Всю ночь мы буйно и бурно веселились в клубе, причём практически без сексуального подтекста. Только раз ты властно и хищно впился в мой рот, да ещё мы с тобой обнимались в медленном танце. Когда-то, почти 15 лет назад, с медленного танца-то все и началось между нами, можно сказать.
Но вот уже утро и мы идём к тебе домой. Внезапно в лифте ты приказал мне встать на колени и взять в рот твой член. Лучшие традиции НКСС, что и говорить, но мне было очень странно при этом! Пока лифт ехал на твой этаж, я успела слегка обхватить член губами и нежно поводить языком по головке, не выпуская изо рта.
В квартире все как-то очень быстро начало происходить, я сейчас даже плохо помню, в какой последовательности и детали могу многие путать, память выхватывает только отдельные моменты, от которых у меня тогда все переворачивалось внутри и было так волшебно.
При этом ничего ванильного не было, о нет! Для меня почему-то твои приказания и действия во многом казались необычными, и с какой же охотой я подчинялась всему, что ты говорил мне делать... Время от времени ты спрашивал — и тебе не стыдно? — а я отвечала — нет, нисколько! Мне было так естественно и легко делать все это.
Вылизывать тебе ладони, стопы, пальцы на ногах, промежность, да-да, и делать римминг в том числе. Ну это у меня вообще пунктик, все эти анальные ласки, как и анальный секс.
Мне запомнилось очень, как ты говоришь: высунь язык, и я как послушная собачка (или сабочка) выполняю это, а ты ладонями проводишь по нему, все это забавно и ново было, на самом деле.
Или как ты предупреждаешь: сейчас больно ударю, и ещё, и ещё... Крепкие пощечины сыплются на меня аж до звона в голове, а я только всё больше таю и наслаждаюсь.
И как ты берёшь меня сзади и одновременно плеткой хлещешь по спине, но боли почти нет, потому что удовольствие все затопляет и вытесняет, и все смешивается в ощущениях, и я уже совсем ничего не соображаю, но просто хочу, чтобы это продолжалось.
А в какой-то момент ты приказал мне пойти в ванную, я забралась внутрь, а ты стоял рядом и мочился на меня. Но я не чувствовала в этом ни унижения, ни стыда, хотя со мной это было в первый раз вообще, но почему-то было просто нежно и приятно, такая тёплая ласковая водичка, даже когда она попадала мне на лицо и немного в рот. Я и вкуса не почувствовала. А в моих фантазиях я представляла эту практику очень постыдной, на грани того, что я могу позволить с собой сделать. Вот странно...
Секса было много, очень много, но я вообще подробности именно сексуальных действий почти не помню, у меня происходящее неразрывно с твоими приказами и практиками сплелось.
И твоя улыбка, вот что! Ты во время самых жёстких своих приказов глядишь мне в глаза и улыбаешься, а в этой улыбке и нежность, и строгость, а твои волосы совсем по-девичьи спадают на плечи, и я так хочу закрыться в них и вдыхать твой запах. И голос твой тоже удивительно и мягкий, и требовательный одновременно.
Помню, как ты засыпал, а я не могла, на меня свалилось столько эмоций за ночь и особенно утро, что мне срочно нужно было куда-то это все деть, и я писала о тебе с благодарностью и восхищением.