я готов был разреветься, как маленький ребенок, у которого отбирают любимую игрушку. Нижняя губа у меня пару раз дрогнула, а левая щека начала слегка дергаться.
Какие, к лешему, государства? Я НЕ ХОТЕЛ ПОКИДАТЬ СВОЮ ПАЛАТУ. Я НЕ ХОТЕЛ ЗАНИМАТЬСЯ ЧЕМ-ТО ЕЩЕ КРОМЕ, КАК ИГРАТЬ В «ЗЕМНЫЕ ВОЙНЫ»!!! Я-НЕ-ХО-ТЕЛ!!!
