Пролог

     Демон Абигор сидел в кресле на балконе своей резиденции и курил трубку, табак для которой ему поставляли из одного внешнего человеческого мирка. Курил, потягивал коньяк и скучал. Пошла уже вторая сотня лет, как он впал в чёрную меланхолию. Ничто его не радовало — ни путешествия по многочисленным мирам, ни коллекция душ грешников разных мастей. Он сам не знал, чего ему хотелось — не то мир захватить, не то пирожков с квашеной капустой…

     На второй бутылке коньяка его размышления о сущности мироздания прервал призыв. Немного удивившись, Абигор плеснул в бокал ещё янтарной жидкости и только успел отхлебнуть, как призыв повторился. Демон уже давно не был мелким бесёнком по вызову, так что удивляться было чему. Абигор проследил, откуда пришёл призыв, и удивился ещё больше. Его призывали из ниоткуда — такое возможно, только если призывающий находится в закрытом мире. Абигор отставил бокал и выбил трубку. Хм… Призыв из закрытого мира, конечно, не пирожки с капустой, а гораздо интересней и увлекательней. Демон оживился и ответил на зов.

     Абигор оказался в полутёмном, без окон, освещённом только свечами, помещении. Двое суетились вокруг пентаграммы, сдерживающей демона. Абигор молча взирал на этих смешных человечков. Один был одет в длинную хламиду с капюшоном и был, судя по ауре, магом. Второй — тот, что призвал демона — был одет довольно странно, но откуда Абигору знать, как тут принято одеваться? От человечка исходила сила власти: это чувствовалось и по позе, в которой он замер перед демоном, и по отсутствию страха перед ним.

     Он заинтересовал Абигора. Демон ещё раз обозрел помещение и прислушался к своим ощущениям. Веяло магией, но не совсем той, к которой он привык — и это, несомненно, было интересно. В общем Абигору понравилось, и он решил послушать, что же вещает ему этот странный человечек. Он оказался местным правителем. Случилась у него беда: королева, произведя на свет наследника, испустила дух. Мальчик родился слабеньким, три года его жизни были борьбой за выживание. И вот папаша, отчаявшись и разочаровавшись в современной медицине, обратился к магам. Те колдовали над мальцом, но, тем не менее, парень угасал. И тогда король решился призвать демона. Придворный маг всё организовал, и вот Абигор топчется посередине корявой пентаграммы и выслушивает не то просьбу, не то приказ от короля Карла Анталузского. Наконец, демону это надоело. Щёлкнув пальцами, он материализовал удобное кресло и уселся в него, закинув ногу на ногу.

     — Так, подведём итоги. — Демон пристально посмотрел сначала на мага, потом на короля.

     — Ты. — Абигор указал на короля когтистым пальцем, — хочешь, чтобы я вылечил твоего сына и провёл его по жизни?

     — Да!

     Демон криво улыбнулся.

     — Условия сделки таковы: Я, демон высшего уровня Абигор, обязуюсь восстановить тело Генриха Людовика Сарданицкого и провести его по жизни.

     Король прервал демона:

     — Этот пункт будет считаться выполненным только в том случае, если мой сын умрёт естественной смертью, причём в глубокой старости.

     Демон выслушал его, едва сдерживаясь, чтобы не прихлопнуть наглого человечишку. Но сдержался: все равно после подписания сделки он будет принадлежать ему полностью.

     — Безусловно, так и будет.

     — За эти услуги я получаю душу короля Анталузского Карла Себастьяна Сарданицкого и неограниченный доступ к его миру.

     — Да, но в случае нарушения договора ты лишаешься всего, что получил.

     — Отлично!

     Демон протянул руку и извлёк «из воздуха» свиток.

     — Это контракт.

     Абигор бросил свиток королю, и тот ловко поймал его.

     — Прочти и поставь подпись в конце.

     — Кровью?

     — Само собой! Проколи палец и приложи его к свитку.

     Карл прочитал контракт, затем надрезал большой палец на левой руке и приложил его к свитку, который тут же с лёгким хлопком исчез.

     — Поздравляю! Вы только что стали собственностью демона высшего уровня Абигора.

     Демон встал с кресла, подошёл к границе пентаграммы и недвусмысленно указал на черту. Карл, не обращая внимания на предостерегающий окрик мага, стёр часть барьера, впуская демона в свой мир. Абигор покинул пентаграмму, отодвинул в сторону короля и вплотную подошёл к магу со словами:

     — Не обижайся, но нам с Карлом свидетели не нужны.

     С этими словами он сжал горло мага. Руки Абигора полыхнули огнём, и маг осыпался кучкой пепла к ногам демона.

     — Ну, веди меня к сыну!

     Карл, стараясь не выдать волнение, провёл демона в покои принца.

     Темноволосый болезненно худой мальчик лежал в забытьи на огромной кровати, отчего казался ещё меньше, чем был на самом деле. Абигор склонился к нему, провёл рукой над телом, сканируя энергетические потоки.

     — Мда… Вот паразиты! — ругнулся демон.

     Абигор прикрыл глаза, сконцентрировавшись на лежащем перед ним мальчике. Спустя пару минут маленький принц порозовел, его дыхание выровнялось и стало понятно, что ребёнок просто спит.

     — Теперь, когда с Генри всё в порядке, нам нужно заняться очень важным делом.

     Король недоумённо посмотрел на демона.

     — Нужно легализовать моё нахождение во дворце и около принца.

     — Да-да, конечно! Я сейчас же издам указ. Думаю, должность воспитателя юного принца — как раз то, что нужно.

     Спустя месяц принц полностью поправился, а придворные перестали шарахаться от его нового воспитателя и опекуна Колина Георга Макнамаршского, Старшего Князя Серебряного королевства Анталузского.

     Восемнадцать лет пролетели незаметно. Генрих отметил двадцать первый день рождения и стал совершеннолетним. В честь этого по всей стране была объявлена неделя празднований. Вечером седьмого дня король Карл и Колин сидели на лоджии, потягивали из пузатых бокалов коньяк и любовались фейерверком. Мальчика они отпустили к друзьям.

     — Хорошего парня мы вырастили, — произнёс Карл.

     — Да, хорошего.

     — Думаю, он станет прекрасным правителем.

     — Конечно Карл, не сомневайся в этом.

 Колин вновь наполнил их бокалы.

     — Жаль омрачать мальчику такой день, но!..

     Демон притворно тягостно вздохнул, глядя на недоумевающего короля, и с улыбкой поднял бокал, будто собираясь провозгласить тост. Король поднял свой. Продолжая улыбаться, Колин медленно сжал в кулак левую руку. Глаза Карла широко распахнулись. Он замер, побледнел и схватился за сердце, выронив при этом бокал, который, ударившись о пол, со звоном разлетелся на мелкие осколки. Судорожно хватая ртом воздух, король смотрел на Колина начинающими стекленеть глазами, и через несколько мгновений его безжизненная рука свесилась с кресла.

     Колин встал и бокалом отсалютовал усопшему:

     — Король умер. Да здравствует король!