- Вот, только не говори мне, что пойдешь, - Кира чуть ли не истерит. – Вот серьезно! Нафига?
- А ты?
- Я в аду их всех видала, - сердится она. Резко затягивается. Плюет в сторону.
Проходившая мимо нас старушка ускоряет шаг, подволакивая потрепанную холщовую коляску, наполненную продуктами.
- Жаль, - отвечаю я, провожая взглядом юркую бабушку.
- Да и была я на этих «трубах», ничего особенного. Ну сидят, бухают. Тупо. Зимой так вообще полный шлак. Как бомжи под мостом. Кстати, я так поняла, Михаил наобещал тебе бухла? А вот черт! Витя тоже пойдет. Бухать они собрались, придурки. С ним не забухаешь. Я к ним на репетицию пришла, хотела баночку пива взять, он меня чуть по стенке не размазал. Стыдно было.
Мы неторопливо бредем по парку в сторону дома. Я тащу портфели брата и сестры, подруга курит. Это расслабляет, хотя мне пришлось дожидаться близнецов еще около часа. Но Кира согласилась составить мне компанию.
- Это твоя девушка? – спрашивает Авив, обогнав нас. – У нее волосы тупые.
- Я те когда-нибудь врежу, - огрызаюсь я. – Извини, он просто дебил и специально несет всякий бред, потому что тупой! – конец фразы адресован брату.
- Ничего, - но Кира немного смутилась. И я, надеюсь, что не из-за того, что мелкий засранец назвал ее моей девушкой.
Брат показывает мне средний палец, который очень хочется сломать, и бежит вперед, выкрикивая, что сегодня его очередь сидеть за компом.
- А, - отмахиваюсь. - Пофиг, я все равно не пью.
Кира на мгновение останавливается щурится на меня и с усмешкой замечает:
- Да ну, конечно.
- Серьезно, - клятвенно произношу я. - Ни разу. Ну, окей, раз может пробовал.
- Новак, ты меня не перестаешь удивлять. Придет время и я тебя напою, - грозится Кира. - Я слов на ветер не бросаю.
Про себя я громко смеюсь, но предпочитаю не обращать на ее обещания никакого внимания.
- Так почему ты не хочешь? – интересуюсь, запихивая в рот мятную жвачку.
С одной стороны, мне бы очень хотелось лицезреть там свою новоиспеченную подружку, с другой, совершенно нет. Кира займет собой все пространство и мне не только не увидеть людей, но и всякое нормальное общение, поэтому я даже лелеял надежду, что она резко не передумает.
- Не для меня, - признается она. – В прошлый раз ко мне какой-то придурок лез конченный, я врезала ему по носу.
- Совсем не удивлен. Ты либо в драку полезешь, либо мероприятие сорвешь, - усмехаюсь.
Наверное, эта черта мне нравится в Кире больше всего, она умеет стоять за себя и считает, что никому ничем не обязана. В моих прошлых школах таких людей было мало. Единственное, сразу почему-то вспоминается история той толстухи-американки, которая уже и не толстуха вовсе, как же ее звали? Пусть будет Мэри. Это их и связывает с Кирой. Такие сразу запоминаются, и даже не внешним видом, но скорее умением не сожалеть о своих поступках.
- Эм... – сомневаюсь, стоит ли развивать тему. – Слушай, а все-таки, что у вас за конфликт с Аней?
Подруга затягивается в последний раз. Чешет голову. Стреляет не потухший окурок на землю, наступает бутсом и задрав нос отвечает.
- Не важно. Дай мне тоже пожевать? – она нагло тянет руку мне перед носом, в своей манере растопырив пятерню. Черный лак на ногтях кое-где слез, на одном из пальцев она умудрилась нарисовать черепок.
- Ну, ты просто так резко отреагировала. Вот интересно.
Авиву не терпится домой, поэтому он уже успел вернуться к нам, сообщить мне, что надо побыстрее и снова убежать вперед.
- Реально, не спрашивай. Хорошо? Я не хочу рассказывать, - Кира пытается надуть пузырь. Он лопается, оставив на ее губах тонкие ниточки липучей резинки.
Второй раз за пятнадцать минут она закатывает глаза. Ковыряется пальцами возле рта.
- И какая тебе разница? – вдруг спрашивает подруга.
Жму плечами, догадываясь на какую тему Кира пытается меня вытащить.
- Ну, просто.
- Ты знал, что она недалеко от тебя живет? Запал на соседушку? – смеется она. – Марк, это уже стереотип. Новенький мальчик в классе, девочка-соседка и между ними лав-стори. Я буду звать тебя Питер Паркер, ваш добрый сосед человек-паук, а ее тупая овца.
- Да какое лав-стори? Просто, сказал же.
-… вот только твоя Анечка дура набитая. А не, слишком мягко. Она блядь портовая, - заявляет Кира, снова чешет голову. – Ткни в любого парня не промахнешься. Нимфоманка хренова.
Глотаю фразу, которая собиралась сорваться с языка. Мол, да не, Аня отлично выглядит. Красавица просто. Но я давно научился держать язык за зубами.
- Просто поверь мне, - напевает Кира.
Мы приближаемся к развилке. Кира идет немного высокомерно, выглядит раздраженной. Наверное, Аня успела ей насолить в жизни. Наверное, каждый человек в мире уже чем-то насолил ей.
Но когда она такая серьезная и злая, Кира выглядит очень симпатичной. В общем, грани симпатичности Киры – серьезность, злость, заинтересованность и молчание. И нигде нет пункта «пиздабольство» и «мозгоебство». Надо будет ей распечатать и как памятку в рамке вручить. Пусть повесит перед носом.
- Слушай, - смущаюсь, сам не понимая, зачем вообще спрашиваю.
- М?
- А у тебя есть кто-нибудь?
Кира озадаченно смотрит на меня и резонно было ожидать что-то в этом духе:
- Да! Кот. Пес. Бабушка.
Я усмехаюсь. Потоптавшись на месте, сую руки в карманы этих дурацких узких джинсов, немного их оттопырив и разглядываю грязь на кедах. Джинсы мне купила мать. «Сюрпри-и-и-и-из, они классно смотрелись на манекене». Ага! Только на мне они смотрятся как на педике.
- Фу, не делай так, - отрезает она. – Ты как пафосный ублюдок из киношек.
- Извини.
- Если ты спрашиваешь о парне, то да. Есть. Но ты все равно лапочка, - добавляет Кира и улыбается неестественно широко раскрыв рот, специально. – Мы тебе обязательно кого-нибудь найдем. Кстати, Марко, - ехидно интересуется подруга. – Вот только честно. А тебе кто нравится больше? Девочки или мальчики?
- Дурацкий вопрос, - заученная фраза выпрыгивает изо рта, но коленки у меня вздрогнули. Ненавижу, когда об этом спрашивают.
Авив от скуки пинает маленькие кучки пожелтевшей листвы и с мольбой в глазах смотрит в мою сторону.
- Ну Марк, быстрее, – кричит брат. – Целуй ее и иди сюда. Маэр (ивр. быстро)!
Показываю ему кулак, Кира смущенно, и как мне показалось разочарованно произносит:
- Значит девочки.
- Да. А что, у кого-то есть какие-то сомнения? – смело вроде бы и в то же время не могу выровнять дыхание.
Девушка жмет плечами и улыбнувшись шепчет:
- Ты очень милый, Марко, оставайся таким же.
Наверное, сейчас, я видел настоящую Киру. Она промелькнула как юркая леса среди деревьев и снова спряталась за неформальной толщей и интровертной неприступностью. Она показалась мне искренней, когда мягко произнесла мое имя.
Нагоняю Авива. Брат встает с земли, стряхивает прилипший к штанам мусор и со вздохом делает мне выговор:
- Долго!
Похлопываю его по спине, подтягивая веровочки на кофте.
Сквозь толщу деревьев в уютный парк пробиваются лучи солнца, которые едва ли согревают. Брат с гордостью сообщает, что видел белку. И пока я там прощался он уже успел придумать, чем займется, когда прилетит Нибиру. Прикольно, что желание Авива увидеть конец света никак не соприкасается с его мечтами вернуться в Израиль. Конец света случится обязательно, но не с нами, а где-нибудь в другом месте, а он будет смотреть на разворачивающееся зрелище.
- Надо выкопать миклат (ивр. бомбоубежище). Затащить туда белок и еды, чтобы хватило.
- Ты уверен, что миклат нас спасет?
Брат задумывается и со своей детской наивностью отвечает.
- Да, - безусловная вера. - Поможешь копать?
- Да.
- На заднем дворе.
Авив уже несколько дней не спрашивает про отца. Он забывает о нем, либо понимает, что ответа от матери все-равно не получить, потому что “Авивуш, не надо спрашивать! Хорошо, родной?”. Хорошо, очень хорошо. Отец тоже хорош. Ладно я, но чем брат провинился перед ним. Да, впрочем, а чем я? Но лучше пусть я, чем он.
Авив указывает на место где по его мнение лучше всего начинать копать. За домом. Почти под окнами соседей с нижнего этажа. Спрашивает меня, когда начнем. Я не знаю, что ответить, поэтому предлагаю просто запомнить где, а на выходных утром начнем. Он заряжается этой новостью как праздником, готовый к трудной работе. Наверное, одно радует, Авив поглощен звездами, он уже умеет отличать созвездия, рисует карты и думает откуда что прилетит и когда.
Эта дурацкая идея давно сидит у него в голове. Где-то услышал, на одном из русскоязычных каналах, которые отец периодически смотрел, что скоро осталось жить не так много. И эта новость так сильно ужаснула и одновременно восхитила брата, что он принял ее за чистую монету. А может быть, это просто спасательный якорь, который хоть как-то удерживает его на плаву вдали от отца, друзей и привычного образа жизни. И на месте Нибиру я бы поторопился, осталось не так много времени.
Мать не дома. В холодильнике вчерашняя еда. На кухонном столе записка: “Вернусь позже, на работе устроили какой-то корпоратив в честь дня рождения, поешьте! Помоги Авиву с учебой. Проверь вузы! Помой посуду и полы. И уроки не забудь! Люблю. Мама. P.S. Авива укладывай в десять вечера, постараюсь прийти раньше, не обещаю. Снова люблю! Мама”.
Это прикольно, что мать находит себе общение и новые знакомства. В Израиле она не могла похвастаться. Иврит давался ей тяжело, скучная работа сломала всякое желание творить, а нехватка в общении выражалась в нежелании вообще что-то с этим делать. Мать ждала выходных с нетерпением, чтобы была возможность куда-то вырваться всей семьей.
