***
Тот парень с челкой, который почему-то мне запомнился, опустив голову торопится пройти мимо всех, стараясь никого не задевать. Он держит портфель как драгоценность, как девчонка-первоклассница, плотно прижав к груди. Первое, что приходит на ум, что скорее всего он перманентно здесь опиздюливается. Вторая мысль, которая закрадывается в голову и заставляет меня нервно сглотнуть: “Он такой милый”. Будто в подтверждение моих догадок два других парня из нашего класса, имена которых я не запомнил начинают его задирать. Они ставят ему подножку и так что тот чуть не валится. У него настолько жалостливый вид, что я невольно отворачиваюсь,
Мы с Кирой, которая сегодня дождалась меня возле входа в парк и решила “так просто составить компанию, чтобы вам не было одиноко” сидим на траве возле маленьких клумб, дожидаясь начала уроков. На удивление приятно, даже просто так поболтать с этой простушкой ни о чем. Хотя порой ее невыносимо много. Она безостановочно тараторит о каком-то фесте, который вот-вот должен начаться и, что у нее нет денег туда сгонять. Мне это было совершенно не интересно, поэтому я слушаю ее в пол уха.
Я затаив дыхание смотрю как над ним подшучивают. С одной стороны приколы кажутся безобидными, с другой его нагоняет третий и не разобравшись в чем дело с размаху дает затрещину, и нехилую раз парнишка падает на асфальт.
- Может, стоит вмешаться? Почему все молчат? - спрашиваю я у Киры.
Она смотрит на меня взглядом полнейшего непонимания и крутит пальцем у виска.
- Совсем дурак? Нахуй оно тебе надо.
- Эй, мудила, - кричит другой. Тот, что был ниже всех, но с виду самый крепкий, с густыми каштановыми волосами и в белом спортивном костюме. – Хули тебя ноги не держат?
- Поплаваем сегодня? Труселя захватил? Или у своего папика оставил?
- Идиот, - говорит пацан, самый высокий из них и не менее худой с длинными волосами и выражением лица не самого дальновидного человека.
Кира, так же, как и я наблюдает за разворачивающимся действием, но только вытаскивает забытую сушку и сует ее в рот.
Паренек некоторое время, буквально несколько секунд, лежит не двигаясь. Интересно, что творится в его голове в этот момент?
Многие в таких случаях начинали рыдать, сам видел, как одного парня подхватили и запихали в мусорный контейнер, ну ради ясности он сам залупался, вот и напросился. Вот он ныл как резаный поросенок.
Я как-то тоже получил. Не сказать, что меня прям так избивали, изгоем я никогда не был, но все начиналось и заканчивалось ничем. Ко мне быстро теряли интерес, потому что я знал, как вести себя в таких ситуациях. Никак. Мне слишком пофиг было на всех обидчиков. Со мной тупо не общались, но и не трогали. Ури всегда был рядом и мы друг друга поддерживали. Хотя с разводом родителей я вдруг почувствовал себя опустошенным. В какой-то момент одиночеству нужен был выход, но оно его не находило. Мне не к кому было подойти и поплакаться.
Он медленно поднимается с обреченным видом и прихрамывает к дереву, бросив на нас жалостливый взгляд. Скорее всего больно ударился. Я порываюсь встать, но Кира успевает меня остановить.
- Марк!
- Да что?
- Поверь, не стоит, - со знанием дела говорит она. - Не строй из себя героя, дорогой. Просто оставь как есть.
Я с сочувствием смотрю на паренька. Длинная челка почти скрывает его глаза из-за чего он кажется невероятно притягательным.
- Ненавижу, когда такое дерьмо случается, - заключает Кира и тупит взгляд на коленке. – Ненавижу этих баранов, - ковыряется в болячке. Сдергивает застывшую бордовую корочку. Обращается ко мне. - Это Марк, наши ребятки. Нам с ними еще год учиться, - кивает в сторону удаляющихся пацанов. – Вот тот в костюмчике, Миша Вовк. Ты думал у тебя тут самая идиотская фамилия? Тебя обыграли. Длинный – Лева Серебренников, это наш отличник.
- А что у него выражение такое?
- Тоже заметил, что туповатый? – смеется Кира. – Он действительно, сука, умный и наивный как валенок. Два сука в одном. Я не понимаю. Когда бесится, корчит какие-то тупые гримасы. Но с ним правда есть, о чем поговорить. Третий – Дениска Кораблин. Хороший парень.
- Тогда почему бараны и почему ты их ненавидишь? - меня это немного смутило.
- Ну, как, - Кира жмет плечами. – Есть причины.
- И… - предлагаю ей развить мысль. – Сама расскажешь? Или это не мое…
- Не твое дело, - опережает подруга. - Но я и этого не защищаю, - отвечает она и машет какой-то девчонке рукой, которая проезжает мимо нас на велике. – Его зовут Александр Юдин, - важно говорит Кира.
- Почему?
- Что почему?
- Почему такая интонация?
- Как тебе сказать. Он сам не ангел, - с каким-то пренебрежением говорит подруга и вдруг запевает. - А мы не ангелы, парень, нет, мы не ангелы…
- И что с ним?
- Ну, знаешь, такие люди, замкнутые в себе, одиночки, бедные-разнесчастные, что сопли текут в разные стороны и слышен плач арабских девственниц? Не удивительно, что его все шпыняют. Он просто никакой.
- Поставь себя на его место, - строго говорю я. - Если его все будут обижать, то, э-э-э, ну, как он может один против всех?
Кира снова умиляется и снова тянется меня погладить по голове.
- Какой же ты душка, не могу. А я и так почти на его месте, у меня нет друзей, я одинока. Но и принижать себя никому не позволю. Пусть все к черту лучше сдохнут от СПИДа или рака, нежели тронут меня пальцем. Он должен научиться давать сдачи. Я ненавижу слабаков, - резко говорит Кира и тянется за сумочкой. – Хочешь? – дает мне сигарету.
Я отказываюсь, ловя злосчастный флешбек, но спрашиваю:
- Не боишься, что засекут?
- Плевала я на эти правила, курильщиков ищут за гаражами, а тут, никто даже не обратит внимания, всегда так делала, – гордится Кира и с наглостью броненосца делает первую затяжку. Выпускает дым в мое лицо. Я завожусь кашлем.
- Прости, - быстро извиняется она и смеется, прикасаясь потными ладонями к моим щекам. – Я думала, что получится красиво. Прости.
- Все норм, - отвечаю, протирая глаз.
- Если говно находит выход из жопы, то чем я хуже говна? А вот он ведет себя как унылое говно, даже хуже, - продолжает она разглогольствовать.
- Ну. Сравнивать себя с говном – это конечно такое.
- Не себя, а его. Сказала же, что я лучше.
- Знаешь, как-то читал в статью, - говорю я и чешу нос. История давно сидела у меня на языке. – Была одна девчонка, которую обижали всем классом. Она была полной, - смущенно говорю я. - Но она типа влюбилась в какого-то парня.
Я отвлекаюсь на мгновение. Кидаю мимолетный взгляд в сторону Сашки. Он все еще сидит с растерянным видом.
- Однажды, она осмелилась написать ему записку, где раскрывала свои чувства. Но он был полным ебланом. И вместо того, чтобы поступить по-мужски, тупо зачитал ее перед всеми.
- Хера се.
Я откидываюсь на спину. Земля успевала нагреться от солнца, не так холодно. Кира пристраивается рядом, и мы, рассматривая облака продолжаем разговор.
Вон то облако похоже на облако. Мне сложно разглядеть какие-то формы. Мама в этом ас. Она видит все, кроме действительности.
Мне, кстати, всегда казалось, что однажды на меня насрет пролетающая птица. Возьмет и насрет, и дерьмо угодит прямо на лоб и будет растекаться вонючей массой. Говорят, что это на счастье или к деньгам. Но посмотрел бы я на того обосраного счастливчика. Прям плевок от бога. Ей, наверное, неудобно курить на спине, но этот процесс неожиданно дал какую-то значимость дню. Типа, все что мы делаем в жизни каким-то волшебным образом имеет смысл. Всему есть причина. А мы с Кирой такие взрослые, важные и свободные, говорим о жизни, и она курит, не потому что это модно, а просто может себе позволить.
Но я продолжаю:
- Так вот, после этого начался ад. Называли ее жирной уродкой, потому что. Ну, сама посуди…
- Полная дура, - вздыхает подруга. – А ты читаешь статьи для девочек.
- Да, - улыбаюсь я. – Вот, в итоге оказалось, что парень умер от рака, а она сбросила вес и стала подрабатывать в он-лайн журнале. И статью вообще написала она.
- Молодец чо, так и надо. Придурок кормит червей, а она красавица.
- Там интервью с этим парнем. Они встретились в торговом центре. Вот представь какого ему было. Он уже знает, что не жилец, а у нее вся жизнь впереди.
Кира громко смеется, даже пару раз хрюкнув в кулак. Такого отвратительного смеха я в жизни не слышал, однако он заставил меня улыбнуться.
- Мне его жалко, - протягиваю я, смахнув наглого паука, который пополз вверх по руке. – Я считаю, что люди не заслуживают такого, какими бы уродами не являлись.
Или все-таки заслуживают?
- А мне нет. А вот она молодец, человек должен найти в себе силы жить.
- Иногда, просто нужна помощь.
Подруга поднимается на локтях, бросает окурок в сторону.
- Нет проблем, - жмет плечами Кира. - Я согласна ему помочь, если он сам этого попросит. Одним днем Саша подойдет ко мне и скажет: «Помоги мне, блядь, Кира, пожалуйста!». Я все сделаю, честное слово. Раком встану! Но пока этот день не наступил, значит ему не нужна помощь, - она резко затихает, спустя полсекунды добавляет с сомнением в голосе. - Я даже не уверена, что он вообще знает мое имя.
Я перевожу взгляд на парня. Он сидит облокотившись на дерево. Все еще. Чего ждет? Что кто-то подойдет? Или ему так больно?
Задрав штанину, рассматривает рану на коленке, откуда струйкой стекает кровь. Челка скрывает глаза, но судя по тому, как он морщит губы, ясно, что ему больно. Свободной рукой он рылся в портфеле. Кровь струилась по ноге и начала затекать в белый кед с рисунком черных костей, окрасив его в буро-красный.
- Блин, ну это слишком, - вздыхаю и поднимаюсь, все еще сомневаясь, а стоит ли.
Мне почему-то совсем не хотелось оставлять его одного. Это, по крайней мере, нечестно. И непоколебимая вера в то, что человеку сложно просить о помощи, по ряду причин, не давала мне покоя.
- Не вздумай, - строго говорит Кира и хватает меня за край футболки.
Я не слышу ее и тот бред, который она кричит мне в спину. Саша разглядывает меня с интересом, кажется, даже позабыв о боли, если у него вообще болит. Обе губы проколоты. Обращаю внимание что ногти на средних пальцах выкрашены в черный. Он шмыгает носом.
Протягиваю ему руку и дружелюбно говорю:
- Привет. Тебе помочь? Давай.
Но он молча встает и ковыляет в сторону здания, не спуская штанины.
Я в недоумении возвращаюсь к Кире, которая не скрывая довольной ухмылки сообщает мне:
- Что и требовалось доказать, Марко Поло. Видишь, - добавляет она. - Ему и помощь не нужна.
- Так странно.
Мне немного грустно. Внутри, глубоко внутри меня селится маленькое и такое скромное желание подружиться с этим парнем, узнать его получше, взглянуть на его рисунки и сравнить со своими.
Хотя я понимаю откуда растут ноги у таких вот наивных мечтаний, поэтому гоню мысли прочь не давай им развиться и поселиться в мозгах раковой опухолью. Нет Марк, нет, ты нормальный. Все нормально. Все вокруг нормальные.
