Глава 18

- Блять, - пробормотала Шван. Она уже почти полностью была одета, оставалось застегнуть платье. 

- Вот ведь принесла его нелёгкая! – Шмид помогла Катрин с платьем и кое-как заправила блузку в юбку. 

Ангела открыла дверь и увидела Курта, который стоял перед открытой дверью в квартиру Марты. 

- Вот видите, гер Кольбе, я вам говорила, что не стоит так волноваться. Вы только напугали Роберта. 

Когда мужчина отвернулся, Ангела встретилась взглядом с женщиной и увидела лёгкое осуждение в её глазах. Фрау Марта покачала головой. 

- Ангела, здравствуй! Фрёйлин? – от гнева, переполняющего его, он даже забыл, что уже мимолётом виделся с блондинкой. 

- Шван. Катрин Шван, вы забыли? - сухо представилась блондинка. Когда за ним закрылась дверь, Курт осмотрелся и нахмурился, увидев смятую постель. Он всегда считал Ангелу аккуратной, а тут – не заправленная кровать. Да и обе девушки выглядели слегка растрёпанными и будто застигнутыми врасплох. Что тут произошло? А если бы он пришёл минут на десять раньше? Но его отвлекли дела. Курту не понравились свои догадки. Уж слишком неоднозначно выглядели как сами девушки, так и смятое бельё. 

- Ангела, ты готова ехать? – стараясь быть спокойным, спросил мужчина. 

- Я передумала, Курт. 

- Что? – не понял Кольбе. – Как передумала? У нас же был уговор. 

- Прости, - просто ответила Шмид. – Но я поняла, что не смогу жить у тебя. 

- Фрёйлин Шван? – мужчина перевёл взгляд на блондинку, которая холодно смотрела на него, засунув руки в карманы платья. – Это вы переубедили Ангелу? Кто вы вообще такая? 

- Подруга, - просто ответила девушка. 

- Подруга? В каком смысле? – вкрадчиво спросил офицер СД. 

- Просто подруга, - таким же бесстрастным тоном сказала Катрин, пожав плечами. 

Курт кивнул на постель. 

- Такая подруга?

- У вас нет никаких доказательств, гер Кольбе, - усмехнулась блондинка.

Мужчина снова посмотрел на Ангелу. Девушка, похоже, не выглядела напуганной. Это было странно. Она должна понимать, в каком положении находится. 

- Ты понимаешь, что если все узнают, что ты – лесбиянка-еврейка, что тебя ждёт? Тебя же не просто отправят в газовую камеру. Ты уж мне поверь. Я был в подвалах гестапо и это далеко не санаторий! 

- Ты мне угрожаешь? – нахмурилась Ангела, гордо вскинув подбородок. 

- Я предупреждаю тебя. Но если ты пойдёшь со мной, то всего этого есть возможность избежать. 

- Значит, всё-таки, угрожаешь, - уголок рта брюнетки дёрнулся. 

Кольбе сделал шаг к Ангеле, но неожиданно Катрин загородила её собой. Пусть Кольбе и был мужчиной, но ей было плевать. Сейчас она беспокоилась не о себе. Её волновала брюнетка, стоящая за её спиной. Она обещала её оберегать, значит быть тому. 

- Майн гер, - холодная улыбка тронула её губы. – Пожалуйста, уходите. Фрёйлин Шмид не нуждается в вашем попечительстве. 

- Кто ты такая? – сузив глаза, спросил мужчина. Он наставил на неё палец и произнёс. – Я выясню, Катрин Шван. И обещаю тебе, если я что узнаю про тебя или твоих родных…  Я сам лично займусь тобой. Я заставлю тебя заплатить! 

Кольбе вышел, громко хлопнув дверью. Катрин обернулась к Ангеле. Та была бледна, словно простыня. Девушка обняла любимую и погладила по волосам. 

- Всё будет хорошо. 

- Я думаю, что мне всё-таки нужно было пойти с ним, - прошептала Шмид. – Теперь он уничтожит тебя. 

Катрин чуть отстранилась и взяла лицо Ангелы в свои руки. 

- За меня не беспокойся. Я обещала оберегать тебя и Роберта. Значит так и будет, что бы ни случилось. Вам нужно снять другую квартиру. И срочно. Даже комнату. Чтобы Кольбе тебя не нашёл. 

- А как же ты? – дрогнувшим голосом спросила брюнетка. 

- Обо мне не беспокойся. Сейчас самое важное это защитить тебя и Роберта. Деньги, что я тебе дала…? 

- Я не потратила ни единого пфеннига.  

- Отлично. На первое время хватит, а потом мы уедем. Я обещаю.  Но вначале мне нужно разделаться с фон Гинсбургом, - как-то не по-доброму усмехнулась Катрин. 

- А может, не надо? Катрин, давай прямо сейчас уедем! 

Девушка покачала головой. 

- Я хочу, чтобы он заплатил. Я вылью на него столько грязи, и он поймёт, что с Катрин Шван шутить не стоит! 

Ангеле не понравилось выражение лица блондинки. Она не спрашивала, что за компромат у неё есть. Но судя по выражению лица блондинки, геру фон Гинсбургу ой как не повезёт, если Шван всё обнародует. 

Тут в дверь раздался тихий стук. Катрин покачала головой, не давая Шмид подойти к двери. Девушка открыла её сама. Вернее, слегка приоткрыла, но, когда увидела на пороге фрау Марту, распахнула дверь шире. 

- Проходите, - улыбнулась Шван. 

- Роби? – обеспокоенно спросила Ангела. 

- Я его успокоила. Что вы думаете делать? – соседка перевела взгляд с одной на другую. 

Катрин кинула взгляд на Шмид, потом снова посмотрела на Марту.

 - Ангеле и Роберту нужно покинуть эту квартиру. Нужно снять жильё, - блондинка уже не смущаясь Марты, приобняла любимую за плечи.  

- Им нужно уезжать из Берлина. И тебе, Катрин, я думаю, тоже, - очень серьёзно сказала женщина.

- Знаю. Мы уедем. Но перед этим мне нужно уничтожить моего так называемого «жениха», - недобрая улыбка тронула губы Шван. 

- Может, тебе забыть о мести? На время, - Марта пыталась отговорить девушку, хотя, видя её решительный взгляд серо-зелёных глаз, понимала, что это тщетно.  

- Если не сейчас, то, когда? –  блондинка не собиралась отступать. – Если я его сейчас не уничтожу, он нас достанет из-под земли. 

- Хорошо, - скрепя сердце, согласилась Марта. – Я отвезу Ангелу и Роберта в Нойенхаген. Там дядя Сары содержал небольшую гостиницу. 

- Дядя Сары? – не поняла Катрин. Ангела так ещё и не рассказала всю историю фрау Марты. 

- Да, - улыбнулась женщина. – Той девушки, в которую я была влюблена. Сейчас мы возьмём такси, и я отвезу твою девочку из Берлина. 

- Я еду с вами! Я должна буду убедиться, что с Ангелой и Роби всё хорошо. 

- Ты мне не доверяешь? – в голосе женщины послышалась обида. 

- Доверяю! Но я всё равно поеду! Не отговаривайте меня, фрау Марта! 

Женщина видела состояние Шван и понимала, что не сможет её отговорить. Она осознавала, чем это чревато для девушки, но той было всё равно. Катрин была намерена проводить Ангелу и Роберта до самого места. До Нойенхагена. Что ж. Раз она не может её отговорить от этой опасной затеи, придётся согласиться. 

Им повезло: таксист оказался молчаливым. Ему хватило объяснения, что фрау Марта является свекровью Ангелы и матерью Катрин. И что они возвращаются в Нойенхаген к сыну, мужу и брату, который должен вернуться с войны. Фриц лишился ноги… «Бедный мальчик». Но теперь его окружат заботой и любимая жена, и сестра. А фрау просто сопровождает девочек и хочет какое-то время побыть с сыном. 

Шван вернулась в Берлин уже ближе к вечеру. К счастью с родственниками Сары всё было хорошо, и они согласились на время приютить у себя Ангелу с сыном. 

Позже Яков Кацман сам отвёз Марту и Катрин в Берлин, высадив их у подъезда дома женщины. 

- Спасибо вам ещё раз, гер Кацман, - улыбнулась Катрин.   

- Вы, однако, можете не называть меня гер, - улыбнулся Яков. – Уверяю вас, с Ангелой и Робертом будет всё хорошо. 

Как ни больно было осознавать, старшая дочь Кацмана работала в мэрии городка и являлась любовницей главы финансового отдела. А сам он хорошо платил в городскую казну и был на хорошем счету у нацистов. Можно было бы посчитать, что Яков предал свой народ, но на самом деле было всё не так. Он открыто поддерживал фюрера, но в его гостинице часто находили убежище такие вот беглецы типа Ангелы с сыном, а также многие, кто преследовался режимом: евреи, коммунисты, христианские священнослужители и даже гомосексуалы. 

- Яков Кацман может показаться предателем, но всё не так, - мужчина подмигнул Катрин. – Я сберегу Ангелу и её сына.  Настали тёмные времена. И будет только хуже. Но я помогу вам. 

Уже несколькими месяцами позже Кацмана всё же раскрыли. Кто-то предал его. Мужчину и всю его семью отправили в газовую камеру, но Ангела с Катрин этого так и не узнали… 

На часах было начало пятого, когда Катрин вошла в квартиру фон Гинсбургов. Она не ждала ничего хорошего и уже морально подготовила себя. И на самом деле, первого, кого увидела девушка, войдя в гостиную, это был Келлер, который сидел в кресле, положив ногу на ногу. Фуражка лежала на столе, где ещё стояла почти полностью пустая бутылка из-под шнапса. Шван кинула взгляд в сторону комнату Клары, но за открытой дверью она никого не увидела. 

- Мамы нет, если ты надеялась её увидеть, - усмехнулся мужчина, поднимаясь с кресла. - Где была моя любимая девочка? 

Понимая, что бежать нет смысла, Катрин просто посмотрела в глаза мужчины. 

- Гуляла! – с вызовом ответила она. 

- Мама сказала, что ты пошла к своей подруге. Лили Штейн. Но я знаю, что тебя там не было. 

- И что? – спокойно ответила блондинка. 

Фон Гинсбург обошёл медленно вокруг девушки. 

- Ты была у Шмид? – он даже не спрашивал. Он утверждал. 

Ответом было молчание. 

- Я так и знал! Я же тебе запретил общаться с этой жидовкой! – взорвался фон Гинсбург.  

- Не смей её так называть! – воскликнула Шван. 

- Да? – усмехнулся мужчина. – Иначе что? 

Он схватил Катрин за горло и прижал к стене. Он хотел увидеть в глазах девушки страх, но его там не было. Там была только жгучая ненависть. Девушка его не боялась? Да как она могла? Он же может спокойно передавить ей шею. Лишить её жизни! А она наглым образом смотрит холодным взглядом на него и даже не предпримет ни единой попытки оправдаться? Он размахнулся и сильно ударил Катрин. Девушка почувствовала вкус крови во рту и стала оседать у стены. Но Келлер удержал её, снова схватив за горло. 

- Ты моя невеста, а значит, ты не можешь позорить моё имя! 

Фон Гинсбург снова ударил Катрин. У девушки заплясали звёздочки перед глазами. Ещё удар. Катрин была на грани, едва не потеряя сознание. Мужчина отпустил ее, и она всё-таки сползла по стене. Но через несколько секунд на неё вдруг вылилась вода. Это Келлер взял со стола графин с водой и вылил его на девушку. Шван закашлялась. 

- Вставай! – крикнул мужчина и пнул блондинку своим начищенным сапогом в живот. Девушка согнулась. Слёзы боли выступили у неё на глазах. – И скажи, где эта тварь и её выблядок? 

Катрин сглотнула. Она поняла, что фон Гинсбург ездил в квартиру Ангелы, но никого там не застал. Девушка молчала, и мужчина снова пнул её. 

- Ты мне скажешь? 

Шван сжалась в комок, интуитивно прижимая колени к животу.   Если она всё же беременна? Хотела бы она потерять этого ребёнка? Однозначно – нет. Даже несмотря на то, кем был его отец. Дитя не виновато. 

- Ты встанешь? – Так как Катрина лежала в позе эмбриона и не шевелилась, Келлер схватил её за волосы, заставляя встать на ноги. – Сука! Я заставлю тебя слушаться меня! 

Он рывком поднял девушку на ноги и, держа её за волосы, снова ударил. В него словно вселился дьявол! Но Катрин не было страшно. Сейчас главное, было защитить Ангелу и Роберта. Она не скажет, где они, а дядя Сары сможет их уберечь. Он обещал. 

Келлер очень грубо толкнул Катрин. 

- Пошли! 

Шван стёрла с губ кровь и, вытерев руку о юбку, пошла по направлению к комнате мужчины. Ей не нужно было дважды объяснять, что от неё хотят. 

Тут она спиной почувствовала, что Келлер вышел в прихожую. Она обернулась и увидела в его руках свою сумку. Внутри неё всё похолодело. Её догадки оказались верны? Мужчина достал конверт с фотографиями. 

- Что это у нас тут такое, любимая? – спросил он. Шван сглотнула. Всё пропало! Она не думала, что Келлер будет рыться в её вещах, хотя должна была догадаться. – Решила всем рассказать, что твой будущий муж – педераст? Да вот не выйдет, лапуля. Незачем это знать. Никому! 

Келлер подошёл к камину и, даже не открывая конверта, кинул его в огонь. Катрин видела, как корчатся снимки. Она безучастно смотрела на эту картину, понимая, что ничего не сможет сделать: фотографии, что были в конверте – сгорят. 

Фон Гинсбург не стал дожидаться окончания своего представления, он втолкнул девушку в свою комнату. Обошёл вокруг и, встав лицом к блондинке, грубо рванул тонкую ткань на её блузке. Та, затрещав по швам, оказалась на полу. Мужчина схватил девушку за плечи, намереваясь поцеловать, как вдруг заметил отметину, оставленную Ангелой. 

- Что это? – спросил он, на что получил лишь усмешку. – Ты…? Это …? Да как ты посмела? 

- А вот посмела! – Катрин с презрением посмотрела на будущего мужа. 

- Раздевайся! – приказала Келлер. Шван дёрнула плечом и начала выполнять указ мужчины. У неё немного сдавило живот, но она хотела надеяться, что с ней всё хорошо. Фон Гинсбург наблюдал за действиями девушки. Но в последний момент он всё же не выдержал и толкнул ту на кровать, навалившись на Катрин всей своей тушей. Он до боли сжал её груди, но та лишь прикусила нижнюю губу и зажмурилась. Она не хотела в этот момент видеть лицо мужчины. 

- Открой глаза! – он сильно сжал её за щёки одной рукой, а другой пытался снять последнюю преграду. Но был уже достаточно пьян и ему это не удавалось. – Чёрт! 

Он встал и вначале стащил свои сапоги, а за ними и брюки с трусами. Его член вяло висел. Он стал возбуждать его рукой. 

- Ты мне не поможешь? – оскалился мужчина, - Давай, иди сюда, открой свой ротик… 

Когда член Келлера набух, он заставил лечь Катрин на кровать и снова проделал с ней то, что накануне. Намотав волосы Шван на руку, он очень грубо вошёл в её попу. Девушка прикусила кулак, не позволив себе закричать. Боль была адская, но сопротивление было бы бесполезным. Стоя на коленях, Катрин почувствовала, как его дружок выскользнул, но вздыхать с облегчением было ещё рано. Келлер вошёл в её влагалище, сжав её груди. Боль пронзала всё тело. Но что она могла сделать? 

Нет! Это больше нельзя было терпеть. Это было конечной точкой. Точкой кипения. Она должна убить Келлера. Уничтожить! Стереть с лица земли. Ей только нужно найти оружие. Неважно как, неважно где, но найти! 

Вдруг что-то случилось. Катрин почувствовала, как по ногам что-то потекло. И это что-то было не спермой. В следующий момент мужчина отскочил от девушки, как будто его ошпарили кипятком. 

- Что это?!!! – завопил фон Гинсбург. Катрин опустила глаза: по её ногам текла кровь. О, боже! Девушка села на кровать и схватилась за живот. Нет! Нет! Нет!!! Она не ошибалась: она была беременна. Была… А теперь уже нет.  Тут Шван уже не могла сдержать слёз. Она подняла глаза на фон Гинсбурга и со злостью выплюнула: 

- Ты потерял ребёнка!  

Мужчина отшатнулся от девушки. 

- Да! Келлер фон Гинсбург, ты сам себя лишил сына! 

Катрин было плохо. Она сидела в луже крови, у неё сдавило живот, кружилась голова. А её «жених» стоял и хлопал глазами, не зная, что делать.