Chapter 4
Так вот, теперь о страшном, что даже Заправидлу, которая всю жизнь на розовом пони скачет, напугало:
Едут в сумерках с полной машиной. Товары военные, очень дорогие. Хотели еще кого-то взять в сопровождение, но не нашли, а товары те, ну просто очень срочно, нужны были — сами поехали...
И уже почти доехали, как вдруг автоматная очередь из-за кустов... Щиты те фанерные подняли — Заправидла за рулем была, Даниель каску надел, бронежилет всегда в таких местах на нем был...
В колесо попали, машина виляет... Возле дороги три человека. В камуфляже, но знаков различия нет никаких. Такого тут еще не было — чтобы в гражданскую машину без предупреждения стреляли, не представившись.
— Разворачивайся, ставь машину боком! — приказал водительше. Если те, когда машина остановится, выйдут на дорогу, то никакие щиты Заправидлу не спасут. А так можно попробовать...
— Сидеть молча, ждать команды, — приказал чужим голосом. Это не был голос Даниеля, командира то голос был — в него и перевоплощался автоматически... Высунулся из окна и снова, нарочито демонстрируя свое иностранное происхождение, кричал заискивающим голосом «доллары» и «евро» этим вооруженным ребятам на дороге... Да, повторяется. Но всегда работает.
Скорей всего грабители — все знают, что это волонтерский маршрут. А грабителей вполне возможно убедить, что иностранца продать домой можно еще выгоднее, чем просто отнять то, что в карманах есть...
Открыл дверь машины, оправил рукава рубашки...
— Даниель... — сказала Заправидла жалостливо. Он не видел ее лица за теми щитами, но знал, какое у лица сейчас выражение.
— Закрыть рот, — приказал грубовато, — ждать команды.
Стоял с поднятыми руками и беспрерывно молол всякую чушь — все равно не понимают ни хрена, кроме «доллары... евро». Те сказали что-то...
— Не понимаю, — показал на уши, — Не слышу. Подойдите, пожалуйста ближе...
Они подошли. Нездоровые, худые люди. Мутные глаза, наркоманы, скорей всего... Цвет лица плохой, мышечная масса слабая... Такое впечатление, что много времени они провели в плохой тюрьме...
«Внимательный осмотр противника, Максичек, поможет вам выбрать правильную стратегию»
А какая тут стратегия еще... Когда один подошел ближе, то нож из рукава мгновенно оказался в руке и встромил тому грабителю в шею...
Да ну вы что, не знаете! Да со средневековья так нож в рукаве носят, все знают. У командира вообще вся одежда была с рукавами и со специальными там карманчиками. Ну, тот-то вообще был маньяк ненормальный, с этими ножами — футболку в жару отказывался надевать, поскольку там нет карманчика в рукаве, а командир без рукавов с ножами — «как голый на людях»... Максичек, может, и не такой маньяк, но как в прифронтовой зоне, да без оружия... Хотя формально оружия у них нет.
...Блин, ну и слон! На картинке в командирском конспекте нарисовано, как вот такой тушей мертвой нужно от подельников, как щитом, прикрываться, когда те стрелять начнут. Да как же тушу удержать, такой тяжелый...
— Все хорошо, детка! — кричал Заправидле, а то как бы не сглупила, выстрелы услышав.
В кармане был пистолетик, типа дамский, да только достать нужно...
Прикупил у парня одного незадорого — под одеждой легко можно спрятать и, делая честные глаза, уверенно отвечать «оружия нет» или «да ну посмотрите на это несчастье, разве это оружие?» Да их и не обыскивали никогда, все знали «придурошного Даниеля» с его странной подружкой. Это конечно не «глок», что дома остался, но лучше, чем ничего.
... Попал из пистолетика того в одного, потом автомат удалось из рук туши мертвой вырвать, третьего застрелить...
Скорей всего сбежавшие уголовники, судя по виду — специальной подготовки никакой, только наглость. Кого только не встретишь, в такие-то времена.
— Все хорошо, — сказал громко. Сел на дорогу, подышал чуть... Блин, для «средненького бойца» это все перебор. Тольку в норму чуть пришел...
Быстро темнело. А им еще ехать... Заменил колесо. Сел в машину. Щиты, что разделяли его с Заправидлой не опускал.
— Что там было? — спросил сухим командирским голосом. Не своим. Таким, как у того, кто проводил бы дознание. Нормальный человек запоминает ту картину событий, которую отработали в таком уязвимом, как сейчас у нее, состоянии
— Я не знаю, — несчастным голосом сказала Заправидла, — Я не видела.
— Почему?
— Из-за щитов.
— Что делал Даниель?
— Я не видела Даниеля из-за щитов. Он приказал мне молчать и ждать команды...
— Что там были за люди? Сколько человек?
— Я не знаю, мне мешали щиты смотреть, я могла смотреть только вперед. Мне было страшно выглядывать.
— Завести мотор. Начать движение, — наконец расслабил спину, откинулся на спинку сиденья. Подождал, пока не отъедут достаточно далеко, чтобы Заправидле трупы не было видно, тогда убрал все щиты... Эта женщина — очень честный человек, не нужно заставлять ее врать. А так, она, по-честному, ничего не видела.
Конечно, бедняжка, сама была не своя. И, возможно, именно потому, что не видела ничего, потому, что не контролировала ситуацию вообще. Когда приехали, ребята обратили внимание на ее странное состояние.
Даниель объяснил состояние тем, что у Заправидлы месячные и ей нужно прилечь.
Это самая простая манипуляция — даже эти военные храбрецы так боятся страшного слова «месячные», что опускают глазки и прекращают расспросы.
Тем более, что про месячные — правда. А уж прилечь ей нужно точно.
И этот случай они не обсуждали никогда.
Вот так Даниель и стал главным в их тандеме, с перепугу партнерши — у нее это был первый раз, а Даниель уже, много когда, был в подобной ситуации. Он знает больше и умеет лучше.
Полгода прошли быстро, жизнь вошла в свою колею — кривую, косую, с выбоинами и болотом. А что вы хотите, если живете на войне, там колея только такая.
Дома не был ни разу. Там линии разграничения не видит. Да даже в пятистах километрах отсюда та линия уже расплываться начинает... А тут все понятно — кто каков и за кого он. Все четко.
...А вот как-то, разруливая очередной бред, в который привел их избыточный героический альтруизм Заправидлы, поймал себя на мысли, что превратился в ее куратора. В приятного блондина. В того, с которым общие задачи, и который очень вежливо, но достаточно твердо, безжалостно давит, добиваясь наиболее рационального решения тех задач.
Нет, это неразумно, — вычеркивал те позиции, которые по его мнению, бойцы или местные жители уже вполне способны купить сами; нет, туда мы не поедем — нас там кинули в прошлый раз, сам видел свой товар на рынке... Нет, ему все равно, что она там кому обещала — думать надо головой, прежде чем рот раскрывать... И советоваться со своим... с ним, в общем, советоваться.
Даниель снимал все ее истерики по поводу того, что она «не может», «не получается», «хочет чего-то иного»... Интересовался жизнью, планами, детьми... Ободрял и поддерживал. Руководил и направлял. Точно приятный блондин — холодный, сдержанный, вежливо-рациональный и настойчиво-приветливый... Блондин он. Приятный.
Вот, блин! Как-то по-другому теперь выглядит героический Максик и его регулярные истерики, когда с другого ракурса, кураторского, на героя посмотришь... Блин, блондин, бедняга — нелегко ему пришлось с профнепригодным.
«За героями всегда стоят ответственные работники, они разгребают все, что герои натворили» — теперь понял, что имел в виду командир, на своей шкуре. Никогда еще не был с кураторской стороны. Это первый раз.
Тут много чего было с ним в первый раз А вот кое-что с Максичком почему-то постоянно случается:
Жизнь начала разваливаться и расползаться...
Вот вроде бы, решил, что жизнь налаживается. Устаканивается быт, успокаиваются страсти... Он привык к новому себе, прилепился с Заправидле и срастился с ней, был занят делом богоугодным, в офисе не сидел, среди людей тусовался. Определился с дозой таблеток наконец и получил надежду, что слезет с колес. И перестал изводить себя вопросом — жив ли командир. Не желает больше ничего знать — командира нет.
Треснуло все со странного поведения Заправидлы. Сначала поломался их идеальный секс, она начала отдаляться. Пытался выяснить, может, обидел как-то? Отрицала. Все хорошо, Даниельчик...
Да что-то непохоже!
...Потом стала отказываться от совместного сна. Хотя даже без всякого секса и при наличии второй кровати, спали они всегда вместе... А теперь ей вдруг стало неудобно, она такая толстая — ей нужно больше места...
Близость исчезла. Интимная близость прекратилась.
...Потом Заправидла стала подвергать сомнению бизнес-решения своего компаньона. Затем взяла отпуск на неделю, «решить личные вопросы». Не было ее две недели.
И все время опускала глаза, отводила их, Даниель не смог поймать ее взгляд... Заправидле было очень стыдно. Она сидела в зажатых позах и весь язык тела говорил, что от Даниеля она отгораживается...
Их прекрасный дуэт — полмаккартни-Даниель и джонленнон-Заправидла распался. И несложно было догадаться, что распался он по причине йоко оно.
— Кто он? — прямо спросил Заправидлу, надоело уже делать вид что ничего не происходит, а этой тетке, судя по всему, так и не хватит духу самой признаться и «огорчить милого Даниеля».
Конечно начала реветь. Ей поплакать, как воды попить — ребенок ребенком. А уж по такому поводу — рев серьезный стоял, валерьянку бедняжке капал...
Такой ужас, такой позор... Она не знала, как сказать Даниельчику, ведь Даниельчик такой хороший и добрый человек...
Но она полюбила другого... Даниель должен того знать — ну, капитан один из военной части, куда часто ездили... Такое у нее чувство, какого никогда не было. Ни с мужьями, ни с кем... Пусть простит ее Даниель... Но у них же не любовь с Даниелем — много раз это обсуждали... А с капитаном тем любовь... Хотя Даниель очень замечательный во всем... Но капитана того Заправидла любит. А Даниеля нет... Наверное, придется расстаться. И в личном плане и ездить, скорей всего, вместе они уже не смогут...
Что же теперь делать? Что же теперь будет?
Вот черт! Бред какой... Еще никогда не бросала девушка... Да, никогда!
Дезориентирован новым опытом... Уязвлен, удивлен, растерян, расстроен,..
В первый раз с ним такое... Блин, да уже слишком много чего тут с ним в первый раз!
Что же теперь делать? Что же теперь будет?
...И по-тупому себя повел. Выбрал самое идиотское решение, которое может быть. Уговорил Заправидлу на секс.
Он же профессионал в этом, любую может уговорить, ему деньжищи огромные за это платили... Заправидла такая же женщина, как и все.
И стало еще хуже — теперь ее мучил стыд еще больше, не только за то, что бросает такого замечательного Даниеля, но и за то, что изменила своему возлюбленному капитану. Это убило остатки близости, которая у них оставалась.
И стыдно теперь было бесстыжему Даниелю.
Идиота кусок и кусок дерьма!
Не делайте так, люди! Отпускайте вовремя, оставайтесь людьми!
Они ехали в ту военную часть, к тому капитану йоко оно. Последний раз вместе ехали.
— Что будешь делать с перевозками? — спросил, на нее не глядя.
— Пристроюсь к другим ребятам, зарегистрируюсь у них официально, — ответила Заправидла, не глядя на него, — Но буду благодарна, если машину мне оставишь, я выплачу потихоньку... А ты что будешь делать?
— За меня не беспокойся, — сухо отвечал Даниель...
Еще никогда не бросала девушка. Но это не просто девушка — немолодая и толстая тетка! — это близкий человек. А близкие люди бросают всегда — разве мало было опыта тебе, Максичек чтобы это понять?
...Конечно, смог бы на совестливую и добрую Заправидлу надавить, ею манипулировать легко, смог бы себе ее оставить, смог бы отвадить от капитана, смог бы себе полностью подчинить — это его работа, в которой очень хорош.
Но смысл? Смысл в этом, если близости не будет? Для секса найдет миллион баб, моложе и красивее... Близость нужна.
«Джентльмен должен бороться за даму, если она ему нужна, а, если нет, позволить ей уйти к тому, кому она нужна» — командир утверждал, что он эксперт не только в боевых искусствах, но и в куртуазных манерах лучше всех.
...Поэтому вез свою Заправидлу к ее капитану. Джентльмен, черт его дери!
Это была сцена из какого пошлого водевиля!
...Планировал приехать туда — все равно было, чего туда везти — да и по пути, разгрузиться и потихоньку дальше одному добираться.
Но там все-таки столкнулся в тем капитаном йоко оно... Ну, конечно, тот во всем подходит Заправидле — по возрасту, по фигуре, они разговаривают на одном языке, выросли в одной культуре... Могут планировать совместное будущее и детей... Капитан — боевой офицер, герой. Очень сексуально выглядит во всем своем военном облачении. Рожа, на Максичкин взгляд, простовата, но честная. Хороший человек.
Сорокалетняя тетка в девочку-красавицу превращается, когда на того смотрит. На Даниеля никогда так не смотрела...
И от этого внутри жаба опять зашевелилась... Еще никогда не бросала девушка...
Не смог уйти достойно, стыдобище... Взгляд за взглядом, слово за слово... Нужно вернуться к первоначальной дозе, идиота кусок, и рот держать закрытым!
...Короче, мизансцена водевиля такая: стоит, дурной, напротив того капитана йоко оно с простоватой рожей. Заправидла с криками «пожалуйста, не надо» между ними втиснуться пытается, на шум ребята повыходили, уборщицы стоят, медсестры... Рты пораскрывали и ждут представления.
Постановочная драка «из-за бабы» была у него много раз. Тут он все реплики знает, вздохи и положения тела... Хорошо платили за возбуждение первобытных мужских чувств — побить соперника, а за то, чтобы удовольствие даме доставить, когда из-за нее дуэль — еще больше.
Но по-настоящему никогда не дрался и-за женщины. Еще никогда не бросала девушка.
Йоко оно здоровый — рослый, крепкий такой, хоть, судя по некоторому пузу, спортом не злоупотребляет. Обычный человек, скорей всего специальной подготовки нет, просто дворовой боец... Неплохие шансы, не смотря на то, что оппонент крупнее. Хорошие шансы... Ребята капитанские вокруг, поварихи, медсестры, парочка гражданских...
— Отойди! — практически хором с этим йоко оно приказали Заправидле.
...Короче, нарочно пропустил пару ударов, позволил сбить себя с ног... Мать тереза, джентльмен недоделанный, дамский угодник... Кому нужно это благородство недоделанное, с рожей побитой снова ходить...
Встал, отряхнулся. Протянул йоко оно руку. Долго думал, чего сказать, но только не знал как — английского тот не знает, а самому час нужно речь нормальную составлять, со словарем. Поэтому тихо произнес, как можно проще сказал:
— Я дал тебе победить потому, что она тебя любит. Тебя любит, не меня. Но если обидишь ее, если плакать будет, я тебя найду и убью...
Ну и текстик, Максичек! Как у этого... как его... Эврипида, в древнегреческой трагедии. Но лучше не мог говорить, только короткими пафосными фразами получалось.
Капитан йоко оно некоторое время явно колебался, видимо хотел еще пару раз бывшему хахалю вмазать... Но потом посмотрел на Заправидлу свою, на всех прочих и пожал протянутую руку, не сказав ничего... Эврипид плачет от зависти к такой драме, а сценаристы любовных сериалов курят в углу!...
Но если бы не пожал руку, не проявил джентльменство в ответ, то Даниель мог бы и вспомнить, чему командир научил, а «средненький боец», в сравнении с обычным человеком, боец вполне приличный... Но йоко оно тоже оказался джентльменом и руку пожал.
...Даниель развернулся медленно...
Ну знаете, как старые, побитые коты, что проиграли в мартовской битве, ходят? Типа, им нет дела до проигрыша, удаляются они важно, как победители... Если нервишки у кота не сдадут, то будет возможность поучаствовать в следующей битве. Ну, а если убегать будет, как дурной, то вообще свой рейтинг среди самцов кошачьих очень понизит.
...К дороге, красиво покачивая бедрами, пошел. Попутку поймал до автовокзала, там дальше еще транспорт найдет.
Еще никогда не бросала девушка... И еще никогда так сильно не нужна была близость с человеком. В первый раз с ним такое. Много чего тут случилось с ним в первый раз.
Поехал в гараж к Джи плакать.
