Глава 2

10 февраля

        Через несколько дней Никите предстояло ехать в командировку, и Кая надо было срочно куда-то пристроить. Вот чем он думал, когда согласился его взять? Стал перебирать в уме варианты. Мать отпадает: ей не до него, не то, что до пса. Набрал Сашку.

        — Сань, привет.

        — Привет.

        — Слушай, тут такое дело. Мне в командировку послезавтра. Ты не сможешь за Каем присмотреть?

        — Да я бы присмотрел, но загрипповал. Температура тридцать девять, лежу бревном.

        — А Лиля не сможет?

        — Никит, это сложно. Она сама на грани. Это ж минимум дважды в день к тебе ездить надо через полгорода, кормить его, выводить. А к нам его брать она не согласится.

        Никита вздохнул.

        — Да, понимаю. Ладно, буду дальше думать. Ты там выздоравливай!

        — Спасибо.

        — Пока.

        — Пока.

        Отключившись, Никита покусал губу. Ситуация требовала срочного решения. Взглянул на Кая, который сидел напротив и выразительно смотрел на него умными собачьими глазами.

        — Что, друг мой, будем делать? Гулять? — улыбнулся.

        При слове «гулять» Кай поднялся и радостно потрусил в прихожую. Никита последовал за ним.

        В парке, проходя мимо одной из боковых аллей, Никита увидел неторопливо выходящего из неё пожилого мужчину и узнал в нём того, с кем не так давно тут встречался. Тот сразу узнал их и подошёл, приветливо улыбаясь.

        — Здравствуйте, Никита. Рад вас видеть.

        — Добрый вечер, Михаил Александрович, — Никита улыбнулся в ответ, пожимая протянутую ему руку. — Как вы?

        — Да ничего, спасибо. Кряхтим, скрипим, топчем землю и небо коптим, — рассмеялся.

        Разговаривая, они пошли дальше. Кай важно шествовал рядом с хозяином. Никита отцепил поводок.

        — Побегай.

        Глядя ему вслед, проговорил:

        — Не знаю, как с ним быть. Мне послезавтра отъехать нужно на несколько дней, а оставить его не с кем. Не подумал об этом, когда согласился его взять.

        — Согласился?

        — Да, — Никита кивнул. — Довольно странная история.

        — Расскажете? — в глазах Михаила Александровича зажёгся неподдельный интерес.

        Слушал, не перебивая, а когда Никита закончил, сказал:

        — Действительно странная. Вы того мужчину запомнили? Какой он из себя?

        — Ну, он высокий, худощавый… — начал Никита и осёкся, сообразив, что лица он не помнит, — оно начисто стёрлось из памяти.

        — Больше ничего, — он растерянно развёл руками.

        — Совсем? — уточнил Михаил Александрович.

        — Да, — парень недоумённо пожал плечами.

        — Понятно, — кивнул его собеседник, продолжая о чём-то думать.

        Никита подозвал Кая и защёлкнул на ошейнике поводок. Некоторое время шли молча. Наконец, Михаил Александрович проговорил:

        — Появилась у меня одна мысль, надо бы проверить. Но для этого вы с Каем должны зайти ко мне в гости.

        — Мы с Каем? — удивился Никита.

        — Да, — засмеялся Михаил Александрович, — если, конечно, не возражаете. Хочу вас обоих кое с кем познакомить.

        Отворив калитку, хозяин посторонился, пропуская гостей, и, войдя следом, запер за собой замок. Взору Никиты предстал небольшой двухэтажный особняк в старинном стиле. К основному зданию примыкала круглая башня с остроконечной конической крышей, увенчанной флюгером в виде каравеллы. Со всех сторон участок был окружён глухим забором из разноцветного кирпича с коваными пиками по верху. Площадка перед крыльцом, как и дорожки, вымощена камнем, фонари, хвойные деревья — аккуратно, чисто, уютно. И очень недёшево.

        В холле, отделанном тёмным дубом, Никита снял верхнюю одежду и оглянулся, куда бы её пристроить. В этот момент что-то зажужжало, панель перед ним отъехала в сторону и зажглись скрытые лампы, осветившие вешалку в глубине. Хозяин куда-то вышел и вскоре возвратился.

        — Никита, можно вас попросить вытереть Каю лапы?

        — Конечно.

        — Ванная в конце левого коридора. Туалет там же. В пластмассовом ведёрке тряпка. Когда закончите, — проходите в гостиную. Она прямо.

        Войдя, Никита остановился и с любопытством стал оглядывать комнату. Гостиной её можно было назвать только условно — это был, скорее, кабинет или библиотека. Одну стену занимали достававшие до потолка застеклённые шкафы с книгами, на противоположной висели картины, африканские и венецианские маски. Диван, кресла, стол у окна. И везде статуэтки, фигурки, стеклянные безделушки. Было видно, что всё это собрано со всего света, а некоторые из вещей антикварные.

        Никита не удержался и восхищённо произнёс:

        — У вас тут прямо музей!

        Стоявший у окна Михаил Александрович повернулся на голос и с улыбкой кивнул:

        — Ну, что-то вроде. Если бы Клара сюда попала, то воображаю, что бы она тут устроила! 

        — Кто это?

        — Моя ворона. Собственно, с ней я и хотел вас познакомить. Пойдёмте.

        Выйдя из гостиной, они свернули налево и вошли в комнату, единственными предметами в которой были стол и стоящая на нём клетка с открытой дверцей. 

        — Клара, к нам гости! — сообщил Михаил Александрович, подойдя к клетке. Сидящая на жёрдочке ворона склонила голову набок и некоторое время рассматривала незнакомцев через решётку. А потом произошло неожиданное: она вышла из дверцы и, слетев на пол, смешно запрыгала по направлению к сидевшему на задних лапах Каю. Не доскакав до него пары шагов, она присела, изогнулась и, растопырив крылья, закатила глаза и произнесла своё «Ка-г-г!» Всё это очень напоминало реверанс. Уставившись на неё, Кай облизнулся и, приподняв лапу, ответил «Р-р-р», но не агрессивно, а, напротив, весьма миролюбиво, и даже дружелюбно. Это ободрило Клару, и она подошла ближе. Кай наклонился и обнюхал её, а она легонько тюкнула его клювом в лапу и ещё раз присела в «реверансе». Никита ошеломлённо наблюдал за этим представлением.

        — Я так и думал, — удовлетворённо произнёс Михаил Александрович. Никита повернулся к нему:

        — Что это было?

        — А вы не поняли?

        — Нет.

        — Они знакомы, — пояснил Михаил Александрович. — Для меня это совершенно очевидно.

        — Но как? Когда? — недоумевал Никита.

        Вместо ответа Михаил Александрович сделал приглашающий жест рукой:

        — Пойдёмте в столовую. Теперь моя очередь рассказать.

        — Можете обращаться ко мне на «ты», — разрешил Никита. Его собеседник кивнул с чуть заметной улыбкой.

        Они сидели в небольшой уютной комнате рядом с гостиной и пили чай. Кай лежал на полу у двери, а Клара, взобравшись ему на спину, нежно пощипывала клювом ухо. 

        — Этого человека мне довелось встретить дважды, и всякий раз после этого моя жизнь круто менялась, — заговорил Михаил Александрович. — Про себя я зову его Вестником. Звучит, может, и пафосно, но по сути это так и есть.

        — Когда-то я был молод, как ты сейчас, — продолжал он. — Метался, не мог найти себя. Начинал и бросал, ничего не доводя до конца. Влюблялся, расставался. Всё шло наперекосяк. Он встретил меня и уговорил взять брошенного щенка. Я послушался, и вскоре встретил свою любовь, мою Надю. Мы прожили с ней тридцать лет, как один день. После её смерти я сильно переживал, казалось, что жизнь кончена. И тогда он появился вновь, — на этот раз держал в ладонях воронёнка.

        — Это была Клара?

        — Да. И произошло чудо: мне опять захотелось жить! Начало очень везти в бизнесе, я объездил полмира и понял, что пока жив, ни на чём нельзя ставить крест.

        Никита раздумывал.

        — Мистика какая-то. Никогда в неё не верил.

        Михаил кивнул:

        — Я тоже, но сам видишь…

        — А может, это просто случайные совпадения, и вторым человеком был уже не он? Они похожи?

        — В том-то и дело, что я не помню, — развёл руками Михаил. — Ты ведь его тоже не помнишь.

        — Это правда, — согласился Никита. — Не помню. И это очень странно.

        Перевёл глаза на собеседника:

        — Вы сказали, что Кай и Клара знакомы…

        — Да, — кивнул Михаил. — Если это был Вестник, то я вполне допускал, что его «помощники» могут знать друг друга, — и, как видишь, оказался прав. Значит, всё-таки он… 

        Внимательно посмотрел на Никиту и добавил:

        — Понимаешь, что это означает?

        Никита вопросительно дёрнул подбородком:

        — Что?

        — Это значит, что очень скоро в твоей жизни тоже должны произойти перемены.

        Парень насторожился:

        — Какие?

        Михаил Александрович с улыбкой развёл руками:

        — Не знаю, но, исходя из своего опыта, думаю, что к лучшему. Мне кажется, Вестнику известно будущее, он, быть может даже, способен им управлять, и хорошие изменения, происходящие в нашей жизни — его награда нам за добрые дела. Он подаёт знак, предлагая их совершить, а уже наше дело послушаться его или отказаться. Знаешь, — он посмотрел на Никиту, — на время своей командировки можешь оставить Кая у меня. Моя домработница, конечно, будет не в восторге, но я с ней договорюсь.

        Парень растерялся от неожиданности.

        — Михаил Александрович, вы серьёзно?

        Тот засмеялся:

        — Вполне! Опыт у меня есть, так что можешь на этот счёт не беспокоиться.

        Никита был растроган.

        — Ну, если так, то я буду вам очень благодарен. Очень!

        После короткой паузы добавил задумчиво:

        — Да, интересно…

        В назначенное время Никита привёл Кая в дом Михаила. Принёс миску и корм на первое время. Прощаясь, присел перед псом и погладил по умной морде:

        — Я скоро вернусь. Веди себя прилично!

        Кай наклонил голову, словно обещая.