Глава 3

У Реджины и раньше были интрижки с девушками. Но в Эмму Свон она, похоже, влюблялась. Но это не волновало брюнетку. Ей нравилось это чувство полёта.

Буквально перед самим Рождеством Реджине попалась на глаза вроде бы мелкая безделушка из серебра: сердечко, разделённое пополам. К каждой половинке прилагалась цепочка на шею. Девушке показалось, что это будет идеальным подарком.

***

Киллиан ещё не пришёл, и Эмма решила доразбирать, наконец, вещи. Практически всё уже было разобрано и стояло на своих местах. Оставалась одна сумка. Там было одно старьё: фотоальбомы с детскими фотографиями, на которых блондинка редко улыбалась, зачитанные любимые книжки Стивена Кинга. «Девочка, которая любила Тома Гордона». С этой книжкой были связаны самые светлые, но в то же время, самые печальные воспоминания. В тот день, когда была куплена эта книга, она познакомилась с Реджиной Миллс.

Свон открыла книгу на середине…Оттуда выпала фотография. Эмма подняла её: на неё смотрела девушка-брюнетка. Тёмно-карие глаза светятся от счастья, на алых губах – улыбка, обнажающие ровные белые зубы. На обороте одно лишь слово: «Люблю». Эмма помнила тот день. Это случилось почти перед самым расставанием. Было лето, Эмма закончила школу, устроилась официанткой в кафе и сняла маленькую квартирку на окраине Сиэтла. Но Ноланы сказали, что двери их дома всегда открыты для Эммы и они считают её своей дочерью. У Реджины тоже были каникулы и почти всё свободное время девушки проводили вместе. В тот день они пошли на свою любимую смотровую площадку. У Реджины был с собой фотоаппарат, и они сделали по фотографии. У Эммы осталась фотография Реджины, а у Миллс… Осталась ли? Эмма с грустью захлопнула книжку, вложив обратно фотографию и отложила. На дне сумки лежала шкатулка. Уезжая из Бостона, Эмма просто закинула её в сумку. Тогда она даже не хотела думать о содержимом. Женщина провела пальцами по крышке, не решаясь открыть.

Тут Свон почувствовала, что дверь в спальню открылась. На пороге стоял Джонс.

- Чем занимаешься, любимая? – он наклонился и поцеловал сидящую на полу Эмму в макушку. Его взгляд упал на шкатулку. Мужчина подмигнул и спросил: - Что ты там хранишь? Любовные письма?

Блондинка попыталась улыбнуться.

- Что ты.

Брюнет взял из рук Свон шкатулку и открыл. Внутри лежал кулон с половиной сердца. Протезом левой руки мужчина подцепил цепочку и приподняв, присвистнул.

- Всё-таки у тебя какие-то тайны от меня? – но взгляд его улыбался.

Эмма поднялась и забрав половинку сердца положила в шкатулку и захлопнула.

- Какие тайны, Киллиан? Всего лишь детское украшение. Я уже и забыла про этот кулон.

Свон поставила шкатулку на тумбочку и обняла мужчину, но тут же отстранилась, поморщившись.

- Киллиан Джонс, марш в душ!

Эмма легонько стукнула мужчину в грудь. Брюнет рассмеялся и пошёл в ванную комнату, на ходу стягивая футболку и поигрывая мышцами. Но Эмма уже не смотрела на него. Она расставляла книги и фотоальбомы по полкам. Когда включился душ, женщина взяла книгу с фотографией в руки и снова вынула фото. С грустью посмотрев в карие глаза, блондинка вздохнула и отправила карточку к кулону.

Откуда эта тоска и боль? Ведь прошло уже двадцать лет. Она уже не наивный влюблённый подросток, с которым поигрались и бросили. Она взрослая, состоявшаяся женщина. У неё есть сын. Есть стабильные отношения. Киллиан её опора. Она его не любит, но что с того? Любовь приносит только боль и разочарование. Так почему же при взгляде на фотографию и кулон слёзы наворачиваются на глаза? Нет, надо избавиться от воспоминаний. Раз и на всегда. Кулон отнести в ломбард, а фото…

Эмма резко открыла шкатулку и достав фото, порвала его на четыре части и кинула обратно в шкатулку. Она с трудом сдерживала слёзы. Блондинка взяла кулон в руку и посмотрела на него. Это был рождественский подарок Реджины. Их первое (и последнее) Рождество. И пусть они его провели каждая со своими семьями, но всё-таки их сердца, по крайней мере так думала Эмма, были вместе.

***

В какой-то момент Миллс смогла выскользнуть из гостиной и набрать номер Ноланов. Они проговорили минут пять, но эти минуты были полны признаний, от которых кружилась голова. На следующий день девушки смогли встретиться.

Они гуляли по городу, сидели в кафе и уплетали блинчики с кленовым сиропом. Потом сидели на своей любимой смотровой площадке и целовались. Эмма Свон была самым счастливым человеком на свете. А потом вдруг Реджина надела ей на шею кулон.

- Одно сердце на двоих, - тогда прошептала брюнетка. И Эмма ей поверила.

***

Эмма вздохнула и посмотрела на порванное фото. Нет, она не могла от него избавиться. Эти воспоминания были очень дороги. И пусть Реджина Миллс её обманула, бросила и вышла замуж, в воспоминаниях она всегда будет самым лучшим моментом в её жизни. Свон нашла скотч и склеила половинки фотографии. Женщина положила фото в бумажник в потайной карман и улыбнулась. Не стоит, чтобы это фото кто-нибудь увидел. Блондинка положила шкатулку в тумбочку и подошла к шкафу, чтобы выбрать себе одежду.

Рони со скучающим видом смотрела в окно. Посетители повалят ближе к шести. Сейчас же в заведении почти никого не было.

Работа в баре была отдушиной в её жизни. Одно время она вообще не могла работать. Она сидела дома и жила только одними антидепрессантами. Тотальный контроль докторов и кузины. Виктория была одинокой, поэтому ни что не помешало ей приехать в Сиэтл и взять опеку над брюнеткой. Рони была не в состоянии вести бизнес родителей и тот пришлось продать. Остался лишь бар, руководство которым взяла на себя кузина. И вот спустя пару лет после трагедии Рони вновь переступила порог заведения.

Она вернулась чуть более месяца назад, но ощущения были такими, будто она не уходила. К сожалению, Рони могла на данный момент быть только барменом, к руководству Виктория её не собиралась подпускать. Но брюнетка была рада и этому.

Рони прикрыла глаза. Ей вспомнилась встреча на смотровой площадке. Эмма Свон. Что-то знакомое было в этом имени. Но что? Всё, что предшествовало трагедии, стёрлось из памяти. Рони помнила только отрывочное из детства и всё. Нет, были проблески воспоминаний о том, что у неё был муж и сын. Но замужество она не хотела вспоминать. Как будто поставив блок на этом. Но вот Эмма Свон. При воспоминании этого имени Рони улыбнулась. Она открыла глаза, почувствовав, что к барной стойке кто-то подошёл.

- Привет, - на брюнетку смотрели зелёные глаза и улыбались.

- Эмма?

- Ага. А вы - Рони. Бар ваш?

- Нет, - отрицательно качнула головой Рони и улыбнулась, - я всего лишь бармен.

А блондинка пожирала глазами женщину. Она была копией её первой любви. С той лишь разницей, что вокруг глаз было несколько мелких морщинок, которые появлялись, когда брюнетка улыбалась. Тот же аромат духов с нотками корицы. Волосы были корче, чем носила Реджина. А над верхней губой был маленький шрамик. У Реджины его не было.

Брюнетка слегка зарделась и обнажив свои безупречные зубы, заправила чёрный локон за ухо.

Но неожиданно сзади блондинки нарисовался мужчина, который собственнически обнял её. Эмма вздрогнула и смущённо пробормотала:

- Джонс, не пугай меня, - она попыталась улыбнуться, но вышло как-то криво. Рони разочарованно вздохнула и нацепила дежурную улыбку на лицо.