Глава 7

 Открываю глаза, разомкнув влажные ресницы, и смотрю прямо в чёрную бездну глаз напротив. Противник также смотрит, не отрываясь, видимо, смакует чужие эмоции.

Открытая шея, ключицы, смуглая кожа - мозг отмечает внешность Сета; нет, его внешность -  кукла, все мы для него только игрушки, и это бесит. Отрываю ладонь от стола (вцепился, пока всё это со мной проделывали). Кулак сжался сам и, прежде, чем насильник понял,  наношу удар, смачно приложившись к холёной физиономии. Мужчина дёрнулся, отпрянув, в изумлении глядя на меня.

— Что происходит? — препод схватился за челюсть, из разбитой губы течёт кровь… Глаза смотрят на меня испуганно… Тёмно-карие, не чёрные, как были за мгновение до удара…

И тихий шелест смеха за спиной. Он тень, всего лишь тень и ему нужно тело… Неприятное открытие. Я-то думал, что это и есть тот самый принц, а вместо этого вижу перепуганного,  ничего не понимающего человека. Связи, этот ублюдок говорил о связи с телом… Какой-то знак, должно быть что-то, что их связывает, иначе Сет не смог бы  проникнуть в тело.

Вскакиваю и рывком стягиваю полурасстёгнутую рубашку с шокированного мужика, легко поворачивая несопротивляющееся тело. На шее, под волосами, знак Анкх… Под моими пальцами он осыпается чёрным песком и тут же становится дымом…

— Проклятье… — выдыхаю, встряхнув руку. — Откуда у вас этот знак?

Мужчина словно отмирает, глядя на меня почти с ужасом, хватается за то место, где был знак.

— Я не понимаю… — шепчет по-арабски.

— Откуда у вас знак Анкх на шее? — спокойно смотрю на сосуд бога… Интересно, сколько таких у него?

— Ты всегда был очень умён, — шепчут мне в ухо голосом таким же сухим, словно пустынный ветер.

— Я не… — мужик испуганно смотрит на меня.

— Извините… — Вы когда-нибудь извинялись перед тем, кто только что жёстко вас поимел? Нет? Я - да… В конце концов, этот человек даже по-русски не говорил - араб, - и каким ветром его сюда занесло? Хотя, знаю каким - пустынным… Проблема нарисовалась нешуточная, ведь я решил, что это и есть Аруэрис… Сет не использует его тело, почему?

— Тебе не убежать… — шелестит голос прямо в уши.

Зла не хватает и первое, что приходит в голову - это… Хватаю дрожащего араба и смачно целую в искривлённый ужасом рот. Шелестящий смех захлебнулся, поток горячего ветра обжигает, араб неприятно сморщился и осыпался передо мной, словно его заживо сожгли, сажа взвилась в воздухе и разлетелась по полу… И тишина…

Вытираю губы и достаю телефон.

— Па, у нас проблема…

— Ты где?

— В универе…

— Что ты там делаешь? Я ведь ясно сказал - сидеть дома, — недовольно выдыхает отец в трубку. - Историк и есть принц?

— Нет, всего лишь сосуд… Если принц на свободе, я не знаю, как он выглядит, — вздыхаю, потянув себя за волосы. — Сосуды меченые, па, у них знак Анкх, и сколько их - я не знаю…

— Неудивительно, всё же ритуал не окончен и Сету сложно находиться в нашем мире совсем без тела… Возвращайся и, прошу тебя, без приключений…

— Да уж куда больше… — усмехнувшись, отключаю трубку.

Выхожу из аудитории, которая оказывается открытой, направляюсь в толчок, чтобы отмыться от спермы. Мерзость какая…

В коридоре - как тайфун прошёл, растерянные студенты и преподаватели, но меня это уже не интересует.

Андрюха; я его, кстати, так и не видел. Что там говорил этот урод? Питался он? Набираю номер друга. Трубку поднимают и вполне довольный товарищ отвечает, что у него сегодня свидание с супер-мужчиной. Вот кто он после этого, если не пидор? Пидор и есть.

— С кем это у тебя шуры — муры? — интересуюсь на всякий случай.

— С историком. Ты не представляешь: такой горячий мужчина. Всегда любил южан…

— М-м-м, — мычу; понятно, что я не скажу, что препод - это не препод, и свидание не состоится по простой причине - историка и не было никогда…

Сосуды богов - это умершие, восстановленные по желанию бога, и чтобы управлять ими, тела запечатывают вот таким знаком Анкх, давая жизнь. Разрушив эту связь, я уничтожил тело, и Сет попросту ушёл в свой мир, но ещё вернётся… Сколько у него таких тел, ждущих наполнение божественной жизнью? И вот ещё что я понял сегодня: по какой-то причине он так и не открыл саркофаг с принцем, а значит - не сможет закончить то, что начал. Смотрю на себя в зеркало: чёрные знаки осыпаются с кожи там, где он меня касался… Пока не остались только на предплечье. Он что, пытался меня напугать? У него это получилось… И всё же, время ещё есть…

— Макс, ты на связи? — голос друга прервал невесёлые мысли. — Что молчишь?

— Историк… смылся, так что, думаю, свидания не будет. 

Не, а что я скажу? Что его тело было выжжено и сделал это Сет, потому что ему не понравилось, что я поцеловал другого? И вот я так и не понял: отчего дружок так тащится от секса с мужиками? Пипец же просто, но этого он точно никогда не узнает. Да я себе лучше язык откушу, чем признаюсь кому-то, что меня трахнули… Напиться и забыться…

В универе больше делать нечего, без сосуда Сет не вернётся… Это что же получается -  теперь придётся проверять всех, кто рядом, на наличие знака? Погружённый в мысли,  остановил сам себя на стоянке… Всё же, привычка уезжать на байке сильнее меня. Вздохнув, направил стопы в сторону остановки.

Дома отца не было. Первое, что я сделал - это отправился в ванну смыть все ощущения прикосновений; больно уже не было, обидно - да, но не больно. Меня так легко скрутили, что начинаешь подумывать, что не так уж ты и тренирован, раз так получилось… Из бара отца достал бутылку виски и влил в себя половину, вырубившись, как только добрался до кровати.

Проснулся я от солнечного света. Солнце нещадно светило в раскрытое окно. Пытаюсь залезть под одеяло, не открывая глаз.

— Вставай уже, пьянь, — голос отца насмешлив.

— Па… — хныкнув как в детстве, прячусь под подушку, но её тоже забирают.

— Вставай, Макс, — настаивает отец.

Вот страшный человек, у меня голова тяжёлая, во рту кака…

— Тебя никто не заставлял выжрать полбутылки вискаря. Неплохого, между прочим. Так что вставай, разговор есть…

Встаю, как зомби с закрытыми глазами, открывать не хочется, в голове каша, мало приятного. Утро не задалось. Почему я не могу просто выспаться? Какой ещё разговор? Что я уже успел натворить?

Вспомнил… Глаза приоткрыл, сползая с кровати и направляясь в душ. Отец на кухне стучит  посудой, готовя завтрак. Каша… бе-е… овсянка… бе-бе… Где мой кофе и бутерброды?

После душа, наконец-то, проснулся. В кухню я вошёл уже вполне ничего. Сел за стол.

— Ну, что тебе удалось узнать? — всё же, отец - лучший, передо мной ставят чашку с кофе. 

Только глотнув обжигающий напиток понимаю, что мир прекрасен, даже по утрам.

— Искать сосуды - напрасная потеря времени, — произнёс отец, садясь напротив меня. — Надо убедиться, что саркофаг закрыт и тело принца Сет не доставал…

— Почему интересно? — зеваю и снова отпиваю из чашки, довольно проурчав. — Он говорил, что принц порвал все связи, пытаясь воскресить любовника… Я вот только не понял бред на тему, что я привязан к телу принца и самого Сета… У него же нет тела… Он дух, злой дух.

— Ну почему же? Сет, как и все боги, мог приходить в мир и, возможно, сам принц - какой-нибудь из многочисленных детей богов. Не забывай, что все фараоны считались богами. И возможно, именно тело принца Сет выбрал для себя. Ведь влюбился он, и приходил тоже он.

— Да какого чёрта? Они там все парами, эти боги…

— Ты же знаешь о битве Сета и Гора? Напомни, что Гор сделал с побеждённым?

— Лишил его яиц и правильно, я бы тоже лишил… — фыркнул я, закатив глаза.

— Не яиц, сын, мужского начала. По совету Бастет Сет был лишён возможности иметь потомство. Возможности приходить в мир людей. Возможно, этот принц последняя кровь и плоть Сета — тело, его тело в нашем материальном мире.

— М-м-м, то есть благодаря киске Сет остался с яйцами, жаль.

— Гор лишил его не просто детей, но и возможности быть с женщиной… Сета сделали геем. А зная, что, собственно, в те времена это не возбранялось, можно сказать, наказание - так себе.

— Спасибо, Гор. — Вот ведь, они, блин, сделали. А я попал…

— Интересно другое, боги общаются только с избранными, а ты его слышишь…

«И многое другое» хотелось сказать, но я вовремя заткнулся. Нет, мой маленький неприятный инцидент так и останется в прошлом.

— Как это происходит? Он входит в тебя?

Я поперхнулся, и кофе разбрызгался по кухне.

— Па, твоё «входит» после информации о гее как-то некорректно. Я слышу, как если бы тебе дули в уши, но уверяю тебя - это снаружи, но не внутри, — откашлявшись, заметил я,  стараясь не смотреть на родителя. Как бы ещё справиться со вспыхнувшим лицом. Одно хорошо - я хоть кашлял по-настоящему, так что, вполне себе оправдание…

— Для него ты - вернувшийся возлюбленный. Боги не ошибаются…

— Да пофиг, чего они там делают, па. Сам подумай: как-то мне не нравится мысль о том, что этот урод положил глаз на мой зад… Я вообще девочек люблю… Как бы то ни было, я здесь и сейчас, и уж точно не горю желанием о продолжении знакомства. Я не хочу ждать, когда проклятье, которое, кстати, он наложил, обретёт силу.

— Нда, неприятная ситуация… — вздохнул отец.

И это он мне говорит; знал бы ты, папа…