Глава 4
Катрин вошла в квартиру Клары фон Гинсбург. Женщина сидела в гостиной и читала томик Гёте. Услышав, что пришла девушка, она отложила книжку и сняла очки.
- Как твоя встреча с подругой, милая? – улыбнулась женщина.
- Хорошо, фрау фон Гинсбург, - улыбнулась блондинка. Она уже смогла успокоить страсть, взыгравшую в её крови. И убедила себя, что нужно научиться держать себя в руках. Ангела Шмид точно не из таких девушек. Нет. Она добропорядочна, скромна и…И безумно соблазнительна. Стоп! Нельзя даже допускать таких мыслей!
- Катрин? С тобой всё хорошо? – нахмурилась Клара, видя, что с девушкой что-то происходит. Она ей только что сообщила прекрасную новость, а та никак не отреагировала.
- О, да, я в порядке, - пробормотала Шван. – Что вы сказали?
- Пришла телеграмма от моего мальчика. Он получил ранение, но сейчас всё хорошо. И его переводят на службу в Берлин. Как тебе такая новость, милая?
- Так вы хотите сказать, что мне нужно начать подыскивать новое жильё? – обеспокоенно спросила Катрин.
- Что ты, нет! Я тебя не прогоняю. Я наоборот рада, что ты познакомишься с Келлером!
Чёрт! Этого ещё не хватало! Её хотят познакомить с мужчиной! По выражению лица женщины было понятно, что она задумала. Вот уж нет. Тут её планы обломаются. Она не собирается становиться доброй и послушной женой.
- Ну что же ты молчишь? – рассмеялась Клара. – Тоже рада и не можешь вымолвить ни слова?
- Угу, - пробормотала блондинка, кивнув несколько раз головой.
- Келлер знает, что ты у меня снимаешь комнату. И очень хочет с тобой познакомиться. И завтра, наконец, это произойдёт!
- Уже завтра? – вот ведь! Катрин надеялась подготовиться к этой встрече морально, а этот, гауптштурмфюрер, что б его черти съели, приезжает завтра!
- Не переживай, девочка моя, - фрау по-матерински прикоснулась к её щеке. От Катрин опять пахло сигаретами, но Клара была уверена, что её сын отучит девушку от этой привычки. – Завари, пожалуйста, чай. А потом расскажи о себе. Я же о тебе почти ничего не знаю.
Шван кивнула и пошла на кухню. Чай она не любила, особенно фруктовый, который фон Гинсбург поглощала, наверное, литрами, в течение дня. Катрин же предпочитала шнапс или тёмное пиво, а если говорить о безалкогольных напитках, то тут на первом месте был крепкий чёрный кофе. Если повезёт, то с сигаретой.
Шван решила рассказать о себе правду. Часть правды. Она уже совершеннолетняя, а когда в её семье случилось то, что случилось – она была ребёнком. Девушка надеялась, что история её жизни чуть поубавит пыл фон Гинсбург. Но всё случилось с точностью до наоборот. Фрау внимательно выслушала историю Катрин и в заключении печально вздохнула:
- Бедное дитя! Я благодарю бога за тот день, когда ты пришла сюда и спросила, сдаю ли я ещё комнату. Этот день был судьбоносным.
Мужчина позвонил в дверь рано утром. Его мать знала, когда примерно прибудет её сын, поэтому попросила Катрин тоже быть готовой.
Келлер, войдя в квартиру и поставив чемодан, обнял мать.
- Здравствуй, мама.
Посмотрев на Катрин, улыбнулся, обнажив свои крепкие белые зубы.
- Фрёйлин Шван?
- Я думаю, просто Катрин, - пролепетала пожилая женщина. – Правда, милая?
- Угу, - потупив глаза, пробормотала блондинка. Ей уже сразу не понравился этот офицер. Похоже, он явно считал себя красавцем и душкой.
- Сынок! – неожиданно воскликнула женщина, уставившись на левую руку сына.
Тут Катрин тоже обратила внимание на руку, затянутую в чёрную перчатку.
- Я не хотел тебя пугать, мама. Хотел рассказать тогда, когда буду дома. Но ведь я жив! Мне просто оторвало пару пальцев, всего-то, - беспечно сказал мужчина.
- Келлер! – в голосе пожилой женщины был упрёк. И обеспокоенность. Впрочем, как и у любой другой матери были б те же нотки подобной ситуации.
- Простите, мои родные… - мужчина поцеловал мать в щёку и прикоснулся к предплечью Катрин, заглянув ей в глаза, - да, родные… Я устал с дороги. Позвольте мне немного вздремнуть.
И Келлер, подхватив свой чемодан, пошёл по направлению к своей спальне.
- Я должен быть сейчас в Варшаве!
Келлер фон Гинсбург, гауптштурмфюрер СС сидел в кресле в гостиной, держа в руках рюмку шнапса. Опрокинув ту в себя, взял в руки кружку с тёмным пивом. Он правда не понимал, почему верховное командование вдруг решило списать его, отправив домой. Не такая уж у него была рана, чтобы отсиживаться в Берлине.
Ох, как же Катрин ему сейчас завидовала. Она бы тоже сейчас не отказалась от пары рюмочек шнапса и запила бы их бокальчиком тёмного. Но это было единственное, в чём её вкусы совпадали со вкусами мужчины, сидящего напротив неё.
- Фрёйлин Шван… - Келлер перевёл взгляд на мать. Та улыбнулась сыну. Он снова посмотрел на блондинку. – Катрин, давай сходим погулять?
Шван застыла с чашкой противного чая на полпути ко рту.
- К… когда? – ошарашенно пробормотала она.
- Да прямо сейчас! Я приглашаю, - Келлер сделал внушительный глоток пива и, отставив кружку, поднялся с кресла. – Пойду, переоденусь. А ты пока сходи за своей сумочкой и припудри свой очаровательный носик, - мужчина подмигнул девушке и направился в свою комнату, откуда вышел спустя минут пять в своей форме.
Келлер подставил свой локоть Катрин и ей, скрепя сердце, пришлось взять его.
Ей срочно нужно искать новое жильё! Она не станет встречаться с этим мужчиной!
- Катрин!
Катрин сидела с Келлером на лавочке, с тоской глядя в никуда и держа в руке мороженое. Она повернула голову и вначале увидела Роберта, а следом за ним – Ангелу, которая закатила глаза, глядя на поведение сына.
- Молодой человек, я же тебе говорила! - пожурила она мальчика.
- Ой, простите, - улыбнулся мальчик. – Фрёйлин Шван.
- Здравствуй, Роби, - лёгкая улыбка тронула губы блондинки. - Гер фон Гинсбург – это Роберт Шмид. И, - она встретилась глазами с брюнеткой, - его мама – Ангела Шмид, - представила блондинка своих друзей. Ну почему они вдруг появились здесь так не вовремя?
Келлер окинул взглядом Ангелу и, зачем-то, положив ладонь на колено блондинки, чуть сжал его. Катрин нахмурилась, не понимая его жеста. К тому же, он был ей неприятен.
- Не будем вам мешать, - с трудом выдавила улыбку Шмид. – Роби, сынок, пойдём.
Катрин с какой-то тоской посмотрела вслед девушке и Роберту, державшего одной рукой маму, а другой прижимая к груди подарок блондинки.
- Евреи? – спросил мужчина, когда те отошли уже достаточно далеко.
- Эм… - Катрин вздрогнула и вернула взгляд на человека, сидящего рядом.
- Я прав?
Шван пожала плечами. На не хотела разговаривать о Шмидах с Келлером.
- Можешь ничего не говорить, Катрин. Этих жидов сразу чую. Тебе не стоит общаться с ними, - произнесено это было спокойным тоном, но девушка уловила в нём угрозу.
- С чего это вдруг ты мне указываешь с кем общаться? – взорвалась она.
- Катрин, дорогая, - фон Гинсбург попытался взять девушку за руку, но та вырвала её. – Я тебе не указываю. Это просто совет. Что о тебе подумают, если узнают, что среди твоих знакомых есть евреи?
- Ангела не виновата, что родилась еврейкой! - прошипела девушка. – Чёрт, я хочу покурить!
- Ты куришь? – воскликнул удивлённо Келлер.
- И? Ты что-то имеешь против? – она едва не взорвалась от возмущения.
- Девушка не должна курить!
Катрин вскочила с лавки и выкинула мороженое. Она твёрдым шагом направилась прочь из парка. Мужчина, смущённо извиняясь, оглянулся, тоже встал со скамейки и, оправив форму, направился вслед за Шван.
- Катрин! Подожди! – позвал он.
- Не трогайте меня, гер фон Гинсбург!
Катрин залетела в кафе и подошла к стойке, за которой стояла девушка, на бейдже которой значилось «Лили».
- Лили, можно кружку «Дункеля»?
- Катрин! – Келлер влетел в кафе вслед за блондинкой. Та, взяв себя в руки, спокойно обернулась и произнесла:
- Гер фон Гинсбург, прошу вас, пожалуйста, оставьте меня в покое. Мы можем поговорить позже.
Келлер осмотрелся. Хорошо! Он согласится со Шван. Они поговорят позже. Он не хотел устраивать скандал на людях. Мужчина кивнул головой присутствующим и развернувшись на каблуках, вышел прочь.
Катрин взяла своё пиво и присела за столик у окна. Минуты через две за её столик вдруг приземлилась официантка. Она поставила на столик свой обед и чашку кофе.
- Вы не против, фрёйлин, если я присяду к вам? У меня обед, - их взгляды встретились. - Но если вы против?
Шван посмотрела на Лили и улыбнувшись, кивнула. Против общества девушки на ничего не имела против. А сейчас любая компания, которая бы помогла ей отвлечься была как нельзя кстати
