Глава 1

- Цель вашего приезда?

Блекло-голубые глаза не меняют выражения неживой отрешённости.

- Работа, - невозмутимо отвечает она. - Я хочу поработать официанткой в бистро до конца сезона…

Эти слова произнесены безо всякого выражения, безжизненно – как заученный заранее текст, когда пришла пора его произнести. Её глаза остаются пусты и льдисты. Настоящие рыбьи глаза – стеклянные, с неподвижным взглядом. 

Я понимаю, что она говорит неправду, но ничего сделать с этим пока не могу: поймать её мне сейчас не на чем.

…Их много – таких, как она. И становится всё больше. Сидели бы в своем городе под водой, так нет – все лезут к нам, будто здесь их устрицами кормить станут. Они ищут работу. На хорошие должности их, само собой, приглашают редко. Чаще такие русалочки становятся официантками, танцовщицами, певичками, барменшами… а то и кем похуже.

Файер-сити – город закрытый. Чтобы попасть сюда, требуется пропуск, а ещё – специальная защитная одежда, жаропрочная и огнестойкая. Без неё приезжие могут получить ожоги, просто находясь на улице. Ни того, ни другого у сидящей передо мной русалки, разумеется, нет, и я потихоньку начинаю терять самообладание. Чтобы получить пропуск, нужно оплатить госпошлину, огнестойкая одежда также стоит денег, а платить мигрантам не хочется или же попросту нечем, и они проникают сюда нелегально.

Русалка сидит передо мной, словно стеклянное изваяние. Длинные, бесконечные волосы цветом в яркую бирюзу с зеленоватым отливом так хитро перевязаны, что их истинная длина не бросается в глаза. Бледные, почти прозрачные плечи ничем не закрыты, но голубоватая кожа ещё не успела получить даже лёгкий тон загара – ведь эту красавицу взяли сразу, как только она спустилась с борта межгородского лайнера. На ней чешуйчатый перламутровый топ с двумя рельефными ракушками на груди и лёгкие, клешеные от колен брюки с небольшими разрезами, окутывающие бледные ноги русалки причудливой игрой всевозможных оттенков голубого – наряд, абсолютно неуместный там, куда она приехала… хотя вполне уместный там, где собирается работать… и этот наряд почему-то начинает дико меня раздражать. Хвоста у неё сейчас нет – уж не знаю, как именно, но они умеют ловко менять хвост на ноги и обратно. Сюда, по крайней мере, все приезжают на двух ногах. 

- Вы впервые в Файер-сити?

- Не совсем, - отвечает русалка, этот ответ меня выбешивает, хотя виду пока не подаю.

- Что значит – не совсем?

- Приезжала в прошлом году на экскурсию…

- Пропуск, спецодежда – всё было?

- Было.

- Тогда почему же, черт побери, вы теперь решили заявиться безо всего этого?!

Небольшая, пока что подконтрольная вспышка моего настроения как будто вовсе не достигает русалки, вот уже с четверть часа отвечающей на мои вопросы с завидным хладнокровием.

Это они тоже хорошо умеют.

Снова листаю её паспорт. Марина Шторм, место рождения – Волноморск, регистрация там же. Поднимаю глаза и придирчиво смотрю на русалку. Ну, на шторм ты совсем не похожа… скорее, на ледяное безмолвие.

Дьяволы преисподней, как же меня бесит её спокойствие! 

А беспокоиться ей есть о чём. После доставки в участок и установления личности нелегалы подлежат обязательной депортации с наложением немалого штрафа; если нарушитель не имеет денег, он обязан отработать, чтобы оплатить свой проезд домой. Денег у Марины нет, а это означает, что ей предстоит провести в участке минимум неделю, а потом ещё и выплатить штраф в течение полугода.

Именно это я разъясняю госпоже Шторм – методично и терпеливо (насколько могу). Она слушает меня так, словно к ней сказанное не относится, чем (оно и понятно) лишь увеличивает мою к себе неприязнь.

Смутное подозрение об истинной цели русалки крепнет в моём сознании.

Ещё раз просматриваю её документы.

- Чем вы занимаетесь?

- Временно не работаю, - отвечает она с налётом смирения.

- А в последний раз где работали?

- Продавцом в магазине сувениров. 

За время получасового допроса я, кажется, выучил её документы наизусть.

- А вот здесь написано, что работали в крупном межгородском издании.

– Два года назад. Я ушла оттуда, когда поменялось начальство.

Тут впервые замечаю с её стороны знак легкого беспокойства: прозрачные длинные пальцы с наперламутренными ногтями слегка поглаживают полированный морской волной бок небольшой нежно-розовой ракушки.

- Какова цель вашего визита? – повторяю я, медленно и внятно проговаривая каждое слово, и, конечно, за каждым произнесенным мною словом звучит нетерпение.

Вдруг русалка устремляет на меня прямой взгляд.

- Я уже отвечала на этот вопрос, - произносит она с прохладной твердостью, не явной, но ощутимой.

Я, наконец, взрываюсь: хлопаю ладонью по столу, вскакиваю, кричу на неё.

- Так потрудитесь ответить ещё раз! 

Она смотрит на меня с холодным достоинством, в бледно-голубых глазах появляется усмешка.

- Остынь, шериф.

Она сообщила мне эти слова телепатически. Русалки так умеют. И, что самое обидное, ничего не предъявишь: вслух она этого не сказала.

Взбешенный, вызываю конвой. После их ухода на моем столе остаётся розовая ракушка.