Грета привычно массировала грудь Клериль, разминая бережно и аккуратно, именно так, как нужно, чтобы не застаивалось молоко и не было потом никаких проблем. Уж сколько дам она перемассировала в гареме — и не счесть. Вот только сейчас ситуация отличалась. Клериль ей нравилась. Во всех смыслах слова. Не потому, что была матерью их правнука, если точнее, то правнука Аграна, ведь у самой Греты с детьми не сложилось, но все же… Скорее потому, что у нее весьма боевой характер и достаточно серьезное отношение к жизни. А еще потому, что она была демоницей из другого мира. Непривычной, необычной, да еще и блондинкой в придачу.

Движения Греты стали еще более бережными и нежными, в конце концов, Клер заслужила. И не только тем, что не сдалась, не забила и даже не бросила ребенка в каком-нибудь храме. Скорее заслужила своей стойкостью и настойчивостью. Ну какая женщина будет бегать по чужому миру с пузом в поисках папаши, чтоб набить ему морду? А эта бегала. Не нашла, к сожалению, ну да то не беда. Если захочет отомстить, то найдет способ.

Грета видела в Клериль себя. Молодую, безбашенную и совершенно не боящуюся никого и ничего. Ту самую горделивую девчонку, которую просто спихнули Владыке в гарем и сказали, что отныне ее место здесь. Ту девчонку, которая вцепилась в эту жизнь всеми зубами и лапками и таки выгрызла себе и место в гареме, несмотря на отсутствие детей, и почетную должность жены до сих пор, и даже ту самую пресловутую нежную семейную любовь. И ей почему-то не хотелось, чтобы Клериль повторила этот тяжкий путь. Конечно, у нее совсем другие перспективы, но зачем переть напролом через горы, если можно поехать по дороге?

— Мне кажется, или это уже не массаж? — удивленно спросила Клериль, когда Грета огладила ей плечи, плавно стекла к рукам и шее. Это уже больше походило на поглаживания.

— Да, ты права, я немного увлеклась, — Грета ни капли не смутилась и лишь чуть тряхнула рыжей головой. — Но если тебе не нравится, то я прекращу.

— Да чего там, нравится, — не стала кривить душой Клериль и лишь вздохнула. Жизнь снова сделала крутой поворот, и теперь она из никому не нужной пришлой девки превратилась буквально в невестку бывшего Владыки. Разумеется, неофициальную и даже ненастоящую, но все же… От этих поворотов уже начинало подташнивать, но что делать. Уходить из дома, где все к ней относились более чем благожелательно, было бы верхом идиотизма, ну а то, что она тут на птичьих правах… ну что поделать, лучше так, чем в одиночку перебиваться по чужим домам и рисковать нарваться на весьма озабоченных хозяев. Да и прав там у нее будет еще меньше, чем здесь.

— И ты совсем не против капельки ласки? — уточнила Грета с хитрым прищуром глаз. Выглядела она сейчас очень похоже на тех самых суккуб искусительниц.

— Ну… если так подумать, то… не против, — Клер лишь качнула головой, вглядываясь ей в лицо. Чужая жена и одновременно подруга. Демоница старше ее на сколько-то там тысяч лет. Можно сказать, прабабушка. И все же… красивая статная женщина, уверенная в себе, сильная и весьма искушенная в этой странной семейке.

Нет, Клериль знала, что в браке и в гаремах в особенности жены могли не ограничиваться супругом и побаловать друг дружку, но то законные жены одного гарема, а она… как бы ни туда и ни сюда, застыла на перепутье длинною уже в пару месяцев и все никак из него не выберется.

Грета ласково провела ладонями по ее плечам, разминая застывшие мышцы. Ее руки скользили то плавно и нежно, то чуть нажимали в определенных точках, заставляя Клериль расправить плечи, выровнять спину и вдохнуть полной грудью. Периодически она возвращалась к затылку и шее, снова оглаживала и массировала, потом опять к груди и так по кругу, будто не зная, чего сама хочет добиться. Ароматное масло из фруктов напитывало кожу влагой и буквально пропитывало запахом.

Клериль только сейчас поняла, что уже давно не стесняется никого из этой семьи и спокойно переносит все процедуры, будучи оголенной до пояса. В целом, ей даже нравилось — ничего болезненного или сложного с ней не делали. Ей показали, как правильно сцеживать молоко, чтобы двум детям хватило на ночь и ей не пришлось вставать. Ей объяснили, как нужно ухаживать за грудью, чтобы кожа не трескалась, соски не лопались, и все это не превращалось в кровоточащую рану. Ей показали, как можно самой делать массаж, но все же Грета взяла эту обязанность на себя. И было видно, что Грете это нравится, на самом деле нравится. Как и нравится Клериль. В ее жестах, взглядах и осторожных касаниях то и дело мелькало «ты уже наша, ты уже моя». Клериль это не пугало. Все же Грета — женщина и женщина довольно опытная, весьма умелая и достаточно аккуратная. Грета никогда не позволяла себе чего-то такого, что не нравилось бы самой Клериль. И сейчас все было более чем закономерно. Потому что ее прикосновения Клериль нравились. Она не хотела отталкивать нежные и одновременно сильные руки, не хотела, чтобы это прекращалось. О ней на самом деле заботились, ее на самом деле любили.

Да, это не походило на бешеную страсть, не выносило мозг и не опьяняло. Это были взвешенные чувства взрослой демоницы. И Клериль иногда завидовала тому, что они могут так чувствовать. Что они и правда любят, а не просто терпят, потому что деваться некуда. Ей бы хотелось понять, как это, но она пока не могла смириться с тем, что потеряла карьеру, просела в магии и нуждалась в помощи, как бы это глупо ни звучало. В помощи с ребенком, в помощи с кормлением, с купанием… порой даже с одеванием, если грудь все же немного побаливала после ее родного сына. Ребенок рос нормально, но все же ел как не в себя, что вынуждало кормить его чаще, чем мелкого приемного. И это до сих пор никак не заканчивалось.

Когда волосы Греты коснулись ее обнаженной спины, а дыхание — кончика уха, Клериль неосознанно вздрогнула. Умом она понимала, что ничего дурного тут нет, но все же… все же отчасти побаивалась проявить себя настоящую. И побаивалась ответить Грене на ее почти невинные замашки. Потому что… она ведь даже им не супруга. Она просто кормилица, которую взяли в дом по необходимости. Роди Магрет раньше и… она бы просто не понадобилась. О ней бы никто не узнал. Но обстоятельства сложились именно так, а не иначе.

Клер потянулась к руке Греты и мягко огладила ее запястье. Она не могла похвастаться большим опытом, но все же кое-что знала и умела. И просто хотела бы… не быть равнодушной. Она видела, что этих демонов равнодушие ранит сильнее, чем любые другие даже злобные слова. Она касалась Греты так, будто та настоящая драгоценность. Да в каком-то смысле оно так и было. Драгоценность, давно выпавшая из шкатулки и живущая своей жизнью.

Грета склонилась над Клер сзади, осторожно коснулась подбородком ее плеча, будто спрашивала разрешения — можно ли ей продолжать или все же нужно остановиться, закончить процедуру и отправить кормилицу спать. Но… бережное касание было чем-то вроде разрешения. Еще не открытым приглашением, но вполне себе хорошим знаком.

— Грета, я ведь… не ваша супруга, — Клериль смущенно потупила взгляд. — И вообще в семью не вхожу.

— Это пока что, — уверенно ответила она, наглаживая Клериль шею, под ключицей и немного грудь. Просто удовольствия ради. — Мы уговорим Аграна, рано или поздно он и сам додумается, но лучше пусть это будет раньше.

— Ты думаешь, это хороший выход? — пальцы Клер заскользили по ее ладони, задержав ее на груди дольше, чем положено.

— А чем тебе не выход? — Грета на миг задумалась. — Мы тебя уже знаем и против тебя не будем. У тебя есть ребенок Владык, значит в будущем, ты сможешь выносить еще одного, если захочешь. К тому же, ты чудесная девушка и заслуживаешь чего-то получше, чем всяких озабоченных идиотов. Не, мы тоже озабоченные, но все же… — она шаловливо переплела пальцы с пальцами Клериль, погладила ладонь. — Все будет нормально, вот увидишь.

— А что, если нет?

— Ну тогда что тебе терять? От меня ты точно не понесешь бастарда, — лукаво подмигнула ей Грета.

— Хороший аргумент, — на лице Клер впервые мелькнула улыбка. Настоящий отголосок чувств, а не просто дежурная улыбка при встрече с кем-то из семьи. — Хотя говорят, что кормящие не могут снова родить пока не выкормят…

— Бред. Если бы это было так просто, то многие кормили бы детей почти до совершеннолетия, — ухмыльнулась Грета и осторожно потянула ее губами за мочку уха. Нежно, аккуратно, интригующе. Поцеловала и снова потянула, поддразнивая.

— Если бы все было так просто… — эхом отозвалась Клериль и зажмурилась. По коже прошлись мурашки — от прикосновения, от чужого дыхания, от ласковых и нежных губ.

Грета неспешно очертила дорожку поцелуев по всей шее к плечу, а после и к спине. Она нарочито поддразнивала и тянула время, давая возможность Клерить перестать жевать мысленную жвачку о будущем и сосредоточиться на настоящем. Потому что будущее туманно и неопределенно, а настоящее есть здесь и сейчас — они обе в тишине и покое, им никто не помешает, ведь служанки уже забрали сцеженное молоко и отнесли к детям, а супруг как обычно бродит по лесу с Шеннаром, ведя задушевные разговоры. Хлоя уже давно уложила Магрет, а сама наверняка готовит на завтра заготовки, чтобы быстро набросать завтрак и сбежать в академию. Кайрин… тот вряд ли придет к ним, скорее возьмет дежурство с детьми в самое неудобное время — после полуночи. Они и правда предоставлены сами себе и могут воспользоваться моментом.

Последний поцелуй вышел чуть более страстным, он заставил Клериль выгнуть шею и подставить ее поудобнее. Грета чуть прикусила тонкую нежную кожу, на которой уже зашевелилась чешуя — такая же золотая, как волосы Клер. Солнечная демоница — редкость, сокровище и, конечно же, великая красота. Вот только дома ее наверняка не ждут с бастардом. Ведь если бы ждали, то она бы туда вернулась, а не теснилась в снятой комнатке.

— Грета, ты… ну скажи, что причаровала, что ли, — рассмеялась Клериль и потянула ее к себе так, чтобы наконец-то заглянуть в лицо. Чтобы увидеть в ее глазах собственное отражение. И чтобы, наконец, все было взаимно.

— Да ну, кем же я буду, если стану и правда пользоваться магией, чтобы соблазнить красивую девушку? — притворно удивилась та и обняла Клер, теперь уже крепко и по-настоящему.

Клериль сама потянулась за поцелуем. Она действительно хотела попробовать — как это, когда все осознаешь, сама всего хочешь и сама решаешь, что и как тебе делать. Когда без чужого обаяния и без принуждения. И когда все получается так, как следует, а не как обычно через задницу. Впрочем, не сказать, что у нее был слишком богатый опыт, но все же… Грета явно собиралась стать частью этого опыта.

Грета целовала неспешно, несколько властно, чуть прихватывала Клер за затылок и тянула волосы — не больно, просто ощутимо. Она все время словно оказывалась на шаг впереди и тут же поджидала подругу. Она продолжала поглаживать упругую грудь, касалась тонких ключиц, потянулась чуть ниже к животу. Клериль нравилась ей вся — такая, какая уж есть со всеми своими достоинствами и недостатками. Ее не пугала ни сила берсерка, ни возможная трансформация — если бы это было так, Грета не прожила бы столько лет с Владыкой. Так что появляющиеся под пальцами нежные чешуйки она воспринимала хорошим знаком.

Ее руки скользили все ниже и ниже, до самих штанов — Клериль дома ходила в обычной одежде и не признавала халаты и кое-какие слишком откровенные платья. Конечно, Грета была бы рада увидеть ее в каком-то из своих или подаренных платьев, но увы, пока такого шанса не выпало. Фигура Клериль уже вернулась в норму, живот был гладким и подтянутым, а еще на нем хорошо ощущались кубики пресса, что обычно большая редкость для гаремных изнеженных дам. И гладить ее было приятно, как ни крути.

Грета дала Клериль возможность отдышаться, тем временем касаясь шеи, нежных плеч и тонкой талии, будто изучая и одновременно вырисовывая ее фигуру. Клериль наконец решилась и сама погладить ее. Грета на самом деле была мягкой и текучей. Да, она не могла похвастаться рельефными мышцами и долгими часами упражнений с мечом, но все же в ее теле угадывалась скрытая сила. Эта сила таилась под нежнейшей, как эльфийский шелк кожей. Грета любила и умела ухаживать за собой, она не скупилась на мази, кремы и масла, чтобы кожа не пересыхала. И пахла она теми же фруктовыми маслами, с которыми делала массажи и которые тщательно втирала в кожу. Грета ощущалась как стихия в обычном теле — пока что покорная, податливая и очень осторожная, но способная на многое. Под кожей плавно перекатывались крепкие мышцы, что Клер отметила с большим удовольствием. При желании Грета могла составить компанию в спарринге, но не сейчас, потом, через какое-то время.

Новый поцелуй получился уже более страстным. Грета чуть царапнула Клер тонкую шею, прижалась к ней всем телом, почти влезла к ней на колени. Грета умела подавать себя как изысканное блюдо — она позволяла гладить талию и бедра, соблазнительно покачивала ими и будто сама просилась в руки. Грета знала, что и как доставляло ей удовольствие и показывала Клериль, как лучше всего к ней прикасаться, где нужно гладить нежно, а где можно и сжать, царапнуть и даже укусить. И демонстративно куснула подругу за плечо, будто поясняя, что это и есть норма. Та самая, которой у демонов почти что не бывает.

Клериль несколько неловко развязала пояс на ее халате. Под халатом обнаружился комплект весьма красивого цветастого белья — большие розовые цветы на желто-коричневом пятнистом фоне. Цветы располагались на самых стратегически важных местах, причем швеи были настолько искусны или же Грете удалось так тщательно подобрать размер и форму белья, что ее торчащие соски выделялись в аккурат под сердцевинками цветков. Выглядело это красиво и отчасти забавно.

— Ты всегда на массаж так одеваешься? — удивилась Клериль, предпочитавшая простоту.

— Конечно. А вдруг после массажа я бы пошла к драгоценным супругам? — Грета чуть отстранилась от нее и демонстративно провела руками по своей груди, огладила все округлости и выпуклости, чуть покачала грудью, будто стараясь приковать взгляд.

— Думаю, они бы оценили, — Клериль потянулась погладить ее в ответ.

Грета со смешком щелкнула застежкой и медленно стянула лифчик, с улыбкой помахала им в воздухе, красуясь при свете магического светильника под потолком. У нее была вполне приличная, но не слишком большая грудь с ровными круглыми темными ореолами сосков. И смотрелось это на самом деле красиво на коричневой коже уроженки Трайлерима.

— Хочешь, я подарю тебе такой же? — предложила она Клериль, внимательно следя за ее взглядом. В ее глазах блеснули озорные огоньки, когда она поняла, что предложенное зрелище Клериль нравится.

— Только на два размера больше, — вздохнула та в ответ, коснувшись своей тяжелой груди.

— Идет! — довольно усмехнулась Грета, закинула лифчик куда подальше и потянулась поцеловать Клер.

На это раз Грета не стеснялась, уже довольно смело ощупала и огладила Клериль, деловито развязала завязки на тонких домашних штанах (вместо резинки) и потянула их вниз вместе с трусами. По сравнению с выкрутасами всего гарема, белье у Клериль было довольно простое, но Грета намеревалась исправить эту досадную оплошность. В любом случае, женщина, живущая в их доме, достойна шикарного белья. Ну а если для этого понадобится идти в домен эродемонов… что ж, она готова потратить несколько накопителей и некую сумму золота.

Поначалу Клериль жутко смутилась от настойчивых действий подруги, но потом все же расслабилась, устроилась поудобнее и даже помогла стянуть несчастные штаны, но вот закинуть не позволила и просто бросила рядом со своим креслом. Судя по тому, как жадно поблескивали глаза Греты, она уже серьезно так увлеклась и, пожалуй, требовала чего-то подобного. Впрочем, Грета не стала заострять внимание на мелочах, преспокойно придавила рукой Клериль к спинке кресла, а сама сползла на пол, где и уютно устроилась между ее ног.

Клериль хотела было сказать, что это все совершенно глупо и необычно, но Грета просто не дала ей такой возможности. Для начала она просто ее погладила — бережно, осторожно, начиная с бедер и до самых интимных мест, и лишь потом уже приступила к более изощренным ласкам. Грета никуда не спешила и не давала спешить Клериль, нарочно ласкала ее, оттягивая удовольствие, то едва касалась нежной кожи, то игриво перебирала пальцами, то и вовсе нежно поцеловала лобок, а после и ниже, заставив Клериль тихо выдохнуть. Грета знала ток в ласках и знала, как их правильно дарить и получать. Жизнь в гареме приучила ее к тому, что иногда может захотеться не просто секса, а чего-то… более ласкового. И тогда на помощь придут подруги. Несколько более нежные, чем вечно занятой супруг, уделяющие столько внимания, сколько потребуется, заботливые и конечно же абсолютно безопасные. Да и собственно секс между женщинами вообще не считался чем-то из ряда вон выходящим, поскольку они и так жили в одном гареме, да и никак не могли от такого родить ненужного бастарда. Вот за измену с мужчинами наказания были суровыми.

Женский секс считался баловством. Слишком нежный, не особо доминирующий, без четко выраженных ролей в браке… Да, демоницы умели и любили баловаться игрушками, но это было совершенно не то и не так, как с живым супругом. Холодный равнодушный металл приходилось согревать, а деревянные и глиняные игрушки быстро ломались в порывах страсти. Так что проще и правда не рисковать.

Грета обвила хвостом ногу Клериль, отметила довольно приятную дрожь тела, на какой-то миг прервалась, осторожно погладила Клер живот и снова игриво коснулась ее пальцами, будто поддразнивая и заставляя требовать большего. Она знала, что все без исключения демоницы способны в постели вытворять чудеса, было бы желание. И сейчас оно таки было.

Клериль погладила ей голову, плечи, а после и вовсе впилась в волосы пальцами в момент острого, будто пронзившего тело удовольствия. Еще не разрядки, но уже близкого состояния, когда тело реагирует на все прикосновения еще большим желанием. Да, с Гретой все было совсем не так. Грета играла на ней, как на инструменте и играла на удивление правильно. Она будто поймала волну, точно знала, как именно касаться, как глубоко погружать пальцы во влажное лоно, как правильно целовать и поглаживать, с какой силой можно надавливать и вообще…

Голова слегка закружилась. Вряд ли от недостатка воздуха, скорее от необычности ощущений. Грета явно видела ее насквозь, но впервые Клериль не чувствовала себя использованной или как-то униженной. Это было вполне себе заслуженное удовольствие. В чем-то, конечно, немножко запретное, ведь она все же не являлась законной супругой, но… чрезвычайно приятное.

Когда Клериль содрогнулась в первой судороге экстаза, Грета придержала ее, не давая вырваться. Это ведь лишь начало. Она собиралась взять от такой милой девушки все, вплоть до последнего удовлетворенного вздоха. И это все она получит, Грета не сомневалась. Ее упорство вполне вознаградилось видом довольно подрагиващей Клериль.

— Слишком сильно… — тихо прошептала та, поскольку тело, казалось, просто не выдерживало полноты ощущений.

— Это только начало, — многообещающе прошептала Грета, едва касаясь ее живота губами. От такого жеста по коже будто прошла тонкая, но довольно острая молния.

— Еще, — со стоном попросила Клериль и потянула ее за волосы, требуя новой порции подобного весьма странного удовольствия.

Грета повиновалась. Она умудрялась ласкать и себя заодно хвостом, поскольку поняла, что на первый раз ничего особого от Клериль не добьется. Искусству любви все же нужно учиться, что бы кто там ни говорил об инстинктах и прочих интуитивно понятных вещах. Интуитивно понятны они становятся лишь тогда, когда это миллион первый раз и уже точно знаешь, какой тип женщины перед тобой. Типы бывают разные, иногда они совмещаются, иногда делятся на подтипы, например, жуткие скромницы могут быть в душе теми еще развратницами. А еще строение каждой женщины отличалось, и нужно было найти именно то, что удовлетворит индивидуально конкретно эту женщину. Кому-то нужно было что-то посущественней пальцев, а кому-то хватало лишь нежных прикосновений языка…

Ей нравилось видеть Клериль растрепанной, порозовевшей и довольной. Нравилось ощущать, как подрагивают и сжимаются ее бедра в моменты наибольшего удовольствия, как сжимаются пальцы в ее волосах, как изгибается стройное тело, как касается ее головы пышная грудь. Нравилось слышать негромкие, но зато полные страсти стоны. То, что нужно, чтобы быть довольной. Грета любила не только получать удовольствие, но и доставлять его. И любила видеть, как другой или другому приятны ее действия. И она терпеть не могла, когда все скрывают в себе.

В какой-то момент Грета не выдержала и сунула вторую руку себе в трусики. Да, она не была образцом самопожертвования и тоже хотела получить разрядку. Особенно, когда кое-кто уже извивался под ее руками, дойдя до пика. На этот раз ей не пришлось прилагать особых усилий. Клериль выглядела настолько возбуждающе, что хватило пары минут и нескольких поцелуев ее бедер. То ли на закуску, то ли как разогрев к следующей партии…

— Грета, ты… — Клериль, ухватила ее за подбородок и чуть приподняла, заглянула в глаза…

Грета на миг потерялась, забылась и тут как раз мощная волна удовольствия накрыла ее с головой. Она смогла лишь простонать имя подруги и ткнулась ей носом в ладонь.

— Ты замечательная… — Клериль наконец смогла выдохнуть и осторожно отодвинула разомлевшую Грету чуть в сторонку. Кое-как собрала ноги вместе и устало развалилась в кресле. Пожалуй, это было очень даже неплохо. Нет. Это было прекрасно. Видимо, долгие годы жизни в гареме не прошли даром.

— А ты очень горячая, — Грета наконец смогла выдохнуть и открыть глаза. — Думаю, нам надо будет как-нибудь повторить. А пока идем купаться, если там не занято.

Она потихоньку поднялась и пошатывающейся походкой обошла кресло в поисках заброшенного лифчика. Неподалеку валялся и халат. Грета лениво натянула его и довольно потянулась. Нет ничего лучше удовлетворенной женщины и нет ничего лучше понимающей это женщины. И они действительно повторят, в этом она точно не сомневалась.