Глава 27

На следующий день, во время большой перемены, когда все безухие педагоги вернулись в свою учительскую, дверь открылась и вошла светло-эльфийская секретарша директора. За ней, скромно топчась у двери, зашли два молодых эльфа в строгих классических костюмах.

— Марк Францевич, к вам опять пополнение, — сказала она, пропуская парней вперёд.

Это оказались тиндэ. Эта эльфийская раса заслуживает отдельного описания. Голубоватый отлив кожи виден только когда на неё попадает свет, и неважно, солнечный или лунный. В тени их от эльдар почти не отличишь. И ещё внешность. Стройные, длинноволосые, как и все эльфы. Но вот детские кукольные лица в форме сердечка сбивали с толку. Если у девушек это смотрелось мило и гармонично, то у парней неестественно. Огромные глаза, обрамленные веером густых длинных ресниц. И если бы не одежда и наличие едва заметного кадыка, отличить парня от девушки было бы практически невозможно. И волосы. Таких невероятных цветов нет ни у какой другой эльфийской расы, разве что у левиа. К примеру, у одного из новичков была шикарная длинная, ниже талии шевелюра синего цвета. У другого чуть покороче — изумрудного.

Вероника с интересом рассматривала новеньких, которые явно стеснялись пристального к себе внимания. Особенно синеволосый, синеглазый. Он выглядел моложе своего собрата. И, встретившись взглядом с девушкой, покраснел, как маков цвет. Второй же с интересом рассматривал представителей инопланетной расы, хотя частенько отводил взгляд васильковых глаз.

— Ой, мальчики, давайте я вас со всеми познакомлю, — засуетился математик.

Он подошёл к Генриху:

— Это у нас строгий преподаватель информатики и магической архитектуры Генрих Шиллер.

Затем, проходя по очереди к каждому, приблизился к Саре.

— Это у нас самый отзывчивый психолог — Сара Дикенсон. Обращайтесь к ней с любыми личными проблемами. Всегда выслушает и поможет, — говорил он.

Затем направился к Майе.

— А это наш скромный библиотекарь Майя Валевски. Знает каждую книгу, которая хранится в студенческой библиотеке, — сказал Марк.

— Ну, это вы хватили, голубчик, — отозвалась женщина, улыбаясь.

Вот и дошла очередь и до Вероники.

— А это наш молодой специалист. Великий миротворец. Преподаватель дипломатии. Вероника Максимова. Прошу любить и жаловать, — продолжал Марк Францевич, нервная полуулыбка появилась на его губах.

Для Вероники так и осталось загадкой, почему он постоянно волнуется, особенно при общении со своими студентами. Он смотрел на них ласково, почти по-отечески. От него часто можно было услышать вопросы о том, как они себя ведут на уроках, не ссорятся ли между собой. Все отвечали, что проблем никаких нет, хотя это было далеко не так. Девушка поняла, что остальные заботились о нем и ограждали от лишних переживаний.

— Вы забыли ещё одного лектора, — усмехнулся Генрих.

— Кого же это? — озадаченно спросил Вингель, осмотрев всех собравшихся.

— Себя, — засмеялся Шиллер. После того, как он помог с темным общежитием, мужчина стал чаще улыбаться и был в хорошем расположении духа, что вполне удовлетворяло его коллег, особенно Сару, которая была откровенно рада за него.

— А, ну да. Я учитель математики Марк Францевич Вингель и ваш куратор, — представился он.

— Самый добрый преподаватель в университете, — разрекламировала его Сара.

— Ну что вы. Вы мне льстите, — улыбнулся мужчина и выжидающе взглянул на студентов. Те сообразили, что им стоит представиться.

— Лантасир Силма, — произнёс синеволосый с легким поклоном на практически чистом межпланетном.

— Астал Нейте, — представился зелено-волосый.

— Вас уже разместили в общежитии. Живёте вместе? — спросил Марк.

Ответ был утвердительный.

— Вам там понравилось? Всё ли устраивает? — был следующий вопрос.

— Да, всё замечательно, — ответил Астал.

— Так давайте я вас познакомлю с вашими одногруппниками. Какой там у них сейчас урок...— говорил математик, рассматривая расписание на своем телефоне. Затем покинул учительскую. Студенты вышли вслед за ним, попрощавшись с остальными преподавателями. Иногда Вингель напоминал курицу-наседку. И в этом море жестокости и нетерпимости друг к другу его отношение к другим было островком отзывчивости, милосердия и человечности.

— Если такими темпами пойдет, скоро у Марка Францевича будет полноценная группа, — сказал Генрих.

— Только хлопот прибавится, — заключила Майя.

Когда новенькие появились в классе перед уроком иностранного языка, в частности межпланетного, их приход вызвал некоторый ажиотаж. Ведь это были первые лунные эльфы в группе. Когда прошла церемония знакомства, они сели за последние столы "светлого" ряда.

— Когда вы выберете старосту группы? — задала давно интересующий её вопрос Луана и покосилась на Селериана.

— Всему своё время, дорогая. Обязанности старосты — это лишние хлопоты. Вы только начали обучение. Только вливаетесь в его процесс. Привыкаете к новым наукам. Я не хочу нагружать кого-то из вас дополнительными обязанностями, — мягким тоном объяснил математик.

Луана ответила недовольным взглядом. Ей не терпелось получить власть над группой. По крайней мере, она воспринимала должность старосты именно так. Особенно власть над Селерианом. В её радужных мечтах он уже драит полы в аудитории зубной щеткой.

— Какие милашки!!!— завопила Аэри, когда математик удалился.

Она подлетела к сидящему за последним столом Лантасиру и заключила его в жаркие объятия, приперев его к стенке. Забралась к нему на колени. Тиндэ ошарашенно смотрел на свою одногруппницу, не зная, как реагировать на подобное проявление внимания, беспомощно хлопая длинными ресницами.

— Какие глазки, реснички, губки. Интересно, ваши тела везде такого цвета, — говорила она, проводя пальцем по его лицу, впиваясь на него плотоядным взглядом.

Тут в дело вмешался Лоарн, встав со своего места, подошёл к ним и, схватив девушку за шиворот, оттащил её от него.

— Извини. Не обращай на неё внимание. На нее в детстве артарак наступил, — сказал Клистерт. Аэри показала ему язык, подмигнула Лантасиру и вернулась на своё место.

Лантасир посмотрел на Лоарна с благодарностью. Язолин с интересом рассматривал новеньких. Он и раньше видел их в коридорах универа и в столовой, но тут появилась возможность получше их разглядеть. Они сидели около окна, и солнечный свет, попадая на их лица, заставлял их прозрачную, словно фарфоровую кожу сиять голубоватым светом. Это создавало впечатление, что они какие-то сказочные создания. Дроу чувствовал что-то необычное в синеволосом эльфе. И не сразу понял, что это магия. Лантасир почувствовал на себе его взгляд и обратил на него внимание. Насыщенный глубокой синевой взгляд был настолько притягательным, что от него невозможно было оторваться. Дроу улыбнулся ему, и Лантасир отвёл взгляд, почувствовав себя неловко. Он был наслышан о дроу, как о коварных вероломных существах, и внимание одного из них, с одной стороны настораживало, с другой стороны хотелось побольше узнать от этом народе. Он никогда не покидал Подлунное Королевство. А тут выпал случай оказаться в новом месте. Так почему бы и не завести новые знакомства, а возможно и новых друзей.

"Забавный парень",— подумал Язолин о Лантасире.

На перемене он подошёл к новеньким и поинтересовался, из каких они городов.

— Я из Имладсула, — ответил Астал.

— Я из Итилнана, — сказал Лантасир.

— Так вы не были знакомы до того, как поступили, — сделал вывод дроу.

— До того, как прибыли сюда, нет. Мы познакомились в кабинете у директора. Там и узнали, что попадем в одну группу, — ответил Астал.

— Вот как. Поселили вас в одну комнату? — был следующий вопрос от Рилинвара.

— Да, — ответил Лантасир.

— Если нужна будет помощь или лекции, обращайтесь. Я, правда здесь сам не с начала курса. Так что новичкам надо помогать друг другу, — сказал Язолин, стараясь произвести положительное впечатление на новичков.

Те поблагодарили, обещая, что обязательно обратятся к нему, если будет такая необходимость.

Всё время, что Язолин разговаривал с тиндэ, Селериан не сводил с него пристального взгляда. Интерес тёмного к лунным ему определённо не нравился. Эльдара отвлек звонок его смартфона. Звонил его отец. Селериан поднял трубку.

— Я не могу долго говорить. Сейчас идут занятия, — сказал Селериан после приветствия.

— Я понимаю, сын. Я не отниму много времени. Меня тревожит Лассэланта. На днях она выходила в город без сопровождения. Свою служанку она с собой не взяла. Но потом рассказывала ей, что хорошо провела время с каким-то потрясающим кавалером. Я беспокоюсь, — встревоженно говорил Эваэль.

Взгляд Селериана невольно наткнулся на Язолина.

— Я разберусь, — коротко ответил он и повесил трубку.

Он не мог дождаться окончания занятий. Интуиция Армантаса просто кричала, что тот кавалер ни кто иной, как презренный дроу, источник всех его бед. Когда занятия, наконец, закончились, и они спустились на первый этаж посмотреть расписание, Селериан грубо остановил Язолина на улице, схватив за одежду.

— Признавайся, тёмный, ты был с Лантой в городе. И не смей мне врать! — со злобой прошипел он.

Испепеляющий взгляд эльдара заставил дроу улыбнуться.

— Отвечай! — настаивал Селериан, встряхнув его за куртку.

— Уймись, ты привлекаешь ненужное внимание, — сказал Язолин, озираясь. Студенты стали толпиться неподалеку и подозрительно коситься на ссорящихся эльфов.

— Я требую ответа! — настаивал Селериан, не обращая ни на кого внимания.

— А что если да, — ухмыляясь, ответил дроу.

С криком:"Ах ты тварь!" светлый ударил его, метя кулаком в лицо тёмного. Тот перехватил кулак раскрытой ладонью. Он резко развернул его запястье, так, что Селериан услышал хруст своих сухожилий. Лицо светлого исказила гримаса боли.

— Хватит, я сказал! — произнес Язолин, серьезно посмотрев на озверевшего одногруппника.

— Ничего с твоей сестрёнкой не случилось, — сказал он, но достучаться до Селериана было уже бесполезно. И это он понял, когда перехватил запястье другой руки, в которой был зажат короткий узкий нож. Он остановил его в сантиметре от своего бока. Убить бы не убил, но дырку бы оставил неприятную. Кошачье глаза дроу сузились, превратившись в две щёлочки. Губы расплылись в довольной ухмылке, больше напоминающей оскал. В следующее мгновение кулак тёмного впечатался в челюсть светлого, одновременно проведя подсечку. Селериан потерял равновесие, увлекая Язолина за собой. Завязалась рукопашная. Они катались по траве, осыпая друг друга ударами, пока Селериан, оказавшись сверху, не попытался воткнуть нож Язолину в шею. Рилинвар ударил коленом в спину Армантаса, что позволило сбить удар светлого. Зрители изумленно наблюдали за происходящим. Никто даже не подумал вмешиваться. Однако к месту драки подоспела бдительная охрана, и эльфы попали в крепкие заботливые объятия орков, которые тут же растащили дерущихся.

— Я не успокоюсь, пока ты не сдохнешь! — орал Селериан, его глаза метали молнии.

— Да ладно. Ну не надо так эмоционально воспринимать мой отказ. Я же говорил, что ты не в моем вкусе. А ты решил, что раз уж я не достанусь тебе, то и никому не достанусь. Не находишь это эгоистичным, — выпалил Язолин, дразня его.

Глаза Селериана ошарашенно округлились. Он на пару минут потерял дар речи от наглости Язолина.

— Ах ты...

— Так. Концерт окончен. Так что расходитесь, — обратился к собравшимся студентам подоспевший к месту драки Тургон. Он послал пару студентов за куратором их группы, деканом и Вероникой. Их отпустили, но орки были рядом и готовы были снова в любой момент скрутить их, пока не пришли преподаватели.

Первыми явились Марк Францевич и Айвендил.

— Мальчики, как же так. Что же вы. Ну, если мне не могли сказать, то могли поведать о своей проблеме нашему психологу. Нельзя же так, — произнес математик, печально и немного разочаровано глядя на них.

— Ну, от вас, Рилинвар, я ожидал чего-то подобного. Но вы, лорд Армантас, поразили меня в самое сердце. Опуститься до поножовщины. Как вы могли обесценить стремление наших великих предков ко всеобщему миру. Вы забыли об эпохах кровопролитных воин и слезах, что пролиты за это время. О горе и несчастье, которое принесла вражда в наши государства, — с выражением великой скорби и разочарования говорил эльф. Ему было досадно, что конфликт произошел между студентами вверенного ему факультета.

Тут появилась Вероника. Она посмотрела на обоих дебоширов и коротко сказала:

— В мой кабинет! Живо!

Язолин и Селериан вернулись в здание университета.

— Дорогая, будьте с ними помягче, — попросил её математик.

— Не волнуйтесь, Марк Францевич, — улыбнулась девушка и направилась в здание с намерением задать им хороший нагоняй.

Когда она вошла в свой кабинет, дебоширы уже были там. Она раздраженно бросила сумку на стул. Сама стала перед столом, оперевшись о него. И внимательно посмотрела на них. На лице эльдара красовался синяк под глазом. На скуле так же наливался кровоподтёк. На лице дроу из-за черной кожи синяков заметно не было, но они явно имелись. Это выдавали отёчности некоторых мест на лице. Лопина на губах говорила о том, что и ему изрядно досталось.

"Вот по ком конкурс красоты горючими слезами плачет",— усмехнулась про себя Вероника.

— Объясните мне одну вещь. Почему я вас вижу здесь именно по этому поводу. Вы что, совсем голову потеряли, что устроили драку прямо перед универом. Если надеетесь на снисхождение, то зря надеетесь. Теперь вам надо будет думать над тем, как объяснить родителям своё отчисление, — говорила она.

Виновники торжества сидели, потупив взгляд. Правда, Вероника упустила тот факт, что окончательное решение об отчислении по поводу конфликтов принимала она. И если ситуация была не безнадёжна, и стороны можно было примирить, она могла решить дело в пользу студентов. Если бы не присутствие в конфликте оружия, это можно было как-то замять.

— Он обесчестил мою сестру, — озвучил Селериан причину конфликта.

Вероника пораженно уставилась на Язолина.

— Я и пальцем её не тронул, — оправдывался Рилинвар.

— Совратил её, а теперь отпираешься, — не унимался Селериан.

— Да она и сама кого хочешь...— выпалил Язолин, но потом осекся.

— Она бы никогда и ни за что не прикоснулась к такому ничтожеству, как ты, — уверенно произнёс Армантас.

— Ты плохо знаешь свою сестру, — парировал Рилинвар.

"Ну и нравы в этом заведении", — со вздохом подумала Вероника.

— Одно то, что она появилась с тёмным в общественном месте, уже лишает её чести. Ты не имел права... — не унимался Армантас.

— Позволить ей бродить по городу одной и искать на свою пятую точку приключения. Твоя забота о сестре просто умиляет. Или ты больше о своей репутации заботишься. Теперь понимаю, почему она не попросила тебя её сопровождать, — не уступал Рилинвар.

— А это не твоя забота, — говорил Селериан, побагровев от ярости.

Девушка переводила взгляд с одного на другого и понимала, что если их не утихомирить, то они не остановятся.

— Молчать! — прикрикнула на них Вероника. Эльфы умолкли.

Тут в кабинет вошла секретарь директора. В руках она держала два исписанных листа.

— Приказы на отчисление, госпожа Максимова, — сказала она, отдавая ей документы.

— Спасибо, — поблагодарила она. Та удалилась.

— Теперь вы понимаете, что у вас серьезные проблемы, — сказала она и положила документы на стол.

Они выжидающе молчали. На их лицах не было ни сожаления, ни раскаяния, ни мольбы о пощаде.

"Тупоголовые упрямцы", — с тяжелым вздохом подумала она. Во всей этой ситуации больше всего было жалко Марка Францевича. И горько было сознавать, что им на это было наплевать, как бы Вингель о них не заботился, как бы не переживал за них.

— Ладно. Завтра после уроков я решу вашу судьбу. А пока можете быть свободны. И не забудьте посетить медпункт, — сказала она.

Эльфы покинули её кабинет. Она взяла в руки документы и пробежалась по ним взглядом. Они не были подписаны Моргусом, так как первой должна была подписать их она. Ей было не совсем уютно чувствовать себя в роли палача. Но что поделаешь, если другие методы уже не работают.

"Час от часу не легче. Какая кошка пробежала между этими двумя. Ведь лаются с момента появления здесь Язолина. Дурдом какой-то", — подумала Вероника, не понимая, почему нельзя жить в мире и решать конфликты другими методами. Теперь её институт казался ей райским местом.