Другая из зеркала

Ольга заканчивала макияж перед большим зеркалом в гостинной. Высокое – от пола до потолка, можно рассмотреть себя в полный рост. Да еще и расположено между двух окон – естественный свет при макияже – это огромный плюс. Новый муж Ольги был младше ее на пять лет, и ей совсем не хотелось, чтобы хоть что-то напоминало ей об этом. Последний штрих – яркая, красная помада, настолько провоцирующе смелая, что мужчины оборачиваются вслед. Про героиню с яркой помадой – сильную, уверенную и дерзкую – она прочла в книге одного писателя, и настолько ей эта идея понравилась, что в тот же день она сменила макияж. И надо же такому случиться – вскоре она познакомилась с тем самым писателем. “Это знак!” – решила Ольга и взяла судьбу в свои начальственные руки.

Мельком в зеркале Ольга увидела, как ее восьмилетний сын Андрей сбежал по лестнице со второго этажа и через кухню помчался на веранду.

– Андрейка, завтрак на столе. Сергею не хами. Я на работу, вернусь как всегда! – крикнула она в надежде, что сын услышит.

Пробили антикварные часы возле камина, гулко разнося звонкие ноты по просторным комнатам. Закончив с макияжем, Ольга взяла сумочку со столика у окна. Покрутилась, рассматривая себя с разных сторон, и вышла из дома.

Сергей с самого утра уже был за работой. Вдохновение будило его с восходом солнца, и он на цыпочках, чтоб не разбудить новоиспеченную жену, выскальзывал в кабинет. Работал до тех пор, пока живот громким урчанием не начинал на него жаловаться. Тогда он вместе с ноутбуком перемещался на кухню, сооружал себе нехитрый завтрак, а после уже начинал основательно готовить. “Если бы я не стал писателем, – шутил обычно Сергей, – я бы стал поваром”.

Ольга вернулась домой позже, чем обычно.

– Три совещания! Сломался кондиционер, на улице – пекло, вонь раскаленного асфальта, а окна же – на проезжую часть. Я сознание потеряла, – жаловалась она Сергею за ужином, с аппетитом поедая мясо с греческим салатом, – пришлось отлеживаться на офисном диване, пока не приду в себя, чтобы сесть за руль. Как хорошо жить за городом, ты даже не представляешь!

– Представляю, – улыбнулся Сергей. – До нашей свадьбы я жил в городе, если ты забыла. Дышал рассветом, выгуливая Казбека, уворачивался от брызг поливальных машин, слушал трели трамваев, шорох метлы дворника, и ванильный запах булочек из пекарни на углу. И мы можем обратно туда вернуться, только вот Андрей… Ему здесь лучше.

– Да, Андрей. Вы сегодня не ругались?

– Он сегодня мне на глаза не показывался, – обозначил улыбку Сергей и чуть поморщился.

– У тебя раньше были проблемы с потенцией? – Ольга нахмурилась и стала ловить взгляд Сергея.

– Оль, мне двадцать пять. Какие проблемы? Я из-за эрекции утром в унитаз с трудом могу попасть. Психология, воспитание. Ты пойми, это стресс, когда пасынок подслушивает под дверью и во время нашего секса начинает звать тебя, а ты срываешься и летишь к нему со всех ног.

– Сереж, – Ольга потянулась к мужу и погладила его по щеке, – прости его, он просто ревнует. Я поговорю с ним еще раз.

Чистя зубы перед сном, Ольга опять увидела в зеркале мелькнувшего в коридоре сына.

– Андрейка, ты не голоден, сынок?

Ответом был звук закрывающейся двери.

Когда-то строили этот дом на большую семью, но так вышло, что проживают здесь только трое. Раз в неделю приходит женщина, чтобы все убрать, два раза в неделю – садовник. И больше никого. Ольга пыталась уговорить жить с ними свою маму, но не сошлась с ней в вопросах воспитания сына.

– Андрейке и так досталось, его отец от него отказался. Но мой сын не должен чувствовать себя ущербным из-за этого. Он получит лучшее и ни в чем не будет нуждаться! – кричала она тогда на мать.

Сергей хотел общих детей с Ольгой, но она решила, что пока Андрей не станет называть отчима папой, ни о каких детях она думать не будет. Был велик риск, что Сергей будет любить исключительно своих детей.

Ласковой кошечкой Ольга терлась о Сергея, а тот, боясь вчерашнего фиаско, притворялся спящим. Но как можно притворяться, когда тебе двадцать пять, а губы женщины нашли твой член. Сергей перевернулся на спину, позволив жене самой вести игру.

– У тебя лицо такое напряженное, – мурлыкнула Ольга, приподнимаясь и опускаясь на члене.

– Да я все жду вопль Андрея: “Мамочка!”, – скривился Сергей, передразнивая пасынка.

Ольга соскочила на пол, оказавшись напротив большого незашторенного окна. Потянулась за пеньюаром – закатывать скандал в голом виде ей не хотелось – и случайно взглянула в окно. С улицы на нее смотрел Андрей. Все бы ничего, но они находились на третьем этаже, стена за окном была ровная, и такой большой лестницы ни у кого в округе не было.

– Андрейка! – заорала Ольга, быстро натянула пеньюар и выбежала из комнаты.

Сергей истерично рассмеялся, натянул пижамные штаны и пошел вслед за женой.

В окна лилась черная, безлунная ночь. Частный сектор, большие участки, редкие строения. В непроглядной тьме очень просто спрятаться.

Ребенка в доме не оказалось, Ольга с Сергеем обыскали все помещения, включая гараж. На выкрики на улице отзывались лаем только сельские собаки.

– Оль, у него друзья тут есть? – спросил Сергей, приобняв Ольгу.

– Разумеется есть, – сбросила руку мужа с плеч Ольга. – Он тут родился, детский сад, школа.

– Пойдем в дом. Возьмешь телефон и обзвонишь друзей. Идти сейчас по селу и стучаться в чужие дома неразумно, многие собак на ночь с привязи спускают. Да и не откроют люди среди ночи. Я бы не открыл.

– Мне не откроют точно, я еще с первого класса Андрейки со всеми тут переругалась. Да и телефонов не знаю. У меня только учительницы, директора школы и участкового нашего телефоны есть.

– Пойдем в дом. Позвонишь участковому, расскажешь ситуацию.

– Почему я? – взвизгнула Ольга. – Ты же мужчина, ты обязан решать такие проблемы!

– Оль, во-первых, не ори, во-вторых, полицейский ваш Юрий Андропович…

– Он Андреевич! – перебила Ольга.

– Да я неудачно пошутил. Юрий Андреевич сказал, что я альфонс и жигало, живущий за бабский счет. Хотя я уверен, что зарабатываю больше него.

– Вы, мальчики, всегда размерами меряетесь? Доходы, автомобили, члены?

– Есть такое, – кивнул Сергей. – Шкала успеха. Если с доходом и автомобилями похвастаться нечем, то берем в руки линейку. Но это если ты не самодостаточен. И, Оль, я завтра звоню брату и прошу его привезти Казбека. Он хороший пес, умный. Прикажу никого ночью не выпускать из дома, он и не выпустит. А сейчас пойдем домой. Утром звоним полицейскому и брату. Извини, жена, но Андрей у тебя слишком избалован.

– Я не хочу ограничивать ребенка, – поджала губы в упрямую полоску Ольга.

Сергей заглянул ей в лицо. Тени от фонаря, висящего над дверью, сделали черты лица Ольги резкими и прибавили ей лет.

– Есть еще один выход, – тихо произнес Сергей. – Я уйду из вашей жизни, и у тебя с сыном все наладится.

– Выбор слабака, – хмыкнула Ольга и вошла в дом.

Спать Сергей лег в кабинете. Диванчик был маленький, неудобный. Всего на двоих сидящих. Пришлось скрутиться улиткой, положив под голову джемпер, которым он сперва хотел укрыться.

Среди ночи он проснулся. Ныла затекшая от неудобной позы спина, онемели ноги. Сергей встал, растер икры и бедра. Спать больше не хотелось. На небо вылезла Луна и смотрела теперь в окно, освещая холодным светом кабинет. Накинув на плечи джемпер, он сел за компьютер, решив, что выспится днем, когда Ольга уедет на работу или когда приедет в свою городскую квартиру.

Открыв ноутбук, он потянулся к кнопке, но шорох возле двери остановил его. Дверная ручка прокрутилась, щелкнул замок, после чего дверь начала тихонечко открываться. Сняв тапки, Сергей на цыпочках пошел к расширяющемуся проему. Дверь продолжали открывать. Быстро схватившись за ручку, Сергей распахнул дверь, открывающуюся внутрь комнаты.

На пороге… никого не было.

Тишина подтверждала, что никто не сбегал с места преступления.

Выйдя в коридор, он увидел полоску света, пробивающуюся из-под двери их с Ольгой спальни. Забрав из кабинета ноутбук, он вернулся к жене. Ольга уснула с включенным ночником. Он лег рядом, и она, всхлипнув во сне, прижалась к его телу.

Завтракали Ольга с Сергеем вместе. Сергей быстро из остатков вчерашнего ужина сделал шаурму – любимое блюдо Андрея, в надежде, что тот перестанет изводить мать и придет завтракать. Ольга договорилась с полицейским, что он сегодня вечером зайдет к ним после работы. Сергей дозвонился до брата, и тот обещал привезти Казбека в субботу утром.

Потянувшись к блестящей сахарнице, Ольга заметила, что за спиной у нее стоит сын. При всем при этом, напротив сидел Сергей и что-то рассказывал, глядя на нее. Он бы точно заметил Андрея. Ольга продолжала молча смотреть на сына, боясь спугнуть. Мальчик в отражении улыбнулся и показал пальцем левой руки на правое запястье. Ольга глянула на свое запястье. Там все как всегда – коллекция золотых браслетов. Переведя взгляд обратно на сахарницу, она уже никого не увидела.

– Хорошо, Ольга Владимировна, – кивнул сельский полицейский Юрий Андреевич, зашедший к ним вечером, – я поговорю с учителями и кое-кем из родителей. Надеюсь, что такого как в прошлом году не повторится. Проводите меня, Сереженька.

Сергей поморщился от такого употребления его имени, но молча встал и пошел за полицейским.

– Можешь собирать манатки, пацан, – выйдя за территорию участка и прикуривая сигарету сообщил полицейский. – Ты не первый, кого выпроваживает Андрейка. В прошлом году шоу “Андрейка выживает маминого хахаля” смотрело все село. Он наплел учительнице и родителям школьных друзей, что дядя над ним издевается. Люди поверили. Укрывали его от нерадивой матери. Когда все вскрылось, у Ольги был большой скандал с местными. С тех пор она ни с кем, кроме пары человек, здесь не разговаривает. А пацан гадостный растет, избалованный, наглый. Ольга бы уже и съехала отсюда, да он не разрешает. Мужик тот, конечно, сбежал. Да и до него много кто сюда приезжал и после, баба то она богатая, знаешь кто ее папка? Вот! Многие пытались, но долго не задерживались. Ты вот аж месяц протянул. Еще и официально. Входной билет в виде браслета дарил? По твоему виду не скажешь, что у тебя деньги есть. Машины нет, “айфона” нет, часы простые, вещи не брендовые.

– В нашей паре первый шаг сделала Ольга.

– Понятно. Купила тебя, как щенка. Щенок хоть породистый?

– Послушайте! – возмутился Сергей.

– Ладно-ладно, понял. Перегнул палку. Давай я тебе номерок свой скину, появится ее щенок – звони.

Сергей вошел в калитку и прикрыл за собой дверь. Из-за дома выбежала Ольга.

– Из калитки никто не выходил? – Ольга заглянула Сергею в лицо, тот покачал головой. – Запри дверь. Я ему устрою. Выглядываю в окно, а он на качели качается. Я из дома, а там уже нет никого.

– Постой здесь, я схожу в дом за ключами. А завтра привезут собаку, и такие фокусы у Андрея больше не пройдут.

– Сергей, – Ольга наморщила лоб, – давай без собаки. Алабай – это здоровая псина. Будки у него нет, он будет гадить, раскапывать цветы, рыть ямы, метить колеса машины. А если он напугает ребенка? Я не хочу собаку. Андрей не одобрит.

– Хорошо, Оль. Тогда я уеду завтра с братом. Хотел остаться, пока не найдется Андрей, но понимаю, что чем быстрее я уеду, тем быстрее он выйдет из укрытия, помахать мне вслед платочком. Ведь я не первый, кого твой сын выживает из дома, правда?

– Участковый рассказал? – нахмурилась Ольга, Сергей кивнул. – Вот трепло. Он ко мне подкатывал, – вздернула вверх подбородок Ольга.

– Я это понял. Но у него не хватило средств на допуск к телу, – кивнул Сергей на переплетенные друг с другом золотые браслеты-цепочки на правой руке женщины. – Сколько там соискателей? Какой я по счету?

Ольга резко сократила расстояние между собой и мужем и он приподнял левую руку, словно выставил защиту от возможного удара, но в него внезапно полетел плевок. Сергей замер на месте, а Ольга молча развернулась и вошла в дом.

Он вытер слюну с лица, оглянулся по сторонам, и приметил горку декоративных камней, выложенных на альпийской горке. Поднял один камень и взвесил его в руке. Посмотрел на окна дома и увидел, что в его кабинете зажегся свет, но не верхний, а настольная лампа, стоящая на рабочем столе. Тенью мелькнул женский силуэт и Сергей понял, что Ольга ищет ноутбук. Бросив камень обратно на клумбу, он рванул в дом. Дверь оказалась заперта.

– Сука! – выругался Сергей и побежал к двери черного хода.

Другая дверь тоже оказалась заперта. Сергей шел вокруг дома и внимательно осматривал окна, надеясь, что какое-нибудь будет открыто, и он сможет в него влезть. В одном из окон он увидел Андрея. Зло усмехнулся пасынку, поняв, что проиграл восьмилетке и пошел дальше, но вдруг вернулся. Андрея уже не было, но он понял, что это окно гостевой уборной – маленького туалета, в который хозяева дома обычно не заглядывают. И чтоб посмотреть в окно с того ракурса, как это сделал Андрей, ему следовало убрать сливной бачок с унитаза. Как он это сделал и главное – зачем?

Окно расположено высоко. Наступив на выступ цоколя, Сергей рывком дотянулся до окна, ухватившись за отлив, и надавил сквозь москитную сетку. Окно плавно открылось. Сняв сетку, Сергей аккуратно влез в окно, чтобы не разбить бачок.

Подойдя к лестнице наверх, Сергей бросил взгляд на кухню. На столе возле мойки поблескивал большой тесак для разделки мяса. Сергей, впервые его увидев, сказал: “Да это мачете, а не нож!” Ольга тогда странно улыбнулась и промолчала. Зачем он в доме, если она не готовит, он понять не мог. Вернувшись, Сергей спрятал тесак за ящик навесного шкафа.

– Как ты попал в дом? – закричала с верхнего этажа Ольга.

Сергей поднял голову. Такой он свою жену видел впервые – светлые крашенные волосы всклокочены, карие глаза с такого расстояния выглядят черными, рот с яркой, но размазанной помадой искажен гримасой отвращения. В одной руке полупустая бутылка вина. Судя по стоящей рядом на столе еще одной бутылке, Ольга пила уже минимум вторую.

– Тебе сейчас не хватает клыков и крыльев для завершения образа. Ты как вампирша с жаждой крови, что склонилась над ничего не подозревающим путником.

– Прекрати свою писательскую хрень! – завизжала Ольга и швырнула вниз бутылку.

Сергей успел зажмуриться. Несколько осколков, недостаточно крупных, чтобы причинить вред, царапнули по обнаженной коже. Он, не открывая глаз, развернулся к мойке, открыл воду и осторожно, но тщательно умылся, провел влажными руками по волосам, еще раз все обтер и промокнул лицо бумажным полотенцем. Ольга все еще спускалась по лестнице.

– Не поскользнись, милая, – видя ее пошатывающуюся фигуру, пожелал Сергей.

Она обернулась на его голос и завизжала, осев на ступеньки. Сергей аккуратно обошел винные пятна и приблизился к лестнице. Близко к Ольге он подойти не решился. С крика перейдя на вытье, Ольга показала ему на винное пятно. Снизу было ничего не понятно и Сергей все же поднялся на несколько ступеней выше, рассчитав, что с этого расстояния жена его все равно не достанет. Винные пятна образовали на половой плитке фигуру – человека с одной рукой. Сергей поднялся выше, обойдя уже тихо скулящую женщину. Примитивный рисунок, но в целом довольно понятный.

– Как ты сюда попал? – трезвым голосом спросила Ольга.

– Твой сын меня впустил, – приврал Сергей.

– Где он?

– Где-то в доме. Иди спать, я все тут уберу.

Ольга устало поплелась наверх. Сергей, страхуя, шел сзади. Проводя ее в спальню, он забрал ноутбук и пошел вниз.

– Я буду требовать при разводе, чтоб все права на книги, которые ты написал в нашем браке, принадлежали в том числе и мне, – закричала она ему вслед.

– Во-первых, – вернулся Сергей, – мы были женаты всего месяц. За это время я написал только два рассказа на конкурс, это бесплатно. Во-вторых, я писал план работ – с сентября начну преподавать, мне же нужен стабильный доход, но до того дохода нас успеют развести. Так что ни на что ты претендовать не можешь.

– А моральный вред?

– Оля, какой моральный вред? Я с тобой детей уже ненавидеть начал и почти импотентом стал. Это ты мне должна за моральный вред!

Сергей быстро спустился вниз. Спрятал ноутбук на кухне и принялся за уборку. В этом доме лучше спать не ложиться.

Утром за Сергеем приехал брат. Но приехал не один, а захватив с собой Казбека. Пес довольный, что увидел хозяина, бросился наматывать круги по участку.

– Юрий Андреевич? Здравствуйте, это Сергей, новый муж Ольги. Я уезжаю, зайдите, пожалуйста, на десять минут, выслушать от Ольги, что претензий она не имеет и в целом сама жива здорова. Ребенок? Да. Где-то в доме. Вчера сам его видел.

Ольга наблюдала за всеми сборами с балкона. Вещей у Сергея было мало. В дом Ольги попало только то, что они брали с собой в свадебное путешествие, из которого вернулись по вине Андрея раньше срока.

– Андрей, – громко позвал Сергей, стоя на пороге дома. – Ты выиграл. Твоя мама очередной раз сделала выбор в твою пользу. Выйди хоть попрощаться. Будь мужчиной.

Дом ответил тишиной.

Участковый ходил по площадке возле дома с довольным видом, поглядывая на Сергея и его брата с видом победителя.

– Ольга Владимировна с вами все в порядке? – спросил ее полицейский таким тоном, словно обращался к маленькой девочке.

– Нет, – рявкнула с балкона Ольга. – Он у меня браслет украл. Я пересчитала, одного не хватает.

– А сколько должно быть? – поинтересовался полицейский.

– Десять!

– Значит, я десятый, – тихо произнес Сергей и сморщился. – Казбек! Ко мне!

Сергей пошел к брату, стоящему возле ворот. Обернулся, чтобы поискать глазами пса и остолбенел. Морда и лапы светло-песочного алабая были перепачканы в земле, а в зубах он держал детскую руку.

Все сразу поняли чья это рука.

Ольга с балкона проклинала мужа. Сергей застыл, как статуя, и только глаза, следящие за собакой, говорили о том, что он жив. Полицейский вызвал бригаду, подскочил к Сергею и, глянув, видит ли Ольга, ударил его по лицу.

Сергей устоял. Покорно дал надеть на себя наручники и все так же следил за бегающим с детской рукой Казбеком. Наконец брату Сергея удалось словить собаку и заставить ее выплюнуть руку. Из разжавшихся детских пальцев выскользнула золотая цепочка разорванного браслета. От пса и руки несло тошнотворным запахом гниения.

– Оль, ты уж определись, пожалуйста. В постели ты жалуешься, что мне далеко до твоего бывшего. А что ты хотела, Оль? Ему двадцать пять, а мне сорок четыре. Но он остаток жизни проведет в тюрьме, там его постельные умения вряд ли пригодятся, – ухмыльнулся Юрий Андреевич, застегивая возле большого зеркала форменную рубашку. – А вне постели, Оль, ты требуешь взять тебя в жены! Мы-то с тобой люди холостые, никто никому ничего не должен, разве что я своей бывшей алименты на сына. Можем расписаться хоть сейчас. Только вот давай хоть сорок дней после смерти твоего сына пройдет, а то что люди скажут?

– Да плевать мне, что люди скажут. В город уедем. Я тут из-за Андрейки жила. Возьму тебя в охрану, все будет хорошо. Какую ты хочешь зарплату?

Ольга подошла к полицейскому сзади, держа в руках бокал виски со льдом.

От внезапно раздавшегося телефонного вызова кубики в бокале застучали об стеклянные стенки. Полицейский потянулся за сотовым телефоном и посмотрел через зеркало на бокал в руках Ольги. Чуть дальше возле лестницы Ольга в короткой ажурной пижаме душила двумя руками своего сына Андрея. Правая ее ладонь зажала ему рот и нос, а левая сжимала горло. Юрий Андреевич перевел взгляд на Ольгу и понял, что она смотрит на ту же самую картинку, что видит и он сам. Ребенок пытался оторвать от себя правую руку матери, зажимающую ему рот и нос.

– Видимо тогда он и сорвал тот десятый браслет…

– Ты не сдашь меня, – прошептала Ольга.

– Юр, где тебя носит?! – началась запись на автоответчик. – Давай ноги в руки и арестуй Ольгу Владимировну Саржину. У ее сына под ногтями фрагменты с частицами ее ДНК, а тот мужчина, что был в яме под телом ее сына, это биологический отец мальчика. Тот самый, которого она разыскивала как потенциального отца ее ребенка. Давай, Юр, быстренько. Бригада уже к вам выехала.

Телефон пиликнул, отключившись. Полицейский медленно развернулся к Ольге.

– Это была не я, – Ольга кивнула на то место, где был задушен ее сын.

– А кто? – спросил Юрий Андреевич, доставая из-за пояса наручники.

– Та, другая, из зеркала, – одним махом Ольга допила алкоголь и попятилась, в глазах ее плескалось безумие.

– Так им и говори! Из сумасшедшего дома тебя отец быстрее вытащит. А я пока тут за домом пригляжу.

Ольга закричала. И рядом с камином начали бить часы, разнося по пустым комнатам унылые ноты безысходности и смерти.