- Живем, Светланчик, - сообщил спутнице ободрившийся Андрей, сворачивая в очередной раз. – Почти дошли! Господи, мы почти дошли, - прибавил он, сам не веря.
И правда – осталось всего ничего по сравнению с тем, что протопали. Несколько кварталов, поворот – а там и дом. Еще через пару кварталов от поворота.
Светку… он кинул взгляд на спутницу. Светку придется, наверное, с собой. К себе. Дома можно будет ее в пустующую сеструхину комнату определить – пока перебесится. А уж потом отвести к ним. Из дома уже позвонить Светкиным родителям – чтоб не волновались за дочь.
Хотя – она наверняка им звонила от Дэна с Иркой. А вот Дэн им сто пудов не звонил. Во-первых, чтоб не волновать зря. Во-вторых, ему сейчас не до того.
Надо, кстати, ему самому будет позвонить – интересно, сам-то он еще в адеквате?
Они со Светланой часа три-четыре назад вышли от них. Может, Ирка уже и оклемалась – если у нее не слишком долгая активная фаза. Лишь бы они оба дома остались! А то выйти – дело недолгое, а вот потом поди доберись. Да еще и не потеряй друг друга по дороге. А то заметут обоих поодиночке в разные отстойники.
Вот и поворот. Все, почти дома!
- А ну! – из калитки неожиданно выскочил крупный мужик с перекошенным лицом. - Куды прешь, зомботрясина?! Пшли отседа, сволочь! Ну! – и замахнулся топором.
Ошалевший Андрей отшатнулся, дернул за шиворот Светку. Сердце колотилось, как бешеное – не ожидал явления. А личность-то эта ему знакома – поди спутай с кем-нибудь могучую фигуру!
- Дядь Миш, вы чего? – проговорил он, признав соседа.
Изумился порядком: вот эта вот харя – их сосед, всегда интеллигентный, уравновешенный Михаил Александрович? До чего людей жизнь доводит – эк его перекривило, лицо превратилось в багровую рожу, за топор взялся! Соседей не узнает. А ведь, помнится, на ЕГЭ его натаскивал лет десять с небольшим назад, перед выпуском.
- Тамбовский волк тебе дядя Миша! – рявкнул тот. – Пшли вон отсюда, сказано кому!
- Дядь Миш, это же я, Андрей, - попытался парень урезонить разозленного соседа. – Вы не узнаете меня? Это же я, Андрей, – и смолк.
А может, его покусали? – озарила мысль. Та тетка ведь тоже сперва впала в раздражение, что он с пальцем своим никак не уймется. Андрей оттянул Светку за шиворот еще шага на три. Еще кинется сейчас. Положил руку на рукоятку инструмента из магазина для взрослых – тот так и болтался на перевязи.
- Да мне пофиг, кто ты! Пшли вон отсюда, я сказал! Еще по нашей улице зомби не шатались!
Не, кажись, не покусанный. Просто… малость взбудораженный всем, что творится. И, похоже, возомнил себя защитником квартала. Последний рубеж обороны, как говорится.
А Светка-то снова уже нервничает – не танцуем, зато орем! Еще и топором на них машут. Того гляди зарычит.
- Да я Андрей, сосед ваш, - заговорил парень, как мог, спокойно. – Я не зомби, у меня иммунный период. А Света – видите, она тоже наша соседка? Она никого не укусит, на ней… защита.
Чуть не ляпнул – намордник. Светка-то не поймет сейчас, конечно. Да и дяде Мише – чхать с высокой колокольни на терминологию. Но обидно же! Да и вдруг она запомнит.
Сосед вроде успокоился – тяжелое дыхание выровнялось, багровое лицо сделалось чуть светлее. Топор опустил.
Слава богу. Ругаться не хотелось – выдохся. Хотелось скорее домой и вытянуть ноги.
- Пошли. Вон. Отсюда, - уже тише раздельно проговорил сосед. – Мне чхать, что вы за гуси, и какой там у вас период. Вон от моего дома! Идите шатайтесь по городу.
- Да мы домой! – снова загорячился парень. – Дядь Миш, ну не машите топором. Мы ж не к вам домой ломимся. Мы мимо идем, к себе! – и шагнул вперед, потянул слегка поводок.
- Куды?! – взревел тот, снова подымая топор и кидаясь наперерез.
Да твою ж растудыть на кочерыжку! Это надо так раскорячиться, чтоб всю дорогу собой перегородить – ни пройти, ни проехать!
Сосед в который раз взмахнул топором – и оголовок вдруг соскочил от резкого рывка с рукояти, шмякнулся прямо ему под ноги.
- Отойди, сказано, собака! – взревел, выйдя-таки из себя, Андрей. – Сказано – не к тебе! Бди дальше! – и, повинуясь импульсу, выхватил-таки фаллоимитатор из импровизированной перевязи, ткнул прямо в лицо разошедшемуся соседу. Со злорадством отметил, как тот отпрянул. – Сам брысь отседа, - прибавил мстительно. – Света, идем! Чуть-чуть осталось!
- Ты… это чего мне в морду суешь, поганец? – растерялся дядя Миша. – Оно где побывать успело вообще?!
- В пасти у тебя побывает, если топором опять махать будешь! – рявкнул окончательно взбешенный Андрей. – Совсем сдурел! Хуже зомбака. Не обойди его!
И, протиснувшись мимо соседа, дернул нетерпеливо поводок. Светка – спасибо ей – не иначе, сообразив, что не время артачиться, потопала следом. Лишь бы теперь топор вслед не бросил, Чингачгук хренов. Оно, конечно, по отдельности – совсем не то, что целый. Но все равно неприятно выйдет.
Мож, стоило ему врезать хреном по сопатке? Хотя – вот только драки сейчас и не хватало.
*** ***
- Тумба-румба, самба-маракумба, - пробубнил парень, когда Светка через полквартала снова заартачилась. Отбил несколько тактов пяткой. – Свет, я уже не могу плясать. Идем, пожалуйста! Ну, чуть-чуть осталось.
Кого он уговаривает – себя или ее?
Подвиги Геракла, блин! Пройди через весь город с пляской да вприсядку. Отбиваясь то от зомби, то от бдительных граждан с топорами. Да никакому Гераклу такое в страшном сне не снилось!
Ну, еще немножко. Еще чуть-чуть. Квартал, еще квартал. Поворот. А вот и дом.
Дом!
Калитка с секретом – так что отпереть не проблема. Сейчас родителям сюрприз будет! Оно, конечно, недурно бы позвонить им было для начала, предупредить. Чтоб кондратий не хватил. Но он уже не в силах. Да и мало ли – вон, откуда-то из-за домов опять музыка лает.
Он кое-как отпер, втолкнул Светлану и ввалился сам. Хотел было захлопнуть калитку – и ее с силой толкнули так, что он чуть не рухнул плашмя.
- Это что тут такое?! – завопила Светкина мать, заскакивая вслед за Андреем. – Ты что с моей дочкой вытворил?!
- Стоять! – парень, на рефлексе выхватив из импровизированной перевязи верный фаллоимитатор, наставил его на соседку, как рапиру. – Вы кусаться пришли?!
- Это что такое? – та в растерянности отшатнулась. – Ты чего в меня хуями тычешь?!
- Простите, на автомате, - повинился Андрей, опуская оружие. – Заходите, гостем будете… а калитку запереть надо – по-моему, зомби снова идут. Знаете, сколько раз нас по дороге чуть не покусали? Через весь город шли! А на соседней улице вообще чуть не побили…
- Я тебя сама счас побью, - уже с куда меньшим запалом сообщила женщина, заходя-таки нормально. – Что со Светланой? – она кинула взгляд на пританцовывающую дочь.
Та таращилась бездумно перед собой стеклянными глазами, притопывала и поводила неловко плечами. И уже, насколько видел Андрей, начинала злиться. Вот еще немного – и снова попытается покусать кого-нибудь. Благо – ничего у нее не выйдет.
- Нормально все со Светланой. Покусали ее в районе Черняховки. Вот, пришлось. От греха. Она б меня по дороге загрызла! Пойдемте в дом, - попросил он. – Я счас прям здесь упаду.
Дверь распахнулась, на пороге показался отец. Ничего не сказал, только кивнул – мол, не топчитесь на пороге, заходите. Андрей впихнул первой Светлану, зашел сам. Соседке пришлось протискиваться последней.
- Я с гостями, - тускло сообщил парень. – Пусть у нас посидит пока в закрытой комнате, - хлопнул Светку по плечу. – Я ей музыку включу. Па, принеси колонку в Маринкину комнату, пожалуйста, - прибавил он. – У меня уже сил нет…
Сам принялся стаскивать кроссовки с ноющих ног. Господи, он все-таки дома! Аж не верилось.
- И, - Светкина мать задохнулась от возмущения. – Она что, вот так и будет – в таком виде?!
- Ну, поводок я отцеплю как-нибудь, - Андрей неловко пожал плечами, пнул обувь в угол, между стенкой и обувницей. – А так – да, придется. Вдруг выйдет и кого-нибудь укусит? Ну, матери с отцом такое вообще нельзя, вы же понимаете, - почти умоляюще прибавил он. – И ей не надо на улицу – выпусти, и удерет. Прибьется к каким-нибудь демонстрантам. У нее все это часа через три-четыре закончится, а ее заметут и в отстойник отправят! И когда она потом домой вернется? Как сама добираться будет? Они по домам никого не развозят! Не такси – говорят. Да и многовато будет – каждого домой развезти… знаете, сколько народу в отстойниках мнется?
- В отстойниках! – соседка побелела – дошло.
Выбежала мать, охнула, всплеснула руками, схватилась за щеки. Андрей прихватил поводок. Хотелось сесть – но это он успеет. Надо уже определить гостью, чтоб нормально пережила оставшееся время. Не сделает этого сейчас – сил уже не найдет.
- Идем, Свет, - устало позвал он.
Та в ответ зарычала сдавленно сквозь кляп, знакомым движением попыталась дотянуться до горла.
- Да, я знаю – загрызть меня хочешь, осточертел тебе хуже горькой редьки. Пошли, счас музыка будет. Музыка, Свет, ну! – и он вильнул плечами, принялся напевать прилипчивый мотивчик про самбу-румбу.
Светлана тут же завиляла плечами в такт, двинулась за ним уже без особенного сопротивления.
Не разулась, - отметил Андрей. Но разувать ее – лишние телодвижения. Пусть уж так топчется. Сил уже ни на что нет – упасть бы да сдохнуть. Не верится, что еще нынче утром был вполне бодр и сыт! Сейчас чувство, будто его прожевали и выплюнули.
Ладно, последний рывок! – ободрил он себя.
Довел Свету до комнаты сестры, пустующей сейчас в отсутствие хозяйки, и втолкнул туда. Отец – спасибо, сообразил быстро – уже поставил там колонку.
Телефон Андрей решил оставить снаружи, возле розетки. Скоро придется на зарядку ставить! Нашел подборку клубняка и врубил через блютус. Колонка ожила. Светлана тоже моментально оживилась, повеселела.
Убедившись, что ей не скучно, Андрей тихо прикрыл дверь.
- Па! – окликнул он. – Поставь мне мобилу на зарядку прямо здесь. И надо бы дверь чем-то припереть, чтоб не вышла.
Сам он был уже не в силах… ничего не в силах.
*** ***
Звякнула где-то посуда.
Андрей вздрогнул, открыл глаза. Огляделся ошалело.
Белый потолок, знакомая комната, диван, подушка под головой. Он дома. Видимо, присел на диван. Или прилег. И не заметил сам, как вырубился. Вон, его пледиком даже прикрыли. Он приподнялся, провел ладонью по лицу снизу вверх, лохматя и без того встрепанные волосы. Поморгал, силясь прогнать сонливость.
Тело ломило.
Ну, оно неудивительно после вчерашнего. Или еще не вчерашнего? Он уставился в окно, силясь понять – что сейчас за время суток. То ли утро, то ли вечер – виноград разросся над окном, листья заслоняют слабый свет. Не разберешь – солнце садится или поднимается.
- О, проснулся! – в комнату заглянула мать. – Иди, поешь. Заодно расскажешь, как вас со Светланой так угораздило. И как вы вообще добирались. Мать ее извелась, сидит у нас.
- Долго я спал? – он снова принялся тереть лицо ладонями.
- Часа два подремал. Иди, умойся. Как раз воду дали.
- Дали? – удивился он. – А что, забирали?
- Ой, не спрашивай, - она махнула рукой. – Благо, бачок стоит – отец как чувствовал, еще лет пятнадцать соорудил. На случай непредвиденных обстоятельств, - она криво усмехнулась. – Вот и пригодился!
Андрей поднялся. Н-да, мать шандарахнула, конечно – пятнадцать лет назад предвидел нынешний звездец. Но умыться стоит! А то – как вареный.
Он потопал в ванную. На кухне мать, кажется, собирала на стол – пить чай. Светланина мать сидела, притулившись в уголке. Ну правильно, куда она пойдет, когда дочурка в неадеквате выплясывает в одной из комнат?
Долго она, кстати – часов шесть уже, получается.
- Всем доброго вечера, - он зашел на кухню.
На соседку глянул с опаской, но та уже, видно, успокоилась. Сидела, понурившись.
- Выспался, герой? – хмыкнул отец. – Тут по новостям такую жуть показывали – мы уж все извелись. О тебе вообще ни слуху ни духу с момента, как все это началось.
- Мне врач в отстойнике сказал, что я вообще – первый зараженный, - Андрей уселся за стол. – Ну, первые двое вроде – наша бухгалтерша и ее муж. Он ее укусил, а она – меня.
- Я думала, Света у Ирины, - подала голос соседка. – И тут вижу, как ты ее по улице ведешь! В наморднике и на поводке. Глазам не поверила.
- Мы тут еще на углу на дядю Мишу нарвались, - вспомнил Андрей. – Чего-то он вообще в неадеквате. Нормальный же мужик был.
- У него племянник погиб, - хмуро сообщил отец. – Загрызли парня. Где-то в центре. Не довезли – истек кровью. Горло порвали…
Андрей присвистнул.
- Это не от него ли кровавое пятно на ступеньках магазина осталось, где мы со Светкой отоваривались, - протянул он.
И смолк. Жуть услышанного дошла не сразу.
- Ты поешь сперва, - вздохнула мать. – Не успели сесть за стол – такие ужасы. Вить, ну ты нашел, о чем разговор начать, - попеняла она мужу.
Присела, подперев подбородок кулаком, уставилась невидяще перед собой. Вид сделался расстроенный. Отец, словно пытаясь загладить вину, принялся расставлять чашки, которые она только перетерла. Андрей метнулся – достать сахарницу, печенье.
- Я сперва чаю, - сообщил он. – Есть что-то пока не хочется.
На какое-то время повисло молчание. Мать в тишине разлила чай.
- Так как вы со Светланой-то встретились? – подала наконец голос соседка.
Мать с отцом встрепенулись – гнетущая тишина давила на всех. И все были рады ее наконец прервать. А тут вроде и повод весомый.
- Света у Иры была, - Андрей с готовностью кивнул. – Я Дэна на дороге увидел – он возил что-то в Абрау. А я с вояками ехал в город – согласились подбросить. Не стал ждать, когда соберется очередной транспорт из отстойника.
- Ой, про эти отстойники такую жуть рассказывают, - мать схватилась за щеки.
- Брешут, - отмахнулся Андрей. – Нормально там. И относятся по-людски. По крайней мере, мне жаловаться не на что. Так вот – я его заметил на дороге, попросил остановить. Они меня высадили, в город я уже с ним поехал. Он собирался мне сумку отдать – с работы забрал. И нас со Светой заодно завезти. Приезжаем – а Ирку курьер покусал! Я детей к матери ее отвел, а Дэн с Иркой дома остался. Мы пешком пошли…
- Чокнулся! – ахнула мать Светланы.
- Надо будет им позвонить, - вздохнул Андрей. – Как они там?
Снова воцарилась тишина. Пили горячий чай. Позвонить-то, может, и надо – только не сегодня. Наверняка им не до звонков. Если они еще дома оба…
- Так что ее, по дороге покусали, получается? – подала голос соседка.
-Угум. Возле матроса с гранатой. Идем, слышим – музыка. Ну, мы без задней мысли. Я думал – среди домов. Еще как назло – вояк вокруг не оказалось. Грузовик их на углу стоял, мы его прошли. И тут – выворачивают. И прямо к нам. Ну, мы растерялись, нас погрызли. Я-то в иммунном периоде, а у Светки он прошел. Благо, ее накрывает минут через пятнадцать-двадцать. Магазин работал… ну, вы видели, как я ее привел, - он смутился. – А что делать? Она всю дорогу пыталась до горла добраться – мы б просто не дошли.
- Изобретательные вы ребята, - мать Светланы вдруг хихикнула.
Нервное, - сообразил Андрей. Ну, понять-то можно. Отец хмыкнул и смолк. Прикрыл ладонью рот, пряча ухмылку.
- Так, говоришь, в отстойниках народу много? – переспросил он.
- Лопаются! – энергично подтвердил парень. – Если бы не лопались – нас бы не разгоняли. А кое-кого, может, и на опыты бы оставили. Меня вон дважды на дню зомбями кусали и снимали энцефалограмму, - он принялся пересказывать уже историю своих злоключений.
- В общем, катавасия эта надолго, - заключил отец. – Слышишь, мать? С голоду подохнем! Все закрыто, порт закрыт. Работников по домам разогнали. Скоро жрать станет нечего…
- Тьфу на тебя! – возмутилась мать. – Ну, придумаем что-нибудь. Я вон пока на удаленке. Пусть и на половину ставки, - она примолкла, задумавшись.
Эва!
Андрей понял, что до сих пор не задумывался – а как дальше жить? Пока что первой задачей было – вернуться домой. Но вот он дома. И нужно думать – что они все дальше станут делать. Хорошо, деньги пока есть. Но эпидемия длится больше недели и не думает идти на спад. Придется что-то придумывать.
- А вы слышали – вспышка в Горячем ключе? – подала голос Светкина мать.
- Жень, ты еще пугаешь, - мать вздохнула. – Кому еще чаю налить?
- Мне! – подкинулся Андрей. – Триста лет чаю горячего не пил. Ма, давай налью – сиди, - забрал у всех кружки, стал разливать.
Мать только головой покачала. Ну да, когда б такое видели? А он просто пытался привычными действиями приглушить вспыхнувшую тревогу.
- А чего я пугаю, - хмыкнула соседка. – В новостях говорили. Вот только сегодня утром.
- Теть Жень, а почему Горячий ключ? – удивился Андрей. – Я в новостях слышал про Краснодар, Ростов, Иркутск. Еще Великий Устюг почему-то…
- Да там-то в первые дни все и погасили, - отозвалась та. – Зараженных изолировали, укушенных и контактировавших – тоже. И как-то оно дальше и не пошло. Во всяком случае, ничего больше не говорили. И все там вроде в порядке – ничего не закрывали, все работает. Люди по улицам ходят. У меня ж сестра в Ростове со вторым мужем живет.
- Это мы, получается, проклятые? – хмыкнул отец. – Город зомби? Валить отсюда надо…
- Ага! Кто ж тебя выпустит?! – фыркнула мать. – Жень, так ты теперь тоже безработная?
- Ага. Магазин-то, ясное дело, закрыт. Я пошла на курсы техподдержки онлайн-магазина. Люди-то у нас по-прежнему живут! И покупать все будут – только в интернете. Вон, по улицам только курьеры будут ездить.
- Курьеры, кстати, тоже кусаются, - напомнил Андрей.
- Ну, буду теперь калитку открывать со шваброй в руках, - соседка тяжело вздохнула. – Или хуй вон у тебя одолжу. Выбрал же орясину, - она усмехнулась.
- Может, правда уехать? – задумчиво протянул парень. – Ну, а что: подгадать, чтоб я был в иммунном периоде, вам двоим – справки. Они же вирус определяют как-то по анализу крови!
- Не выпустят, - отчеканила мать. – У нас кое-кто из девчонок на работе пытался выехать с семьей. Нет, сидите тут – и все. И как хотите! – она махнула рукой.
Н-да. Интересные дела творятся. И чего людей держать? Ну, подержать в карантине – сколько там длится максимальный инкубационный период. И выпустить! Организовать закрытый рейс из города.
Воякам же лучше – быстрее город почистится от заразы. Меньше народу – меньше переносчиков болезни!
Ладно, это все потом. Может, еще организуют. Люди же бунт поднимут, в конце концов. Это они пока не все опомнились.
Разговор то тек, то смолкал. Устали все, но о том, чтобы расходиться, речи не заходило.
Вот придет в себя Светлана – можно будет их с матерью проводить до дома. Или оставить уж до утра – может, и не стоит в ночи на улицу выходить. Живут-то через дом – но по нынешним временам и это далеко. Мало ли, что может случиться!
Клевавший носом Андрей встряхнулся, услышав громкий стук. Остальные, судя по всему, тоже уже дремали прямо за столом. Кинул взгляд на часы – почти десять!
Наверняка Света в себя пришла. Уж пора бы – долго ее колбасит! Кинулся к комнате сестры, отец подхватился следом. Парень только хмыкнул.
Светка ждала, стоя перед дверью – замученная, несчастная, с черными кругами под глазами. Встретила укоризненным взглядом. Андрей кинулся распутывать ремешки – наверняка первое, о чем девчонка сейчас мечтает, это избавиться от кляпа.
Как назло, руки от спешки тряслись и не слушались. Получалось скверно.
Общими усилиями Свету отвели на кухню, усадили. Андрея, под предлогом, что слишком нервный, оттерли в сторону и велели поставить чайник. Мать с соседкой сноровисто – прямо подозрительно сноровисто! – освободили жертву экстремальной защиты. Меньше минуты понадобилось!
Света с полминуты тщетно пыталась закрыть рот. Одной рукой придерживала челюсть, слабо двигая подбородком, второй – силилась размять по очереди челюстные суставы.
При этом она судорожно поводила плечами – наверняка тоже затекли.
Андрей даже не удивился, что первым словом было не «здравствуйте», а… обычно, в общем, такие выражения использовались не для приветствия, а для прощания. Желательно – навеки. Сам он, впрочем, в таком состоянии наверняка выразился бы куда как более энергично. Да что там – он уверен был, что и Светка выразилась бы мощнее, если б силы были, и челюсти нормально слушались.
Снятую сбрую мать упаковала в пакет и вручила соседке – мол, будете защищаться в случае чего.
На столе появился-таки поздний ужин. Света набросилась на котлеты, и первый же кусок застрял у нее в зубах. Андрей не удержался – фыркнул, глядя, как она жалобно моргает и держится за щеку, пытаясь двигать нижней челюстью. Смущенно хмыкнул, опустил взгляд. Мать кинула на него полный упрека взгляд, ей протянула салфетку. Н-да, этот-то кусок она точно не прожует.
Хорошо хоть, котлета, а не отбивная! Соседка принялась нарезать ее мелкими кусочками для дочери. Пошутила, что больше двадцати лет этим не занималась.
А Андрей с удивлением осознавал, что с души свалился камень. Все-таки все это время он подспудно нервничал – собственно, так же, как и все остальные. Беспокоился – придет ли в себя Светлана и когда. И в каком состоянии окажется после.
Уже чуть после полуночи с отцом проводили обеих соседок до дома и, дождавшись, чтобы те заперлись, отправились к себе.
Наконец-то можно лечь спать! В собственную кровать – а не на надувной матрас в отстойнике.
Проблемы, конечно, только начинаются. Но сейчас можно наконец спокойно отдохнуть. А уж потом думать, как жить дальше, и что делать. Прямо сейчас все было хорошо.
Ночная тишь – даже музыки на удивление нигде не слышно. Тепло, слышится легкий шелест листвы, и разносится запах свежести и летней зелени. Жизнь прекрасна и удивительна.