Table of Contents
Free

Білінгва

Уладзіслаў Наважылаў aka Lesley Knife
Story Digest, 281 399 chars, 7.03 p.

In progress

Table of Contents
  • День 89-ый
Settings
Шрифт
Отступ

День 89-ый

пил минеральную воду. После вчерашних приключений меня мучил жестокий сушняк. Тем более, что в таком состоянии пить кофе не позволит инстинкт самосохранения. Сердце беречь надо.

Минералка была холодной и прекрасной.

Нутро не замаскируешь. Как бы мой двойник не наряжался и не перекрашивался, я бы все одно его узнал. Вот только, к чему я увидел двойника?

Память услужливо напомнила мифологию. Скандинавский Сван, Немецкий Доппельгангер, Британский Рэйз — все это двойники, являющиеся перед смертью.

брыкнул головой, отгоняя дурные мысли.

Если бы так, то не пил бы я сейчас воду.

целом, ситуация, сложившаяся в Пространстве Сна, более всего напоминала мне мудреную игру с непонятными целями и правилами. Точнее, насчет правил я уже знал — их нет, или они какие угодно.

На часах уже было двенадцать. Я лежал на диване и тупо переключал программы кретиноскопа. Вскоре я убедился в том, что мне не покажут ничего интересного и выключил ящик.

Лег и стал сканировать взором потолок. Тоже неблагодарное занятие.

Зазвенел телефон, разгоняя мрачное настроение. Я поднял трубку

промычал нечто невразумительное.

Звонил Антонович.

— Ну так что, поедем?

— Э-э-э… куда? — растерялся я.

— В Минск, мы же договорились! Ты что, забыл? Я растерялся.

— Я… договорились?

Антонович захохотал. Я потер висок:

— А что мы забыли в Минске?

— Ты сам собирался повезти меня в столицу, дескать, там полным-полно музыкантов. Познакомиться там, поиграть…

— Знаешь, что-то мне неохота сегодня куда-то ехать. Ты сейчас

где?

— На вокзале.

— В общем так…

задумался. Действительно, очень неплохо было бы сменить обстановку на пару суток. Опостылел мне этот Гомель уже. Да.

— У тебя деньги есть? — спросил я как можно более равнодушно.

— Конечно!

— Возьми билеты на завтрашнее утро… Поезд в шесть сорок две.

одиннадцать — там.

— Знаю такой…

— Я тебе завтра деньги отдам.

— Будь спок!

целом это и есть суть разговора. Договорились и ладно. Деваться было некуда — Антонович слишком загорелся идеей

собрать команду. И хоть я не очень-то верил в эту перспективу, было бы неприлично отказать ему: он уже успел выклянчить недельный отпуск за свой счет.

…Ванна заполнилась теплой водой. Я включил радио и погрузился в стихию. Тело расслабилось.

На самом деле, последние пару дней я изнывал от тоски. Скука крепко вцепилась в меня: даже дружеские попойки с развязыванием рук, мозгов и языка не обладали своей обычной магической силой. Каждый раз, закрывая за собой оранжевую дверь, я все дальше и дальше удалялся от обыденного мира.

вылил себе на голову кружки две воды (душ протекал и брызгал во все стороны, поэтому я им пока не пользовался) и стал читать вслух Хлебникова:

Из мешка

На пол рассыпались вещи!

я думаю, Что мир — Только усмешка, Что теплится

На устах повешенного.

Меня это стихотворение обычно приводило в чувство. Это был своего рода антидепрессант, причем очень эффективный.

Сквозь радиобред я услышал гром.

«Наконец-то! Кончится эта парилка проклятая».

быстро вылез из ванны, вытерся, оделся и выскочил на балкон. Дождь был знатный.

высунул под летящие капли голову и зажмурился от удовольствия.

«Есть еще порох в пороховницах!»

Меня охватила эйфория. Хотелось раскинуть руки и громко читать стихи, или петь песни во всю луженую глотку.

Но единственное, что выскочило из моего лексикона в этот момент, было лаконичное:

— Эх!

Получилось впихнуть все эмоции в один выдох. Я на несколько минут превратился в восторженное междометие…

…День приближался к занавесу. Я завел будильник на пять утра, подкрепился чаем с печеньем и лег, ожидая прихода сна.

В голове торжествовала некая симфония. Я часто слышу музыку перед сном.