***
- Марк, - шепчет мне мать, выискивая на линейке класс Авива. – Мы забыли про цветы. Чувствую себя неловко, - гладит меня по плечу. – Нам с мелким туда, разберешься сам?
Мы. Угу. Забыла она! Мне эти цветы нафиг не нужны. И я думаю, что учителям они тоже не особо нужны. Они вообще никому не нужны, кроме тех, кто ими питается.
Киваю и провожаю семью взглядом. Мама кудахчет с братом. Подгоняет его, перепуганного цыпленка, двигаться чуть-чуть расторопнее и то и дело поглядывает на часы. Ведь сегодня не только первый день учебы, но и ее дожидается «отличнейшая работа за все время», о которой она могла только мечтать. Отличная работа доказать отцу, что она справится и он ей "нахуй не нужен".
Мимо меня бегут две радостные малолетки в бантах и с гладиолусами, которые были чуть ли не больше самих детей.
Я быстро нахожу свою группу, человек двадцать. Табличку с названием класса 11 «Д» держит какой-то прыщавый парень в очках, высокий точно каланча. Стараясь не привлекать к себе внимания, я скромно встаю последним. Сую руки в карманы брюк и напряженно выдыхаю. Надо начинать считать. Галстук давит горло. Меня бесит, что все остальные парни нашего класса без этих дурацких повязок. Ну кроме прыщавого с табличкой, он похоже тут главный ботаник.
Вытаскиваю рубашку из брюк. Ослабляю хватку узла на галстуке. Поправляю челку. Ну теперь хоть на человека похож. Успокаиваюсь. Дышу.
Передо мной стоят какие-то парни. Они даже взглядом не ведут в мою сторону, да и я не стремлюсь начинать разговор. Щеки и так горят, что, наверное, раскраснелся как помидор.
Из-за шума толпы не слышу, что там рассказывает директор. Наверняка это какой-то скучный монолог о том, как полезно учиться и как не полезно пропускать занятия и вести неправедный образ жизни. Уверен, он хвалит школу и приукрашивает о достижениях выпускников.
Впрочем, оно и понятно, это же: «лучшая частная школа, Марк!».
«Мам, она же платная, почему мы не можем поступить в городскую?»,
«Потому что в городской тебя ничему толковому не научат».
Да-да, а еще потому, что отец исправно отправляет деньги, так почему бы не повыпендриваться хотя бы здесь. К вопросу о ненужности. С ее стороны очень удобно.
Господи, мне до сих стыдно вспоминать этот разговор. Мне иногда кажется, что мать младше меня.
- Черт, я думала, что опоздаю, - голос из ниоткуда и я не совсем понимаю кому это послание направлено.
- Еще есть время, - на всякий случай отвечаю запыхавшейся, слегка полненькой девушке с розовыми волосами.
Она молчит. Только смерила меня таким отвратительным взглядом, в котором прочитал: «Ты еще чо за чмо?». Неформалка скрещивает руки на груди и тихо ругается:
- Чертова школа, чертовы учителя, чертово, блядь, утро, - повторяет она голосом хмурым и уставшим, и все еще неясно кому. – Ненавижу. Я не выдержу тут еще одного года, просто не выдержу. Ну чо уставился? – гневно обращается ко мне.
Жму плечами. К удивлению, ничуть не смутившись. Перевожу взгляд на линейку. Как раз в этот момент старшеклассник тащит на руках маленькую девчушку, которая трясет школьным колоколом. Все улыбаются и аплодируют. «Боже, что за чудесная девочка», - слышу чью-то мамашу.
Кстати о школе. У этой свой специфический запах. Не знаю на что похож, но кажется очень знакомым. И меня даже посещает чувство дежавю. Да-да тут я бывал и не раз. Пахнет проблемами, гормонами и неумолимым сексуальным влечением. Она насквозь провоняла рассуждениями о жизни и подготовками к взрослению. Улыбками едва созревших девочек, прыщами и оценками. И речь не идет о баллах за тесты. Оценка ко всему, что окружает. Ее длинные ноги «отлично». Его чувство юмора «хорошо». Либо это запах из школьной столовой, где полноватые тетушки готовят всякие сырные булочки или сосиски в тесте. О сосисках в тесте я наслышан. Авив требовал бурекасы и те самые булочки с шоколадом. На крайний случай, можно было завернуть с собой кусок пиццы, который остался со вчерашнего дня и как можно больше винограда. Нас обещали кормить на ура, но брат уже высказал: «Если тут будет какой-нибудь суп, то я блевану им в тарелку и верну, скажу, что так и было».
Классный руководитель. Мать подготовила меня заранее, сказав: “Он молодой и, кхм, такой прям брутальный. Помнишь Ариэля?”. Ариэля я помню очень хорошо. Сбитый парень, который приходил вечером по четвергам заниматься с братом английским. Я старался вести себя естественно совсем не обращая внимания на то каким литым свинцом буквально накачаны руки Ари. Какой низкий и глубокий у него голос и сбивающий с ног взгляд темно-карих глаз.
И вот он предстает перед нами. Виктор Андреевич. Говорит, что к нему можно на «ты», молодой мускулистый брутал с «рукавами». На вид лет тридцати пяти. Классный руководитель начинает с открытия учебного года. Окидывает взглядом гораздо повзрослевшие и сильно изменившиеся лица за это лето.
Тем не менее, учитель в классе. Тот момент тишины, когда ни ученик, ни преподаватель еще не стали злейшими врагами, поэтому это тишина уважения.
- Прежде, - кашляет в кулак и растягивает губы в доброжелательной соблазнительной улыбке. – Народ, в классе новенький. Марк, будь добр, встань. Представься, расскажи о себе, - жестом дает мне возможность себя проявить.
Ну вот, все взгляды устремлены на меня. Глоток свежего воздуха не помешал бы, не люблю, когда смотрят. Мне почему-то кажется, что они меня уже ненавидят. Хотя, если честно мне не привыкать и искренне плевать.
Я медленно встаю за партой и, почесав затылок, эта привычка никогда от меня не отстанет, начинаю говорить:
- Всем привет. Меня зовут Марко. То есть Марк Новак.
- Чо за фамилия? – вырывается у кого-то.
- Мой отец словак, - и это, наверное, повысило баллы в шкале популярности, потому что я слышу сзади одобрительное «ого». – Мы с семьей жили в Израиле («ыыы еврей», - доносятся до меня смешки), но вернулись обратно в Россию. Надеюсь, что смогу остаться тут до конца, в этой школе - усмехаюсь, хотя никого моя улыбка не вдохновляет.
- Ты говоришь на еврейском или словацком? – вопрос из ниоткуда.
- Да, - заметно нервничая отвечаю я. - На иврите, словацкий немного понимаю.
- Скажи что-нибудь.
Успокойся. Считай. Раз, два, три…
- Шалом, - смущенно роняю я.
- Пф, - кто-то прыскает и повторяет. - Шалом.
- Надеюсь, ты найдешь здесь новых друзей. Садись, Марк, - кивает физрук, останавливая желание “народа” начать задавать мне неудобные вопросы.
Они все еще смотрят.
Слышу, как с задних парт перешептываются девушки, краем глаза вижу двух парней, которые, кажется неотрывно рассматривают меня. Так бывало всегда, они оценивают нового игрока, подойду ли я в команду или могу ли я дать сдачи, если что. И от этого зависит многое. Смогу ли я понравится и быть своим в доску с первых минут в классе или же мне предстоит пройти тернистый путь от изгоя до, смотря какая тут иерархия. И есть ли она тут вообще.
Было бы прикольно, если б в школах всегда было так как в молодежных комедиях. Где понять кто есть, кто можно уже по одному внешнему виду. Какой-нибудь крепкий парнишка со смазливым лицом и в спортивной куртке – это обязательный заводила в классе, с ним всегда его свита из двух-трех пацанов, которые буду кивать на каждое его слово и гыкать как туповатые гиббоны. Либо девчонка, блондинка, с длинными ногами и вся такая из себя симпатичная – этакая королева бала, с короной на голове уже с первого класса. Неудачники – это ботаны вроде прыщавого или неформалы, толстые, тонкие и все остальные. Но такое бывает в выдуманных историях. По сути внешность и физические данные, иногда вообще никак не сопоставляются с мозгами. Но так, наверное, было бы проще. И ведь сразу можно занять свою нишу. Типа, ребят, я вот словак наполовину, ща как бухнем вместе боровички и все. Сразу классный парень, сразу свой. Одна проблема, я не бухаю.
Еще раз осматриваю класс. Ребята сидят достаточно спокойно. С некоторыми встречаюсь взглядом, и мы в смущении отворачиваемся. И блин это происходит непроизвольно, но когда ловишь себя на мысли, что: «господи, наши взгляды пересеклись, что же делать?», то сразу смущаешься и улыбаешься про себя.
Обращаю внимание на паренька с черной челкой, которая скрывает его глаза. Он усердно трет ластиком в тетради и, кажется, полностью отстранен от происходящего вокруг.
Походу почетный пьедестал ущерба занят.
Уроки в этой школе ничем не отличались от всех предыдущих школ. Если честно, то люблю учиться. И дается мне это достаточно легко, но не хочется иной раз показаться зубрилой. Не люблю хвастаться, поэтому иногда специально заваливаю ту или иную контрольную. И совершенно не понимаю, зачем так делать, наверное, чувство несправедливости, что я не дай боже лучше остальных, начинает гнобить меня изнутри. Например, я свободно говорю на английском, да и соврал я по поводу словацкого, ведь и читаю, и пишу на нем, но хрен, когда в этом, признаюсь.
Минуты на занятиях, как всегда тянутся медленно и по-своему скучно. Большую часть времени преподаватели готовили нас к «новой жизни», каждому из них почему-то так хотелось поделиться каким-то особенным опытом, ведь мы «11Д» всегда были на хорошем счету». Они рассказывали истории успешных выпускников их школы, которые вышли в люди и стали известными чуть ли не на весь мир. О некоторых я и правда слышал, популярные блогеры, конечно показатель для гордости.
На ватсап приходит сообщение от отца. Первое за последние два месяца. Он отличился немногословностью и в этот раз. “Мать передала деньги?”. Будто боится, что она не передаст.
- Мне не нужны от тебя подачки, - кричала она, застигнутая врасплох истерикой. - Можешь засунуть свои жалкие “огороды” (агора - израильская разменная монета 1/100 шекеля) себе в жопу. Но деньги он исправно отправляет, а она также исправно их берет.
Как-то раз мать решила завести со мной «взрослый» разговор. Вечером, когда мелкие легли спать, мы сели на кухне, и она сказала:
- Марк.
Она нередко позволяет себе сигарету, но в этот раз была чем-то озадачена.
- Мне нужно с тобой поговорить, серьезно.
Я напрягся тогда, насколько это было возможно и приготовился к страшному, потому что всем видом мама давала понять, что-то случилось.
- Скажи, у вас было сексуальное воспитание в школе? – но увидев мой, полный непонимания взгляд мать продолжила. - Понимаешь, ты уже взрослый парень, и я знаю о разгульном образе жизни современной молодежи… эм… ну ты, понимаешь.
- Не понимаю, - мрачно признался я, вытаращив на нее глаза.
- Я хотела бы поговорить с тобой о сексе, о девушках, точнее о взаимоотношениях юношей и девушек. Вот. Мне важно, чтобы ты предохранялся.
Тогда я не знал, кто из нас покраснел сильнее, я или она.
- Эм-м-м… - единственное, что сумел из себя выдавить.
- Боже, - она хлопнула себя по лбу. – Этим должен бы заниматься твой отец. Господи. Вот, - она вытащила из кармана «резинку» и положила на стол. – Это презерватив.
Тогда мне безумно захотелось ляпнуть: «Блядь», но единственное, что я смог из себя выдавить было:
- Лол, чо?
- Марк. Марко, - она затянулась сильнее чем нужно и закашлялась. – Кхе-кхе… Это… ну, ты понимаешь.
Это уже второй или третий раз как она спрашивает, понимаю ли я или нет. А я реально нихрена не понимаю.
- Мам, я знаю, что такое презерватив. Но я еще нет… - смущенно произнес я и заткнулся.
- Нет? – удивленно спросила она. – Извини, я просто подумала. Ведь Лиза. Она так часто тебе писала. Звонила. И. Вы гуляли. Часто.
Вот о чем я и говорю, даже собственная мать, наверное, презирает, что я девственник. А как быть? Я тупо не успеваю завести себе подругу, потому что в любой момент мы можем переехать… иногда мне не хочется распаковывать вещи. Так и оставить их в коробке.
Ах да, Лиза. Кошмар. Не знаю, чем я так ей приглянулся, но девчонка буквально подсела. И не на меня, а на мои уши. И это была катастрофа. Она, даже несмотря на то, что звонила ежедневно и таскала меня с собой по всяким макдакам, кафешкам, книжным магазинам и прочим местам, френдила на чем свет стоит. Я даже был не «как брат», а как «Марк, ты знал, что у тебя русский акцент?». Еще бы у меня его не было, если я начал учить иврит только в девять лет.
Поэтому Лизка сразу дала мне отворот поворот, когда я пытался намекнуть, что между мальчиком и девочкой нашего возраста частое общение может что-то символизировать и возможно, нам стоит развить эту тему? Это ее огорошило, и мы так сказать расстались. Это не так сильно расстроило, просто я задался вопросом к самому себе, а хотелось ли мне вообще каких-то отношений с Лизой? Возможно мне хотелось больше отношений с ее старшим братом.
