Глава 8. Забытая колыбельная

Пройдя всю улицу вглубь, которая заканчивалась Деловым Домом, Марк предложил заглянуть в Почтовый Пассаж. Он хотел отправить открытки бабушке с дедушкой, но не был уверен, что их смогут доставить.

— Ну, конечно, наши письма доходят в Карпатвиль, — уверенно заявила девушка в униформе, будто чуть ли не каждый день они отправляли туда сотню крылатых почтальонов. — Летучие мыши доставят ваши отправления в любую точку страны, или за рубеж. Для очень важных отправлений у нас существуют Породистые Почтальоны, они специально обучены для подобного рода доставок.

Девушка лёгким движением указала на рекламный плакат, где были изображены крупные летучие мыши, с серебристой лохматой грудкой и нахмуренным взглядом. На шее у них красовалась пурпурная бархатная лента, ещё более подчёркивающая их породистое превосходство.

Выбрав красивые открытки с видом на Полуночную Площадь и с поздравлением на День Всех Усопших, Марк заполнил конверты из старой коричневой бумаги и засунул их в пасть каменной горгульи, выступающей почтовым ящиком.

Затем втроём они направились в «Кафейерию» — небольшое уютное кафе, столики в котором обслуживали официанты с острыми ушами, светлой кожей и блестящими волосами. Ровно посредине зала там росла могучая ива, под которой за столиками сидели посетители. А на стенах вместо бра висели большие бледные грибы со светящимися шляпками-плафонами.

Каких только сладостей не было на тамошней витрине! Марк сразу решил — купить все он, конечно, может. Но лучше возьмёт только те, что приглянулись больше всего.

А выбирать было из чего!

Разноцветные Жевательные Жемчужины в перламутровой глазури, с разными вкусами, лежали горой на огромной волнистой раковине… Паукексы — сдобные бисквиты с глазированной паутиной сверху и шоколадно-изюмными пауками, грудились друг на друге. Лунные Леденцы — конфеты на палочках в форме полумесяца сверкали блестящим напылением, привлекая к себе взгляд. Мармеладные Мётлы, которые можно было жевать бесконечно — большие и лохматые, стояли в углу!

Заходящие посетители часто брали с собой развесных Сахарных Скелетов, и не удержавшись, откусывали им на ходу хрусткие черепа, прежде чем покидали заведение.

Всё даже невозможно перечислить!

Особенно Марку понравились Визгливые Вафли — мягкие, пышные, с ягодным конфитюром. Стоило только их надкусить, как воздух выходил из теста издавая звук, больше всего похожий как раз на тоненький визг. Увидев Пряничных Привидений, Марк сразу вспомнил про дедушку. И, несмотря на то что тот всё равно бы не смог попробовать лакомство на вкус, прикупил ему несколько штучек в виде подарка.

Набрав большой пакет сладостей, все взяли по пенистому газированному Колдоктейлю. Необычный напиток с непонятным, но потрясающим сладким и ароматным вкусом, подавали в пластиковых стаканах, напоминающих котёл на ножках. При этом было три разных цвета с названиями «Колдоктейль номер 3», «Колдоктейль номер 5» и «Колдоктейль номер 18». Последний, кислотно-зелёный, брали чаще всего. Он пользовался просто ошеломляющей популярностью! Когда Марку дали новый для него напиток, с серебряными частицами, переливающимися на свету при каждом движении, он осторожно его понюхал. Колдоктейль был сильногазированным, холодным и шипящим. Определить, что было в его составе, не представлялось возможным. Всё напоминало и запах цветов, и конфет, и экзотических фруктов и даже сладкую приторную жвачку розового цвета для детей. А уж на вкус это было вообще что-то невероятное! Колдоктейль хотелось пить, не отрываясь и наслаждаясь каждым глотком непередаваемого вкуса.

— Сладости, это, конечно, хорошо, — подытожил Виктор, когда все трое вышли из Кафейерии. Он пил «номер 5», жёлтого цвета, «как когда-то в детстве» с огромным наслаждением. Даже Карлофф остался довольным, жуя длинного Зефирного Змея у Марка на плече. — Но, может, что-нибудь существенное поедим?

— Например? — громко сёрбнул колдоктейль Дарин. — Если это будут жаренные летучие мыши, я пас.

— Какой кошмар, — возмущённо произнесла полная дама, проходя мимо и случайно услышав фразу. Она с придыханием положила на пышную грудь ладонь и неодобрительно зыркнула на Дарина. — Кощунство!

— Тебе лучше почаще молчать здесь, — посоветовал Марк. — А то ещё нас самих поджарят за твой длинный язык. Так что там насчёт перекуса, Виктор?

— Тут недалеко есть пирожковая, прямо за углом, — могильщик глубоко вдохнул воздух и широко улыбнулся, закрыв глаза. — О… Чувствуете?

Марк принюхался, и правда, ветром донесло тёплый аромат выпечки, от которой было бы глупо отказываться.

— Запах просто объедение! — признался он. — Веди скорее, где это!

— Пойдём! Мы с отцом пару раз там бывали.

И они отправились в пирожковую. Идти пришлось недолго, да и сам аромат, словно вцепившись в нос, тащил к себе. Затесавшись в проулке, между высотными зданиями, пирожковая могла бы запросто потеряться. Но аппетитный запах, заполняющий всё вокруг, указывал верное место нахождения.

Возле аккуратной витрины-окна с вывеской «Парящие Пирожки» уже стояло несколько счастливых покупателей, а ещё парочка на ходу уплетала пышную выпечку.

Приземистая розовощёкая женщина в накрахмаленном белоснежном чепчике и таком же фартучке принимала заказы и выдавала их в бумажных горчичных пакетах с логотипом. Справа от витрины прямо в стене была вертящаяся колона с перечнем начинок в столбик, разделённая по тематикам. Ягоды, фрукты, морепродукты, птица, мясо, овощи, повидла, сладкие пасты… Огромные списки под каждым заголовком с перечислением, казалось, всего на свете.

Подойдя ближе, Марк увидел, как прямо за женщиной-продавщицей, сзади в проёме… летают пирожки, сами укладываясь на противни и отправляясь в духовые шкафы.

— Дарин, смотри, пирожки летают, — поражённо указал Марк.

— Ну разумеется, летают! — добродушно улыбнулась хозяйка заведения, отпустив очередной заказ. — Они ведь парящие!

— Ну да, да, конечно, — закатил глаза Дарин. Он что-то пытался в тот момент снять на смартфон, а затем недовольно тыкал по экрану указательным пальцем. — Прямо сами летают. По воздуху, ага… Поставили просто дисплей с видеозаписью, вот и всё волшебство тебе. Сам говорил — аттракционы для туристов.

Продавщица ещё шире заулыбалась, а Виктор хмыкнул и покачал головой. Сзади подошли две милые старушки в чёрных одеяниях и в длинных измятых колпаках, на одном из которых висел паучок на ниточке. Казалось, будто он живой и шевелит лапками при движении. Или, всё же, не казалось…

— У вас так много начинок, — прокручивая колонну с меню, признался Марк. — Даже и не знаю, что выбрать. Что, есть все-все перечисленные?

— Абсолютно! — утвердительно заявила женщина. — Пирожки готовятся прямо сразу, так что с пылу, с жару отведаете! Всё, что указано, все начинки на любой вкус.

В этом не было никаких сомнений. Но Марк не знал, что выбрать. Глаза разбегались. Тут были даже пирожки с пираньей и с той же болотной морошкой. А вот у остальных покупателей не было никаких проблем, — они точно знали, что брать, потому что были завсегдатаями.

— Ну что, выбрал? — поинтересовался Виктор.

— Нет… Не могу определиться. Дарин, а ты с чем будешь?

Дарин тем временем опять скривился и снова стал тыкать в экран смартфона.

— А? Что? А, пирожки… Не важно, любые возьмите, всё съем.

— Что у тебя случилось? Опять связь не ловит?

— Да связь тут вообще не ловит… — признался друг. — Но теперь и камера косячит. Все фотки размытые, ничего не видно. Не вдуплю, в чём дело. Почистить надо, или вообще сломалась?

Дарин снова попытался что-то запечатлеть, но, судя по выражению лица, у него и в этот раз ничего не вышло.

Подходила уже очередь Марка, а он никак не мог определиться, какие же хочет пирожки. Выпечкой пахло просто сногсшибательно и начинки хотелось тоже необычной и вкусной, ни в чём не уступающей…

— Вчера опять еле долетела домой, — послышался голос старушки сзади. — Метла уже не слушается, совсем беда. Или это я уже плохо управляю, даже не знаю. Эх, старость не радость…

Марк, делая вид, что так же изучает меню, всё своё внимание переключил на разговор позади.

— Ты всё ещё летаешь? — раздался второй, удивлённый голос. — Я уже давно только порталом пользуюсь. Когда-никогда повозкой или поездом, если уж совсем прогуляться охота. Да и куда мне ходить-то? На базар, разве что, да и в Пошивочное за пряжей. А так всё одна да одна. Ну как одна… С котом, конечно, — захихикала старушка.

— А я никак не могу привыкнуть, с помела слезть. Хотя и правда, пора бы остепениться уже, возраст не тот. Больше века верхом пролетала. Тоже надо на порталы перейти, а то устаю ужасно. Ноги гудят, спина болит.

— Вот-вот, и я тебе про то же.

— Сейчас куплю парочку пирожков с угрём, и поскорее к себе. Сяду у камина, заварю ромашку… А то так устала за сегодня, ты даже себе не представляешь.

Марк стоял, боясь даже в лишний раз пошевелиться, чтобы не упустить ни единого слова. Разговор был очень странным. Что это? Очередной аттракцион для поддержания атмосферы? Сразу вспомнилась фраза Дарина, что всё в Страхсильвании как-то чересчур… И странный ответ Анджея, что чересчур тут быть не может ничего. Неужели этих двух пожилых женщин используют тоже для развлечения туристов — одевают в мрачные одежды, и они ходят и говорят, как бы мимоходом, заученные реплики? Не слишком ли всё продуманно, не слишком ли трудоёмко?

Виктор снова обратился к Марку и, похоже, звал его уже не в первый раз… Заслушавшись разговором старушек и погрузившись в раздумья, Марк даже не сразу откликнулся.

— Я говорю, ты уже определился? — поинтересовался могильщик, улыбаясь и поглаживая шарф перчаткой. Смотрелся бабушкин подарок на нём просто восхитительно.

Марк лишь пожал плечами:

— Нет, так и не могу выбрать ничего. Знаешь, возьми сам что-нибудь на свой вкус. А то у меня голова кругом идёт от этих наименований. И… Давай пропустим бабушек вперёд, а то им стоять в ожидании тяжеловато.

— Бабушек? — хмыкнул Виктор. — Ну ладно.

— А что такого?

— Да нет, ничего. Бабушки, так бабушки. Давай, пропустим, конечно.

Марк не понял, почему могильщик так отреагировал на его предложение, но сразу же развернулся к старушкам и, наконец, смог их полностью разглядеть.

Обе были низкорослые, горбатые и облачены в чёрные платья из плотной тяжёлой ткани. Их можно было бы с лёгкостью спутать, если бы не очки-полумесяцы на носу у одной и длинный, крючковатый нос у другой. Ну и разные пауки — у одной на кончике островерхой шляпы, а у другой в виде мехового брелока на кожаной сумке-мешке.

— Извините, что отвлекаю. Но мы решили вас пропустить. Проходите, — предложил Марк.

— Ну что вы, — зардевшись, махнула рукой старушка в очках. — Мы постоим, ничего страшного.

— Нет-нет… Не стесняйтесь. Я просто никак не могу определиться с начинкой, а вы уже и так ждёте достаточно долго.

Тем временем продавщица отпустила предыдущего покупателя и настал черёд Марка.

Старушки переглянулись и согласно кивнули друг другу.

—  Ох, это так благодушно с вашей стороны, молодой человек. — произнесла та, что была с брелоком-пауком на сумке и еле-еле волоча ноги, прошла вперёд. Вторая засеменила, насколько могла, следом.

— Премного благодарны, — сказала она, слегка улыбнувшись и её глаза будто бы игриво блеснули. Хотя, конечно же, это блеснули стёкла очков, а не сами глаза. — У вас такой необычный питомец.

Карлофф негромко каркнул и спрятался где-то за спиной Марка, вжав голову в плечи и осторожно выглядывая сбоку.

Марк отступил в сторону к Дарину и Виктору, пропуская пожилых дам. Они заказали пирожки, а затем продолжили разговор, к которому Марк внимательно прислушался.

—…и я вот опять на Отощин подсела, представляешь? — сетовала крючконосая. — Ну да ладно. Хоть какая-то радость в жизни, на старости лет.

— И не говори. Я хоть вдоволь могу наесться теперь. Раньше ведь как — один кусочек, а на боках годами. А теперь этот Отощин есть. Главное только его умеренно выпивать, дозированно. А то в прошлом месяце я в такую тростиночку превратилась, что за метлой можно было прятаться, — захихикала очкастая.

Крючконосая тоже затряслась от негромкого скрипучего смеха.

— За метлой ещё ладно. Главное, чтобы не за кочергой, — прыснула она.

Тут как раз подоспел их заказ и старушки, взяв тёплые пакеты, расцвели прямо на глазах. Виктор сразу же прильнул к окошку и заговорил с улыбчивой продавщицей.

— Большое вам спасибо, — проходя мимо, поблагодарила Марка крючконосая старушка и положила свой пакет в сумку-мешок.

Вторая, очкастая, приветливо улыбнулась. Паучок, что висел на ниточке её остроконечного колпака, зашевелил лапками и ловко вскарабкавшись, скрылся где-то внутри.

— Ну что вы, не за что, — промямлил Марк, громко сглотнув, после увиденного. Пауков он совершенно не боялся, но как-то было неожиданно, что тот всё-таки живой, а не всего лишь болтающееся украшение.

Дарин, тем временем, потеряв надежду на то, что сделает снимки, спрятал телефон в карман и угрюмо оглядывался по сторонам.

— Какой воспитанный мальчик, хоть и нечестивый, — донёсся до Марка голос очкастой старушки издали.

— И не говори, — согласилась вторая. — Не в пример нашим оболтусам.

Марк не поверил своим ушам. Нечестивый? Нет… Наверное, она сказала что-то другое. Или же всё-таки он услышал именно это слово?! А, может, это не про него? Хотя, о ком ещё тогда?

— Ты это слышал? — спросил Марк Дарина.

— Что именно? — не сразу понял друг.

— Ну, те старушки… Что они сказали?

— Большое вам спасибо они сказали.

Марк понял, что спрашивать Дарина бесполезно. Тот всё равно не обратил на это никакого внимания.

Марк так и стоял, повторяя про себя фразу и наблюдая, как фигуры в тёмных платьях медленно удаляются за угол. Нечестивый… Что бы могло значить это слово, здесь, в Страхсильвании?..

— Марк! М-а-арк! Да что с тобой сегодня такое? — раздался голос Виктора позади.

Марк повернулся и увидел могильщика, держащего в руках два набитых пирогами бумажных пакета. Из каждого исходил ароматный пар и выглядывал цветастый уголок.

— Взял нам с вяленым крокодилом, с квашеным лишайником и с дикой вишней. Ты же любишь вишню, я помню!

— Да, спасибо, — отозвался Марк и вытащил из пакета яркую бумажку. Это оказалась рекламная листовка с изображением круглого у основания и сужающегося к концу флакона, с завлекающим текстом и броской надписью посередине:

«Сегодня пышка, завтра худышка! Похудильная настойка на основе ядовитых сербских трав «Отощин»! «Отощин» — всего три капли, и вы на три размера тоще!»

Это было то самое средство, что обсуждали старушки… Марк посмотрел в сторону, где ещё мгновение назад были сгорбленные фигуры, но их уже и след простыл.

— Ты чё такой кислый? — жуя, спросил Дарин. Он взял один пакет у Виктора и уже умудрился откусить вытащенный пирог.

— Да так, подустал немного, — не нашёлся, что ответить Марк. — Наверное и правда нужно перекусить, сил набраться.

— Стопудово! А эти пирожки ничего так… Зелёная начинка какая-то. Это что, трава?

— Почти. Лишайник, — объяснил Виктор. — Квашеный.

— Ну не реально же лишайник, да? Просто по приколу так назвали, для туристов…

— Нет. Лишайник. На самом деле.

Дарин перестал жевать, принюхался к начинке и задумался.

— М-да? — спустя какое-то время произнёс он, а затем стал опять активно двигать челюстью. — Ну и фиг с ним. Зато вкусно! Иногда лучше чего-то не знать, чтобы не портить себе весь кайф.

— Это точно, — согласился Марк и вытащив из пакета Дарина пирожок, надкусил пышное тесто. Внутри оказались крупные и сочные спелые вишни. Настолько вкусные, что отвлекаться на дальнейшие разговоры желание моментально пропало.

 

* * *

В поисках подходящего местечка, где удалось бы неспеша полакомиться пирожками, Марк, Дарин и Виктор набрели на небольшой сквер. Разместившийся среди высотных зданий в длинном внутреннем дворике, он был засажен раскидистыми деревьями с остатками сухих листьев на длинных кривых ветках.

Пройдя вдоль извилистой аллеи, слабо освещённой фонарями, все трое уселись на кованную лавку. Там же, на противоположной стороне уже расположилась женщина с коляской и маленьким мальчиком.

Коляска по своей форме напоминала настоящий маленький гроб, а козырёк был выполнен в виде паутины, из блестящего в темноте металла. Сидящий рядом мальчик с аккуратно причёсанными волосами, в шортиках и длинных гольфах, играл с конём и всадником без головы. Причём, сомнений, что у всадника не было головы с самого начала, не возникало никаких.

— Я в шоке — ребёнок в гробу лежит! — прошептал Дарин и для пущей убедительности повторил: — В гробу, прикинь?!

— Это просто коляска… — объяснил Марк. — Просто в форме… напоминающей гроб.

— Ага. Гроб… точнее гробик. Уютненький, миленький гробик! Для детишек!

Как только Марк сел на лавку, то почувствовал неудобство. Вытащив из заднего кармана джинсов измятую брошюру, он понял, что совсем забыл про подаренный в поезде путеводитель.

— Ого. Откуда это у тебя? — тут же поинтересовался Виктор.

— Да так, купил на всякий случай, — решил не вдаваться в подробности Марк. — Сейчас посмотрим, что тут интересного.

Но вместо того, чтобы заглянуть внутрь, Марк снова отвернулся к другому концу лавки. Женщина, одетая сплошь в чёрное, с длинной кружевной накидкой на убелённой сединой голове, сухонькими ручками качала коляску и что-то еле слышно напевала ребёнку в ней.

— М-м-м… Лунным светом всё залито… И деревья с громким скрипом… М-м-м… — донеслось несколько слов. Мелодия казалась такой знакомой, но вспомнить, что это была за песня, Марку никак не удавалось.

— Ну что, путеводитель покажешь? — отвлёк раздавшийся голос Дарина. — А то это единственная развлекуха у нас сейчас. Вай-фай тут не ловит.

Задумавшийся Марк открыл брошюру и пролистав, остановился на карте Умотанной Улицы. Круглая, в виде сильно закрученной внутрь буквы «С», она немного напоминала спираль.

— Да уж, действительно умотанная улица, — прокомментировал Дарин, аппетитно жуя пирожок с крокодилом. — Пока всю обойдёшь, умотаешься!

Марк стал читать обозначения возле домов:

— Так… Вот Кафейерия, вот Почтовый Пассаж, книжный магазин Фолиант, и Террарий. А Парящих Пирожков нет. Видимо, только местные про них и знают. А говорил, что чуть ли не лучший путеводитель, с секретными местами…

— Кто говорил? Я? — опять задал неудобный вопрос Виктор.

— Да нет, продавец…

Марк снова услышал, как женщина напевает мелодию и слова:

— И над городом помчится ночь седая…

Внезапно Марк, сам того не замечая, произнёс негромко следом:

— Пожилая, погружая кроху в сон.

Странные чувства охватили Марка. Ему стало как-то тепло на душе, и он даже слегка улыбнулся от внезапно нахлынувших приятных эмоций.

Виктор и Дарин уставились на Марка, и даже Карлофф тревожно каркнул и спрыгнув с его плеча, сел на боковине лавки.

— Эй, братан, — защёлкал пальцами перед глазами Дарин. — С тобой всё нормально вообще?

— Да отстань ты! — отмахнул руку друга Марк. — Это ведь колыбельная… Я где-то её уже слышал! Но, как и где, не могу вспомнить. Виктор, послушай, может ты её знаешь.

Могильщик перестал жевать и сел вполоборота, чтобы лучше разобрать звучащие изредка слова. Спустя какое-то время, он снова обернулся:

— Нет, я такой не знаю. Похоже, какой-то местный фольклор.

— В том и дело! Очень странно. Откуда же тогда я могу её знать, и тем более помнить слова?

— Наверное, тебе бабушка напевала в детстве. Вот ты и вспомнил сейчас, когда услышал.

— Нет, бабушка напевала про двенадцать привидений, живущих на холме, — утвердительно замотал головой Марк.

— Жесть какая-то… Бр-р-р! — передёрнуло Дарина. — Может ты тогда её услышал где-нибудь в Интернете? Ты же постоянно ищешь всякую инфу про Страхсильванию.

— Не думаю. Я бы уж точно запомнил. Сведений про деревню очень мало, а уж таких уникальных вещей там и подавно нет.

Посидев ещё немного и послушав голос женщины, Марк вновь вернулся к путеводителю.

— Ладно… Так, ну мы обошли всё, что могли, — сказал он, рассмотрев карту. — А вот и Скверный Сквер, где мы находимся. Есть ещё Таверна «Холостое Проклятье» — самое злачное место в Страхсильвании, как написано. Но, думаю, туда мы уже не пойдём. А Переулок Предсказаний посетить нужно обязательно. Ничего про него не слышал даже! Наверняка там много интересного!

Сбоку снова донёсся голос женщины:

— М-м-м… А по улицам пустынным…

И Марк продолжил:

— Поползёт туман змеиный…

Карлофф снова каркнул.

— Ты уже прямо на ходу рифмы складываешь, — пробурчал Дарин.

— Нет, это строки колыбельной. Говорю тебе, я где-то уже слышал её!

— Марк, да успокойся. Поищешь эту колыбельную потом в Интернете.

— Нет… Я пойду и спрошу о ней прямо сейчас.

— Ты что, серьёзно?

Но Марку было не до долгих объяснений — он взял пакет с пирожками, и пошёл к другому краю лавки.

— Эй, а пирожки зачем? — послышался вслед голос Дарина.

Мальчик сразу обратил внимание на подошедшего Марка. Он перестал играть со всадником и лошадью, издавая звуки цоканья копыт и посмотрел на незнакомца с интересом. В отличие от женщины — она так и продолжала качать коляску. Там, под одеяльцем, спала девочка, крепко держа тряпичную куклу вуду с пришитыми пуговицами вместо глаз.

— Здравствуйте. Извините, что беспокою, — нерешительно произнёс Марк.

— Да-да? — отозвалась женщина, перестав петь и медленно подняла голову. За кружевом накидки, да ещё и в темноте сквера её лицо совершенно невозможно было разглядеть.

— Колыбельная… Вы напевали её. Я услышал несколько слов, и они показались мне знакомыми. Но я совершенно не могу вспомнить текст. Вы знаете её полностью?

— Ну разумеется, — заулыбалась, судя по голосу, женщина. — Я уже не одно поколение вырастила на ней. Это Страхсильванская Колыбельная. Мне её прабабушка ещё напевала. А сейчас в моде уже другие стихи, иные мелодии…

— А вы могли бы её напеть ещё раз? Я хочу записать, если вы не возражаете, — и Марк вытащил из кармана смартфон, открывая приложение диктофона.

— Конечно могу, дорогой. Я хоть и нянька, а не певица, — засмущалась женщина, — но уж постараюсь изо всех сил…

И, немного прокашлявшись, женщина исполнила в очередной раз мелодию, которую напевала всё это время. Только теперь она делала это громче, идеально вытягивая ноты и внятно произнося каждое слово:

В чёрный саван облачится

И над городом помчится

Ночь седая, пожилая,

Погружая кроху в сон.

 

Лунным светом всё залито

И деревья с громким скрипом

Колыбельную играют

Малой крохе за окном.

 

А по улицам пустынным

Поползёт туман змеиный

И укутает кроватку

Крохи бледной пеленой.

 

И с погостов души предков,

Пока спишь ты, кроха, крепко,

Поспешат скорей явиться,

Чтобы уберечь покой.

 

Как только колыбельная закончилась, Марк остановил запись и сохранил трек.

— Большое вам спасибо, — поблагодарил он.

— Ох, да не стоит, — махнула рукой женщина. — Пусть колыбельная живёт и дальше, ещё и меня переживёт. А то так и канет в Лету наше народное, страхсильванское творчество…

— Она очень красивая и необычная. Знаете, мы тут заглянули в Парящие Пирожки. Возьмите, пожалуйста, в благодарность от нас.

— Ох, да что вы… Я уже не ем — возраст не тот, а крохе пока что рано… Впрочем, возможно, мальчик захочет. А с какими у вас начинками?

— С вяленым крокодилом, с квашеным лишайником и с дикими вишнями.

Услышав последнюю начинку, мальчик тут же выпрямился и глаза у него нескрываемо заблестели. Но женщина оказалась куда спокойнее.

— Нет, с лишайником и крокодилом ему нельзя, — с сожалением поведала она. — У бедняжки аллергия на чеснок. А вот с вишней он как раз очень любит. Но не больше одного, иначе озорник перебьёт весь аппетит к обеду.

Марк сразу же запустил руку в пакет и достал румяный пирожок с вишнёвым подтёком, который и протянул мальчику.

— Что нужно сказать дяде? — назидательно спросила женщина.

— Спасибо, — тоненьким голоском произнёс мальчик, и живо взяв из рук Марка пирожок, впился в него своими совсем не детскими клыками. Из угла его довольного рта потекла алая струйка тягучего сиропа.

— Свихнуться можно, — изумился Дарин, наблюдая за всем происходящим.

— Слишком рано, — возразил Виктор. — Мы тут всего первый день.

— Но этого уже навалом, чтобы крышак поехал!

— Хватит ёрничать, — подошёл к друзьям Марк. — Давайте скорее ешьте и пойдём в Переулок Предсказаний. Времени на прогулку почти не осталось.