Глава 17
Свежий ночной воздух отрезвлял ничуть не хуже ледяной воды, обрушившейся на голову. Элория выбежала из узкого коридора, ведущего в пещеру с тварями, и сделала один глубокий вдох. Пелена, окутывающая мозг, медленно рассеялась. В пещере клокотала вода, зажатая со всех сторон каменными стенами. Огромные валуны ходили ходуном.
—Прочь! — крикнула она Изначальным в белых одеяниях и побежала, увеличивая расстояние между собой и этим опасным местом.
Где-то посреди долины её настиг глухой рокот и гул. Обернувшись, Элория замерла в немом благоговении перед сокрушающей силой водной стихии. Пенящийся фонтан вырвался наружу, как заигравшее вино из тесной бутыли. А следом ещё один, и ещё! Измученная земля попыталась жадно напиться, но дрогнула, уступая напору. Валуны дружно обрушились в образовавшийся разлом, вызывая шумный всплеск. А следом начали крошиться целые пласты грунта. Новое озеро ширилось в долине, набирая силу под призрачным светом луны. Фонтаны становились ниже, недовольно затихая на водной поверхности.
Она не верила глазам! Неужели маленький свиток, взятый из древнего хранилища, вызвал такое бедствие? Или это беснующиеся твари, разрушили своё жилище, призывая на себя гнев небес?
—Будь прославлена, о, великая!
Элория вздрогнула и только сейчас заметила тех самых мужчин в белых одеяниях, встречавших её у пещеры. Тоже ушли от разбушевавшейся воды. Успели. Они стояли перед ней, преклонив колено. Кланялись, словно богине! Её передернуло от возмущения.
—Поднимитесь.
Мужчины не ответили, продолжая стоять на коленях.
—Поднимитесь, прошу. Давайте же, ну! Иначе я обижусь. Ваша... как там вы сказали? Ваша великая на вас обидится, вот. А это очень плохо... наверное.
Сгорбленный старец подал знак, скрестив два пальца, но выдохнуть с облегчением Элория не успела.
—Великая, передай господину — отшельники Проклятого озера исполнили клятву, данную роду Оллер. Да прославится он в веках, расправив крылья над суетным миром во славу предков!
—Слава роду Оллер! — дружно воскликнули остальные мужчины.
И с теми словами выхватили короткие мечи, доныне упрятанные под длинными плащами. Элория с сожалением вспомнила о собственном оружии, брошенном у входа в пещеру. Оно утонуло... Меч, подаренный господином Никео, и метательные ножи — штучный товар от оружейника из восточных гор. Какая досада!
Будто уловив её возмущение, старец сделал два шага вперед и положил на жухлую траву целехонькие ножны с почивающим в нем «Губителем» и... любимый набедренный чехол с ножами.
Отступив от оружия, он низко поклонился, распрямился и нанес себе удар в живот. Резко провернув меч, вспорол плоть от пупка до самых ребер и с хрипом осел на землю. Его примеру без всякого страха последовали остальные.
Элория глотала ночной воздух, как пойманная в сети рыба. Два десятка тел распластались перед нею в долине! Белые одежды стали темными, а от вывалившихся на траву внутренностей шел легкий пар. Какой безумный приказ или суеверие заставило их сделать это?! Она непроизвольно попятилась.
Проклятое место! Бежать отсюда, и немедленно. Элория вложила пальцы в рот и призывно свистнула. Буланый отозвался скоро — вдалеке послышался конский топот. А следом показалась мчащаяся стрелой тень. Но подходить ближе жеребец не спешил. Настороженно фыркал в сторонке, чуя недавние смерти. Пришлось ловить за поводья.
Оглянувшись ещё раз на уже умиротворенное озеро и на остывающие посреди долины тела, Элория развернула жеребца и помчалась прочь. Змейка под кожей в очередной раз шевельнулась. На этот раз очень деликатно — не тревожа хозяйку болью.
***
Архонт Рин смотрел вглубь чаши, до краёв наполненной дорогим вином, ничего не выражающим взглядом . А затем с гневом метнул её в стену. Хрусталь разлетелся на сотни розоватых брызг с самым жалобным стоном, на какой был способен.
Ономар не знал, чем не угодил владыке. И потому упал на колено, повинно склоняя голову.
—Проклятье! — крикнул архонт.
—В-владыка?
—Она не желает показываться!
Ономар ещё не видел правителя настолько не контролирующим себя. И от осознания этого почему-то становилось очень страшно. Архонт тяжело оперся о край мраморного ложа. Босой, с распущенными волосами и в одном халате на голое тело. Грудь его тяжело вздымалась от едва сдерживаемого гнева.
—Чем я могу помочь владыке?
Архонт пожалел даже мимолетный взгляд. Будто мышонок рядом пискнул, не стоящий внимания! Ономар прикусил губу, усмиряя гордость. Он всегда был пустым местом. Был... и будет.
Владыка полностью ушел в размышления, иногда тихо разговаривая сам с собой. Не видя и не замечая ничего и никого вокруг. До фаворита ли сейчас? Ономар тяжело вздохнул. Ничего не остается, кроме как смириться.
—Но я видел прошлое. Видел её мать... Это лучше, чем ничего. И я убедился — мы нашли ту, что искали! А значит...
Владыка Рин неожиданно встрепенулся и поискал помощника взглядом.
—Ономар?
—Я у твоих ног, владыка.
Мгновение Рин изучал его немигающим взглядом. А потом хлопнул по плечу.
—Встань! Как мы поступим?
—Владыка... прости. Я не знаю.
—Ох... — легкая улыбка тронула идеально очерченные губы, — Ни на что не годишься, глупый.
Слова прозвучали обиднее, чем когда-либо. Ономар кивнул. Он не мог исправить чужое мнение! Поэтому тихо согласился:
—Да, владыка...
—А поступим мы... — улыбка архонта стала лукавой, — Неси пергамент и письменные принадлежности. Обратимся к Тичебу. Пусть владыка Кэг исполнит древнее обещание.
Ономар поднес легкую тумбу на высокой ножке с встроенной чернильницей и развернул пергаментный лист, подавая владыке павлинье перо. Лицо архонта становилось веселее с каждым написанным словом. В конце он заливисто расхохотался и подмигнул помощнику.
—Владыка доволен?
—Предвижу, какое лицо будет у Кэга, когда он прочтет. Забавно... Выпускай орла без промедления!
***
Округлый шатер, устеленный шкурами, не вызывал у Мейлона ничего кроме смутной тревоги. Возможно, виной тому вовсе не жилище племени агодо, а обман родного отца?
Старший сын дома Никео то и дело елозил на седалище. Он прибыл в племя, не уведомив главу своего дома. А за это в восточных горах наказывают даже наследников. То-то Элория посмеется, узнав потешную новость. Мейлон незаметно помассировал затекшую ногу и поморщился. Какая смелость с его стороны думать об этом! Чтобы названная сестра насмешничала, упражняясь в острословии, её придется вырвать из острых когтей третьего архонта. По силам ли ему, наследнику Никео, заинтересовать племя агодо?
Мейлон глянул на неподвижного вождя. Обнаженный до пояса и обгоревший на степном солнце до темно-бурого цвета, он походил на племенного идола. Такого же молчаливого, с неприветливым лицом и загадочно прикрытыми веками. О чем думает человек, победивший соперников в кровавой борьбе за право называться первым?
Говорят, он не пощадил даже названного женихом сестры. Вырвал сердце, как и пятерым воинам до него. Мохо не простила жестокости — отреклась от участи жрицы и покинула вольные степи навсегда. Насколько она дорога брату? Человеку, держащему в своих руках военную и религиозную власть. Вероятно, он рад уходу Мохо? Больше не приходится советоваться со жрецами. Он выше бога и могущественнее любого господина.
—Говоришь, племянница у Изначальных? — зачем-то уточнил вождь агодо, выходя из транса.
Хмурый и неприветливый! Не похож он сейчас на милосердного дядю, ни разу не похож. Мать Элории покинула племя, не поскупившись на самые бранные слова. И этого ей никак не могли здесь простить.
—Да, вождь.
—Почему же Никео сами не освободят воспитанную их домом?
—Ээ... Послушай, вождь. Она не племянница моего отца.
—Он назвал дочерью рожденную от Мохо. Отчего же сейчас отказывается воевать за неё?
Хитрый мстительный лис! Не хочет лезть в капкан. Чтоб ему пусто было!
—Понимаешь ли, о, славный вождь, мой отец сердит. Весьма сердит. Сестра не послушалась старших, пошла в замок третьей цитадели и попала там в ловушку.
—Я должен воспитывать чужую дочь?
—Вождь! Она твоя племянница.
—Я всё сказал! Наследник Никео может остаться в шатрах племени агодо. Мы благодарны за милость к девочке, носящей кровь агодо.
Мейлон нехотя поднялся. Вождь агодо смотрел мимо него, всем своим видом показывая полнейшее равнодушие к племяннице. Вот же непробиваемый пень! Не зря Мохо сбежала.
—Благодарю вождя за гостеприимство. Мне пора. Не стану обременять племя агодо своим присутствием.
Он двинулся к отдернутому пологу на входе, а потом замедлил шаги и тихо бросил на прощание:
—Архонт Кэг сделает из сестрицы марионетку-Отражение. Посмотрим, куда она наведается в гости.
—Стой! — голос за его спиной был целиком соткан из суеверного страха, — Что ты знаешь об этом?
Мейлон победно ухмыльнулся. Агодо, верящие в силы природы и духов, боялись Отражений больше всего зла Живых земель. Ведь некогда те с легкостью уничтожили половину племени — Изначальные не на шутку разгневались за битву, случившуюся у Белого острова.
Остальные агодо выжили лишь благодаря милости небес. Будущие архонты сошлись в противостоянии с могущественным врагом — тем, кого презрительно назвали отступником. Изгнанникам стало не до степного племени. Агодо повезло. Но кто сказал, что слепая удача выручит и сейчас, в борьбе с Отражением, кровно обиженным на степняков?
Вождь рисковать не станет. Мейлон попал точно в цель.
