Глава 26
Ангела проснулась рано утром. В комнате, кроме неё никого не было. Рут ушла. Но девушка знала, что та была рядом, в доме через дорогу. И это немного успокаивало.
Прошлая ночь была чудесной. Руки Рути успокаивали и дарили ласку. Это была не Катрин, и они не любили друг друга. Но секс с Лошак снял напряжение. И Ангела чувствовала, что она тоже в какой-то степени нужна девушке. Она тоже была еврейкой. Еврейкой, чужой. И только потому, что фрау Абель была когда-то замужем за немцем, их не трогали. Но надолго ли? Это давнее замужество может однажды и не спасти. Но Ангела не хотела думать о плохом. Ей хотелось надеяться, что Катрин их найдёт, и они вместе уедут из Германии.
А ещё она боялась за себя и своего мальчика. Да, у неё был немецкий паспорт. Но может случиться так, что кто-то однажды ей не поверит, что она итальянка. Ведь она не знала языка. И если правда вдруг всплывёт, то смерти им не избежать.
Но нет, она не должна об этом думать. Катрин обязательно приедет скоро.
Позже, когда проснулся Роберт, она сварила из какой-то крупы кашу на воде и заварила чай. Без изысков, но разве они питались с её мальчиком лучше, когда жили в Берлине? Да, иногда она отказывала себе, чтобы побаловать сына чем-то вкусным. А когда на столе появлялись сосиски или курочка в подливе – это был настоящий праздник.
А в тот день, когда Катрин пришла с большим пакетом продуктов, это напомнило ей Хануку, когда в их столовой стол был уставлен различным яствами. В течение всего праздника к ним приходило множество гостей, обязательно их дом посещал равви, а вечерами они втроём: отец, мама и она маленькая сидели за столом, пили чай. Было очень уютно. С Катрин тоже было уютно.
- Мама! – послышался голос Роберта.
- Прости, - Шмид поставила чашку на стол и улыбнулась. – Задумалась.
- Ты скучаешь по Катрин? Я тоже скучаю по ней, - вздохнул малыш.
Анжела открыла глаза и потянулась. Спать на небольшой узкой тахте было неудобно. Но ещё неудобнее на ней было бы Роберту, который в этом году вытянулся и был уже чуть выше неё ростом. Поэтому её мальчик спал на диване.
Женщина тихо, чтобы не разбудить Роберта, встала и пошла в уборную. Было воскресенье и у мальчика был выходной. Это был тоже его единственный выходной на неделе. После школы он обычно около трёх часов подрабатывал помощником официанта в гамбургерной, где убирал со столов и мыл полы. Менеджер закрыл глаза на то, что подростку было всего тринадцать. Это позволило ему платить Роберту чуть меньше положенного. Но зато у мальчика были свои, хоть и небольшие, но карманные деньги, на которые он иногда покупал себе жвачку или кока-колу. Но помня, какие лишения они перенесли с мамой, Роберт часто покупал что-то домой, чтобы порадовать маму.
Её малыш давно перестал вспоминать Катрин вслух, но женщина часто замечала, когда по вечерам она, листая журнал, как парнишка с грустной задумчивостью смотрит на мишку, подаренного Шван. Мишка сидел на подоконнике, как раз напротив стола, где они обедали, и её сын делал уроки. Роберт тосковал. Как и она. Но Анжела уже давно похоронила блондинку. Если та не сумела приехать в Кельбра, значит то, что она задумала, не удалось.
Ну почему она была такой упрямой! У них была возможность уехать вместе. Но нет, она вбила себе что-то в голову и поплатилась за это.
- Я тоже скучаю по ней… - как-то прошептала Анжела.
- Ты о чём? – буркнул сын.
- Я о Катрин.
- Она нас бросила, - огрызнулся подросток и уткнулся в свой учебник.
Смит покачала головой и с грустью улыбнулась:
- Она бы не смогла. Ей что-то помешало или с ней случилась беда, - молодая женщина на мгновение задумалась, а потом вдруг сказала. - Её мужем был комендантом Дахау.
Сын оторвался от книги и посмотрел на мать с удивлением.
- Ты мне никогда об этом не говорила, - ошарашенно пробормотал тогда подросток.
- Ты был маленьким, - вздохнула она.
Мальчик отложил книгу и пересел к матери на тахту. Та обняла его, положив его голову к себе на плечо.
Дафна была на кухне и чистила картошку. Рафи Грета заставила драить кастрюли, тогда как сама смахивала в гостиной пыль. Катрин сидела там же на диване и просматривала газету с новостями с войны. Там говорилось, о том, как немецкая армия победоносно шествует по Европе и как склоняются перед Адольфом Гитлером новые города и страны. Ничего нового.
Почти все время Шван чувствовала лёгкую головную боль и заторможенность. Иногда ей становилось на всё наплевать, хотелось просто уснуть и не просыпаться. Но снова и снова она заставляла себя жить мыслями об Ангеле. И ещё она обещала Даф, что поможет ей и брату освободиться. Хотя бы им. И, хотя девушка не верила блондинке, Шван хотела сделать всё возможное, чтобы исполнить своё обещание.
Неожиданно раздался звонок в дверь. Келлер не собирался приезжать сегодня на обед, сославшись на работу. Да и для обеда было немного рано. Катрин удивлённо выглянула из-за газеты, но не встала, зная, что дверь откроет муж Греты.
А через пару мгновений в гостиной появилась … Лили!
- Лили? – радостно воскликнула Шван, отбрасывая газету. Сзади стоял дворецкий с чемоданом девушки. – Почему не предупредила? – Катрин раскрыла ей свои объятия.
- Я звонила вчера, - улыбнувшись, нахмурилась девушка, посмотрев на Грету. – Ты была в саду, а твоя экономка, похоже просто забыла.
- Я передала геру фон Гинсбургу, - скривилась Грета.
- Да ладно, - отмахнулась блондинка, посмотрев со злобой на Грету. – Главное, что ты, наконец, приехала. Отнеси чемодан фрау Мюллер в мою комнату, - приказала она дворецкому. Христиан, дворецкий, нахмурился, на что получил недовольный возглас Шван. – Или ты думаешь, что наша гостья будет спать в гостиной?
В доме было всего две спальни на счастье Катрин. И быть может ей повезёт, и она сможет оставаться со Штейн на ночь. Если к ним снова заявится Лохмер, в чём Катрин была уверена, раз того перевели работать в Дахау.
- Грета! – приказала Катрин. – Свари кофе и посмотри, остались ли после завтрака пончики. Я думаю, что фрау Мюллер с дороги не прочь перекусить. И принеси всё в спальню. Чёрт, не стой как истукан! Или я не могу поболтать со своей подругой без лишних ушей?
- Я вас поняла, фрау фон Гинсбург, - почти выплюнула Грета и пошла на кухню.
- Она всегда такая противная? – спросила Лили, глядя в спину экономке.
- Не то слово, сука! – тихо, чтобы не услышала Грета, прошептала Шван.
Через десять минут девушки, наконец смогли уединиться и Лили тут же кинулась на шею Катрин и легонько её поцеловала.
- Тсс, дорогая, - улыбнулась Катрин, отвечая девушке. - У Греты отличный слух. Она бдит меня, словно Цербер и всё докладывает Келлеру. Я сама, словно узница. Ты надолго?
- Да пока не выгонишь. Ханс отбыл на фронт и знаешь, я уже скучаю по нему, - Лили села на кровать. – Он обещал, что где-то через полгода приедет навестить, но кто знает? Это ж война, пусть он и будет при штабе. Ладно, - отмахнулась девушка. – Ты лучше скажи, как ты тут? Как твоё здоровье?
Катрин разлила кофе по чашкам и протянула одну Лили.
- Задыхаюсь, - призналась девушка.
- Я тебя понимаю. Из-за крематория иногда, наверное, совсем невозможно дышать.
- Я о другом, Лили, - Шван взяла пончик и откусила. – Я здесь одна. Если бы не Дафна и Рафи, совсем бы свихнулась.
- Дафна и Рафи? – переспросила Лили, потянувшись за булочкой.
- Девушка с братом из … лагеря. Рафи помогает мне иногда в саду. А Даф… С ней можно поговорить. Мне так одиноко, Лили.
- Я с тобой… - Штейн поставила чашку на столик и сжала коленку блондинки.
Лили раскладывала свои вещи в комод, в котором Катрин освободила для подруги место, когда в комнату постучали. Шван подошла и открыла дверь. На пороге стояла Дафна с пылающими щеками, а в глазах, похоже, стояли слёзы.
- Даф, всё хорошо? – Катрин затащила девушку в спальню. Та сглотнула и вытерла набежавшую влагу.
- Грета говорит, что вы можете садиться обедать.
- Что случилось? – Шван взяла девушку за плечи одной рукой, а другой взяла за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза.
- Рафи случайно разбил тарелку и…
Блондинка нахмурилась и в ту же секунду вылетела из спальни.
- Привет, - пробормотала Лили, глядя на девушку и скрестив руки на груди.
А Шван тем временем влетела в гостиную и, не обнаружив та никого, побежала на кухню, где Грета уже убирала с пола осколки.
- Где Рафи? – но Катрин уже догадалась из-за криков мальчика, которые послышались из каморки. Она попыталась рвануть дверь, но та оказалась запертой. – Христиан, немедленно открой дверь!
- Чего вы так беснуетесь из-за этого жидовского отпрыска?
- Замолкни и открой дверь! – приказала Шван. – Христиан!
Дверь открылась. Дворецкий раскраснелся, а волосы слегка растрепались. В руках его был ремень, которым, он похоже избивал малыша, который сидел в углу: под глазом расплывался синяк, рубашка порвана, а на теле виднелись удары от ремня.
- Это же ребёнок! – воскликнула Катрин, подходя к мальчику и, присев на корточки, погладила его по голове.
- Он еврей, - равнодушно ответил дворецкий.
- Только посмей ещё раз прикоснуться к нему!
- И что вы сделаете, фрау? – ухмыльнулся мужчина. – Ваш муж сказал, что через пару дней он избавиться от ублюдков. Так что не стоит…
- Нет, - прошептала блондинка, обнимая малыша.
- Да, - равнодушно ответил дворецкий и вышел из каморки.
