Table of Contents
Table of Contents
  • Глава 1 Мясники
  • Глава 2 Первое дело
  • Глава 3 Эксперименты над собой
  • Глава 4 Заложники обстоятельств
  • Глава 5 Карточный долг
  • Глава 6 «Я покупаю билет на самолет»
  • Глава 7 Невидимая преграда
  • Глава 8 Клуб любителей острых ощущений
Settings
Шрифт
Отступ

Глава 5 Карточный долг

После праздника, устроенного Бохрадом в его апартаментах, Эрни вернулся к себе. Шеф сказал если появится работа, оповестит всех сотрудников заранее, то есть вечером, так чтобы к назначенному времени все они смогли закончить свои дела и были бы готовы к разработке нового заказа. А наступить такое оповещение могло в любой день, но вот когда случится это событие, было тайной за семью печатями. Может уже завтра, может через неделю, может через месяц. Ребята рассказывали, что однажды им пришлось два месяца ждать очередного заказа. Именно по этой причине услуга по восстановлению памяти была отнюдь недешевым удовольствием. Но ожидания всегда себя оправдывали. Эрни чувствовал, что как минимум ближайшие пару дней работы не предвидится.

«Надо бы себе увлечение придумать, – в глубокой задумчивости проходя по комнатам, подумал он. – Иначе я сойду с ума от безделья»

Эрни начал перебирать в голове разные варианты хобби и все больше отчаивался, понимая, что ничто его не цепляет. Он даже заглянул в интернет, изучая, чем интересуются люди и что коллекционируют и, все больше приходил к выводу, что в мире нет такого хобби, что способно было бы привлечь к себе его внимание.

– Скука смертная… – пробурчал он, выходя из сети. – Может в клуб какой записаться? Где-то здесь есть один… Фехтование, кажется… нет, уж лучше в боксерский – и то пользы больше.

Но даже если и был где-нибудь поблизости боксерский клуб, Эрни вряд ли бы туда пошел. Не было никакого желания.

«Но ведь остальные в чем-то нашли себя. Аманти скорее всего занят изобретением «вечного двигателя», Илаис выращивает цветы, а Шарух… Уж ему точно скучать некогда с его-то неуемной фантазией. Один я как неприкаянный… Может прогуляться до темноты? Да, а потом спать! Сон – это мое самое любимое увлечение в жизни!».

Браслет Эрни решил оставить дома, чтобы случайный звонок не отвлек его во время прогулки.

Ноги привели его в ухоженный парк. Народу было мало, в основном пожилые пары, вспоминающие свою молодость. Из достопримечательностей в центре парка находился фонтан с лебедями и десяток детских каруселей. А для уставших посетителей – скамейки, окрашенные в яркие цвета. Одну из таких скамеек занял Эрни. Он просто наблюдал за посетителями, прислушиваясь к обрывкам их разговоров и с огорчением убеждался в том, как скучна их жизнь, наполненная бессмысленной суетой, как иллюзорны их чувства, которые они демонстрировали окружающим. Настоящими в парке были лишь: воркование голубей, увлеченных ухаживаниями и взгляды, иногда пробегающих мимо голодных бездомных собак.

«А если завтра сходить в гости? К Аманти, например. Пожалуй, он занят, и я ему помешаю. Вряд ли он будет доволен, если я нагряну к нему без предупреждения. А предупреждать не хочется… – Эрни огорченно вздохнул. – А если к Шаруху? Нет, только не к нему. От одного его имени у меня мурашки по спине бегать начинают. Хотя к нему можно и без предупреждения. А если к Илаис? Только я не знаю, где она живет. Вот ведь болван! Давно надо бы ознакомиться с «Личными делами» и все выяснить. Идея! Как проснусь, отправлюсь к шефу, чтобы их изучить. Так, глядишь, и день пройдет. Да… Тяжело мне будет без какого-либо увлечения. У нормальных людей денег и времени нет, а у меня и того и другого завались. Может деньги вложить куда на будущее? Надо об этом подумать посерьезнее…».

Эрни так увлекся своими размышлениями, что и не заметил, как начало темнеть. Когда в парке появились уборщики, он вспомнил о времени и решил вернуться домой. Останавливаясь у квартиры, сказал себе:

– Теперь перекусить немного и в постель!

Переступая через порог, внезапно ощутил в квартире чужое присутствие. Бесшумно закрыв за собой дверь, он снял обувь и, осторожно ступая по деревянному полу, направился обследовать свое жилище. Первой на пути оказалась гостиная комната. Несмотря на полумрак, Эрни никого в ней не увидел. Ощущение тревоги нарастало. Далее его путь лежал на кухню. Заметив в ней боковым зрением силуэт сидящего за столом человека, Эрни резко шагнул в сторону и ударил ладонью по выключателю. Яркий свет залил комнату.

– Привет, – прищуриваясь от света, проговорил гость.

– Шарух…

– Только не злись, прошу. Я знаю, что нехорошо проникать без спроса в чужое жилище. Если ты мне запретишь, я никогда больше этого не сделаю. Только сегодня позволь переночевать у тебя.

Эрни, облегченно вздохнув, прошел к столу и сел.

– Ты давно здесь?

– Часа два. Уж думал, ты не придешь. Где был?

– Так… гулял. Чай пить будешь? Или кофе?

– Если составишь компанию.

Эрни внимательно смотрел на незваного гостя и не в силах продолжать быть серьезным, с улыбкой заметил:

– Ты выглядишь несчастным…

– Еще бы! Два часа ожидания кого угодно сделают несчастным. Мне чертовски скучно! Сможешь развеселить несчастного друга?

Эрни встал, пожимая плечами, и направился к плите, поставить чайник. Потом отыскал в шкафу чашки, вазу с печеньем, вынул из холодильника сыр, колбасу, масло.

– Могу нарезать, – предложил Шарух.

– Нет, нож тебе не дам, а то еще от скуки отрежешь себе чего-нибудь случайно.

Эрни сам все нарезал и разложил по тарелкам. К этому времени закипел чайник.

– Так что будешь: чай или кофе?

– Что ты, то и я, – ответил Шарух.

– Хорошо, у меня есть презент от супермаркета, давай распробуем.

За чаем Шарух поинтересовался:

– Что ты думаешь о моем намерении переночевать у тебя?

– Я так полагаю, оно самое, что ни есть невинное?

– Разумеется! Эрни, ты всегда будешь искать в моих словах скрытый смысл, которого я не вкладываю?

– Извини, само собой получается.

– Да, ладно, я не сержусь и не обижаюсь на твою подозрительность. Но я твердо решил сегодня к себе не возвращаться. Если ты меня выставишь за дверь, буду ночевать в подъезде, я не шучу. Может, удастся заболеть, и тогда ты проявишь ко мне чуточку сострадания.

– Одному совсем плохо? – посочувствовал Эрни.

– Не знаю, чем себя занять. Ты что-то сказал Аманти, ему не до меня, попросил не беспокоить. Скажешь, чем он занят?

– Наверно изобретает что-то.

– Ну да, на него временами находит вдохновение, – Шарух допил чай и поднялся, чтобы снова наполнить свою чашку.

– Сиди, я налью.

Эрни взял чайник, наполнил его чашку и себе тоже добавил кипятка.

– Ты ухаживаешь за мной – это приятно. Наверно тоже скучал в одиночестве и потому решил прогуляться?

– Я вдруг понял, что у меня нет никаких увлечений. Попытался подобрать себе что-нибудь из того, чем обычные люди увлекаются и не смог. Скучным все это кажется. Чего-то не хватает…

– Страсти не хватает, – подсказал Шарух. – А мне моя страсть к коллекционированию уже не приносит удовлетворения. И все из-за тебя!

– Ну да… Крайнего что ли нашел?

– Зачем ты пытаешься казаться холодным по отношению ко мне? Сейчас заставляешь терзаться сомнениями, игнорируя мой вопрос о ночевке.

В голосе Шаруха мелькнули нотки обиды. Эрни перестал жевать бутерброд, неожиданно почувствовав себя виноватым. Он растерянно проговорил:

– Разве я тебе в чем-то отказывал? Ночуй хоть каждую ночь!

– А если я переселюсь к тебе? Временно? – Шарух заметил, как Эрни напрягся и скорее испугался, чем удивился его словам. – Я напугал тебя?

– Напугал? Не то слово! Если я буду видеть твою счастливую физиономию каждый день, я рискую сойти с ума.

Шарух улыбнулся, пряча глаза.

– Успокойся, я пошутил. Ты такой впечатлительный!

– Будешь тут впечатлительным…

Закончив чаепитие, друзья перешли в гостиную. Присаживаясь на диван, Эрни признался:

– Совершенно не знаю, чем тебя развлечь.

– Мне нравится с тобой разговаривать. Твоя честность меня покупает. Так и хочется спросить о чем-нибудь личном.

– Можешь, конечно, но, если вопрос не понравится, я не отвечу.

Шарух задумчиво помолчал, собираясь с мыслями и, наконец, произнес:

– Скажи, мой милый друг, как ты представляешь меня в роли обещанной тебе жертвы? Ведь ты же не раз думал об этом.

– Вот здесь, ты ошибаешься, – Эрни посмотрел на него пристальным взглядом. – Я не думал об этом вовсе.

– Почему же? Неужели совсем нет желания отыграться на мне за перенесенные страдания?

– Я их пережил и рад этому. И не хочу, чтобы кто-то проходил через нечто подобное, а тем более тот, кто мне небезразличен.

– А если он хочет?

– Это уж как-нибудь без меня.

– Что ж мне все ясно. Ты просто обманываешь себя и пытаешься убедить в обмане меня.

– В чем ты видишь обман? – Эрни искренне недоумевал.

– Загляни вглубь себя, Эрни, прислушайся к своим чувствам, ощути желания, которые ты пытаешься тщательно скрыть. Ты готов отчаянно их защищать, не так ли?

Эрни откинулся на спинку дивана, не спуская с собеседника внимательных глаз.

– Я, правда, не понимаю, о чем ты. Что я скрываю?

Шарух долго смотрел, не мигая в глаза Эрни, словно пытаясь найти ответ в его душе. Потом взял его руку и, сжав своими, вкрадчиво проговорил:

– Не беспокойся, в твоей тайне нет ничего постыдного или аморального. Ты просто хочешь лучше познать все грани своей личности. И какие законы или общественное мнение могут повлиять на решение Бога познать самого себя?

– Ты очень странно говоришь… – Эрни вздохнул. – Ладно, я готов, говори, что тебе кажется, я скрываю. Даже если это не так, я тебе поверю.

– Эрни, я проходил через это, я как никто другой могу тебя понять. В тебе одновременно борются два противоречия: ты боишься вновь оказаться в роли жертвы и, страстно хочешь этого. Ты и в роли палача хочешь себя испытать, но также сильно боишься своего желания. Ты даже запрещаешь себе думать о таких вещах, стараясь заглушить в себе бунтующую страсть.

– Спорить бесполезно… – огорченно вздыхая, Эрни закрыл глаза, признав: – Ты попал в самую точку.

– Ты только не расстраивайся. С такими противоречиями вполне можно жить, но не реализованные желания сделают твой мир серым и невзрачным. Они перейдут с тобой в следующую жизнь и там доставят тебе массу проблем. Тот, кто появится в твоей следующей жизни, чтобы помочь тебе реализовать твои скрытые желания, вряд ли принесет с собой приятные впечатления. Это вполне может быть серийный маньяк, и жизнь твоя тогда окажется насыщенной эмоциями, но короткой.

– То есть ты хочешь сказать, что лучше сейчас реализовать свои желания в виде контролируемой игры, чем потом самому стать садистом – извращенцем, желая реализовать роль палача?

– Я полагаю, что так оно и есть на самом деле. Эрни, ты что-то побледнел… принести воды?

Эрни отрицательно помотал головой и в отчаянии закрыл лицо руками, согнувшись к коленям.

Шарух обнял его.

– А может это неправда все, что ты сейчас сказал?

– Буду рад, если ошибаюсь.

– Значит, случайностей не бывает… И мы встретились не зря?

– Мы можем помочь друг другу реализовать наши тайные желания. Тебе не надо меня бояться. Все, что ты захочешь пережить будет зависеть только от тебя. Даже в роли палача я не буду иметь над тобой власти. Я не причиню тебе вреда, и ты это знаешь.

– То есть… мне надо смириться со своим положением?

– Не надо мириться, просто прими себя таким, какой ты есть.

– Шарух… – Эрни отнял от лица руки и поднял на него наполненные слезами глаза. – Ты опять довел меня до слез.

– Это слезы истины. Теперь тебе сложно будет себя обманывать.

– У Аманти такая же проблема?

– В отличие от тебя он не испытывает к роли палача никакой симпатии. Он – идеальная жертва. Когда роль жертвы ему наскучит, он будет исцелен. Похоже это время уже близко.

– Понятно…

– Сильно расстроился? – спросил Шарух сочувственно.

– Да, меня словно ледяной водой окатили. Ты наверно уже разработал план по взаимной помощи?

– Единственный мой план – сделать так, чтобы тебя привлекало каждое посещение Музея и, особенно той его части, что заставляет тебя нервничать.

– Давай начнем завтра.

– Согласен. Но вот щекотать себе нервы можем начать уже сегодня. Хочешь?

Эрни насторожился.

– Смотря, что ты имеешь в виду.

– Сыграем в карты? – Шарух весело подмигнул ему.

– Надеюсь, не на раздевание?

– Тоже звучит очень заманчиво и мы можем провернуть это в следующий раз. А сейчас предлагаю тебе игру на части тела.

– Не слышал о такой…

Шарух поднялся и направился к прихожей, где висела его куртка. Вынув из внутреннего кармана колоду карт, он вернулся обратно. Эрни все с большей тревогой наблюдал за его действиями. Когда Шарух стал перетасовывать карты, прервал молчание:

– Прежде чем я соглашусь играть, объяснишь, что значит твое: «на части тела»?

– Каждая проигранная часть тела – это испытание, которое тот, кто проиграл должен будет пережить в роли жертвы. Мы играем на равных. То есть проиграть можем как ты, так и я. Для начала играем на шесть частей тела: две ноги, две руки, голова и туловище.

– Звучит зловеще…

Шарух поставил между собой и Эрни журнальный столик и продолжил объяснения:

– Тот, кто выиграет, будет исполнять роль палача. В двадцать одно очко играть умеешь?

– Никогда не играл. Я вообще с картами не очень…

– Но ведь рискнешь? – Шарух не торопился начинать игру. Он хотел подогреть интерес и уменьшить сомнения, обуревавшие другом. – Я не настаиваю, скажешь: «нет», значит, нет.

– Сколько игровых партий будет?

– Шесть. Кто больше потеряет частей тел, тот и проиграл. Только у выигравшего тоже будут свои части тел – это не отменяет для него прохождения испытаний. Просто их будет меньше.

– Похоже, первым проигравшим буду я. Может, чтобы мы действительно были на равных, пока поиграем без всяких ставок?

– Справедливое предложение, – Шарух улыбнулся.

Эрни очень быстро понял суть игры, и заметил, что ему часто везет. Заподозрив, что везение неслучайно, стал более внимательно следить за другом, когда раздавать приходилось ему.

– Еще одну, – попросил Шарух. Эрни, как победитель в прошлой партии подал ему верхнюю карту из колоды. – Открываемся… Восемнадцать!

– Девятнадцать.

– Новичкам везет! Уже появилось желание сыграть по-крупному?

– Ты не боишься проиграть? Если подумать, я в твоих играх любитель и ты подвергаешь свою жизнь большой опасности.

Шарух задумчиво качнул головой.

– Отлично осознаю степень риска, но в этом и есть особый кайф. Ты не находишь?

– И ты будешь спокойно спать, зная, что тебя ожидает, возможно, очень опасное испытание?

– Не то, что я буду спокоен как удав, скорее наоборот – буду сгорать от любопытства, – приятель одарил его веселой улыбкой.

– Мне бы так радоваться. Меня от одних воспоминаний трясти начинает…

– В прошлом эксперименте целью было достичь высшей точки страха, с чем ты не раз успешно справлялся. В этот раз такой цели нет. Никто не запрещает тебе искать в испытаниях положительные моменты.

– Не понимаю, что может быть положительного в висении вниз головой с последующим опусканием в ящик с опарышами?

Шарух бегло взглянул на друга и засмеялся.

– Ну, да, возможно на это смешно было смотреть, – соглашаясь, произнес Эрни, – но участвовать…

– Хочешь, пообещаю, что никаких насекомых не будет?

Эрни кивнул, тут же добавив еще одно условие:

– И ты не будешь заставлять меня их есть.

– Хорошо, хорошо, – ответил Шарух, посмеиваясь.

– Ты, кстати, тоже можешь выдвинуть свои условия.

– Чтобы ты узнал о моих слабостях?

– Вообще-то, насекомых я не боюсь, – решил оправдаться Эрни, – они мне просто противны.

– Можешь не оправдываться. Мы играем или нет?

– Я слегка нервничаю. Погоди минутку, – Эрни встал и направился на кухню. Вернулся оттуда с тарелкой, на которой лежали четыре чищенных апельсина, которые неделю назад принес Шарух. – Надо бы съесть, пока не испортились. Угощайся.

– Они помогают тебе успокоиться? – поинтересовался Шарух, беря ближайший апельсин.

– Немного. Особенно когда кожуру с них снимаю.

– А я раньше, когда нервничал, любил есть соленые орешки. И нервничал еще больше, когда видел, как быстро они заканчиваются. Поэтому покупал сразу с десяток пакетиков.

– А теперь как ты себя успокаиваешь?

– Уже никак. Просто перестал нервничать по пустякам.

Шарух не торопил друга с решением. Не спеша оба съели по апельсину и принялись за оставшиеся.

– Все, можем начинать, – наконец, решился Эрни. – Будешь жульничать, я не признаю результат игры!

– Но, если ты проиграешь, чур, не обижаться.

– Не обижусь, я уже морально приготовился к проигрышу.

– Итак, первый раунд: на кону правая нога. Последним победителем был ты – тебе раздавать.

Эрни принял колоду и, тщательно перетасовав, раздал по две карты.

– Еще одну, – попросил Шарух, затем воскликнул: – Перебор!

Эрни взглянул на свои карты.

– Похоже, первый раунд за мной.

– Да, правую ногу ты сохранил, поздравляю!

В процессе игры, более удачливым оказался Эрни он лишился головы, тогда как Шарух потерял почти все тело. Только, несмотря на проигрыш, Шарух не выглядел огорченным.

– Странно, но победитель очевиден, – проговорил Эрни.

– Тебе что-то не нравится?

– Не верю, что ты поиграл. Что-то здесь нечисто.

– Хочешь снова сыграть? Учти, предыдущий результат игры сохраняется.

– А давай признаем результат ошибочным, – попросил Эрни.

– Эрни, ты, что недоволен своим выигрышем?

– Не верю, что все было честно. Ты подыгрывал!

– Как, скажи на милость?

– Не знаю!

– Понимаю, между нами начались разногласия… Давай так: играем до трех побед. Результат придется записывать, чтобы не забыть. Победитель сам выберет лучший для себя вариант. Идет?

– Идет! Я принесу блокнот и ручку.

Вторая игровая партия сложилась в пользу Шаруха. Эрни даже обрадовался такому результату: два к четырем.

– Вот это правильно! Ну не могу я как новичок, выиграть у профессионала.

– О, ты слишком высокого обо мне мнения. Третья игра. Раздача моя.

Игру опять выиграл Шарух.

– Похоже, теперь ты поддаешься, – с усмешкой заметил победитель. – Вообще, чьей победы ты ожидаешь: моей или твоей?

– Было бы правильно, если бы выиграл ты.

– Интересно это почему же?

Эрни взглянул на две карты в своей руке: восьмерка и десятка.

– Карту не беру. У меня восемнадцать.

– Двадцать два. Перебор. Левая рука ампутирована, – Шарух сделал соответствующую запись в блокноте. – Ты не ответил на мой вопрос: почему хочешь, чтобы я выиграл?

– Ты только не смейся, но я ответственности опасаюсь. Придется выбирать, а потом еще и исполнять роль палача. Я пока не готов.

Шарух выслушав его признание, украдкой начал посмеиваться.

– Давай, уже раздавай. Посмотрим, на чьей стороне удача.

В четвертой игре выиграл Эрни.

– Счет: два/два. Следующая игра решающая, – сообщил Шарух. – Эрни, тебе бы надо сосредоточиться на своей победе. Если выиграю я, мой выбор тебе может не понравится.

– Ты уже присмотрел себе подходящий вариант?

– Раздавай, не отвлекайся.

В последней игровой партии удача улыбнулась Шаруху, исполнив тем самым желание Эрни.

– Ну, что ж, Шарух, разочаруй меня своим выбором.

Шарух посмотрел на друга насмешливо и, обведя выбранный вариант, протянул Эрни блокнот. Тот долго нахмурившись, смотрел на цифры: один к пяти.

– Я так понимаю: палачом ты будешь один раз, а я – пять.

– Ты расстроился?

– А как ты думаешь? Я рассчитывал ты выберешь мой чистый проигрыш в третьей игре: ноль к шести и насладишься ролью палача. У меня, знаешь ли, с фантазией на этот счет слабовато.

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Все прекращай хмуриться, ты же обещал не обижаться.

– Я не обижаюсь, знал ведь, что ты все равно сделаешь по-своему… Пожалуй, пора о сне подумать. Как решим этот вопрос? Я на полу, ты на диване или я здесь, ты в спальне?

Шарух собирая карты, проговорил:

– У меня есть отличная идея…

– Предупреждаю: диван не раскладывается, и я часто сплю по диагонали.

Шарух встал, и, посмеиваясь, направился в сторону прихожей. Эрни с интересом наблюдал за ним, теряясь в догадках.

– Только не говори, что ты собрался уходить…

– Я знаю, как решить возникшую проблему.

У одного из обувных шкафов он присел и, открыв, извлек небольшую сумку. С ней вернулся в гостиную. Эрни даже не знал, что у него что-то подобное в доме имеется.

– Что это?

– Надувной матрас на всякий случай. Вдруг ты меня выставишь, было бы на чем ночь скоротать.

– Шарух, ты же знаешь, я ни за что бы тебя не выгнал.

– Догадывался, но решил подстраховаться.

Шарух освободил сумку от содержимого. Через минуту матрас автоматически приобрел нужную форму и упругость. Эрни достал постельное белье, одеяло и подушку. Потом помог другу застелить его.

– Я сплю здесь, – категорично сказал Шарух, устраивая свое ложе посреди гостиной.

– А я тогда лягу в спальне.

– Эрни, ты чего? С кем я буду полночи разговаривать?

– Ладно, уговорил, лягу на диване. Хотя я считаю, что с моей стороны неправильно вынуждать гостей спать на полу.

– А заставлять друга страдать от бессонницы – это правильно?

– Если мы будем болтать полночи, то спать я буду до обеда. И не смей меня будить!

– Договорились.

Эрни приготовил себе постель. Шарух заметил, что он все время чему-то загадочно улыбается.

– Кажется, тебя посетили какие-то идеи по предстоящим мне испытаниям?

– Да, уже есть кое-что.

– Можем обсудить…

– Как бы не так! Пока ты не расскажешь, что ожидает меня, ты ничего не узнаешь. Укладывайся, я выключаю свет.

Вскоре свет погас. Некоторое время в комнате царила задумчивая тишина. Эрни неожиданно нарушил ее сдержанным смешком.

– Весело?

– Кажется, я уловил положительный момент…

– Колись уже, а то начну тебя щекотать.

– Тогда я уйду в спальню! – строго предупредил Эрни.

– В ход пошли ультиматумы… Ладно, забудь о моих угрозах. Я рад, что твоя завтрашняя роль уже сегодня начала поднимать тебе настроение. С нетерпением буду ждать результатов твоей садистской фантазии. Если хочешь, можешь привлечь в помощники Аманти.

– Я подумаю. Давай поговорим о чем-нибудь другом.

– С удовольствием! Подкидывай тему.

– Расскажи о пытках. Что-нибудь такое изощренное, чтобы мне было страшно заснуть.

– Ты уверен в том, чего хочешь услышать?

– Да, и во всех подробностях, пожалуйста.

– Если что пеняй на себя…

Эрни нравилось слушать друга. Он так красочно описывал события древности, связанные с предложенной темой, что Эрни казалось, будто он сам участвует в них. Страдания несчастных мучеников переживал так ярко, что иногда не мог сдержать слез. А когда Шарух рассказывал об одном итальянском монахе Томазо Кампанелла, о его невероятном упрямстве и стойкости во время допросов и пыток, не мог не смеяться в сценах, где больше от мучений страдала не жертва, а сами палачи и судьи. Их можно было пожалеть, ибо не всякий выдержит многими часами изнывать от духоты, истекая потом, чувствуя голод и усталость, стоять вокруг жертвы и ждать, когда она, наконец, начнет давать показания. И ведь не уйдешь – такие правила!

– Однажды, – продолжая Шарух, – Томазо решил обрадовать палачей и сказал: «Признаюсь, признаюсь, скорее снимите меня отсюда». Палачи обрадовались, сняли его с пыточного устройства, а он и говорит: «Признаюсь, чуть в штаны не наложил…»

– Наверно они с него потом семь шкур спустили? – предположил Эрни.

– Ну, да что-то в этом роде. От монаха так ничего и не добились. Потом посадили пожизненно в тюрьму, но он повел в ней тридцать лет и даже умудрился обрести свободу и поселиться во дворце, став главным астрологом. Правда, потом из-за клеветы завистников, ему пришлось покинуть страну. Но он умер от старости. А одно из подвальных помещений в тюрьме, в которой он едва не утонул из-за наводнения, назвали «Яма Кампанеллы». Если хочешь узнать подробности, у меня есть секретная библиотека. Могу ознакомить.

– С удовольствием!

– У меня источники информации исключительно в бумажном виде.

– Я люблю читать.

– Что-то сомневаюсь. У тебя ни одной книги в доме нет, даже в электронном виде.

– Я просто еще не устроился, как следует. Может быть, начну, как и ты, библиотеку собирать…

– Потом купишь музей… – продолжил его размышления Шарух.

– Зачем мне музей?

– Ну, чтобы на меня походить.

– Ты это о чем? Зачем мне на тебя походить?

Эрни повернулся к нему, пытаясь в темноте, разглядеть лицо друга. Шарух лежал на спине, заложив руки за голову и, глядя на него, чему-то улыбался.

– Я тоже, как и ты в свое время не знал, на что тратить свое время и деньги.

– Но у тебя есть увлеченность к кое-чему, а мне все безразлично.

– И со мной такое было, и с Аманти, и с Илаис. Но они нашли себя. И ты найдешь, поверь мне. Кстати, я как раз начинал с библиотеки.

– Шарух, ты мне, конечно, нравишься, – со вздохом сказал Эрни, – но я не хочу походить на тебя. И Музей не куплю, даже если будешь насылаться.

– Ладно, ладно, я же пошутил. Будем спать?

– Да, будем. Спокойной ночи, Шарух.

– Спокойной ночи, Эрни. Спасибо за приятно проведенное время.

Эрни засыпал с хорошими мыслями и, даже события, намеченные на завтрашний день, не беспокоили его. Шарух некоторое время смотрел на засыпающего друга и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.

«Боже, спасибо, что не исполнил мою просьбу о том, чтобы этот день не заканчивался. Сюрприз оказался намного приятнее…»

Утро для Эрни началось неожиданно. Он проснулся от ощущения, будто на него кто-то пристально смотрит. Вздрогнув, он открыл глаза. Первое, что он увидел – это счастливая улыбающаяся физиономия друга.

– Шарух, ты чего так пугаешь?

– Доброе утро! Извини, поспать до обеда не получится. Твои планы не совпадают с планами твоего палача. Мне не терпится начать день.

– Сколько времени?

– Восемь двадцать пять.

– Смеешься? Такая рань…

– Я пожарил яичницу и заварил чай. Вставай.

– Дай мне полчаса.

– Пять минут, не больше! Сегодня мой день – ты должен меня слушаться!

– Интересно, что ты будешь делать, если я не встану?

– Тебе лучше этого не знать, – Шарух хитро прищурился, отходя от дивана.

Эрни проводил его взглядом до кухни и закрыл глаза. Очень не хотелось вставать, что даже угрожающий тон Шаруха не помешал ему заснуть вновь. Правда, сон оказался чрезвычайно коротким. Его разбудило что-то холодное неожиданно упавшее на висок и побежавшее к шее. Эрни резко открыл глаза, дотронувшись до подозрительного мокрого вещества. Вода! Затем увидел Шаруха, присевшего у изголовья.

– Нашел у тебя в холодильнике семейку замороженных тараканов. Вот один уже оттаял и так забегал…

Эрни испуганно сел, принявшись осматривать постель.

– Ты… какие еще тараканы?!

Шарух заразительно засмеялся и, разжав кулак, показал ему кусочки тающего льда.

– Вот такие… – один из кусочков он положил себе в рот с хрустом раскусив. – Хотел заморозить изюм, но у тебя такое в хозяйстве не водится.

– Я же просил всего лишь полчаса, – Эрни со стоном плюхнулся обратно и уткнулся лицом в подушку.

– Твои пять минут закончились. Вставай, я жду.

– Не отстанешь, да?

– Ни за что!

– Ладно, ладно… Ты еще пожалеешь, как приставать ко мне ни свет, ни заря.

Шарух в ответ на его угрозу, положил ему на шею ледяной кусочек. Эрни вздрогнул, но вскакивать и сбрасывать его не стал.

– Хочешь, остальные положу? – вкрадчивым голосом проговорил Шарух.

– Не надо… я встаю.

– Вот и замечательно! Да, кстати, ты же не будешь мстить, запихивая лед мне за шиворот? Это было бы слишком мелочно.

– Струсил, да?

Эрни поднял голову и с усмешкой посмотрел на приятеля.

– От тебя всего можно ждать.

– Вообще-то, это я ожидал от тебя чего-то более существенного. Как я разочарован! Твои угрозы ничего не стоят!

– Как знать… как знать… Даю еще пять минут, чтобы ты привел себя в порядок.

Когда Шарух отошел, Эрни решил не испытывать его терпение. С другой стороны, почему бы не доставить ему немного радости? Ведь он так старается!

На кухне действительно друзей ожидал легкий завтрак.

– Слушай, а тебя случайно нельзя нанять в качестве личного шеф-повара? – поинтересовался Эрни, накладывая себе в тарелку приготовленное им кушанье.

– Можешь попытаться, только я очень дорого беру, причем натурой. Так что ты должен ценить мою заботу.

– Ценю, правда. Или мне дешевле будет пойти на кулинарные курсы?

– Тоже вариант, – поддержал Шарух, – могу подсказать адресок.

После завтрака решено было отправиться в Музей и приступить к исполнению карточного долга.

– Как ощущения? – поинтересовался Шарух, сопровождая его по залу пыток.

– Нормально.

– Не хочешь отвечать?

– Пока не готов. Лучше ты о своих планах расскажи.

– Сейчас мы поднимемся ко мне и переоденемся. Поскольку сегодня я главный – мои условия следующие: в течение дня я в твоем распоряжении, а свой долг ты отдашь последним. Сейчас полдесятого. Если не управимся до темноты, ты остаешься у меня ночевать, согласен?

– Согласен.

Оказавшись в своих апартаментах, Шарух провел Эрни в свою спальню к одному из шкафов. Открыв дверцу, взору изумленного друга предстало с полсотни висящих на вешалках красных, черных, серых и темно-синих балахонов и плащей с капюшонами.

– Выбирай себе, какой понравится.

– А на одежду жертвы можно посмотреть?

– Почему же нет, иди сюда.

Одежда жертв хранилась в соседнем шкафу. Здесь были и полосатые рубахи, и черные, и голубые, и оранжевые, и белые. Выбор штанов, соответствующих статусу.

– Даже смирительные есть… – усмехнулся Эрни.

– Я к любому дела подхожу соответственно.

– Теперь понятно, почему заключенные тюрем всегда жалуются на качество своей жизни.

– Что за намеки? – Шарух шутя, стукнул его в бок. – Выбери мне, что посчитаешь уместным.

Эрни пробежал пальцами по развешанной одежде и зацепился взглядом за ту, в которой сам исполнял роль жертвы. Снимая вместе с вешалкой, произнес:

– Это, пожалуй, то, что нужно.

– М-да-а… навевает воспоминания?

Многозначительно улыбнувшись, Шарух начал раздеваться.

Себе Эрни выбрал ярко-оранжевый балахон с черным как уголь капюшоном.

– Выглядишь многообещающе, – прокомментировал Шарух, взглянув на него оценивающе.

– И ты тоже неплохо. Обувь все же надень, а то заболеешь еще.

– Ты очень любезен. Правда в современных туфлях и этой одежде я выгляжу по-идиотски.

– Привыкай, тебе понравится. Если готов, пойдем веселиться. Хотя ты уже и сейчас выглядишь слишком весело для жертвы.

Они вышли из спальни и начали спускаться по лестнице.

– Можешь побить меня, чтобы придать трагичность роли, – предложил Шарух.

– Я как раз сам об этом подумал… – Эрни оглянулся.

Шарух, идущий следом, остановился, растерянно заморгав.

– Я, вообще-то, пошутил…

– Чего ты испугался? Я не собираюсь портить твою физиономию. Один-два удара по печени, и ты будешь в полной мере соответствовать роли.

Шарух вздохнул, опуская глаза.

– Ну, раз так надо… Я выдержу.

Эрни спустился до конца лестницы и, оглянулся, дожидаясь, когда Шарух поравняется с ним. Он заметил, как изменилось его настроение. Веселья будто и не было. В душе шевельнулась жалость. Не выдержав, он заключил друга в объятия, ошеломив того столь внезапным порывом.

– Ты идиот, Шарух! Неужели смена одежды способна заставить тебя поверить всей той чуши, что я несу?

– Я выгляжу жалким? – тихо спросил Шарух.

Эрни отстранился, посмотрев на него внимательно.

– Да, когда прикидываешься покорной овцой. Ты бы как-то сопротивлялся что ли, злил меня, оскорблял. Конечно, такое поведение может плохо сказаться на здоровье или имидже, но тогда хоть у палача не пропадет уважение к своей профессии.

Шарух улыбнулся растерянно.

– Не хотел тебя расстроить. Просто вживаюсь в роль. У меня в отличие от тебя нет такого опыта.

– А у меня нет опыта палача и я тоже пытаюсь вжиться в роль. Нам надо как-то соответствовать, особенно тебе. В конце концов, ты сам придумал правила этой игры. А бить тебя не буду, даже если сильно разозлишь, обещаю. Но вот запугиваний не избежишь.

– Я готов!

– Ох, я тебе не завидую. Если надеешься на неопытность палача, то зря.

– Я проконсультирую, если что.

– Буду иметь в виду. Иди вперед.

Вскоре они покинули апартаменты. Дальнейший путь лежал в зал пыток.

– Расскажи, как тебе в новой роли? – полюбопытствовал Эрни.

– Немного волнуюсь.

– Ах да, чуть не забыл. Давай браслетами поменяемся.

Друзья обменялись браслетами. Шарух даже не стал интересоваться, зачем Эрни это понадобилось. Эрни остановился напротив сцены, где в окружении разнообразных пыточных инструментов, находился деревянный стул с высокой спинкой и кучей ремней.

– Накатили воспоминания? – вкрадчиво поинтересовался Шарух.

– Да, мне есть что вспомнить. Теперь твоя очередь. Ты сам сядешь или мне тебя «уговорить»?

– Уговорить, это в смысле применить силу?

– Угадал, – Эрни внимательно наблюдал за другом, пытаясь понять, что он переживает по поводу предстоящего испытания. Тот ничем не выдавал своих чувств. – Кстати, когда я первый раз решился сесть на этот стул и добровольно разрешил себя связать, мне казалось, вот-вот потеряю сознание.

– Ты был белее бумаги, – Шарух шагнул на сцену. – Я, тогда глядя на тебя, думал, что мой план провалится. Можно я на нем с минуту просто посижу, а потом твоя очередь?

– Хорошо.

Шарух сначала обошел стул, потом сел, сжав руками подлокотники. Вздохнув, закрыл глаза.

– Можешь начинать. Я готов.

Прежде чем приступить к фиксации жертвы, Эрни включил на его браслете дистанционное управление.

– Ты не так уж и боишься. Всего три процента. Думай о хорошем, ты же знаешь, что ничего плохого не случится.

Эрни принялся перебирать ремни, удивляясь, зачем их так много.

– Когда говорят, что ничего плохого не случится, самое время кидаться в панику, – вымолвил Шарух, открывая глаза.

– А ты явно понимаешь, куда я клоню. Слушай, зачем здесь так много ремней?

– Извини, в этом вопросе я не могу помочь, – Шарух начал посмеиваться над незадачливым палачом.

Но Эрни вскоре понял, что к чему. Минут через пять жертва была накрепко привязана к стулу.

– Мне нравится, не знаю, как тебе.

– Неплохо, – холодно ответил Шарух

– Значит так: ты сидишь тут, размышляешь над своей судьбой и ждешь моего возвращения. Догадываюсь, что твои крики никто не услышит, поэтому можешь не сдерживаться. Сначала думал оставить тебе что-нибудь, чтобы ты попытался перерезать ремни и освободился, но опасаюсь, как бы ты не поранился, – говоря это, Эрни обошел вокруг Шаруха, поверяя, надежно ли он связан. Потом склонил свою голову к его правому уху и добавил: – О тебе, мой друг, забочусь…

После этого похлопал его дружески по плечу и направился к выходу.

– Ты куда-то уходишь?

– У меня дела. Не скучай!

Эрни покинул сцену и вскоре скрылся с глаз жертвы. Шарух некоторое время прислушивался к его удаляющимся шагам, понимая, что ему остается только ждать.

Вернувшись в апартаменты друга, Эрни снял с себя балахон, швырнув его на диван, надел свою куртку и поспешил обратно. Вновь приблизившись к сцене со связанной жертвой, остановился, насмешливо взглянув на нее. Шарух молчал, теряясь в догадках. Его глаза беспокойно бегали по сторонам.

– Не понимаешь, что я задумал? Я объясню. У меня есть кое-какие дела. Если бы ты не был эгоистом, зацикленным на удовлетворении своих желаний и поинтересовался, не имею ли я планов на этот день, все было бы иначе. Так, что счастливо оставаться!

Эрни махнул на прощанье рукой и продолжил путь.

– Эрни, постой, так нельзя. Ты же не оставишь меня здесь одного?

– Ничего не слышу!.. – выкрикнул Эрни, улыбнувшись себе.

«Ничего пусть помучается…»

Далее он покинул территорию Музея. Его путь лежал к ближайшему супермаркету. Эрни неторопливо обошел все отделы и задержался у овощей и фруктов.

– Арбузы! То, что нужно!

– Вам помочь? – обратилась с вопросом девушка – консультант.

– Да, мне нужен самый вкусный арбуз.

Девушка охотно помогла ему определиться с выбором.

– Попробовать можно?

– Конечно! Одну минутку…

Возвращался Эрни в веселом расположении духа. Радовало предчувствие удачно организованного розыгрыша, который приближался к своей кульминации.

Входить решил через черный вход, чтобы раньше времени не раскрывать свои планы. Он вновь надел одежду палача, затем задержался на кухне, разыскивая нож, вилку и тарелку. По пути взглянул на часы.

«Час прошел. Думаю, на первый раз с тебя хватит»

С арбузом и кухонными принадлежностями Эрни покинул апартаменты. Перед входом в пыточный зал остановился на несколько минут, прислушиваясь к звенящей тишине.

«Что-то тихо… Может его освободили?»

Эрни шагнул через порог. Его шаги эхом разносились по залу. Пока шел, он надеялся, что Шарух хоть как-то проявит себя.

«Он должен был решить, что я ушел надолго и единственный его шанс освободиться, позвать кого-нибудь из технического персонала, случайно попавшего на эту территорию. Чего тогда он молчит?»

Эрни невольно ускорил шаги.

Напротив нужной сцены удивленно замер. Жертва по-прежнему была привязана к стулу.

– Ты живой? – Эрни забеспокоился.

Шарух сидел с закрытыми глазами, и, казалось, не дышал. Услышав знакомый голос, открыл глаза и, облегченно вздыхая, тихо с грустной улыбкой произнес:

– Как же я рад тебя видеть…

Эрни вошел, положил принесенный с собой арбуз и предметы на стол. Потом встал перед другом, внимательно осматривая его, заглянул в показания браслета. Уровень страха был на нуле.

– Я не понял, ты бы так и сидел, даже если бы я не пришел?

– А что мне еще делать?

– Позвал бы кого-нибудь.

– Сюда никто не придет, – Шарух опустил голову и начал смеяться. – Я действительно решил, что ты меня бросил.

– И как тебе первый опыт общения с палачом?

– У нас вроде общения пока никакого не было…

– Готов это исправить? Скоро обед. Думаю, успеем. Но если тебя что-то напрягает, скажи, я буду рад отказаться от своей роли, и мы сделаем вид, что ничего не было.

– Все в порядке. Ты здорово смотришься в этой одежде.

– Надеешься на снисхождение? – усмехнулся Эрни.

– Надеюсь.

– Я сегодня добрый, может тебе удастся меня разжалобить. Ты в целом как? Руки, ноги чувствуешь? Пошевели-ка ими.

Шарух выполнил его просьбу.

– Интересно, зачем тебе арбуз?

– Скоро узнаешь. Воды пить хочешь? Горло промочить?

– Если не сложно…

Эрни принес ему стакан с водой и напоил.

– Может еще?

– Достаточно.

– Ты не стесняйся, мне не сложно, принесу еще.

– Правда, хватит.

– Как знаешь…

Эрни подошел к столу и начал разрезать арбуз на одинаковые куски, искоса наблюдая за приятелем. Тот старался не смотреть в его сторону. Из нескольких кусков Эрни тщательно выковырял семечки и стал нарезать мякоть на небольшие кусочки, складывая их аккуратной стопкой на тарелку. Когда образовалась приличная горка, взял в руки тарелку и повернулся к другу, спросив:

– Догадываешься, что я задумал?

– Меня ждут мольбы и унижения… – Шарух отвел взгляд в сторону.

– Точно! Кстати, я выбрал самый вкусный арбуз. Он тебе доставит массу приятных впечатлений. Тебе придется его съесть.

– Что весь? Ты смеешься? Килограмма три будет. Я же лопну!

Шарух уставился на палача широко открытыми от потрясения глазами.

– Ну, что ты сразу о грустном. У меня, конечно, нет знакомого хирурга, но я думаю, он и не понадобится.

Шарух вдруг начал смеяться.

– Ты вообще-то дрожать должен от страха, а не смеяться. Ладно, пока посмейся, я за стулом сбегаю.

Эрни поставил тарелку обратно на стол и вышел в коридор. Он прошелся по нескольким сценам, пока не нашел подходящий деревянный табурет. С ним вернулся обратно. Поставив табурет рядом с жертвой, вкрадчиво поинтересовался:

– Все успокоился? Ты будешь сам рот открывать или…

– Сам, чего уж там.

С тарелкой палач присел на табурет и, подцепив вилкой первый кусочек, поднес ко рту жертвы.

– Правда, вкусный, во рту тает, – оценил Шарух. – Слушай, а как бы ты меня «уговорил», если бы я засопротивлялся и не стал бы открывать рот?

– Но ведь ты не сопротивляешься. Если хочешь узнать, как, давай попробуем. Будет не больно, но ты ощутишь некоторый дискомфорт. Рискнешь?

Шарух с задумчивым видом дожевал очередной кусочек арбуза.

– Хороший способ – зажать нос, ты его имел в виду?

Эрни улыбнулся, качнув головой.

– Ну, почему ты такой умный и послушный? Сам себя удовольствия лишаешь.

– О, да… тоже мне удовольствие…

– Не хочешь, не надо. Открывай рот на подходе очередная порция…

За непринужденной беседой Эрни скормил другу все приготовленные им арбузные кусочки и, поднявшись, вновь подошел к столу.

– Скажи, что эта тарелка будет последняя, я ведь больше не осилю, честное слово. Нельзя же так издеваться над человеком.

– Полностью с тобой согласен. Заставлять есть арбуз – это еще не издевательство, а вот не позволять сходить в туалет – это настоящее издевательство.

– Ты что? В самом деле?.. – У Шаруха внезапно иссяк запас слов.

– Это гораздо интереснее, чем отрезать пальцы или метать топоры.

– Но я тебя до такого состояния не доводил…

– Хочешь сказать, что уже дошел до нужного состояния?

– Пока нет.

– Вот и хорошо. У тебя есть примерно полчаса, чтобы найти убедительные слова, которые надавят на мою жалость. Так, что не теряй времени даром.

– Но если ты настоящий палач, то мои слова тебя вряд ли разжалобят. Какой позор! – Шарух огорченно вздыхая, опустил голову. – Сидеть в луже мочи и рыдать от стыда… Мне будет очень жаль, что наша дружба была такой недолгой…

Эрни, засмеявшись, произнес:

– Красиво обрисовал. Правда, даже жалко тебя становится. Но если ты будешь меня слушаться, возможно, твои худшие ожидания не сбудутся.

– Мой шанс избежать унижений – это съесть весь арбуз? Даже то, что я ем его принудительно само по себе унижение. Но весь…

– Ты бы радовался, что я семечки специально для тебя выковыриваю.

В ответ Шарух с сарказмом произнес:

– Премного благодарен, великий и ужасный господин! Век помнить буду…

Наконец, палач закончил работать с арбузом и с наполненной тарелкой присел рядом с жертвой.

– Продолжим?

– Куда мне деваться… Надеюсь, ты примешь во внимание мою покорность?

– Приму. Только ты бы еще улыбнулся, делая вид, что тебе нравится.

– Вот так? – Шарух изобразил улыбку, но она получилась неестественной.

Эрни, посмеиваясь, кивнул.

– Ты очень стараешься – это похвально.

Когда кусочки на тарелке закончились, Шарух жалобно произнес:

– Эрни, умоляю… отпусти меня.

– Что уже пора?

Шарух кивнул.

– Но потерпеть еще можешь?

– Пять минут не больше. Пожалуйста…

– Хорошо, хорошо, успокойся, – Эрни принялся освобождать его, но к большому недоумению пленника правая рука так и осталась пристегнутой к подлокотнику стула. Он потянулся к ней, желая самому себя освободить. Но Эрни строго взглянув на него, велел: – Не трогай!

– Что это значит?

Эрни вырезал из арбуза кусочек, освободил его от семечек и, воткнув в него вилку, обернулся:

– На дорожку…

– Давай скорее. Я на все согласен.

После того, как кусочек арбуза был съеден, Эрни освободил друга.

– Беги, надеюсь, успеешь.

Когда Шарух ушел, он отрезал от арбуза два толстых куска, положил на тарелку и, выйдя в коридор, дошел до первой попавшейся на пути скамейки и сел. В ожидании возвращения друга взял один из кусков и начал есть по привычке с семечками.

Вскоре пришел Шарух и молча сел рядом. Посидел немного и, вдруг не выдержав, обхватил его шею и, слегка наклонив к себе, уткнулся лбом в его голову.

– Ну, вот мы только начали, а ты уже хочешь меня придушить, – переставая есть, проговорил Эрни.

– Спасибо, спасибо… – зашептал Шарух. – Я твой вечный должник!

– Все уже успокойся. Спешу обрадовать, мы еще не закончили с испытанием.

– Что? – Шарух опустил руки. – Мне опять садиться на стул?

– Можем и здесь, но, если ты хочешь, я не возражаю.

– Нет, нет, давай здесь.

– Тебя ждет сюрприз, – Эрни протянул ему тарелку с куском арбуза. – Это тебе – пока не съешь, обедать не пойдем.

Шарух с отчаянным стоном закрыл лицо руками.

– Можно я потом съем? Я уже смотреть на арбуз не могу, пожалей меня.

– И слушать твои жалобы не хочу! Вы должны помириться! – Эрни улыбнулся тому, что сказал. – Не упрямься. Иначе я заставлю тебя съесть корку, семечки и облизать тарелку. Что выбираешь?

– Хорошо, хорошо, уговорил, садюга! – Шарух взял арбуз и, вздыхая, откусил.

– Это я-то садюга? Да, мне твоих опарышей до конца жизни не забыть!

– Может вам тоже надо помириться?

Эрни от неожиданного предложения подавившись, закашлялся, потом посмеиваясь, сказал:

– Помириться? Точно! Плов из опарышей нас очень сплотит.

– Я пошутил, но идея хорошая.

Шарух одарил друга насмешливым взглядом.

– Ты ешь, не отвлекайся.

Эрни тем временем доел свой кусок и положил корку на тарелку.

– Арбуз и, правда, был вкусный. Ты скоро?

– Почти все… – Шарух откусил последний сочный кусочек и радостно воскликнул: – Я доел! Идем обедать?

– Не спеши.

– Что еще?

– Даю тебе пять минут, чтобы ты выбрал одну из сцен, в которой будет проходить твое следующее испытание. Дыба исключается.

– Почему это?

– Я не могу вправлять суставы.

– Понятно… Сцена № 15.

– Интересно, что там?

Эрни встал и, пробежав взглядом по табличкам с описанием сцен, нашел ту, на которой значилась цифра 15 «Захоронение заживо».

Сцена изображала кладбище с ожившими покойниками. Посредине находился открытый гроб с трупом искаженным от ужаса лицом и окровавленными руками.

– Ну, полежишь ты тут и что? Что-то я ничего интересного не вижу.

Шарух подошел к нему.

– Ты сам сказал выбрать. Я же не враг себе.

– Хитрец! А кто-то хотел стать сильнее, побороть свои страхи, как же ты этого достигнешь, если будешь делать себе поблажки?

– Просто от твоего первого испытания я еще долго не приду в себя. А тут отдохну немного…

– Ты зря на это рассчитываешь. Ладно, не буду портить тебе настроение. Идем, твой любимый палач очень голоден.

Шарух весело улыбнулся и вдруг потрепал Эрни по волосам. Тот возмущенно воскликнул, отступая в сторону:

– Это что за панибратство? Ты забыл кто из нас тут главный?

– Прости, прости, больше не буду.

– Больше не будешь распускать руки и обниматься с палачом, – поправил Эрни. – Вообще считаю это неправильным поведением.

– А с другом обниматься можно?

– Мне это тоже не всегда нравится. Так что ты как-нибудь попридержи эмоции, пожалуйста.

– Обещать не буду. Мне сложно идти против себя.

– Идем уже. Хватит испытывать мое терпение, – Эрни схватил Шаруха за руку и вынудил идти вперед.

Не доходя нескольких шагов до выхода из зала, Эрни резко остановился. Шарух заметил это и оглянулся, настороженно спросив:

– Что?

– Вдруг вспомнил: мы все время были вместе, но ты не предупредил своих людей, что у тебя гость. Значит, обед будет на одного и мне наверно лучше в кафе сходить.

Шарух, улыбнувшись, обхватил его за плечи.

– Никуда я тебя не отпущу! А обед будет на две персоны, не переживай.

– И когда только ты успел их предупредить? – Эрни задумчиво нахмурился.

– Еще вчера перед уходом к тебе.

– То есть ты уже тогда знал, что все получится по-твоему?

– Решил сделать все возможное для этого и у меня получилось. Ты сердишься?

– А надо?

Шарух пожал плечами.

– Вдруг ты уверен, что я управляю тобой, ненавязчиво вынуждаю выполнять мои желания – это серьезный повод разозлиться.

– Но ведь так и есть. Я осуществляю твои желания и, что странно, по собственному желанию. Но тебе повезло, я не сержусь. Дома меня ожидают тоска, да скука, так что я рад быть от них подальше.

– А я рад, что ты рядом. Если думаешь, что я обладаю сверхъестественными способностями – это неправда. У меня среди разных талантов лишь один выдающийся – умение убеждать.

– Кстати, оно не очень-то действует, если ты связан, – заметил Эрни, продолжив путь.

– Согласен, а было бы неплохо научиться. Вдруг подумал, а умение управлять собаками, на людях можно применить?

– Пробовал. Получается, но не всегда. А это мысль… Шарух, можешь потренироваться на мне. В стрессовых ситуациях велика вероятность, что нужный эффект получится. Главное суметь сосредоточиться.

– Предложу, пожалуй, Аманти потренироваться. Он на лету все схватывает. Потрясающий парень!

– Тебе, смотрю, вообще все люди потрясающими кажутся.

– Я просто людей очень люблю и люблю тем больше, чем лучше узнаю.

Обед в столовой действительно оказался накрыт на две персоны.

Присаживаясь за стол, Эрни сообщил:

– Значит так, человеколюбивый, сейчас поедим, потом я займусь подготовкой к твоему испытанию, а ты отдыхаешь, набираешься сил и терпения.

– Я могу помочь.

– Сам справлюсь, а то сюрприз не получится. Ты еще не раскаиваешься, что мы поменялись ролями?

– Нет, – Шарух улыбнулся. – Ешь, а то остывает.

После обеда, как и планировалось, Эрни отправился подготовить место испытания. Начать он решил с осмотра гроба.

– Отдыхать, значит, собираешься? Не выйдет, дружок…

Было немного не по себе от страдающего вида восковой куклы, но Эрни решительно дотронулся до нее и вытащил из гроба. Затем убрал окровавленную ткань, служившую его обивкой. Оставил лишь плоскую шелковую подушечку, лежащую в изголовье. Далее осмотрел крышку, убедившись, что в ней есть подвижное окошко, которое может решить проблему с вентиляцией. Из середины сцены принес черную ткань.

«А теперь самое интересное… Надо посетить палеонтологическую секцию, и кое-что раздобыть»

В комнате отдыха Эрни снял с себя одежду палача, чтобы не вызывать у сотрудников Музея ненужных подозрений. Он уже бывал как-то в этой секции. Только в данный момент его интересовали отнюдь не почившие вечным сном динозавры, а вполне еще живые древние представители планеты Земля. В частности, насекомые. Тут же были свободные контейнеры, которые использовались для транспортировки насекомых. Народу почти не было. Эрни заметил, что один из сотрудников, стоявший при входе, очень внимательно наблюдает за ним. От такого внимания Эрни почувствовал себя неуютно, его намерение незаметно выкрасть для испытания каких-нибудь мерзких созданий стало сходить на нет. Предчувствие, что его план испортить Шаруху отдых в гробу, близок к провалу, все увеличивалось, грозя серьезно испортить настроение.

«Хоть бы ушел куда, – Эрни сердясь, покосился в сторону следящего за ним человека. – Вот ведь сюда идет…»

Скрывая раздражение, Эрни сделал вид, что занят рассматриванием тропических кольчатых червей.

– Молодой человек, я давно наблюдаю за вами, мне кажется, вам нужна помощь, – это был пожилой седовласый мужчина в темно-синем костюме и белых перчатках.

– О, нет, ничего не нужно. Тут все понятно написано, если что-то понадобится, я непременно к вам обращусь.

Эрни старался не смотреть на сотрудника, ему захотелось побыстрее уйти, ноги сами потянули в нужном направлении.

– Вы меня не поняли. Я предлагаю вам помощь, о которой обычные посетители не просят.

Эрни остановился, вопросительно посмотрев на мужчину.

– По-вашему, я не обычный посетитель?

– Вы гость хозяина Музея. А он уведомил нас, что мы должны вам помочь, если вы будете в чем-то нуждаться.

Эрни облегченно выдохнул.

– А как вы узнали, что я гость, если на мне нет опознавательного браслета?

– Вы уже были здесь, и я вас запомнил. У вас очень запоминающаяся внешность, – сотрудник вежливо улыбнулся.

– Ну тогда мне действительно нужна помощь.

– Что именно вас заинтересовало?

Возвращался Эрни к месту испытания в хорошем настроении, принеся с собой три небольших контейнера, которые до нужной поры припрятал в наиболее темной части сцены. Вскоре к сцене № 15 подошел Шарух.

– А ты вовремя, – обрадовано воскликнул Эрни. – Прошу на позицию. Постель будет жесткая, не обессудь.

– Что-то ты подозрительно веселый. Приготовил какую-нибудь пакость?

– Пакость? О чем ты? По пакостям ты у нас спец. Я лишь причиняю некоторые неудобства. Поворачивайся. Руки за спину, – Эрни связал ему руки веревкой и помог залезть в гроб, велев лечь на живот. Затем отделил восковую голову куклы, что раньше занимала гроб и положил у головы Шаруха. – Это твоя подружка, чтобы не скучно было.

Шарух встретившись взглядом с безжизненными глазами куклы, хихикнул, прокомментировав:

– Не думаю, что это все на что ты способен.

– Это правильно, что ты не хочешь меня недооценивать.

Эрни снял с друга браслет и тоже положил у головы друга, пояснив:

– Буду с наслаждением слушать твои вопли о помощи. Ты не стесняйся и не держи в себе негативные эмоции. И самое главное…

Эрни взял в руки один из контейнеров и подошел к гробу.

– Взгляни-ка, Шарух, какие они красивые, – Шарух приподнял голову и увидел копошившихся в контейнере черных блестящих жуков. Их было сотни две. – Не подскажешь, как называются, я что-то забыл, пока шел.

– Трупоеды, – вздыхая, произнес Шарух, – высыпай уже, правда, потом замучаешься их вылавливать.

– Э… не все так просто, – Эрни загадочно улыбнулся, убирая контейнер с его глаз. – Сначала ляг ровно, уткнись лбом в подушку, так… – Эрни выровнял его голову и на затылок поставил контейнер. – Если не хочешь пообщаться с шестиногими дружками, не шевелись. Посмотрю, насколько хватит твоей выдержки. А я тебя закрою, чтобы не мешать скорбным размышлениям.

Но когда крышка гроба почти достигла головы, Эрни неловким движением уронил контейнер с головы друга и все его содержимое рассыпалось.

– Ты нарочно, да? – резко дернув головой и закрывая глаза, взволнованно воскликнул Шарух.

– Конечно нарочно. Ух, ты как они забегали…

Шарух осторожно приоткрыл глаза.

– Это что? Гречневая крупа?!

– А тебе и, вправду, жуков подавай? – Эрни засмеялся. – Ты бы видел свое лицо! Жаль сфоткать не успел.

– Боже… – Шарух отчаянно простонал, уткнувшись в подушку.

Эрни смахнул рукой от его лица крупу и, обнадеживая, произнес:

– Ты зря расстраиваешься. У меня остался еще один контейнер. Тут уж тебе придется постараться не уронить его. Справишься?

– Ставь уже, – пробурчал Шарух. – Только умоляю, не уходи далеко.

– Я буду рядом. Но не обещаю, что приду на помощь по первому зову.

– Утешил…

Эрни установил на его голове другой контейнер и, склонившись, тихо проговорил:

– Даю подсказку: если вместо просьб, ты будешь меня оскорблять и угрожать, я приду на помощь гораздо быстрее.

Эрни аккуратно закрыл крышку гроба, приоткрыл окошко, чтобы жертва не задохнулась. А сверху для создания ощущения непроглядной темноты, накрыл гроб черной тканью и приглушил освещение сцены.

– Покойного тебе отдыха, Шарух.

– Проваливай уже, спать мешаешь.

Минут десять Шарух молчал в гробу, стараясь не уронить с головы контейнер. Но гречневая крупа начинала причинять ему все больше беспокойства, впиваясь в тело. Эрни догадывался, что скоро что-нибудь непременно произойдет и контейнер просыплется. Все это время он ходил по залу, изучая сцены на предмет использования их в следующем испытании. Некоторые идеи уже начали появляться в его голове. Особенно привлекательной показалась сцена изображающая кабинет стоматолога. От одного вида устаревших инструментов и установки по сверлению зубов, у Эрни по спине начинали бегать мурашки.

– Шарух, ты как там? – через браслет обратился к нему Эрни. Шарух предпочел промолчать. – А… понял. Думаешь, своим молчанием заставить меня посчитать тебя умершим? Будто я испугаюсь и поспешу тебя спасти, а потом буду долго рыдать и раскаиваться? С этим ты просчитался. Ты же понимаешь, пока не упадет контейнер, испытание не начнется. Ты сам затягиваешь свои мучения. Или тебе это нравится? Кстати, ты не заметил никого постороннего в твоем гробу?

– О чем ты? – голос Шаруха был встревоженным. – Кого ты ко мне подбросил?

– Не скажу. С этим ты как-нибудь сам разберись. Мне тебя жалко. Тебе наверно неудобно лежать на миниатюрных острых пирамидках?

– Чертовски неудобно. Но я продержусь еще немного.

– Всего наилучшего!

Эрни продолжил свою экскурсию. Молчание Шаруха было недолгим. Неожиданно он взволнованно выкрикнул:

– Эрни, кто это?!

– Просыпал, значит… Не волнуйся всего лишь жуки.

– Их много! Ничего не вижу. Скажи, какие жуки, прошу. Это ведь не… скарабеи?

– Боишься, покусают?

– Это они, да? – Шарух тяжело дышал и, ерзал, стараясь освободить себе руки. Он не удивился, когда ему это удалось. Эрни не отвечал, прислушиваясь к его движениям, догадываясь о его действиях. Вот Шарух нащупал рукой первое попавшееся насекомое. – Это они! Это жестоко, Эрни, они же меня съедят!

– Ты преувеличиваешь. Тот, кто тебе неизвестен пострашнее будет.

Шарух в отчаянии начал стучать по крышке гроба руками, пытаясь его открыть.

– Ты запер, да? Мне не выйти?

– Полчаса не прошло, а ты уже паникуешь. Расслабься, дыши спокойно. Сосредоточься на чем-нибудь положительном. Например, реши задачку: что можно взять левой рукой, но нельзя правой?

– Зачем мне ее решать?

– Чтобы удивить меня своим интеллектом.

Шарух не задумываясь, спокойно ответил:

– Правый локоть.

– Надо же, удивил! Ты чего там так быстро успокоился?

– Я понял твой замысел. Жуки мертвые!

– Поразительно! А ты всех проверил?

– Всех… кажется.

– Пока перепроверяешь, другая задачка: плавает как утка, летает как утка, крякает как утка, но не утка. Кто это?

– Не знаю.

– Пока не решишь задачку, я тебя не освобожу.

– Ты всерьез или просто запугиваешь?

– Всерьез… запугиваю.

Шарух огорченно вздохнув, проговорил:

– Спокойной ночи…

– И ты думаешь, что сможешь расслабиться на куче дохлых жуков в компании с неизвестно кем?

– Смогу. Я проверил, здесь больше никого нет.

Эрни давно уже закончил экскурсию по залу и возвращался к месту испытания, продолжая вести разговор с другом:

– Тебе совсем не страшно?

– Теперь уже нет.

Эрни подошел к гробу, снял у изголовья ткань и, заглянув в окошко, произнес:

– Вообще-то, я хотел, чтобы ты разозлился. Если живых жуков запущу, мое желание исполнится?

Шарух лежал на спине, щурясь от света.

– Не уверен. Скорее всего, нет. Мне, как и тебе, не нравятся насекомые. Запускай, повеселишься…

– Ну, а сам-то чего хочешь?

– Думаю, ты знаешь.

– То, о чем я думаю, выглядит скучно.

Эрни начал отодвигать крышку гроба.

– Встать уже можно или у тебя осталось незаконченное дело?

– Лежи, лежи. Поприкидывайся еще немного покойником, – опустив крышку на пол, Эрни склонился над «покойником», насмешливо рассматривая его. – Шикарно выглядишь!

Посмотреть был на что: голова Шаруха находилась в окружении трупов блестящих черных жуков и частей их тел. На побледневшем лице красовались заметные вмятины от гречневой крупы. Даже руки Шарух сложил крестом на груди, чтобы соответствовать роли.

– Долго смотреть собираешься?

– Долго, а что? – Эрни улыбнулся. – Тебя это раздражает?

– Мне кажется, ты вот-вот вытащишь змею и бросишь в меня, чтобы уж точно до инфаркта довести. – Шарух задержал на нем пристальный взгляд и напомнил: – Ты обещал меня освободить, если я решу задачку про утку.

– Прежде, чем ответишь мне, оцени свою ситуацию: скажи, что в данный момент ограничивает твою свободу? Можешь сесть, если так лучше думается.

Шарух сел, задумчиво оглядевшись по сторонам. Повертел перед собой руками, потом вздыхая, ответил:

– Понимаю ход твоих мыслей. Я сам себя ограничиваю. Все вроде бы просто: вставай и иди.

– Ты слишком вжился в роль. Хотя я и сам такой же, стоит связать мне руки, и я превращаюсь в ягненка. Так что там про утку?

– Селезень.

– Точно! Молодец! Я в отличие от тебя вообще в сложной ситуации соображать перестаю. Ни за что пустяковую детскую задачку не решил бы. Ты свободен, можешь попрощаться с головой подружки.

– Эрни…

– Что?

– Дай мне контейнер с живыми жуками.

Эрни перестал улыбаться, настороженно посмотрев на сидящего в гробу парня.

– Хочешь мне за шиворот запустить?

– Нет, кое-что покажу. Мне одного достаточно.

– Успокоил, – Эрни склонился над контейнером, стоявшем на полу. – Одного я тебе дам.

Он выловил жучка и, с трудом сдерживаясь, чтобы не скривиться от отвращения, протянул насекомое другу.

Шарух взял жука и, сохраняя серьезное выражение лица, проговорил:

– Ты знаешь, что их можно есть?

– Что? – Эрни попятился от гроба. – И ты это хотел мне показать?

Шарух стал медленно подносить насекомое к своему рту, с интересом поглядывая на Эрни.

– Я как палач требую, чтобы ты его не ел! Противно же…

– Я свободен в своем выборе, не так ли?

Шарух демонстративно сунул насекомое в рот и принялся жевать.

Эрни ощутил спазм в желудке и подступающую к горлу тошноту. Он прикрыл рот рукой, продолжая во все глаза смотреть на усмехающегося приятеля. Когда тот показал ему язык с остатками насекомого, Эрни не выдержал и рванул прочь со сцены. Единственным его желанием было побыстрее избавиться от содержимого желудка. Но планам этим не суждено было осуществиться. Его нога при спуске на последнюю ступень неудачно подвернулась и Эрни, успев охнуть, теряя равновесие, упал на пол, сильно ударившись головой.

Шарух тут же бросился к нему, застав неподвижно лежащим на боку.

– Эрни, Эрни… – он подбежал к другу и, приподняв, принялся ощупывать голову, вскоре наткнувшись на кровавую рану. Эрни был без сознания. – Потерпи, я сейчас…

Шарух вспомнил об аптечке, что на всякий случай всегда висела перед входом в зал. В ней находилось то, что могло ему помочь. Он бережно опустил друга и побежал к ней.

Эрни придя в себя некоторое время не мог понять, где находится. Но когда воспоминания нахлынули, почувствовал внутри неприятные ощущения и, болезненно простонав, попытался подняться.

– Не торопись, – откуда-то взялся Шарух и помог ему сесть на скамейку. Именно на ней он себя и обнаружил лежащим. – Ты здорово ударился. Я обработал рану на голове. Жить будешь.

Эрни дотронулся до головы и нащупал бинтовую повязку. Потом пристально посмотрел на встревоженного друга, присевшего рядом, и спросил:

– Ты… кто?

– А!.. – Шаруха точно током ударило. Он отчаянно воскликнул: – Что?! Ты меня не помнишь? Эрни!!!

Эрни, не выдержав, рассмеялся и, согнувшись, спрятал лицо в ладонях.

– Это шутка… Эрни, как ты мог так меня напугать? У… ты у меня поплатишься за такую шутку!

– Побей меня за это, – продолжая смеяться, сказал Эрни.

– Побью когда-нибудь так и знай! – и уже смягчившись, поинтересовался: – Ты себя хорошо чувствуешь?

– Не очень. Голова кружится и тошнит немного.

– Похоже сотрясение мозга. Не ожидал я от тебя такой реакции.

Эрни, успокоившись, недоверчиво покосился в сторону друга.

– Ты, правда, его съел?

– Я хоть десяток съем – не проблема!

– И что? Вкусно было?

– Так себе. Я не любитель экзотики.

– Много наверно тренировался?

– Да, пришлось.

Эрни, глубоко вздохнув, выпрямился, и случайно увидев в волосах Шаруха застрявшего скарабея, вытащил его.

– Этого тоже сможешь съесть?

– Эрни, ты извращенец! Как можно есть трупы?

– Похоже, ты не пробовал, тогда откуда знаешь, можно или нет?

– Хочешь, чтобы я его съел? – Шарух потянулся к жуку.

– Нет, конечно! – Эрни поспешно спрятал жука в кулаке и отодвинул подальше руку. – И кто из нас извращенец?

– Ладно, ладно, я и сам настаивать не буду. Ты с фаянсовым дружком пообщаться больше не хочешь?

– С кем?

Шарух указал взглядом на емкости для содержимого желудков чувствительных посетителей.

– Не-ет, уже не хочу.

– Тогда предлагаю палачу забыть об издевательствах над своей жертвой и приятно провести время в ее апартаментах.

– Да, давай уйдем отсюда, – охотно согласился Эрни.

Шарух помог ему встать. С его поддержкой Эрни сделал первый шаг, но, когда ступил на ногу, которая была причиной его падения, почувствовал острую боль и едва не упал.

– Нога, нога… А если я ее сломал?!

– Не нервничай, – Шарух встал с другого бока. – Если что-то серьезное, я вызову самого лучшего врача, обещаю. Давай, постараемся дойти до комнаты отдыха.

Добравшись до заветного дивана, Эрни почувствовал небывалое облегчение. Переведя дух начал осторожно снимать обувь, затем носок. Увиденное не обрадовало. Стопа распухла и начала синеть.

– Это не порядок, – проговорил Шарух. – Я вызову врача и переоденусь. А ты сиди здесь. Мне надо будет его встретить. Кстати, ты тоже сними балахон, а то могут возникнуть неудобные вопросы.

Эрни, соглашаясь с ним, кивнул.

Врач в сопровождении Шаруха вошел в комнату минут через пятнадцать. Оба входили со стороны черного входа. После тщательного осмотра, рентгенографии и постановки труднопроизносимого диагноза, врач наложил на стопу какой-то мази и перевязал ее.

– Это ведь не перелом чего-то там? – с беспокойством поинтересовался Эрни.

– Серьезный вывих с растяжением сухожилий и микротрещинами в костях. Этот день придется попрыгать на одной ноге, – врач улыбнулся. – Завтра приду сменить повязку и проведу лазерную коррекцию. В это же время вас устроит?

– Устроит, – согласился Шарух.

Уходил врач также через черный ход. Проводив его, Шарух вернулся в комнату отдыха и первым делом, спросил:

– Ты останешься у меня?

– Я не хочу быть обузой.

– Да, о чем ты говоришь? Какая обуза? Пойдем ко мне, придумаем, как развлечься.

Шарух протянул ему руку. Эрни встал и с его поддержкой направился к лестнице, ведущей к его апартаментам.

– А врач не спрашивал, почему у твоего друга перевязана голова?

– Нет, этот врач не задает лишних вопросов.

– Ты наверно много ему платишь?

– Деньги не имеют для меня значения. Только не говори, что опять в тебе проснулся комплекс должника.

– Собирается проснуться.

– Эрни, ты непременно должен меня научить драться, чтобы однажды я мог выбить эту дурь из твоей головы!

Эрни многозначительно хмыкнул.

– Научу, если ты не будешь хныкать: не могу, не хочу…

Прыжки на одной ноге особенно по лестнице даже с поддержкой друга забирали много сил. Когда лестница закончилась, оба остановились на отдых.

– Когда ты поправишься, начнем, хорошо? – предложил Шарух.

– У тебя найдется подходящий зал?

– Придумаю что-нибудь.

Оказавшись в гостиной, Шарух подвел друга к дивану.

– А может, ты забудешь про три испытания, что я тебе должен в роли палача? – вопросительно произнес Эрни.

Шарух усмехнулся, присаживаясь рядом с ним.

– Ты всегда пытаешься убежать от сложностей.

– Мне просто роль не нравится, да и с фантазией плоховато.

– У тебя-то проблемы с фантазией? Ты на себя наговариваешь. Я бы не в жизнь не догадался использовать гречневую крупу, чтобы не позволить жертве расслабиться в тесном пространстве. А еще голова покойницы при тусклом свете браслета во время наших переговоров смотрелась особо впечатляюще.

– Я вначале хотел горох использовать, но сотрудники Музея не смогли его найти. Ты знал, что я могу к ним обратиться?

– Хотел все предусмотреть, – Шарух поднялся. – Ты побудь пока здесь, а я в зале порядок наведу, жуков верну.

– Побуду. Пока ты не ушел, можно спросить?

– Конечно!

– А зачем тебе нужны дохлые насекомые? Неужели только для игры?

Шарух улыбнулся, в его глазах блеснула хитрость.

– О… ты даже не представляешь, что дохлые насекомые могут быть отличным способом вложения денег.

– Наверно коллекционерам продаешь?

– А еще консервирую в янтаре, и их цена на черном рынке увеличивается в десятки раз!

– Потрясающе! Ты уже стал миллиардером?

– Это моя третья тайна, которую я не раскрою даже под пытками. У тебя с вопросами все?

– Пока да.

Шарух взял с журнального столика пульт и протянул другу.

– Посмотри пока телик. И вот… – он снял с руки браслет и кинул Эрни. Тот ловко его поймал. – Вдруг понадобится.

– А твой в кармане одежды палача в комнате отдыха за диваном, не забудь забрать.

– Я скоро, не скучай.

После его ухода Эрни не стал включать телевизор. Это было не то, что ему хотелось. А хотелось ему просто отдохнуть. В голове все еще чувствовалась неприятная тяжесть. Он подложил руку под голову и закрыл глаза. Незаметно для себя погрузился в сон. Разбудил его встревоженный голос Шаруха:

– Эрни, Эрни, просыпайся, ты уже три часа спишь. Ночью что делать будешь?

– Если бы кто-то не разбудил меня так рано, я бы не заснул, – ворчливо пробурчал Эрни, с трудом разомкнув ресницы. Его взгляд уперся в лицо Шаруха, склонившего над ним. Шарух добродушно улыбнулся. – Голова раскалывается… Что ты со мной сделал, пока я спал?

– А что бы ты хотел, чтобы я сделал?

– Да, ну тебя… – Эрни сделав над собой усилие, приподнялся и сел, обхватив голову.

– Подожди, я найду для головы что-нибудь.

– Топор?

Шарух не ответил на его шутку, лишь усмехнулся, направившись в спальню.

Вскоре после его ухода в гостиную вошел Аманти.

– Привет! О… Эрни, а что это с тобой?

Эрни внимательно посмотрел на вошедшего друга и, вспомнив о своем плачевном виде, с улыбкой произнес:

– Привет, Аманти, не пугайся, ничего серьезного.

– Как это ничего серьезного? Или это все бутафория?

– Все настоящее. Так… производственная травма.

– Вы… дрались? А что с Шарухом? Он… живой?

– Живее всех живых. Пострадал только я.

– Боже… вы опять играли, и пошло что-то не так… – Аманти опасался сказать что-либо лишнее. Выдержав неловкую паузу, шепотом спросил, закрывая рот рукой: – Это он такое с тобой сделал?

– Можно и так сказать. Но я в порядке. Нога совсем не болит, голова только немного.

Аманти принялся беспокойно ходить по комнате.

– Но как же так? Как он мог? Эрни, где сейчас Шарух? Я должен с ним поговорить!

– Я бы не советовал.

– Где он? – Аманти остановился напротив, пристально глядя на пострадавшего друга. Он был настроен очень решительно.

– Ты все неправильно понял, – Эрни сделал попытку утихомирить друга. – Лучше сядь, он сам скоро придет.

– А почему ты так спокоен? – продолжал негодовать Аманти.

– Что мне, по-твоему, делать?

– Ты должен был побить его за издевательства – это как минимум. Ладно, я не могу, но ты…

– Это было бы неправильно, – донесся до приятелей веселый голос Шаруха, спускающегося по лестнице. – Привет, Аманти, что заставило тебя покинуть особняк?

Аманти, бледнея на глазах, в немом ужасе посмотрел на него.

– Шарух, как ты мог?

Шарух подошел к ним и протянул Эрни таблетки.

– Должны помочь. Вы извините, я подслушал ваш разговор. Эрни, ты наверно прав, обвиняя меня в случившемся.

– Да, я и сам виноват, – Эрни проглотил таблетки, запив их водой из стоящего на столе графина. – Это была случайность. Хотя твоей вины все же больше – так меня напугать…

– Вы… вы…

На этом словарный запас Аманти внезапно иссяк.

Шарух обернулся к нему, затем обхватил за плечи и насильно усадил на диван. Сам остался стоять.

– Вы объясните… Я ничего не понимаю. Шарух, ты же никогда не применял насилие… Или… Эрни согласился пережить настоящую пытку?

Аманти вопросительно смотрел то на одного, то на другого, совершенно не зная, как реагировать.

– В нашей ситуации жертвой был как раз я.

– Если Эрни был палачом – он не мог пострадать. И… впервые слышу, чтобы ты согласился стать жертвой. Вы меня разыгрываете?

– Да, вообще-то ситуация выглядит смешно, если бы еще голова не болела, – вымолвил Эрни, усмехнувшись. – Шарух, не мучай парня. Он же сейчас в обморок упадет и на твоем счету будет двое пострадавших. Даже не знаю, как после этого ты сможешь спокойно жить…

– А почему это я должен ему рассказывать? Я предоставляю тебе возможность выставить меня в роли чудовища, – Шарух наполнил стакан водой и подал Аманти. Тот сделал два глотка, затем глубоко вздохнул, продолжая держать стакан в дрожащей от волнения руке, и вопросительно уставился на Эрни.

– Аманти, Шарух и, правда, чудовище! Подозреваю, тебе неизвестна его тайная страсть?

– О… чем ты? – Аманти снова поднес стакан ко рту и выпил глоток воды, затем еще один, безуспешно пытаясь скрыть беспокойство.

– Он на моих глазах сожрал… трупоеда!

Вода, которую успел Аманти взять в рот, фонтаном выскочила наружу. Вытирая рот рукой и, начиная смеяться, он переспросил:

– Кого сожрал? Трупоеда?

– Да, еще меня уговаривал положить их к нему в гроб. Скучно ему там одному, видите ли… Я же не знал, что он такой прожорливый.

Слушая его рассказ, Шарух тоже не выдержал и рассмеялся. Но вскоре его смех перешел в неудержимый хохот. Он без сил опустился на диван и, хохоча, уткнулся лицом в подушку.

– Он сожрал трупоеда и что? – не унимался Аманти, желая все знать до конца.

– Ну, что, что… Я в ужасе от этого чудовища… – Эрни покосился в сторону умирающего от смеха Шаруха, продолжая свой рассказ спокойный голосом: – В общем, рванул бежать прочь, оступился и все… сотрясение мозгов и вывих стопы с микротрещинами.

– А я-то думал…

Аманти, облегченно вздохнув, допил остатки воды и, поставив на стол стакан, опять начал смеяться.

– Не нахожу ничего смешного, – недовольным тоном произнес Эрни. – Я так и убиться мог. Теперь вот, как заключенный, буду здесь находиться. Шарух, – он положил ему на плечо руку, – хватит хохотать. Теперь твоя очередь: уличи меня во лжи или выдай свою интерпретацию событий.

Шарух отнял от подушки мокрое от слез лицо и, пытаясь сдержаться от очередного приступа смеха, повернулся к друзьям.

– Я пас. Твоя версия звучит очень убедительно. Даже лучше, чем было на самом деле.

– А что было на самом деле? – спросил Аманти.

– Все, что сказал Эрни, кроме моей просьбы положить трупоедов ко мне в гроб. Я от этой его идеи был просто в ужасе.

– Это я для придания остроты сюжету, – оправдался Эрни. – Жалко тебя стало, потому и не высыпал их на тебя. Я слишком добрый для палача.

Шарух от избытка радостных эмоций обнял Эрни, восклицая:

– Аманти, этот тип утверждает, что страдает отсутствием фантазии, но ты не представляешь, как он надо мной издевался. Вот кто у нас настоящее чудовище в овечьей шкуре!

– Ну, все, все, – воспротивился Эрни, стараясь избавиться от его рук. – Перестань уже.

Шарух, наконец, отпустил его.

– Я рад, что у вас все в порядке. А то такое напридумывал… К сведению, я тоже пришел немного развлечься, а то голова опухать начала от идей. И еще я соскучился по вам обоим.

Аманти одарил друзей веселой улыбкой.

– Шарух, – вдруг сообразил Эрни, – а что если Аманти вместо меня исполнит роль палача? Еще ведь три испытания тебе осталось.

– Если Аманти согласится, я не против.

– Нет, вы чего? – Аманти испуганно вскочил. – Ни за что! Никогда!

Эрни поймал его за рукав куртки, и, потянув на себя, вынудил сесть обратно.

– Аманти, послушай меня. После того, как я поправлюсь, я стану обучать Шаруха драться, а тебя мог бы научить самообороне или еще каким нужным приемчикам.

– А без условий ничему учить не будешь, да?

– Просто хочу увидеть тебя в роли палача и выяснить стоит ли тебя вообще чему-либо учить. Сможешь ли ты перерасти комплекс жертвы и действовать жестко?

– Я… – Аманти вздохнул, – не хочу выглядеть слабым и нытиком, но мучить Шаруха – это слишком… Шарух, я не смогу. Вдруг сделаю больно?

– Ничего, Аманти, ты же меня знаешь, я все вытерплю. Эрни тебе поможет. А потом… – Шарух интригующе замолчал.

– Поиздеваемся над Эрни? – догадался Аманти, засмеявшись.

– Что?! Издеваться над инвалидом? Да, еще вдвоем? – Эрни был потрясен услышанным.

– Мы дождемся, когда ты поправишься, – с дружелюбной улыбкой пообещал Шарух. – Карточные долги надо возвращать!

– Согласен, но может, ты проведешь свой пыточный массаж, и мы все забудем? – без всякой надежды поникшим голосом предложил Эрни.

– Опять пытаешься уйти от своей судьбы? Массаж у нас по другому поводу намечается. Он к этому делу не имеет никакого отношения.

Аманти пожал руку Эрни, сообщив свое решение:

– Я буду палачом ради тебя, но и ты выполни свое обещание.

– Выполню.

– Не знал, что вы свои роли в карты разыгрывали. Так и не понял, кто из вас выиграл?

– Выиграл я, – ответил Шарух. – И потому игра должна состояться по моим условиям: я жертва – пять раз, а Эрни – один. И он еще чем-то недоволен! Ему одного раза много, а он на шесть рассчитывал.

– Просто это было бы справедливо…

– Страдать за чувство справедливости? Как благородно!

– Эрни, ты меня поражаешь в хорошем смысле, – весело произнес Аманти. – Вроде бы все выяснили, идем развлекаться? Шарух, у тебя коленки еще не трясутся?

– Пока нет. Хотя по замыслу Эрни я должен разозлиться на палача, а не бояться его.

– О, это будет сложно, не уверен, что справлюсь.

– Я в тебя верю, Аманти, – убедительно произнес Эрни.

Он собрался встать, но заметив, как Шарух и Аманти многозначительно переглянулись, решил повременить с этим.

– Аманти, скажи ему… – интригующим тоном попросил Шарух.

– А может не надо? Что он о нас думать будет?

– Вы меня начинаете пугать… – произнес Эрни. – Говорите уже.

Аманти долго вздыхал, подбирая нужные слова, мялся и, наконец, произнес:

– Эрни… я тоже…

– Что тоже? Аманти, не томи!

– Я тоже… ел жуков.

– Это испытание такое было?

– Нет, я по своему желанию, – Аманти смущенно опустил глаза.

– Все, давайте забудем об этом и не напоминайте мне больше про жуков. А то от воспоминаний голова болеть начинает, – Эрни поднялся, усмехнувшись. – Трупоеды…

– Помогу, не возражаешь? – предложил Шарух свою помощь.

– Не возражаю.

Все трое направились к выходу.

– Эрни, ты же не думаешь, что мы какие-то извращенцы? – вкрадчиво поинтересовался Аманти.

– Судя по пародии на садистские игры, которыми вы увлекаетесь, я вообще не знаю, к какой категории людей с психическими отклонениями вас отнести. Ну, и себя в том числе. Так, что извращенцы мы или нет – это еще предстоит выяснить.

Одежда для предстоящего развлечения ожидала игроков в комнате отдыха. Шарух и Аманти переоделись.

Третье испытание, которое было решено провести – это сеанс в стоматологическом кабинете. Эрни втайне от жертвы ввел новоиспеченного палача в свои грандиозные планы и, присев на соседнюю кушетку, стал наблюдать за действиями обоих. Шарух покорно занял свое место и также покорно позволил зафиксировать себя в неподвижном состоянии.

– Тебе не туго? – волновался Аманти, связав ему руки.

– Аманти, – прошептал Шарух, – у жертвы обычно не спрашивают: туго или нет.

– Знаю, но… я же первый раз. Мне как-то неудобно.

В разговор вмешался Эрни:

– Шарух, пока палач не зафиксировал голову, скажи, может мне лучше уйти, чтобы не смущать тебя?

– Чего же я, по-твоему, буду смущаться? – усмехнулся озадаченный его словами Шарух

– Слез. Когда человек не может ни говорить, ни вообще что-либо сделать, единственное, что ему остается – плакать. И это происходит, независимо оттого хочет он или нет.

– Тогда лучше если свидетелей не будет. Но с другой стороны твое присутствие принесет мне дополнительные душевные муки.

– Если бы это была злость – другое дело. В этом случае злость может возникнуть, когда тебя освободят. Тогда мне точно надо быть подальше отсюда.

Эрни поднялся и не спеша запрыгал к выходу.

– Эрни, а Аманти точно знает, что делать? – донесся вслед вопрос жертвы, обеспокоенной своей судьбой.

– А ты что не доверяешь своему палачу? – отозвался Эрни.

– Не волнуйся, Шарух, все будет в лучшем виде! – с робкой улыбкой заверил Аманти.

– Что-то мне уже нехорошо…

– Голову сюда, пожалуйста, – Аманти жестко зафиксировал ее железной скобой. – Теперь открой рот. Так… пошире. Я должен зафиксировать подбородок. Ну, ты в курсе…

Эрни тем временем, вышел в коридор и сел на ближайшую скамейку. Он хорошо слышал, о чем говорит Аманти.

«Похоже, одежда очень влияет на характер поведения. Аманти становится все более уверенным в себе. Лишь бы не понесло…»

– Аманти, ты не забыл, что я сказал?

– Не-ет… Слушай, а какое обезболивающее ставить? Вдруг у него аллергия и он…

– Не знаю. Ты же читал его «Дело», там должны быть эти сведения.

– Сейчас, сейчас, вспомню… Эрни, про аллергию в «Деле» нет ни слова.

– Ну, значит, у него нет никакой аллергии.

– Эрни, жертва стонет и дергается, может хочет что-то сказать?

– Не вздумай повестись на ее уловки и снять фиксатор подбородка. Потом не наденешь.

– Да, ты прав, рисковать не стоит.

Эрни усмехнулся.

«Здорово играет! Шарух наверно в ужасе…»

– Эрни, я ему укол поставил, когда можно начинать?

– Минут через десять.

– Хорошо, засекаю время. Шарух, чтобы ты не скучал, хочешь, историю расскажу? По глазам вижу, что хочешь… Тебе должно быть интересно знать, что произойдет через десять минут? Итак, в далеком прошлом на Земле жило племя дикарей, у которых было особое отношение к зубам. Когда пара собиралась пожениться, каждый из них шел к местному шаману и тот в течение нескольких часов без всякой анестезии делал их зубы острыми как у акулы. Кстати, бура у них не было, и вообще никаких инструментов. Шаман пользовался подручными средствами: камнями, корой деревьев, щепками. Но тебе, Шарух, очень повезло. Я все сделаю быстро. Ты не переживай, если не понравится, всегда сможешь обратиться к профессиональному стоматологу. Я тебе даже лечение оплачу, обещаю, – Аманти ненадолго замолчал, потом вдруг выкрикнул: – Эрни, у жертвы раздуваются ноздри, она часто дышит и так злобно на меня смотрит, может она разозлилась, как ты хотел?

– Возможно, но было бы странно, если бы ты сейчас ее отпустил, не находишь?

– Согласен, ведь я еще ничего серьезного не сделал. Шарух, ты успокойся, дыши глубоко. Я тут вспомнил, как лежал в соседнем кабинете у хирурга – психопата, а ты сделал так, что я не мог моргать, и обещал вынуть мои глазные яблоки, и вернуть их обратно. Как мне было страшно… Сейчас наверно ты меня понимаешь? Я, правда, тогда сознание потерял, но ведь ты сильнее меня? Ты же справишься с эмоциями?

– Аманти, он, правда, устроил тебе такое испытание? – ужаснулся Эрни.

– Правда. Знаешь, когда глаз не моргает, то высыхает и человек чувствует жжение, которое вскоре становится просто невыносимым. Но Шарух, знал об этом, заранее приготовил глазные капли, так что мучения в этом плане были недолгими. Но я жутко испугался тогда. Меня весь день трясло. Только сон и валерьянка вернули меня к жизни. Ну, хватит воспоминаний, займусь пока подготовкой инструментов.

Некоторое время из стоматологического кабинета не доносилось ни звука. Но внезапно тишину разорвал пронзительный визг стоматологического бура.

– Ты уже начал?

– Нет, – ответил Аманти, – изучаю, как работает бур. Интересное устройство, нажимом педали регулируется скорость вращения сверла. А сколько тут разных сверл! Каких-то крючков… Шарух, я благодарен тебе, что ты не заставил меня садиться в это кресло. Я бы точно умер.

Аманти опробовал несколько сверл, меняя скорость их вращения. Каждый раз был разный звук: но грубый, то почти ультразвуковой.

– Просто поражаюсь, как раньше люди соглашались лечить зубы. Это же ужас! Наверно потому так много раньше было депрессий, суицидов и бессонницы.

– Нет, это ты все в одну кучу сложил. Думаю, было гораздо проще: больше денег заплатил, меньше боли ощутил. Не зря же в те времена лекарств было больше, чем продуктов в супермаркете.

– Возможно, ты прав. Все время закончилось. Я, пожалуй, начну…

Эрни услышал, как взвизгнул бур, но вскоре звук затих.

– Эрни, он на меня так зверски смотрит, я… боюсь.

– Завяжи ему глаза.

– Точно! Чего это я сам не догадался?

Минут десять страшный стоматологический аппарат визжал на разные лады. Эрни даже чувствовал, как собственные нервы от таких звуков начинают напрягаться подобно пружинам. Наконец, аппарат затих.

– Что-то я устал… А неплохо получилось. Я наверно смог бы работать стоматологом. Эрни, у него слюни бегут это нормально?

– У тебя вата есть. Положи ему в рот.

– А как? Сворачивать или так засунуть?

– Кто из нас стоматолог: ты или я?

– Эрни, а если я так засуну, он не задохнется?

– Не должен. Если, конечно, ты нос ему не заткнул. Прежде чем снова продолжить, поверь: дышит жертва или нет.

– Жертва дышит и… плачет. Шарух, чего плакать-то? Тебе же не больно.

– Обидно ему, что не может дать тебе в морду, – прокомментировал Эрни состояние жертвы.

– Желание меня побить означало бы, что я хорошо справляюсь со своей ролью.

– Хорошо, не сомневайся.

– Шарух, приготовься, осталась верхняя челюсть…

Душераздирающие визги возобновились еще минут на десять. Периодически они приостанавливались на время достаточное для смены сверл, и все продолжалось вновь. Наконец, возникла долгожданная тишина.

– Вот и все! Поздравляю с успешно пройденным испытанием! Зеркало оставлю на столе, посмотришься, когда я тебя освобожу.

– Аманти, когда начнешь освобождать ему руки, будь осторожен. Твоя задача успеть убежать от разгневанного пациента, – посоветовал Эрни.

– Мне кажется, у него сил не осталось за мной гоняться.

– Это впечатление может быть обманчивым.

Вскоре Аманти вышел в коридор и подошел к Эрни.

– Как он? – шепотом спросил Эрни.

Аманти приложил палец к губам и знаками показал, что им лучше пересесть на дальнюю скамейку. Эрни охотно согласился.

– Шарух в страшном гневе, – тихо сказал Аманти, помогая другу идти.

– А чего криков не слышно?

– В шоке наверно. Тсс… слышишь?

Оба насторожились. Из кабинета стоматолога доносились приглушенные звуки.

– Смеется что ли? – неуверенно предположил Эрни.

– Наверно, – Аманти весело улыбнулся. – Такое пережить… Я бы свихнулся.

– Ты здорово все обставил. Убедительно.

– Я сам себе удивляюсь.

Приятели терпеливо ожидали, какая последует реакция Шаруха. Тот не спешил показывать свои эмоции. Даже в коридор не выходил.

– Может проверить его? – высказал Аманти свое беспокойство.

– Ты думаешь, после всего, что ты с ним сделал, он будет рад видеть твою физиономию?

– Он что-то задерживается.

– Ладно, я схожу, – решил Эрни. – Не будет же он набрасываться с кулаками на инвалида.

– Давай вместе. Если что ты меня защитишь.

– Хорошо.

Стараясь не сильно шуметь, приятели отправились обратно.

– Идите, идите… – послышался из кабинета злорадствующий голос, – я не знаю, что с вами сделаю…

Друзья резко остановились, встревожено переглянувшись. Эрни произнес:

– Шарух, я веду к тебе Аманти, можешь его побить.

– Что?! – Аманти попятился. – Ты хочешь меня подставить?

– Я тебя побить хочу! Это ведь ты все спланировал.

– Ладно, я иду. Хоть гляну, что он сделал.

Эрни уже без помощи друга допрыгал до нужной сцены и устало опустился на ступеньку перед входом. Аманти тоже подошел, украдкой заглянув внутрь. Шарух сидел посреди сцены, обхватив голову руками. Его плечи подрагивали.

– Ты чего? Смеешься? – осторожно поинтересовался Эрни.

Шарух поднял голову, насмешливо взглянув на него. Потом широко улыбнулся. Эрни увидел, что зубы у него были острыми и выглядели устрашающе. Он в ужасе выкрикнул:

– Аманти!

Аманти, выглянул из-за его спины.

– Я этого не делал, честно! Все было, как ты говорил – я вставил между зубами щепку и сверлил ее…

– А это что?

– Не знаю! – Аманти бледнея, в отчаянии сжал руки.

Шарух, не выдержав напряжения, захохотал, повалившись на бок.

– Вспомнил! Там же челюсти вставные были! Эрни, это правда! Давай проверим!

– Иди, сам проверяй.

– Эрни…

– Иди, иди.

– Он же меня… убьет.

Аманти все же нашел в себе силы и шагнул на сцену.

– Ближе… ближе… – посмеиваясь, проговорил Шарух. Он приподнялся и пристально посмотрел на приближающегося палача. – Сядь рядом.

– Шарух…

– Что страшно? Садись, не заставляй меня ждать.

Аманти, вздыхая, опустился перед ним на пол, виновато опустив голову.

– Ты же челюсти надел?

– Почему так неуверенно спрашиваешь? Ты же все правильно сделал, – Шарух снял челюсти и швырнул их в сторону. Потом бросился на Аманти и повалил на пол. – Аманти, я тебя сейчас… съем!

– Каннибализм преследуется по закону, – съеживаясь, тихо произнес Аманти.

– Что ты там пропищал? – спросил Шарух, низко склонившись над ним.

– Аманти, ты же палач, – напомнил ему Эрни. – Как ты можешь позволять жертве вести себя так нагло?

– Да, Аманти, что-то ты раскис. Ты так меня напугал, что должен гордиться собой, – Шарух дотронулся до головы лежащего друга и, убрав с виска волосы, прикоснулся к нему губами. – Ты молодец, мой друг! Я горжусь тобой!

– Пообещай, что никогда не заставишь меня сесть в это кресло?

– А по какой причине?

– Ты так страшно выглядел…

– Еще бы! Я, когда во рту опилки почувствовал и паленый запах, действительно решил, что ты мне зубы точишь. Ладно, обещаю, вставай. У нас еще два испытания остались.

Аманти вяло пошевелился. Шарух освободил его от захвата и помог встать.

– И как ты еще можешь радоваться этому? – удивлялся Аманти.

– Меня все устраивает. Эрни, что у тебя дальше по плану?

– Умоляю, – взмолился Аманти, – давайте без экстрима. Что-нибудь попроще. Если Шарух еще раз так пошутит – я не переживу.

– Тогда вы оба сами решайте, – сказал Эрни. – Если, конечно, вы не враги себе.

– Согласен! – Шарух бодро сбежал по ступеням. – Сцена № 21!

– А что там?

– Эта сцена еще не доделана. Пара скелетов в клетках и крутящийся стол.

– Я значит, должен буду придумать испытание… – догадался Аманти. – Хорошо, но сначала надо глянуть.

Все подошли к названной Шарухом сцене. Аманти принялся ее осматривать основательно. Покрутил стол, интересуясь:

– Как у тебя с чувством равновесия?

– Плохо, – не стал скрывать Шарух. – Давно на качелях не качался.

– Это хорошо, что плохо… я знаю, что сделаю! Идея супер! Шарух, прошу на пыточный стол. А я пока веревки поищу. И рубаху сними…

Аманти поспешил проверить соседние сцены.

– Похоже, меня ожидает что-то веселенькое… Эрни, что думаешь?

– Думаю, ты близок к истине. Мне самому интересно, что он придумал. Я тут рядом побуду, понаблюдаю.

Вскоре палач вернулся с мотком веревки и утюгом.

– А чего это еще жертва в рубахе сидит? Бойкот? Или я что-то не понимаю?

– Тебя жду, – буркнул Шарух и, сняв рубаху, лег. – Брр, холодно…

– Тебе только так кажется.

– Аманти, ты собираешься пытать его утюгом? – спросил Эрни.

– Не-ет, это для устрашения. Но я знаю один хитрый трюк, правда, болезненный. Если жертву убедить, что утюг горячий, а прикоснуться холодным, будет настоящий ожог. Так ведь, Шарух?

– Так, я сам тебе рассказывал. Но здесь нет электричества и я на такую хитрость не поведусь.

– Я знал, что ты так скажешь, – Аманти положил утюг на край стола и принялся привязывать руки и ноги жертвы к столу. Проверяя свою работу, полюбопытствовал: – Не туго?

– Аманти… – недовольно пробурчал Шарух.

– Знаю, знаю… У жертвы о таком не спрашивают. Полежи тут, я кое-зачем сбегаю. Эрни, если Шарух заскучает, поиграй с ним. Утюг тебе может пригодиться.

Шарух усмехнулся.

– Стол холодный, утюг холодный, я же пневмонию заработаю с такой заботой.

– Я очень скоро вернусь.

И Аманти поспешно покинул сцену, отправившись на поиски чего-то необходимого.

– Скажешь, куда он пошел?

– Кажется к тебе. Это тебе что-то дает?

Эрни подошел к связанному другу, встретившись с ним глазами. Тот выглядел спокойным, но от холода его тело было покрыто мурашками.

– Надеюсь, он не за ножом убежал?

– С чего вдруг такие мрачные мысли?

– Положение обязывает.

– Тебе, правда, холодно?

– Уже не очень.

Эрни подобрал оброненную на пол рубаху и аккуратно накрыл ею друга.

– Ты очень любезен. Я думал, крутить стол начнешь или, правда, за утюг возьмешься.

– Не буду я тебя мучить. Это привилегия Аманти. А вот и его шаги слышу. Так, что держись, жертва обстоятельств.

– Он усердный малый…

– А вот и я! – Аманти вбежал на сцену, запыхавшись. – Я не слишком задержался?

– Нет, Эрни вообще на час уходил.

Эрни отступил к стене, пропуская палача к жертве. Аманти вынул из кармана черный маркер и, убрав с Шаруха рубаху, с веселой улыбкой сказал:

– Шарух, наберись терпения и постарайся поменьше дергаться.

– Рисовать, что ли собрался?

– Да, думаю, минут за двадцать управлюсь. Будет щекотно.

Аманти взял маркер в левую руку, повернул стол, чтобы было удобнее, и принялся за дело. Очень скоро Эрни стал догадываться, что он рисует. С каждым следующим штрихом, рисунок становился все отчетливее. Шарух мужественно терпел, иного ему не оставалось.

– Похоже получается… – оценил Эрни. – Тебе бы художником быть.

– Я так… немного балуюсь.

– А почему левой?

– Лучше получается.

– Ты там скоро? – спросил Шарух. – По живому рисуешь, я же не железный.

– Терпи, терпи… У меня это тоже первый опыт.

Минут через десять после начала работы терпение Шаруха начало подходить к концу. Чтобы не стонать, он кусал губы и зажмуривал глаза. Дыхание его стало поверхностным и прерывистым.

– Передохни минуту, дай мне отдышаться, пожалуйста… – просящее проговорил Шарух.

Аманти прервал процесс и взглянул на Эрни. Тот пожал плечами.

– Что совсем плохо?

– Сам-то как думаешь? – Шарух судорожно вздохнул и приподнялся, решив посмотреть на рисунок. – Это портрет что ли?

– Лежи тут, я за зеркалом сбегаю, – Аманти заторопился к выходу.

– Да, да, поспеши, а то ведь я встать могу… Эрни, ты такой серьезный.

– Мне рисунок нравится. Очень похоже.

– Он уже близок к окончанию?

– Я бы не сказал. На середине где-то.

Шарух отчаянно простонав, уронил голову и помотал ею из стороны в сторону.

– Я же не выдержу…

– А что ты можешь? Лишишься сознания?

– Если бы я мог, то с радостью. Не-ет, я наверно и вас заставлю такое же удовольствие испытать.

– Уже угрожаешь? Начни ругаться, может легче станет.

Вернулся Аманти с зеркалом в руке, но отложил его в сторону, пояснив:

– Закончу, покажу. Отдохнул? Я продолжу…

– Действуй, художник. Учти, если мне понравится твое художество, заставлю картины писать и выставлять в моем Музее, – Шарух зажмурился, задержав дыхание. – А еще ты мне Эрни с ног до головы разрисуешь!

– Шарух, ты хочешь, чтобы я быстрее закончил или хорошо нарисовал? Если второе, то не отвлекай меня. Я перехожу к штриховке.

Последние минуты дались жертве особенно тяжело. По телу периодически пробегала нервная дрожь. Шарух часто вздыхал, практически не открывая глаз. Он был целиком погружен в свои ощущения и даже не сразу расслышал долгожданное: «Все закончил!»

– Эй, Шарух, очнись, – Аманти тихонько похлопал его по щекам.

– Уж все? – еле произнес Шарух.

– Все, вставай, я тебя развязал.

– Помоги сесть.

Когда он сел, Эрни подал ему зеркало. Рука Шаруха дрожала и без помощи он вряд ли бы разглядел, что изобразил Аманти. Рисунок занимал всю грудь и частично живот.

– Это… я что ли?

Аманти, довольный произведенным на него эффектом, широко улыбнулся.

– Что скажешь? – обратился к Шаруху с вопросом Эрни.

Вместо ответа Шарух закрыл глаза и начал падать на спину, но Аманти был начеку и удержал его, коварно поинтересовавшись:

– Собрался получить сотрясение мозгов от избытка чувств?

– Именно так.

– Скажи, что тебе не понравилось.

– Как я могу перечить палачу? Но если честно, здорово получилось. Никто еще не писал мой портрет, да еще и на мне.

– Как-нибудь на холсте напишу, если согласишься позировать, – Аманти потянул ему рубаху. – Одевайся, а то уже посинел весь. А чтобы разогреться побыстрее, предлагаю заняться спортом.

– Всем или только мне? – поеживаясь, спросил Шарух и спрыгнул со стола.

– А у кого из нас последнее испытание осталось?

– Похоже одежда палача по-особому влияет на работу головного мозга. Из вас двоих идеи так и сыплются. Эрни, держись за меня, попрыгаем вместе. Как твоя голова?

– В порядке. А твое самочувствие?

– Теперь намного лучше, – Шарух даже улыбнулся. – Но портрет, правда, хорошо получился. Жаль через два дня смоется.

– Так я могу повторить в любое время.

– Не-ет, спасибо с меня достаточно.

Друзья вышли в коридор. Эрни присаживаясь, обратился к довольному похвалой палачу:

– Аманти, посвяти нас в свои планы.

– С удовольствием! Шарух, встань, пожалуйста, сюда, чтобы мы тебя видели. Будешь беспрекословно выполнять мои команды. Для начала бег на месте десять минут, начинай.

– И к чему эта муштра? – Шарух терялся в догадках, но бегать все же начал.

– Ты же по утрам зарядку не делаешь?

– И что?

– Мускулатура у тебя слабая, рельеф мышц сглаженный, нужно что-то с этим делать.

– И под таким предлогом ты решил лишить меня последних сил?

– Не отвлекайся: раз, два… раз, два…

Аманти присел рядом с Эрни, спросив:

– Чего молчишь?

– Жду, как ты дальше будешь развлекать Шаруха. Заставишь отжиматься и приседать?

– Ты научился читать мысли? – глаза Аманти стали большими от удивления.

– Я заметил, и ты отличаешься особой прозорливостью. С Шарухом иногда без слов друг друга понимаете.

– Бывает… – Аманти улыбнулся, но взглянув на жертву, улыбка медленно исчезла с его губ. Он возмущенно воскликнул: – Эрни, посмотри на своего друга! Как ты собираешься его учить драться, если он за пять минут пробежки задыхаться начал?

– А сам-то в идеальной форме? – спросил Шарух.

– Сейчас речь идет о тебе. Меня будем обсуждать, когда вы возьметесь на меня.

После пробежки, Аманти заставил Шаруха сделать десять приседаний, затем десять отжиманий от пола. Шарух проявлял чудеса терпения. Эрни даже ему позавидовал. Но делать упражнения Шаруху становилось все труднее, видно было, что он устал, пот стекал по лицу, руки и ноги не слушались.

– А теперь десять приседаний на одной ноге…

– Можно с поддержкой? – попросил разрешения Шарух. – Пожалуйста…

– Делай с поддержкой. Будешь блефовать, начнешь опять с бега.

– Аманти, ты изверг! Я тебе это припомню…

– Эрни, глянь, он, кажется злится. Мне пора делать отсюда ноги?

– Если ты его измотаешь, бежать не придется.

– Точно! Шарух, ты попал…

Шарух сделал пять приседаний на левой ноге и без сил опустился на пол.

– Все, я сдаюсь… Делайте, что хотите!

– У меня еще по плану десять приседаний на правой ноге и десять отжиманий на кулаках. Ты не можешь сдаться! – Аманти встал и, приблизившись, присел рядом с ним.

Шарух с трудом поднял голову и взглянул на него.

– Что-то ты совсем на себя не похож. Пощады просишь…

– Я очень устал. Ты проявишь милосердие?

– Предлагаешь палачу проявить милосердие? И не подумаю! Вставай, продолжаем упражнения.

– Значит, не проявишь?

– К чему эти напрасные вопросы? Ты тянешь время. До ужина полчаса осталось, ты же не хочешь опоздать? Да и мне домой пора.

– А если не подчинюсь?

Аманти озадаченно почесал в затылке.

– Эрни, что посоветуешь?

– Быть от него подальше.

– Что? Зачем это?

– А вот зачем, – ответил Шарух и набросился на палача. Аманти опомниться не успел, как оказался на спине с испуганно вытаращенными глазами. Эрни встал, собираясь разнять приятелей, но Шарух сердитым взглядом остановил его, предупредив: – Эрни, не вмешивайся…

– Шарух, ты чего? – выдавил из себя Аманти. – Эрни, помоги, жертва опять посягает на мой авторитет. Шарух, ты же мне ничего не сделаешь?

– Ох, не знаю, Аманти, я так на тебя рассердился…

Шарух не утруждал себя удерживанием Аманти в лежачем положении. Ему было достаточно просто положить руку ему на грудь. Тот не делал ни единой попытки встать.

– Может, ты начнешь сопротивляться? – пристально глядя в его большие серые глаза, спросил Шарух.

– Боюсь, ты же еще сильнее разозлишься.

Шарух улыбнулся.

– Аманти, можешь ты меня удивить своей искренностью. Лежи, не шевелись!

Он начал ощупывать его одежду.

– Ты чего?

– Ищу вещь, которая заставит тебя перестать быть покорным. А вот она…

Из левого кармана плаща он извлек маркер и зубами снял колпачок. Затем приблизил его к лицу поверженного палача.

– Не надо… – жалобно прошептал Аманти. – Только не лицо, прошу тебя…

Шарух протянул свободную руку к его лбу и убрал в сторону волосы, но, когда стал подносить руку с маркером, Аманти засопротивлялся. Он попытался оттолкнуть от себя его руку и сбросить Шаруха.

– Тебе почти удалось, а если так? – Шарух перехватил его руку и, используя ее, прижал к его горлу. Аманти дернулся и замер, тяжело дыша. Его глаза с беспокойством пристально смотрели в черные глаза, нависшие над ним. Вновь увидев приближающийся ко лбу маркер, он отчаянно завертел головой.

– Перестань, прошу…

– Успокойся, я не буду сильно тебя разрисовывать, только на лбу напишу всего одно слово. Не знаю, какое выбрать: «маньяк» или «садист»? Тихо не шевелись. Тебе не придется долго терпеть.

– Не надо… – едва слышно прошептал Аманти.

– Успокойся или я передумаю и нарисую усы, брови подведу, веснушек наделаю. Что выбираешь? – Аманти вздохнув, замер, закрывая глаза. – Ну, ты чего? Обиделся что ли? Я же еще могу передумать. У тебя есть шанс.

– Отпусти меня…

– Вот заладил: не надо, отпусти. Что страшного, если я на твоем лбу что-нибудь напишу?

– Мне… так по городу ходить? – Аманти с трудом подавил подступающую к горлу обиду.

– А вот с этим вопросом разберемся, когда я выполню свою работу, согласен?

Аманти больше не сопротивлялся, позволив Шаруху выполнить задуманное.

– Я два дня не смогу лоб отмыть…

– Знаю, и потому приглашаю погостить у меня все это время.

Аманти открыл глаза, почувствовав, что Шарух больше не удерживает его. Затем сел, сердито посмотрев на него исподлобья. И почесал лоб.

– Я бы и без этого представления согласился. Разве я когда-нибудь тебе отказывал?

– Зато получилось интереснее. Какие-то шесть букв, а сколько эмоций. Ладно, не злись на меня, – Шарух обнял его за плечи. – Ты уже начинаешь оказывать сопротивление – это прогресс. Молодец! Так, ты остаешься или уходишь к себе? – Шарух вопросительно взглянул в глаза другу.

– Если скажешь, что написал.

– Слово из шести букв – самое ценное для любого человека.

– А без загадок нельзя?

– Ну же подумай немного, хватит дуться.

– Мое… имя? – неуверенно предположил Аманти и для подтверждения своей догадки взглянул на Эрни. Тот утвердительно качнул головой.

– Гениально! Идемте ужинать.

– Значит, ты больше не злишься на меня?

– Аманти, о чем ты говоришь? Я горжусь тобой! – Шарух протянул ему руку, помогая встать. – Твоя роль палача превосходна! Я и не смел рассчитывать на большее. Ты и Эрни отличная команда!

Эрни тоже поднялся и, обратился к другу, изображавшему палача:

– Аманти, прости, я не стал вмешиваться.

– Наверно это к лучшему. А то я всегда жду помощи.

Аманти смущенно улыбнулся.

– Ближайшие два дня ты будешь видеть свое имя повсюду в отражениях, надеюсь, это прибавит тебе гордости за свои успехи, – сказал Шарух.

– Ну а твой портрет будет напоминать о твоих успехах.

– О, и не напоминай!

Друзья засмеялись, направившись к выходу из пыточного зала. Шарух и Аманти поддерживали Эрни в пути.

– Но ведь здорово получилось? – настаивал Аманти.

– Здорово! Великолепно! Потрясающе! Доволен?

– Вполне. Говори это почаще и с восхищением.

– Наверно все же надо было тебе усы нарисовать, а то совсем страх потерял.

– Можешь говорить, что хочешь, твои слова меня больше не пугают, – серьезным тоном заявил Аманти.

Оказавшись в апартаментах, Аманти первым делом отправился в ванную комнату, чтобы самому убедиться в том, что написано на лбу и попытаться отмыть надпись, даже зная всю бесполезность этой затеи. Потом постарался скрыть ее под густой челкой волос. Возвращаясь в столовую, натолкнулся на насмешливый взгляд Шаруха, который обо всем догадывался. Не обращая на него внимания, Аманти прошел к столу.

– Что? Не вышло отмыть?

– Шарух, ты хочешь испортить мне аппетит?

– Нет, что ты, но ты выглядишь таким обеспокоенным. Понимаю, по сравнению с твоим художественным вкусом, мой почерк явно хромает. Я же каллиграфию не изучал, извини.

– Все, забыли.

– Молчу, молчу. Приятного всем аппетита!

Некоторое время друзья ели молча. Но Эрни подобное молчание не устраивало.

– Шарух, всегда хотел узнать, откуда тебе еду доставляют?

– Заведение такое есть – «Все для Вас», называется. Они решают все бытовые вопросы. А тебе с едой что-то не нравится?

– С ней все нормально. Стандартный набор. Интересно, а вкусы клиентов учитываются?

– Нет проблем. Напиши на салфетке свою просьбу с именем и оставь на видном месте.

– Я тоже напишу что-нибудь, – уведомил Аманти. – А каталог ассортимента блюд имеется?

– Каждый месяц приносят, – Шарух задумчиво огляделся по сторонам. – Последний лежит где-то… Закажи, завтра, принесут.

– Кстати, Шарух, ты уже решил, чем мы займемся после ужина? – спросил заинтересованно Эрни. – Не зря же ты уговаривал Аманти остаться.

– Чур, я с вами в карты не играю! – категорично заявил Аманти.

– Карты? – Шарух усмехнулся. – Почему ты о них вспомнил?

– Это твое излюбленное средство заставлять друзей делать то, что им не хочется.

– Он меня не заставлял играть в карты, – пояснил Эрни.

Аманти, посмеиваясь, многозначительно переглянулся с Шарухом.

– То есть Шарух просто достал карты, а ты решил: «Почему бы не сыграть?», так?

– Не понимаю, куда ты клонишь?

– И никакой подготовительной беседы? Ни подогретого нужными словами любопытства?

Эрни перестал есть, заподозрив, что вопросы Аманти реально обрисовывают предшествующие игре события. Он даже удивился, как ему самому не пришли в голову подобные вопросы. Подавив усилием воли взбунтовавшееся в душе возмущение, Эрни пристально посмотрел в глаза Шаруху. Потом, выдержав томительную паузу, спросил:

– Надеюсь, хоть твоя подготовительная беседа была искренней?

– Я ни в чем тебя не обманывал. Что я могу поделать, если мои желания стремятся к тому, чтобы исполниться?

Эрни огорченно вздохнул и, возвращаясь к прерванному ужину, напомнил:

– Ты обещал показать библиотеку.

– Вот, кажется, проблема с развлечением на вечер, успешно решена! – обрадовано воскликнул Шарух.

– У тебя есть библиотека? – искренне удивился Аманти.

– Он там скрывает источник своей извращенной фантазии, – с улыбкой поведал ему Эрни.

– Получается, если бы не Эрни, я никогда бы не узнал о твоем тайнике?

– Как-то повода не было сообщать об этом. Ты же сам никогда не проявлял интереса к литературе.

После окончания ужина все трое вышли в гостиную комнату.

– Аманти, помоги шкаф передвинуть, – попросил Шарух.

Шкаф находился у стены, за которой начиналась лестница, ведущая в спальню Шаруха. Причем он был достаточно больших размеров, и, глядя на него, Аманти и Эрни всерьез засомневались в возможности его передвинуть.

– Не уверен, что получится, – произнес Аманти.

– Он на роликах, – Шарух улыбнулся. – Все получится.

Вскоре обоим удалось передвинуть шкаф, причем без особых усилий.

Глазам предстала спрятанная за ним темно-коричневая покрытая блестящим лаком дверь.

– Открывай, – попросил Шарух Аманти.

– А за ней на меня ничего не свалится?

– Извини, разочарую, не успел западню подготовить.

Аманти открыл дверь и несмело вошел внутрь. Эрни тоже направился к замаскированной комнате.

– Что там у вас?

– Тебе помочь? – спросил Шарух.

– Не надо. Я уже могу наступать на больную ногу.

Эрни дохромал до двери и перешагнул через порог, оказавшись в уютной светлой комнате. Три кровати, расположенные вдоль стен, давали понять, что это спальня. В центре комнаты мягкий зеленый ковер с синими ромашками, на потолке хрустальная люстра. Напротив входа, большое полуовальное окно с наружными решетками до его середины.

– Здесь мы будем ночевать, – весело сообщил Шарух.

– Мы? И ты тоже? – удивился Аманти.

– Вы же без меня заскучаете. Идите за мной.

Только сейчас Эрни заметил слева от входа две двери. У одной друзья остановились.

– Та ведет в туалет и ванную комнату, а это… – Шарух открыл ее. В помещении тут же начали загораться лампы. – Библиотека.

– Потрясающе! – восхищенно воскликнул Аманти, первым входя внутрь. – Старинные фолианты, покрытые пылью и полчищами пылевых клещей!

– Все не так пыльно, как ты описал. Здесь установлена специальная воздухоочистительная система с климат контролем.

Эрни увидел с десяток стеллажей, расположенных параллельными рядами, столы для чтения и один – главный с канцелярскими принадлежностями и встроенным каталожным шкафчиком, ящики которого были расставлены в алфавитном порядке. В помещении не было окон.

– Все книги пропитаны специальным составом, – Шарух вынул из шкафа резиновые перчатки, – без перчаток желательно не брать, а самое главное – пальцы и страницы не облизывать.

– Страницы не мять, не рвать, на полях не писать и из помещения не выносить, – продолжил комментировать Эрни, надевая перчатки.

– Все это желательно, но необязательно.

– Можно читать, лежа на кровати? – решил уточнить Аманти.

– На ваше усмотрение.

Весь вечер друзья изучали содержимое библиотеки. Эрни и Аманти откладывали в сторону книги, которые хотели изучить более тщательно. Шарух с улыбкой наблюдал за ними, чувствуя себя необычайно счастливым. Он охотно отвечал на многочисленные вопросы друзей и научил их пользоваться каталогом.

– Надеюсь, полученные здесь знания, значительно расширят вас кругозор и границы вашей фантазии, – многозначительно намекнул Шарух.

– Тебе хочется большего? – иронично усмехнулся Аманти.

Его вопрос остался без ответа.

После посещения библиотеки приятели с книгами в руках вернулись в спальню.

– Я у окна! – заявил Эрни, застолбив первую понравившуюся кровать.

Шарух тоже выбрал себе парочку книг, но, когда погрузился в чтение, запиликал его браслет. Он взглянул на абонента, затем поспешно встал, уведомив:

– Я скоро вернусь.

Выйдя из комнаты, тщательно прикрыл за собой дверь.

– Да, что у тебя? Нашли его?

– Ваш заказ выполнен, каковы будут дальнейшие инструкции?

– Замечательно! Следите за каждым его шагом. Я хочу знать об этом человеке все! Что он есть, что пьет, с кем спит, даже сколько волос на голове! Вы меня поняли?

– Мои люди будут вести за ним круглосуточное наблюдение.

Я жду от вас подробный отчет ровно в двадцать три ноль-ноль в электронном виде. Все до встречи!

После беседы Шарух вернулся в очень хорошем настроении. Аманти заметил в нем перемену и не мог не воспользоваться моментом, чтобы не поинтересоваться:

– Хорошие новости?

– Замечательные!

– Не поделишься с нами радостью?

– Отчего же… поделюсь. Я нашел своего врага!

– Вот как? – заинтересовался Эрни, отрываясь от чтения. – У тебя есть враг? А кто-то говорил о любви ко всем людям.

– Это мой самый любимый враг. Я его так сильно люблю, что до смерти ненавижу! Это мое самое мучительное душевное противоречие… О большем не спрашивайте, я не готов пока отвечать.

Друзья с пониманием отнеслись к его желанию. Многозначительно переглянувшись между собой, они вернулись к прерванному занятию.