Андрей готов был прыгать от радости, когда утром один из вояк приволок ему небольшой приемник. Чтоб со скуки не подох, - как он выразился.
И даже то, что работал всего один канал, по которому практически бесконечно шли новости, парня не огорчило. Наоборот – новости слушал с жадным интересом. Здесь-то, в закрытой каморке, он ощущал себя полностью отрезанным от мира. И приемник был каким-никаким окном наружу.
Новороссийск закрыт полностью, весь город под железным куполом.
Корабли из порта не выпускают, если кто-то из команды сходил на берег. Поезда с вокзала не уходят. Ни пассажирские, ни грузовые. Про автобусы и автомобильное сообщение говорить нечего.
Народ разогнали по домам. По улицам бродят только военные патрули и зомби с музыкой – как последние-то туда попадают? Загадка!
Еще большая загадка, откуда взялись зараженные в поселках Горном и Баканке. Там их вроде как быстро замели – вместе со всеми, кто с ними контактировал. Но именно, что – вроде как.
А еще случаи заражения отметили в Майкопе, Темрюке, Краснодаре, Ростове. В Великом Устюге – у человека, который вообще не был ни разу не то, что в Новороссийске, а даже в Краснодарском крае! Иркутск, Красноярск – это ж вообще край географии! Андрей с изумлением слушал сводки, постоянно пополнявшиеся жуткими подробностями.
Где-то в реанимацию привезли покусанного человека с загноившимися укусами. Кто-то шагнул из окна высотки, услышав музыку на улице…
А сейчас – начало лета, становится жарко. Так что окна уже много где – нараспашку.
Чуть не каждый час дикторы настырно повторяли призыв: обывателям сидеть дома, никуда не выходить! Военные и медики сбиваются с ног – столько заболевших. В городе царит хаос, и упорядочить его хоть как-то не удается четвертые сутки.
Пока – только в одном городе. Но зараженные-то появились и в других – что-то там будет через несколько дней!
*** ***
Вечером и правда отвели на рентген. Хирург заявил, что ничего менять не нужно – смещения нет, гипс наложен правильно. Оставалось только дождаться, чтобы все срослось.
А по дороге Андрей снова столкнулся с зомби, которого вели под конвоем.
Да что они, нарочно, что ли! Вчера грызанули, сегодня. Ей-богу, это уже становится доброй традицией. Видал он такие традиции в гробу и белых тапках…
Дальше – больше. На завтрак, обед и ужин он выходил к общему столу. Не иначе – выпускали, чтобы совсем не одичал. Состав за столом через день снова сменился полностью – выздоровевших отправляли восвояси. Андрей продолжал сидеть в своей каморке – словно про него забыли.
Хотя как забыли: анализы по утрам продолжали добросовестно забирать.
Свою каморку он покидал трижды в день – чтобы поесть, пройтись к медикам для очередного обследования, и снова туда возвращался. При этом как-то так постоянно получалось так, что он сталкивался с зараженными.
Количество укусов каждый день увеличивалось на пару штук – конвоиры на удивление безалаберно следили за своими подопечными. И те таки успевали тяпнуть, прежде чем их оттаскивали. Еще и распределялись укусы до смешного равномерно: непременно один – в утренние часы, другой – где-то в вечерние. Как специально!
Ну, вот что это – опыты над ним, что ли, проводят?!
Еще и энцефалограмма дважды в день: после завтрака и после ужина. Как по расписанию. На кой оно в таком количестве?! Шесть дней подряд – а ведь это все явно не бесплатно.
Андрей пытался спрашивать – почему домой отправляют всех, кроме него. Медбратья в камуфляже под небрежно наброшенными халатами пожимали плечами.
«Пойдешь к доктору – спросишь. Мы выполняем, что приказано».
К доктору! У доктора, видать, имелись другие дела – Андрей его больше не видел. И дни тянулись муторно, наполненные однотипными новостями с единственного канала.
Хотя кое-что изменилось. По городу начали курсировать курьеры, получившие на это разрешение от военных. В конце концов, нужно ведь было развозить запертым по домам людям хотя бы еду!
Эта новость заставила Андрея вздохнуть с облегчением. За родителей можно не волноваться! Уж лучше пользоваться курьерской доставкой, чем самим шататься по улицам – пусть даже и до ближайшего магазина. Да и жизнь, при всем творящемся беспорядке, похоже, скоро вернется в колею. Оставался один вопрос – когда его-то самого выпустят?
Не зря его таки терзало подозрение, что два-три дня перерастут в две-три недели.
Вон, первая неделя уже к концу подходит – шестой день он здесь торчит! Постоянный обитатель пункта сбора, чтоб его.
Это какой-нибудь бомж был бы рад такому повороту – а ему на кой?
Возвращение с очередной вечерней энцефалограммы. Навстречу провели приплясывающего парня со свернутой набок челюстью.
Перелом. Видимо, жертва укуса успела дать отпор. Андрей только головой покачал. Он-то удивился в самом начале, услышав от врача, что привозят много больных с переломами.
И откуда у них переломы? – подумал он тогда. А вот оттуда! Оказывается, страдают от травм не только покусанные.
Провезли старушку в смирительной рубашке на каталке.
- Повезло, - прокомментировал медбрат, что сопровождал Андрея. – Не отловили бы вовремя – доплясалась бы до инфаркта. А это почти гарантия – сразу насмерть. Всех гипертоников так в смирительные рубашки приходится заворачивать, - пояснил он на недоуменный взгляд парня. – И держать под седативными, пока не отпустит.
Н-да. Ну, хоть какая-то надежда для пенсионерки пережить заражение! Что-то прям много зомби в этот раз навстречу. Вот сто пудов – и сейчас кто-нибудь покусает!
Он даже не удивился, когда его цапнули повыше локтя. Придется-таки ругаться с врачом, когда снова его увидит. Когда это случится, хотелось бы знать? И ведь самое обидное – наверняка ему скажут, что ничего необычного в этом нет: ну, куда денешься от зомби, если они здесь повсюду? А тяпнули его в этот раз пребольно! Прямо за руку – даже не за рукав. Чуть не до крови – вон аж след остался! Прямо слепок – хоть сейчас к стоматологу неси.
Интересно, как неведомая инфекция в кровь-то попадает, если прокусывают все-таки не насквозь?
Додумать мысль не удалось – резко бросило в жар.
*** ***
- Ай-яй-яй! Дансана ламбада! – радостно выкрикнула бодрая тетка в музыкальной колонке под залихватские переливы аккордеона.
Андрей вздрогнул, заморгал. Вокруг радостно выплясывали люди с остекленевшими взглядами, выписывая кренделя бедрами.
Да ладно! Опять?!
Он растерянно огляделся по сторонам. Ну да, так и есть – громадное складское помещение, и все оно заполнено танцующими людьми. С четырех сторон вовсю лупят колонки. Ламбада, чтоб ее.
Вот заключительный аккорд, секундная пауза – и заиграла самба. Андрей, подвиливая на всякий случай задом и подергивая плечами, принялся бочком пробираться к стеночке. Сам оглядывался – не может ведь быть, чтобы плясунов оставили одних в ангаре!
Ну да, так и есть: вон, сбились кучкой, и резиновые дубинки наготове. Самым сложным оказалось пробраться к ним по стенке, не привлекая внимания остальных плясунов.
А глаза остекленелые – натуральные зомби! Вот не зря их так прозвали.
- Что, очнулся? – поприветствовал его один из вояк, когда он приблизился к их группке.
- Ага, - парень кивнул. – Давно я тут прыгаю?
- А мне почем знать, - тот хмыкнул. – Пошли к доктору, он тебе все расскажет. И да, сперва – сдача анализов, - прибавил он.
Ну, кто бы сомневался! А помимо анализов, его снова загнали на ЭКГ, УЗИ и энцефалограмму. Блин, он в таком количестве обследования вообще никогда не проходил! Кажется, перед операцией с гайморитом – и то меньше мучили.
*** ***
- Почти четырнадцать часов, - врач что-то отметил в компьютере. – Благо, молодой, и сердце здоровое.
Интересный момент – бумажных карточек здесь не заводили! Хотя это какой окажется объем макулатуры! Понятно, оно им не надо – заморачиваться с постоянно меняющимися людьми.
- Четырнадцать часов – период активного течения болезни. Инкубационный период – практически нулевой. Парни говорят – минуты не прошло. С секундомером не замеряли… ну, и иммунный период – практически шесть суток. До недели совсем немного не дотянул. Неплохо.
- Что такое – иммунный период? – Андрей озадаченно моргнул.
- Это время, в течение которого ты не можешь заразиться. Даже если станут очень активно кусать. Ну, горло разорвать или загрызть – да, могут. А заразить – нет. Временный иммунитет.
- Значит, это вы все-таки проверяли, есть у меня иммунитет, или нет?
Парень разом вспомнил, как его грызли почем зря дважды на дню. Якобы случайно. Глупо – но сделалось обидно.
- Отпускать тебя спустя почти двое суток после того, как пришел в себя, было не лучшей идеей. Мы ж не знали, какой у тебя иммунный период. Редко, но попадаются уникумы, у которых он вообще меньше суток. В город тебя вернешь – а ты через пару часов перезаразишься и снова у нас окажешься. Перед этим кучу народу перекусаешь.
- А те, кого отпустили – не перекусают?
- Выздоровевших мы распускаем максимум через сутки после того, как придут в себя. И они успевают добраться до дома. А с тобой было неясно.
- А что значит – добраться до дома? – насторожился Андрей. – Разве людей не развозят? Или они отсюда так пешком и идут?
- Зачем пешком? До города довозим. Но развозить по домам каждого – мы же не такси! Это попросту нереально. Свозим к нескольким точкам высадки – а оттуда люди уже расходятся сами. Добраться до дома, оказавшись в своем районе, вполне реально. Развозим только тех, кто физически не может добраться – дети до двенадцати лет, пожилые люди – особенно с давлением или проблемами с подвижностью. С переломами.
Н-да. Вот это новости! Ладно. Главное – кажется, он теперь может попасть домой.
- Но теперь-то меня отпустите?
- Теперь – да, - врач кивнул. – Жаль, утренний транспорт уже ушел – мы увозим людей раз в сутки. Ну, как раз – окольцуем без спешки.
- Кого окольцуем?! – поразился Андрей. – Меня?
- Ну, а кого. Мы уж второй день всех, кто у нас побывал, окольцовываем, - будничный тон поразил парня даже сильнее, чем новость.
Всех окольцовывают… как диких зверей, что ли?! Они б еще чипировать людей начали.
*** ***
- Браслет – несъемный, - предупредил специалист в военной форме безо всякой видимости медицинского халата. – Можно мыться, нырять – он водонепроницаемый. В принципе, можно вести привычный образ жизни.
- И зачем это? – Андрей вздохнул.
- Это – для нас. Для службы эпидемиологического реагирования. Здесь зашита информация, что был заражен дважды. Рассчитанная длительность инкубационного и иммунного периода, периода активного течения болезни. Время окончания активной фазы при последнем заражении. Все это будет постоянно пополняться. К примеру, ты сможешь показать браслет, если тебя остановят в городе. Там указано, что ты еще в иммунном периоде.
- Могут остановить?
- Всеобщая изоляция, - специалист пожал плечами. – Мы и так зашиваемся – вроде все по домам сидят, а служба каждый день по нескольку сотен или тысяч по городу отлавливает и вывозит сюда, в отстойники.
- Отстойники? – удивился парень.
- А ты ни разу не слышал? Пункты сбора уже так окрестили. Народные остряки, чтоб их!
Н-да. Чтоб их всех.
Очарован, окольцован… и домой только завтра поедет. Тоска!
- Это ведь ваш начальник заведует отправкой транспорта с выздоровевшими?
- А чего хотел-то?
- Поговорить. Можно меня сегодня отправить? Я ж вижу, ваши ребята постоянно туда-сюда мотаются.
Военный покачал головой.
- Ты как один домой доберешься?!
- Да мне от Анапского минут двадцать быстрым шагом до дома! Я вообще бегом побегу! Ну, укусят – я же в иммунном периоде, - Андрей загорячился, увидев его скептический взгляд. – Да нас же все равно к пункту высадки повезут по Анапскому! А мне оттуда, с высадки, тащиться вдвое, а то и втрое дольше, чем если высадят по дороге.
- Только на свой страх и риск, - уронил наконец тот. – Если командир даст добро, под роспись о том, что осознаешь риск и претензий не имеешь, - он с сомнением оглядел Андрея.
- Ну, добираться домой мне тоже на свой страх и риск!
- Ладно, пошли, - тот кивнул. – Командир вроде пока свободен – утренних мы всех окольцевали и отправили. Спросишь – если отпустит, поедешь домой сегодня. Хотя куда тебе торопиться…
Спорить Андрей не стал. Куда ему торопиться – вот славный вопрос! Только военный такое и мог сказать. Им-то что: солдат спит – служба идет.
*** ***
Ему даже досталось эксклюзивное место: возле водителя и его напарника. Солдатики-то все в кузов попрыгали – и ехать им до города на деревянных лавках, под брезентом.
Андрей едва сам себе поверил, когда грузовик вырулил с площадки и покатил к городу. Он таки возвращается домой! После недельного отсутствия.
Если бы не пасмурные лица спутников – он бы улыбался до ушей. А так приходилось сдерживаться.
И ребят-то можно понять: это он едет домой – отдыхать и бездельничать. К близким. А у них – служба. Едут на работу – патрулировать улицы. Придется черт-те сколько торчать у обочины, отлавливая зараженных. Им радоваться точно нечему – еще бог весть сколько продлится вся эта катавасия.
Андрей краем уха слышал разговоры насчет вакцины. Но даже он понимал, что ждать придется в лучшем случае с полгода. А то и больше.
На одном из поворотов парень заметил знакомое авто.
В первый момент не поверил глазам – ну, мало ли таких машин по городу? Вообще, мало, конечно – он знал только одного человека, способного с помощью наклеек сделать из капота и передней части салона львиную голову с гривой.
Это ж Денис – коллега из конторы по установке окон и старинный приятель.
Ну, точно! Вот и он сам показался – застыл скрюченный над внутренностями под капотом. А грузовик уж миновал его и покатил дальше.
- Стойте, стойте! – вскинулся Андрей. – Этого парня я знаю!
- Уверен? – один из вояк кинул на него хмурый взгляд. – А то может, он уже зомби? Чего там застрял?
А шофер даже не притормозил! Сейчас ведь укатят в город – и все. А ведь Дэна можно расспросить и что делается сейчас в конторе, и точно ли он оставил в тот день свою сумку в раздевалке. Так нет же – предписания техники безопасности!
- Да закипел он! – загорячился парень. – Никак не загонит свое ведро на СТО, я ж помню. И не похож он на покусанного. Вон, капот открыл, починиться пытается!
- Инкубационный период у всех разный, - напомнил вояка.
- Ребят, да он меня до самого дома добросит. И потом, у меня ж пока иммунный период!
Сидевший рядом с ним переглянулся с водителем, пожал плечами.
- Ну, хрен с тобою, золотая рыбка, - заключил наконец он. – Загрызет тебя твой товарищ – сам виноват. Учти – мы стоять и ждать не будем! Не хватало бойцов перезаразить этой дрянью. Вы, гражданские, по улицам шляетесь почем зря, между собой контачите безо всякого порядка и заразу таскаете, - посетовал он. – Нет бы отсидеться, переждать часов двенадцать-восемнадцать – пока все зараженные успокоятся. Так нет – надо куда-то переться. Иди уж, что с тобой поделаешь.
Грузовик наконец-то притормозил. Больше полусотни метров отъехал! Хоть бы чуть назад сдал.
Андрей высунулся, поглядел на Дениса. Тот тоже выпрямился, таращился из-под ладони на стоящий военный грузовик.
- Дэн! – заорал Андрей, высунувшись из открытой двери. – Это ты? Тебя не покусали?
- Андрюха, ты, что ли? – заорал тот в ответ после паузы. Бросив возиться в капоте, потопал к грузовику.
- Скажи, чтоб не подходил, - предупредил тот, что сидел рядом. – Пристрелят!
- Дэн, стой! – заорал Андрей. – Они говорят, чтоб не подходил. Боятся заражения, обещают пристрелить!
- Да не заразный я! – заорал тот, но остановился.
- Пацаны, он не заразный! – сообщил ободрившийся Андрей. – Все, я пошел, бывайте! Спасибо что подвезли! – и соскочил на дорогу.
Дверь за ним захлопнули, и грузовик тронулся. Подождав, пока проедет, Андрей потопал навстречу приятелю.
- Эй, ты сам не подходи! – всполошился тот, пятясь. – Кусаться будешь?!
- Да не буду! – Андрей замер, поднял руки вверх. – У меня иммунный период! Вот, только утром оклемался. Кусаться точно не буду.
Он постоял, тяжело дыша, тыча зачем-то пальцем левой руки в браслет на забинтованной правой. Дэн тоже стоял, подозрительно таращась. Потом, словно спохватившись, махнул рукой. И Андрей потопал к нему.
Встреча на Эльбе, блин! Теперь даже друзья первым делом интересуются друг у друга – не заразный ли. Тьфу да и только!